Всем известно, что арабы славятся своей любовью к роскоши и излишествам. Сокровища Аграбы, восточные гаремы, несметные клады и даже привычки современных шейхов – все это уже вошло в поговорку и стало синонимом Востока. Такого пряного, жаркого, мерцающего блеском золота и камней. Что ж... Мы расскажем вам еще одну сказку. Современную. И речь в ней пойдет об абсолютно реальной принцессе из Саудовской Аравии – Махе бинт Мохаммед бин Ахмад аль-Судаири.

В мае 2012 года вокруг ее персоны разразился скандал. Принцесса покинула роскошный парижский отель "Шангри-Ла" со всей своей свитой, оставив просто невероятный счет в €7 000 000! Фактически это выглядело как побег. Но побег был не через окно, а через парадный вход с 60 слугами, вереницей лимузинов и огромным количеством вещей.

Достаточно сказать, что Маха аль-Судаири просто отказалась платить! Прожила 5 месяцев, занимая примерно 40 номеров отеля и... отказалась оплачивать счет. Администрация пыталась надавить на принцессу на своем уровне, потом на дипломатическом. Как бы не так! Женщина уехала с гордо поднятой головой в расположенный неподалеку (5-звездочный же) Royal Monceau.

Интересно, что до этого в ее биографии уже был подобный эпизод: в начале нулевых Маха аль-Судаири все так же покупала вещи в лучших бутиках Парижа, всякий раз оставляя не имеющую юридической силы расписку об оплате со своей подписью. Поначалу они действительно погашались принцессой, но потом как-то все сошло на нет. Ну зачем, скажите, принцессе Саудовской Аравии помнить такие мелочи, как неоплаченный счет на несколько тысяч евро во французском бутике?

В 2008 году с нее все же получили деньги. Часть долга простил двоюродный брат принцессы принц аль Валид бин Талал, а часть – оплатили чиновники родной страны. Тогда, кстати, речь шла о сумме в €20 000 000. Король Абдулла, приходившийся Махе деверем, посадил женщину под домашний арест, пытаясь таким образом пресечь ее безудержную страсть к шопингу.

Но, видимо, остановить женщину, движимую любовью к дорогому белью, ювелирным изделиям и одежде совсем непросто. В 2011 году Маха аль-Судаири буквально сбегает из Саудовской Аравии. И снова в Париж. Своим поступком, который, к несчастью, совпал со смертью мужа принцессы, она навлекла на себя еще большую немилость короля Абдуллы. Восточный монарх рвал и метал, отказываясь слышать даже имя негодной!

Чтобы оплатить долги во второй раз, Махе, по решению суда, пришлось распродать два контейнера брендовых вещей, сумок, антиквариата, украшений, посуды. С молотка ушли и несколько личных снимков принцессы, на которых она позирует в роскошной маске.

Если посмотреть, на что тратила деньги принцесса Маха аль-Судаири, становится понятно, что она самый настоящий шопоголик! Помимо дорогих пеньюаров и прочих дамских принадлежностей из бутика O Caprices de Lili, помимо дорогой обуви и сумок от Hermès и Versace, она с удовольствием покупала вещи из Zara, а в злополучном 2013 и вовсе оставила около ста тысяч евро в средней руки торговом центре Key Largo, приобретая абсолютный "no name".

Ее редкие подруги из числа европеек поражаются тому, что номер принцессы всегда был забит до отказа, но почти все вещи стояли нераспакованными. Куда она носит их – неизвестно. Но парижские магазины, хотя и знают о слабости арабской принцессы, все равно ценят такую клиентку. Почему? Все просто. Вкус восточных богачей вульгарен, но он приносит хорошие деньги. В любой перспективе.

Те, кто общался с принцессой лично, говорят, что она приятная и милая в обхождении и совсем не взбалмошная. Зная нравы стран Востока, нетрудно предположить, что шопинг – одна из немногих доступных тамошним дамам забав. Плюс в родной стране они ограничены доброй сотней строгих правил, а в Европе могут почувствовать себя истинными женщинами...

У Махи аль-Судаири не самый счастливый брак. Ее муж, нежно любивший супругу в первые годы совместной жизни, постепенно охладел, и брак дал течь. Раньше принцесса любила писать стихи, но ей запретили и это.

