Часть 1

В тот день [после] 22 августа 1708 года казачий отряд Игната Некрасова, на помощь которого рассчитывали повстанцы в Есауловом городке, успел дойти лишь до Нижнего Чира . Есаулов городок был осаждён войсками князя В. В. Долгорукого. Повстанцы сдались. Расправа была жестокой: казни поверглись свыше двухсот человек. Часть из них четвертовали, а плоты с повешенными пустили вниз по Дону .

Опасаясь быть зажатыми в клещах войсками В. В. Долгорукого и П. И. Хованского, казаки Некрасова приняли решение уйти на Кубань, согласно плану, разработанному в общих чертах ещё Булавиным . Это отступление можно рассматривать как Исход, поскольку казаки уходили «в 2000 человек, з женами и з детьми, оставя тягости и побросав свои пожитки» . Важно и то, что в конце августа1708 года за Некрасовым последовали, как указывал бригадир Ф. Шидловский, жёны черкасских казаков, подвергшихся гонениям.

За казаками И. Некрасова, перешедшими Дон под Нижним Чиром на ногайскую сторону реки и далее на Кубань, организовали погоню. Калмыки догнать повстанцев не сумели или не захотели: они заявили, что «в вид тех воровских казаков нигде не угнали» .

Ещё одна погоня, насчитывавшая 1 000 человек, также успеха преследователям не принесла. Донося об этом в приказ Казанского дворца, князь П. П. Хованский отмечал: «А знатно, что они ушли на Кубань или на Аграхань». Интересно, что на Кубань отступали главным образом верховые казаки – большей частью старообрядцы. Сотням казачьих семей удалось спастись от расправы; карателями не был схвачен ни один из числа влиятельных соратников К. А. Булавина, предводителей повстанцев, – ни И. Некрасов, ни И. Павлов, ни И. Лоскут, ни С. Беспалый.

Гарантий безопасности на Кубани казакам никто дать не мог. Конечно, они знали, куда идут. К примеру, ещё Булавин вступил в контакт с первыми кубанскими казаками, подданными крымских ханов. Но риск пребывания в ногайских владениях ханов был высок.

Кроме того, тяжким грузом на них лежала задача: поскорее найти убежище для жён и детей. Именно первые годы «встраивания» группы казаков Некрасова в неспокойную жизнь Крымского ханства оказали самое существенное влияние на их выбор и, что более существенно, на выбор крымских ханов. Об идеализации отношений с ногайцами говорить не приходится: казак, присланный с Кубани от «вора Некрасова», показал, что «хотят их кубанские владельцы выслать вон» . В расспросных речах некрасовских казаков за октябрь 1710 года содержатся сведения о шаткости положения на Кубани находящихся «во власти крымского хана» сторонников Некрасова .

Выбор в пользу правящих Гиреев казаки Некрасова сделали быстро, добровольно и не без участия первых кубанских казаков, снискавших себе защиту и покровительство со стороны Гиреев уже в конце XVII века. Временное пристанище некрасовцы нашли в Закубанье, где оставались еще в 1711 году. А в 1709 году И. А. Толстой писал, что «воры и изменники Игнашка Некрасов с товарыщи и доныне живут за Кубанью близ Черкес в юрте Аллавата мурзы» . Можно говорить о том, что местом своего пребывания казаки избрали район исторического проживания ещё первых групп кубанских казаков, – очевидно, в междуречье Кубани и Лабы. Игнат Некрасов сумел найти для своего отряда безопасное место – на окраине Крымского ханства, в землях татар-наврузовцев, какая-то часть которых могла выражать недовольство очередным появлением казаков в этих землях. Такая защищённость, пусть относительная, позволила И. Некрасову и его сподвижникам развернуть масштабную работу по агитации донских казаков к уходу на Кубань, а также избегнуть возможной своей выдачи России Девлет-Гиреем II, заявившим в 1709 году российскому посланцу Василию Блеклому: «…что-де мне отдать, чево у меня нет. Я-де ему [Некрасову. – Д. С.] отказал и указ послал, чтоб он в Крыме и на Кубане не был, откуды и как пришёл, так бы и ушёл» .

Итог первых лет пребывания казаков-некрасовцев на Кубани был впечатляющ: российские власти обеспокоились продолжением «булавинщины» на землях, подвластных крымскому хану. Кубанский поход 1711 года под командованием П. М. Апраксина не в последнюю очередь определялся, как свидетельствуют источники, необходимостью защиты от «татарев крымских и кубанских воровских казаков» .