Словом, если это и сказка, то довольно грустная. Хотя очень красивая и мерцающая алмазами.

Свободная женщина Востока все делает сама: рассчитывает в уме среднегодовую стоимость нефти, пилит бюджет и подбирает платье в тон колье с изумрудами. Некоторым это удается лучше остальных - их инвестиции в дизайнерские туфли и наряды оборачиваются не только модным, но и светским успехом, передает Day.Az со ссылкой на Tatler .

Вторая жена эмира Катара - ударница во всех смыслах. Во-первых - мать-героиня (у нее семеро детей). Во-вторых - видный общественно-политический деятель (она - глава катарского фонда образования и науки, посол ЮНЕСКО и президент Верховного совета по семейным вопросам в Катаре). И наконец, у нее активнейшая модная позиция: 55-летняя красавица задает тренд на тюрбаны даже среди европеек и практически оптом скупает наряды русского дизайнера Ульяны Сергеенко.

Любимая племянница нынешнего короля Бахрейна Хамада ибн Иса аль-Халифа исправно посещает показы Chanel и Giambattista Valli. И всегда в сопровождении брата Абдуллы - но в качестве не цербера, а единомышленника: он тоже очень любит моду и всегда подскажет, к какому наряду надеть туфли Charlotte Olympia.

Смуглянка Дина замужем за саудовским принцем Абдулазизом бин Насер бин Абдулазиз Аль Саудом. Выполнив миссию восточной жены (у пары растут дочь и сыновья-близнецы), принцесса ударилась в моду: открыла в Саудовской Аравии пару бутиков - вот и веский повод наведываться на Недели моды появился. В первый же раз Дина предъявила блогерам street style такой мощный микс восточной красоты и западной моды, что ее короткая стрижка тут же угодила на глянцевые передовицы.

Нью-йоркские блогеры в восторге. Чего не скажешь о земляках восточной иконы стиля: завистники не перестают шипеть о том, что для женщины Востока Дина уж слишком смелая. Но какое ей дело до пересудов: в последние годы она постоянно проживает в Большом Яблоке.

Третья жена покойного Наифа аль-Сауда (он один из сорока пяти детей основателя аравийского государства) предпочитает чадре туалеты Chanel и Louis Vuitton, а под ними носит тончайшее французское белье O Caprices de Lili. Правда, иногда саудовская принцесса забывает оплатить дорогостоящие приобретения: она задолжала французским бутикам сотни тысяч евро. А недавно пыталась "кинуть" на семь миллионов евро еще и отель "Шангри-Ла", в котором на широкую ногу жила вместе со своей свитой целых пять месяцев.

Кстати, надежды восстановить справедливость у Парижа почти нет: посол Саудовской Аравии не устает напоминать жандармерии, что принцесса - лицо неприкосновенное, а международный скандал никому не нужен.

Шейха Моза бинт Насер аль-Миснед - самая модная и влиятельная женщина арабского мира. Без хиджаба и паранджи. Для арабского мира ее стиль - дерзость. Бывший эмир Катара позволил своей второй жене не только снять паранджу, но и вмешаться в дела государственные.

(Всего 20 фото)

Шейха Моза бинт Насер аль-Миснед - вторая из трех жен третьего эмира Катара шейха Хамада бен Калифа-аль-Тани, мать семерых детей, одна из самых стильных первых леди планеты и, как бы удивительно это ни звучало, политический и общественный деятель.

Шейх Хамад бен Калифа-аль-Тани и шейха Моза.

История ее жизни вполне в духе восточных сказок, и если бы кто-то решил снять по биографии Мозы сериал, получилось бы что-то в духе «Великолепного века». Только вместо султана Сулеймана - наследный принц Катара, а вместо Хюррем - Моза, дочь видного катарского бизнесмена.

Шейх и шейха на официальных мероприятиях.

В возрасте 18 лет Мозе выпал «счастливый билет» - она познакомилась с будущим наследным принцем, однако замуж за него выходить не торопилась. Сначала она поступила в Университет Катара на факультет психологии, потом стажировалась в престижных американских университетах. А уже потом вышла замуж.