Самим некрасовцам удалось более или менее освоиться, по-разному контактируя с ногайским населением. Договорные отношения казаков с крымским ханом Девлет-Гиреем II, надо полагать, сформировались быстро: он отказался в итоге выдать некрасовцев России.

В ходе русско-турецкой войны (1710–1711) и последующих военных конфликтов в 1711–1713 годах некрасовцы активно выступили на стороне Крыма. Согласно данным шведских дипломатов, ужев 1711 году Некрасов находился в тесных сношениях не только с Девлет-Гиреем II, но и со шведским послом в Крыму. Казаки не раз оказывались в разных районах военных столкновений. Так, из показаний пленного запорожца Л. Васильева в Бахмутской воеводской канцелярии (октябрь 1712 года) следует, что «Сечь де ныне стоит в урочище Кардашине, от Крыма в одном дне конём. Кошевым состоит вор Костя Гордеенко, а при нём же и казаки донские обретаюца, кои купно с Некрасовым ушли…» .

В ходе походов на Украину и на другие российские земли некрасовцы захватывали пленных, участвуя в дележе «полона». Более поздние источники также отмечают участие некрасовцев в нападениях крымских войск на территорию Российского государства.

В 1720 году указом Военной коллегии была введена смертная казнь за недонесение на «некрасовских шпионов» (таковой термин стали применять в российской делопроизводственной документации). Неоднократно донским казакам отправлялись царские распоряжения относительно мер предосторожности «против прихода крымцев, кубанцев, запорожцев и некрасовцев». Власти, действуя гибко, шли даже на то, чтобы простить тех сторонников Некрасова, кто осмеливался покинуть Кубань.

В грамоте графа Ф. М. Апраксина Войску Донскому за 1711 год сказано, что «которые казаки хотя и приличилис в ызмене с вором Игнашкою Некрасовым и будут от него приходить, и тем Его Царское величество по своему милосердию вины изволит оставлять, толко б они за то свое погрешение в нынешней случай заслужили своею верною и радетелною службою» . Участие некрасовских казаков в событиях 1710–1713 годов и решение «некрасовского вопроса» статьями Прутского и Адрианопольского мирных договоров предопределили их переселение на Правобережную Кубань с основанием нескольких городков . При жизни Некрасова произошло ещё одно примечательное событие: оформление различных казачьих групп Кубани в единое войско (начальный период его формирования – рубеж XVII-го и XVIII веков). Поскольку нам пока неизвестно, когда Войско получило наименование «Игнатова» , предлагаем именовать его Кубанским (ханским) казачьим.

На всём протяжении XVIII века крымские ханы – за исключением, быть может, Шагин-Гирея, – не преследовали кубанских казаков-некрасовцев. Напротив, можно говорить об историческом опыте поддержки Гиреями этих своих поданных. В основе их «благоденствия» лежала старообрядческая этика, преданность ханам, относившимся к ним более чем лояльно. Такая позиция нашла отклик, например, в конфессиональной политике Гиреев: к середине XVIII века Кубань стала одним из крупнейших центров «старообрядческого мира», охватившего обширные пространства Османской империи, Крымского ханства, Речи Посполитой и Российской империи .

Быстрым ходом пошло церковное строительство, возник скрипторий . В описываемое время казаки решили в целом важную проблему – «доставания» из России священников для своих храмов. Постройку церкви казаки не могли себе долго позволить. Зато в городке Хан-Тюбе, в начале 1720-х годов была возведена одна из первых в XVIII веке часовен на Кубани, радовавшая взоры всех православных, приезжавших в этот казачий войсковой центр. Именно в часовню главного некрасовского городка сделал вклад (пожертвовал старинное Евангелие) старообрядческий архимандрит Иосиф , бежавший из России на Кубань от преследований в начале 1720-х годов. Содержание одной из вкладных записей, сделанной не позже 31 августа 1722 года, уникально: «230 году из леснаго скита врознь бежали от гонения. Аз же архимандрит явись на Кубани, а игумнья София умре. И сию книгу дал азв память по душе ея на Кубань в городок Хандуб в часовню казачью вечно поминать игуменью иноку Софию по церковному чину вовеки» .

В отличие от крымских ханов и турок-османов, российские власти на протяжении долгих лет пре-следовали старообрядцев, всё чаще обращавших взоры в направлении Кубани – далёкой и близкой мастерская по переписке рукописей, преимущественно в монастырях одновременно. Характерным для беглецов из России становится убеждение о том, что на Кубани «старо-верят» и не гонят за старую веру. Хотя, с другой стороны, мотивации бегства на Кубань к некрасовцам могла не касаться вопросов веры.

Случалось, что казаки-некрасовцы выдавали себя за жителей донских станиц; хотя иногда хитрость не удавалась. Однажды донские казаки, переправлявшиеся через реку Егорлык в 1716 году, увидели группу всадников. На вопросы неизвестные отвечали, «что будто и они донские же их казаки ис Паншиной и ис Кагалиной станиц и идут-де для добычи под Кубань» .Однако бдительные донцы, раскрыв обман, вступили в бой с кубанцами и казаками-некрасовцами – оказалось, что это были они. Ещё большие проблемы доставляло российским властям так называемое «сманивание», которым некрасовцы занимались на протяжении десятилетий. Бегство на Кубань в 1752 году восьми казаков Маноцкой станицы заставило рассмотреть наболевший у России вопрос на довольно высоком дипломатическом уровне – в Стамбуле, поскольку договариваться с ханом было бесполезно. На претензии российской стороны он отвечал, что, хотя и посвящён в суть вопроса, однако помочь ничем не может. Российский поверенный A. M. Обресков предъявил ноту оттоманскому правительству, в которой прозвучало требование более не принимать беглых на Кубань и к присяге не приводить.