Первые годы семейной жизни женщина, которую сейчас называют ни много ни мало серым кардиналом Персидского залива, отдала детям. Да и Катар в то время не был таким влиятельным государством в арабском мире, как сегодня.

Ситуация изменилась в 1995 году. Тогда супруг Мозы совершил бескровный переворот и захватил власть в стране, свергнув собственного отца. Переворот поддержал англо-саксонский мир, о Катаре заговорили в связи с его нефтегазовым комплексом, новый эмир представил миру свою вторую жену - красивую и образованную Мозу.

Шейха Моза стала курировать гуманитарные и благотворительные программы и все чаще появляться на публике в потрясающих нарядах от ведущих модных домов мира.

Шейха носит и брюки, и платья по фигуре.

В прогрессивных образах Мозы, как отмечают эксперты, нет и намека на истинную «модную ситуацию» в Катаре, где женщины ходят в абайях (черные платья в пол), платках или никабах (черные головные уборы, закрывающие все лицо, с узкой прорезью для глаз) - в общем, как и везде в арабских странах. Моза носит лишь тюрбан, а в свободное время может и в штанах прогуляться.

Мозу критикуют и в связи с агрессивной экономической политикой Катара - маленькую страну в Персидском заливе обвиняют в демпинге цен на газ и попытке захватить максимальный сегмент газового рынка во всем мире. Кроме того, Катар спонсирует радикальные группировки по всему миру, что, конечно, не очень вяжется с изысканным образом шейхи.

Шейха Моза и князь Монако Альбер II.

Шейха Моза в гостях у Джорджа Буша-старшего и его супруги Барбары.

Моза с королевой Великобритании Елизаветой II и принцем Филиппом.

Карла Бруни-Саркози и шейха Моза.

Шейха Моза, что редкость для жен правителей других стран Персидского залива, имеет ряд государственных и международных должностей, в том числе почетных: она глава катарского фонда образования, науки и общественного развития, президент Верховного совета по семейным вопросам, вице-президент Верховного совета по образованию, спецпосланник ЮНЕСКО. Моза создала Арабский демократический фонд, в который ее муж сделал первый взнос в размере 10 миллионов долларов. Главная задача фонда - содействие развитию свободных СМИ и гражданского общества.

Также шейха Моза - инициатор создания Катарского парка наук и технологий, открытие которого состоялось в конце 2008 года. Парк привлек 225 миллионов инвестиций, в том числе от таких ведущих мировых компаний, как Microsoft, Shell и General Electric.

Моза построила в пригороде Дохи, столицы Катара, «Образовательный город» - университетский городок, где лекции студентам читают ведущие профессора американских университетов.

Сама шейха Моза имеет почетные докторские звания Вирджинского университета Содружества, Техасского университета A&M, Университета Карнеги-Меллон, Имперского колледжа Лондона и Джорджтаунского университета. С 2010 года является дамой-командором Ордена Британской империи.

Дама-командор с королевой Великобритании.

Мозе 54 года. Выглядит потрясающе. Кто-то подсчитал, что на 12 пластических операций она потратила около 2 миллионов долларов. Те, кому доводилось иметь дело с фондом шейхи, восхищаются ее трудоспособностью и целеустремленностью, отмечая ее настойчивость, властность и - представьте себе! - феминизм.

Моза сопровождала своего шейха во всех официальных поездках, требующих присутствия первой леди.

Именно один из пяти сыновей Мозы Тамим стал наследником шейха Хамада, супруга Мозы. И это очень важный штрих к ее портрету, ведь у Хамада помимо Мозы есть еще две жены, а общее количество его наследников - 27 человек. Но именно Тамим в июне прошлого года стал четвертым правителем Катара, сместив своего отца. Точнее, отец сам, без переворотов и волнений, передал бразды правления страной в руки сына Мозы.

После этого о влиянии, которое Моза имеет на супруга и, соответственно, на дела государственные, в Катаре ходят легенды.

И не только в Катаре. Моза вошла в список 100 самых могущественных женщин мира по версии журнала «Форбс». Говорят даже, шейх Хамад женился в третий раз не по страсти, любви или выгоде, а назло Мозе, чтобы показать, что ее власть небезгранична. Но все равно ни одна другая женщина не смогла занять место Мозы, которая стала знатоком дипломатического протокола и международного этикета и, видимо, нашла ключик к сердцу и разуму шейха, во время правления которого маленький Катар начал процветать.

Свободная женщина Востока все делает сама: рассчитывает в уме среднегодовую стоимость нефти, пилит бюджет и подбирает платье в тон колье с изумрудами. Некоторым это удается лучше остальных — их инвестиции в дизайнерские туфли и наряды оборачиваются не только модным, но и светским успехом, передает Day.Az со ссылкой на Tatler .

Вторая жена эмира Катара — ударница во всех смыслах. Во-первых — мать-героиня (у нее семеро детей). Во-вторых — видный общественно-политический деятель (она — глава катарского фонда образования и науки, посол ЮНЕСКО и президент Верховного совета по семейным вопросам в Катаре). И наконец, у нее активнейшая модная позиция: 55-летняя красавица задает тренд на тюрбаны даже среди европеек и практически оптом скупает наряды русского дизайнера Ульяны Сергеенко.

Любимая племянница нынешнего короля Бахрейна Хамада ибн Иса аль-Халифа исправно посещает показы Chanel и Giambattista Valli. И всегда в сопровождении брата Абдуллы — но в качестве не цербера, а единомышленника: он тоже очень любит моду и всегда подскажет, к какому наряду надеть туфли Charlotte Olympia.

Смуглянка Дина замужем за саудовским принцем Абдулазизом бин Насер бин Абдулазиз Аль Саудом. Выполнив миссию восточной жены (у пары растут дочь и сыновья-близнецы), принцесса ударилась в моду: открыла в Саудовской Аравии пару бутиков - вот и веский повод наведываться на Недели моды появился. В первый же раз Дина предъявила блогерам street style такой мощный микс восточной красоты и западной моды, что ее короткая стрижка тут же угодила на глянцевые передовицы.

Нью-йоркские блогеры в восторге. Чего не скажешь о земляках восточной иконы стиля: завистники не перестают шипеть о том, что для женщины Востока Дина уж слишком смелая. Но какое ей дело до пересудов: в последние годы она постоянно проживает в Большом Яблоке.

Третья жена покойного Наифа аль-Сауда (он один из сорока пяти детей основателя аравийского государства) предпочитает чадре туалеты Chanel и Louis Vuitton, а под ними носит тончайшее французское белье O Caprices de Lili. Правда, иногда саудовская принцесса забывает оплатить дорогостоящие приобретения: она задолжала французским бутикам сотни тысяч евро. А недавно пыталась "кинуть" на семь миллионов евро еще и отель "Шангри-Ла", в котором на широкую ногу жила вместе со своей свитой целых пять месяцев.

Кстати, надежды восстановить справедливость у Парижа почти нет: посол Саудовской Аравии не устает напоминать жандармерии, что принцесса — лицо неприкосновенное, а международный скандал никому не нужен.

Казалось бы, дешевый трюк — сбежать из отеля среди ночи, не оплатив счет. Но не когда при тебе шестьдесят человек слуг, колонна ли­музинов в гараже и тонны багажа. Побег в этой ситуации — высший пилотаж. Именно такой фокус попыталась провернуть в полчетвертого ночи 31 мая 2012 года в отеле «Шангри-Ла» Маха бинт Мохаммед бин Ахмад аль-Судаири. Принцесса со свитой прожили там пять месяцев, оккупиро­вав сорок с лишним номеров. Счет ей выставили в семь миллионов евро — сущее­ бе­зо­бразие, достаточный повод не платить! Но ускользнуть незамеченной принцессе не удалось. Препирательства на повышенных тонах ни к чему не привели, звонки высокопоставленным дипломатам и чиновникам — тоже. В конце концов принцессу отпустили, и она благополучно переместилась... нет, не на родину, а в близлежащий Royal Monceau, принадлежащий дружественному Саудовской Аравии Катару.