казаки Некрасовцы. Казаки-некрасовцы – потомки донских казаков, участников восстания Кондратия Булавина 1707-1709 годов, которые после гибели Булавина (7 июля 1708 года) и поражения главных сил повстанцев отказались сложить оружие и 24-25 августа 1708 года ушли во главе с атаманом Игнатом Федоровичем Некрасовым с Дона на Кубань. Согласно преданию, с Некрасовым ушло на Кубань «сорок тысяч казаков» в «7217 году» (т.е. в 1709 году по нашему летоисчислению). В действительности, по оценкам современных историков, ушло 18 тысяч казаков призывного возраста, а если считать вместе с семьями - до 80 тысяч. На Кубани, объединившись с бежавшими туда в 1688 году старообрядцами Левки Манацкого, некрасовцы создали вольное Войско Кубанское и оборонялись от царских войск до 1741 года: совершали набеги на Дон и южные окраины России, жгли и вешали князей, бояр, "домовитых" казаков, бунтовали народ, принимали беглых, засылали подговорщиков с "прелестными" письмами. Сам Некрасов погиб в бою в 1737 году. В «лето 7249 года» (1741 год) кубанская общность раскалывается. Коренные некрасовцы - потомки повстанцев под давлением русских войск уходят на Дунай в Добруджу - румынскую землю, находившуюся под властью Турции. В 1762 году Кубань покидает часть старообрядцев. После странствий одна их ветвь соединяется с дунайцами, другая растворяется в турецком Черноморье. В 1777 году на Дунай перебираются оставшиеся кубанские старообрядцы. В 1775 году дельта Дуная становится последним убежищем вольных запорожцев: рядом с некрасовцами возникает Задунайская Сечь. Вскоре между казаками двух войск начались конфликты из-за угоди, которые привели к междуусобной войне. В 1780-е годы русские заняли Крым, взяли Измаил и вышли к Дунаю, и некрасовцы к 1791 году уходят вглубь Турции на «Еноз и Майноз» (на берег Эгейского моря в устье реки Энос и на озеро Майнос, в 25 км от портового города Бандырма на Мраморном море). В 1828 году эйносцы переселились на Майнос. Те, кто остались на Дунае - старообрядцы и поздние поселенцы, - к середине XIX века утратили старые казачьи традиции. Но Дунай, как ранее Кубань, по-прежнему оставался убежищем для беглецов из России. Майнос, хотя и сильно поредевший от эпидемий, продолжал хранить донские обычаи XVII века и соблюдать «заветы» Игната Некрасова. Казаки с местным населением не смешивались, земли не пахали, занимались рыбным промыслом. Так продолжалось до середины 1860-х годов. В 1864 году майносцы отказались участвовать в турецких войнах. В ответ Турция увеличила казакам подати, ввела военный налог, заселила земли вокруг Войска мухаджирами - мусульманами с Кавказа, а оставшиеся участки стала продавать казакам. 70 семей Майноса купили себе землю, община раскололась на рыбаков и землевладельцев. Рыбаки были в большинстве, круг находился под их контролем, но экономически они начали попадать в зависимость от землевладельцев. «Заветы» нарушились («казак на казака стал работать»). В 1867 году 157 семей - стронников «заветов» - ушли с Майноса на остров Мада в Бейшеирском озере. Эта попытка возрождения старинного уклада не удалась. "Подморная" земля Мады оказалась смертельной: вода в озере заражена, густые вечерние туманы разносили смерть. Но казаки, даже после вмешательства русской миссии, отказывались уходить: умирали и отправляли людей искать легендарный "Город Игната", якобы основанный когда-то давно "правильными" некрасовцами "за Пещаным морем". Почти все колонисты Мады погибли, не найдя своего Города; некоторые вернулись. К 1912 году в живых на Маде оставалось только 8 семей. "Город Игната" искали и майносцы, но также не нашли. На карте его никогда не было. Город жил в самих некрасовцах - как воплощение мечты казаков о вольном и справедливом мире. К началу XX века надежда найти "Город Игната" умерла. Появилось предание о гибели той легендарной затерянной ветви некрасовцев. В 1912-1913 годах 150 семей Майноса постановили вернуться на родину. На Дон их царские власти не пустили, сославшись на нехватку земель, и поселили на Кавказе, в 5 км от станции Нотанеби, в селении Лайтуры, но сохранили традиционные права: старую веру, казачье звание и внутреннее самоуправление, построили дома и выделили по 10 десятин леса на семью. В 1917 году, после Февральской революции, грузинское национальное правительство предложило некрасовцам покинуть край, и казаки отправились на Кубань, в станицу Прочноокопскую Армавирского района. Кубанская Рада отказала им в земле. Молодые некрасовцы ушли сражаться в Красную Армию. Советская власть дала некрасовцам земли и деньги на строительство, но прежняя казачья форма правления – круг - была уничтожена. Поселенцы основали хутор Ново-Некрасовский в 25 км от станции Ахтарская. Вскоре в Россию начали перебираться липованы с Дуная – в хутор Ново-Покровский (1921) и Потемкинский (1924). В 1947 году в Ейский район были переселены из Румынии еще 20 тысяч дунайских семей. 22 сентября 1962 года из Турции, селения Кёджа-Гель (до 1938 года - Бин-Эвле или Эски-Казаклар, по-некрасовски Майнос) в Россию вернулись последние 215 живших там семей некрасовцев - всего 999 человек (тысячный некрасовец родился уже в пути на пароходе). Другая, небольшая часть майносцев - несколько десятков человек - перебралась к русским староверам в Америку. Майносская община прекратили существование. Но история некрасовцев продолжается. Хотя сам Игнат Некрасов погиб еще на Кубани, фольклорные версии его судьбы различны: есть предания, как он ведет казаков с Кубани на Дунай или с Дуная на Майнос, или уходит и основывает "за Пещаным морем" новый "Город Игната", куда не могут попасть оставшиеся некрасовцы, или до сих пор бродит по свету в поисках лучшей доли для казаков… Знамя Некрасова, простреленное пулей у основания старообрядческого креста, его евангелие и печать были сданы в НКВД. Судьба "Книги Игната", содержащей "Заветы", неизвестна.

План
Введение
1 Переселение на Кубань
2 На Дунае и в Малой Азии
3 Возвращение в Россию

Список литературы Введение Некра́совцы (некрасовские казаки , казаки-некрасовцы , игнат-казаки ) - потомки донских казаков, которые после подавления Булавинского восстания ушли с Дона в сентябре 1708 года. Названы в честь предводителя, Игната Некрасова . Более 240 лет казаки-некрасовцы жили вне России отдельной общиной по «заветам Игната», определяющим устои жизни общины.