Она хорошая клиентка — в Париже ее знают и любят. Хотя бы за то, что четырьмя годами ранее у нее не получилось отбиться от долга в двадцать миллионов. Отовариваясь на авеню Монтень и Вандомской площади, принцесса отвергала все предложенные способы оплаты. Вместо этого кто-то из ее свиты вручал продавцам бумагу «обязуюсь заплатить» за ее подписью. Сначала эти не имеющие ни малейшего юридического смысла чеки исправно погашались, но в один прекрасный момент деньги приходить перестали. «Она восемь лет была постоянным покупателем, а потом что-то случилось», — пожаловалась хозяйка бутика нижнего белья O Caprices de Lili, которому Маха задолжала около ста тысяч. Столько же недоплатили магазину Key Largo.

Летом 2008-го в лобби гостиницы, где ютилась принцесса, — в тот раз это был «Георг V» — каждый день все вместе и по очереди дежурили представители тридца­ти брендов. Конкуренты объединились в надежде стрясти с восточной красавицы все до копейки. Несмотря на баснословные долги, из отеля женщина без кредитной карточки беспрепятственно выехала: гостиницей владел ее кузен-принц аль Валид бин Талал (обладатель состояния в тридцать миллиардов долларов не стал поднимать шум по копеечному поводу). Позже, по некоторым данным, ее долги оплатили чиновники из посольства Саудовской Аравии. Но тогдашний король, ее деверь Абдулла (он скончался в начале этого года), расстроился, сказал Махе, что так делать нельзя, и посадил шопоголичку под домашний арест в ее дворце.

Махе чуть за пятьдесят. Она — третья жена Наифа аль-Сауда, одного из сорока пяти сыновей Абдул-Азиза, основателя аравийского государства. С Наифом у Махи имеется кровное родство, что не помеша­ло им родить пятерых детей (младшему — двадцать два, старшему — тридцать) и прожить вместе около тридцати лет. В 2009 году Наиф был вторым в оче­реди наследников на королевский трон, причем из-за слабого здоровья короля и наследного принца Саудовской Арави­ей фактически рулил он. В октябре 2011 года, после смерти первого наследника, Наиф был объявлен наследным принцем. В начале 2012 го­да они с Махой развелись, а летом того же года Наиф умер — говорят, от диабета.

В декабре 2011 года, по сведениям The Telegraph, Маха нарушила приказ короля и сбежала в Париж. Ее злоключения с оплатой счета в «Шангри-Ла» в 2012 году совпали со смертью ее бывшего мужа и, по некоторым версиям, связаны с полной утратой покровительства Абдуллы. «Король слышать о ней не хотел», — рассказала живущая в Европе женщина с Ближнего Востока, лично знакомая с принцессой.

Во второй раз получить долги с прин­цессы оказалось труднее, чем в 2008-м. В марте 2013 года суд наложил арест на два контейнера с покупками. Одежда, шляпы, сумки, драгоценности, произведения искусства, купальные костюмы, солнечные очки, блоки сигарет, позоло­ченные столо­вые приборы, около тысячи пар обуви и несколько фотографий принцессы, позирую­щей в тиаре и карнавальной маске, — все ушло с молотка, чтобы покрыть долги ­кредиторам.

Больше других лютовала сервисная компания, предоставлявшая принцессе автомобили — около тридцати каждый день, включая «роллс-ройсы» «Фантом». Она так хотела свои четыреста тысяч евро, что представитель фирмы, не опасаясь дип­ломатического скандала, заявил репортеру парижской газеты Le Parisien: «Мы брали на себя риски, оказывая ей услуги, потому что для нас это был привлекательный конт­ракт, но все обернулось катастрофой. Процесс возмещения убытков будет долгим, очень долгим».

Но он оказался неожиданно быстрым. «Счет был оплачен в течение сорока восьми часов после отъезда, — сообщил представитель «Шангри-Ла». — Этот вопрос закрыт». «Все в порядке, счет оплачен», — с непроницаемым лицом повторял менеджер Key Largo так, словно ни в какой суд не обращался и клиентку свою всегда любил безоблачной любовью.

Проблемными или нет, но разбрасываться саудитами никто в Париже не собирается. Больше всего их в Восьмом арондисмане — потому что там авеню Монтень со своим чудесным шопингом. Здесь же, в шаговой доступности, их любимые отели — «Георг V» и «Плаза Атене» (принадлежащая султану Брунея). «Шангри-Ла» хоть и в Шестнадцатом, но тоже в списке — как-никак одна из самых дорогих парижских гостиниц. Находится в доме племянника Наполеона, принца Роланда Бонапарта. Цена за комнату начинается с семисот евро, за сюит берут больше двадцати тысяч за ночь, предлагая взамен сочетание французского ампира и современного минимализма.

«Ритц никогда не был их местом», — уверяет одна светская парижанка, хо­рошо знакомая с королевской семьей. Вкус саудитов она называет вульгарным, считает, что они злоупотребляют аксессуарами: «Их тянет на Louis Vuitton и Chanel, но там они покупают только самое яркое. Сколько обуви они выносят — вы и представить не можете! Если взглянуть на подошвы, когда они кладут ногу на ногу, то они всегда как новые. Потому что эти люди ни разу в жизни не ступали на асфальт». Если не обращать внимания на французский снобизм, то в общем понятно, зачем там много туфель и сумок — в Сау­довской Аравии это единственное, что девушка может показать постороннему.

По словам арабской подруги Махи, все долги принцессы действительно были погашены — без особого энтузиазма, но чего не сделаешь, чтобы избежать скандала в семье, — кем-то из родных братьев ее бывшего мужа.

Чтобы понять, кто в этой стране опла­чивает невинный женский шопинг, придется разобраться в здешних семейных связях. Саудовской Аравией правит династия аль-Сауд. Король Абдул-Азиз, основавший государство в 1932 году, оставил сорок пять сыновей, тридцать шесть из которых дожили до возраста, когда могут предъявлять претензии на трон. Нынешний король Салман и муж Махи Наиф были двумя из семи сыновей, которых родила Абдул-Азизу его любимая жена Хасса, представительни­ца могущественной семьи аль-Судаири с плато Неджд, где около трехсот лет назад зародилось учение ваххабитов. Хассе аль-Судаири было тринадцать, когда ее выбрали в жены будущему королю. Спустя несколько лет Абдул-Азиз развелся с ней, чтобы взять новую жену — мусульманину позволяется иметь одновременно лишь четырех, — но вскоре вернул Хассу. У них было двенадцать детей, и они состояли в браке до самой его смерти в 1953 году. Их сыновья, известные как Семерка Су­даири, составляют самый многочисленный блок родных братьев в королевской семье и потому невероятно могущественны. Покойный король Абдулла (у него родных братьев не было) их недолюбливал и пытался ограничивать. Но теперь на троне Салман, и Судаири снова на вершине власти. Деньги льются на семью аль-Сауд дождем, хотя госбюджет королевства на 2015 год был сверстан с самым крупным дефицитом в короткой, пропахшей нефтью истории Саудовской Аравии.

В мае 2013 года младший сын Махи, принц Фахд, три дня праздновал окончание университета в парижском Дисней­ленде в компании шестидесяти друзей. По некоторым оценкам, праздник обошелся в двадцать миллионов долларов: для восьмидесяти танцоров и гостей Фахда парк открывался ранним утром и работал до двух часов ночи. Кроме них, туда никого не пускали — касса была закрыта. Резвились не по-детски, юный джентльмен с высшим образованием даже пригласил Микки-Мауса и Минни-Маус прокатиться на своем самолете.

Его несчастная мать, принцесса Маха, сейчас заточена в своем дворце — на этот раз, по словам парижской подруги, все гораздо строже: «Ей запрещено покидать страну». Вряд ли она скучает по пятизвездочному гостиничному сервису, которым она даже не особо пользовалась (несмотря на счет в семь миллионов). «Она привозила свою обслугу, — рассказывает завистница. — Водителей, горничных, поваров...»

«Мы ее почти не видели, — шепнул мне швейцар из «Шангри-Ла». — Она жила ночной жизнью. За шесть месяцев вышла днем, может, пару раз — и все». Другой источник с восторгом перечислял мне, кто приехал вместе с принцессой: официанты, парикмахеры, секретари, телохранители и много-много носильщиков.

Швейцар-француз, видимо, воображает себе фантастические эротические похождения арабской принцессы, но вообще-то для саудитов жить как лемуры нормально: днем в Аравии ужасающая жара. Ради них Париж готов работать до глубокой ночи. Огромный флагманский магазин Louis Vuitton на Елисейских полях, например, открывали специально для августейшей покупательницы в два часа ночи. Когда во время шопинга она проголодалась, в магазин оперативно доставили несколько пакетов гамбургеров, и обошлось без этих вечных парижских отговорок, что кухня очень устала и закрылась.

Размах у принцессы Махи, безусловно, есть — и никакой дискриминации брендов. «Она метет все, — иронизирует ее подруга, зная, что Маха под замком и не отомстит, — от Hermès до Zara». В самом деле, Key Largo, в котором она потратила больше ста тысяч евро, — это дисконт в обшарпанном торговом центре неподалеку от Трокадеро, торгующий безымянными кроссовками, бельем и джинсами.

В Женеве, по мнению принцессы, шопинг тоже неплох: чтобы увезти оттуда все, что приглянулось, потребовалось четыре грузовика, к тому же принцесса купила Lamborghini и Ferrari. Машину она не водит — в Саудовской Аравии женщинам запрещено садиться за руль.

Приятельница, которая была у прин­цессы в ее сюите, вспоминает с восторгом: «Комнаты забиты пакетами и коробками — почти все нераспакованные. По номеру Маха ходит в пижаме, куда она надевает весь свой кутюр и некутюр — непонятно. Повсюду лежат конфеты. Она привезла с собой то ли пять, то ли шесть человек для работы на кухне — кто-нибудь должен дежурить у плиты в любое ­время ­суток».

Да, она странная, но, по свидетельству всех, кто ее видел до заточения, очень милая, если узнать поближе. «В ней есть шарм и обаяние, — признает все та же парижская подруга, которая до этого рассказала про Маху много неприятного. — Но она потерянная душа. Образования не получила. Знаете, там ведь девочек выдают замуж как можно раньше, и им, кроме шопинга, вообще нечем заниматься. Женщине там ум ни к чему, и это серьезная проблема для страны, ведь все решения принимают мужчины».

Маха полна жизни. Говорят, она обожает музыку, любит петь, когда-то писала лирические стихи, но в ваххабитской культу­ре женщинам все это нельзя. И одним из самых решительных сторонников этих запретов был как раз ее муж.

Он был министром внут­ренних дел с 1975 года — курировал внутренние расследования и работу агентств безопасности, контролировал действия радикальной религиозной полиции. Убежденный консерватор, он не одобрял даже умеренные социальные реформы короля Абдуллы. Карен Эллиот Хаус в своей книге «Саудовская Аравия: люди, прошлое, религия, противоречия — и будущее» писала, что по его приказу арестовы­вали и пытали саудитов, нахо­дящихся в оппозиции режиму.

Он обожал Маху — по крайней мере в первые годы их брака. «Восхищался ею, баловал, давал все, что она захочет», — рассказывает арабская подруга принцессы. Мужа Махи она нежно называет Антихристом. «Кто угодно свихнулся бы, выйдя за него», — добавляет она. В какой-то момент брак дал трещину. В начале 2000-х пошли слухи о дружбе Махи с саудовским эстрадным певцом Халидом Абдул-Рахманом, которого называли «любовником ночи». Вроде бы он положил на музыку несколько ее стихотворений — к великой досаде саудовского религиозного истеблишмента.

Быть богатой женщиной в Саудовской Аравии — очень трудное дело. Даже на шопинг налагается масса условий и ограничений. Поскольку продавцы — исклю­чительно мужчины, покупательницам нельзя мерить одежду в магазинах, все необходимо отнести в специальные комнаты торгового цент­ра с женской обслугой. Но за границей правила волшебным образом меняются — и девушки чувствуют себя нормальными людьми. Хотя к приключениям принцессы Махи аль-Судаири в парижских бутиках вряд ли применимо слово «нормальные». Кстати, теперь, когда королевством правит Салман (родной брат покойного мужа и одновременно ее родственник по матери), Маха может выйти из немилости и вернуть себе чудесную способность разъез­жать по миру. Авеню Монтень ­замерла в предвкушении!