1. Переселение на Кубань После поражения Булавинского восстания осенью 1708 года часть донских казаков во главе с атаманом Некрасовым ушла на Кубань - территорию, принадлежавшую в то время Крымскому ханству. Всего вместе с Некрасовым ушло, по различным данным от 2 тыс. (500-600 семей) до 8 тыс. казаков с женами и детьми. Объединившись с ушедшими на Кубань ещё в 1690-х годах казаками-старообрядцами образовали первое казачье войско на Кубани, принявшее подданство крымских ханов и получившее довольно широкие привилегии. К казакам стали присоединяться беглые с Дона и простые крестьяне. Казаков этого войска называли некрасовцами, хотя оно было и неоднородным.Сначала некрасовцы поселились на Средней Кубани (на правом берегу реки Лаба, недалеко от её устья), в урочище у современной станицы Некрасовской. Но вскоре большинство, включая Игната Некрасова, переселилось на Таманский полуостров, основав три городка - Блудиловский, Голубинский и Чирянский.Некрасовцы долгое время совершали отсюда набеги на приграничные российские земли. После 1737 года (со смертью Игната Некрасова) положение на границе начало стабилизироваться. В 1735-1739 гг. Россия несколько раз предлагала некрасовцам вернуться на родину. Не добившись результата, императрица Анна Иоанновна направила на Кубань донского атамана Фролова. Не имея возможности противостоять российским войскам, некрасовцы начали переселение в турецкие владения на Дунае. 2. На Дунае и в Малой Азии В период 1740-1778 гг., по разрешению турецкого султана, некрасовцы перебрались на Дунай. На территории Османской империи султаны подтвердили казакам-некрасовцам все привилегии, которыми они пользовались на Кубани у крымских ханов. На Дунае они поселились в районе Добруджа в плавнях по соседству с липованами, которые и теперь живут в современной Румынии. На Дунае казаки-некрасовцы в основном расселились в Дунавцах и Сары Кей, а также в селениях Слава Черкасская, Журиловка, Некрасовка и др. . После разгрома в 1775 году Запорожской Сечи в тех же местах появились и запорожцы. В спорах за лучшие рыболовные места между некрасовцами и запорожцами стало доходить до вооружённых столкновений.После взятия запорожцами некрасовского Дунавца и переселения туда запорожского коша из Сеймена, в 1791 г. большая часть некрасовцев покинула Дунай и переселилась дальше на юг, разделившись на две группы. Одна из них осела на побережье Эгейского моря, в Эносе в восточной Фракии, другая - в азиатской Турции на озере Майнос (Маньяс, совр. название - озеро Куш), в 25 км от портового города Бандырма. К началу XIX века образовались две группы некрасовцев - дунайская и майносская.Некоторая часть некрасовцев дунайской ветви, оставшаяся верной «заветам Игната», пополнила впоследствии поселения некрасовцев на Майносе, а оставшиеся в Добрудже, были полностью поглощены значительно преобладающими по численности липованами и ассимилированы в их среде и прибывающих в тот район выходцев-староверов из России, утратили язык своих предков, обычаи, фольклор, предания и песни об Игнате, его «заветы». Хотя продолжать называться некрасовцами им было выгодно, ввиду предоставления турецкими властями ряда привилегий. Некрасовцы с Майноса их называли «дунаки» или «хохлы» и за своих не признавали.Из Эноса некрасовцы в 1828 году переселились на Майнос и полностью влились в майноскую общину.К середине XIX века произошло имущественное расслоение общины, наметились и религиозные разноречия, и во второй половине 1860-х г. часть майносцев (157 семей) в результате раскола общины ушла и основала поселение на острове Мада (на Бейшехирском озере). Их судьба оказалась трагичной - в результате эпидемии, «подморной» земли и зараженной воды в озере, к 1895 году на Маде оставалось всего 30 дворов, а к 1910 г. в селении осталось только 8 семей. Таким образом община казаков-некрасовцев живущих по «заветам» осталась только на Майносе и малая часть на Маде. В 60-х годах XIX века начали проявляться некоторые тенденции ухудшения взаимоотношений между некрасовцами и турецкими властями, которые впоследствии к привели к невозможности проживания общины на территории Турции. 3. Возвращение в Россию В начале XX века завершлися религиозный, культурный и имущественный раскол общины на фоне ухудшения положения некрасовцев в Турции (усиление налогового гнёта, воинской повинности и отъема части земель на оз. Майнос в пользу мухаджиров), окончательна была утрачена вера в возможность отыскать мифический «Город Игната». К 1911 году в поселениях на Майносе и Маде оставалось менее 1000 казаков-некрасовцев. В письме Кавказского наместника Н. А. Бугрову от 26 октября 1910 г. говорилось о 175 семьях с. Эски-Казаклар, с общим количеством в 729 человек обоего пола. В 1911 г. в ходе обследования некрасовского поселения оказалось, «что большая половина их желает переселиться в Россию, а именно 418 человек, из которых 202 мужескаго пола и 216 женскаго пола».Незначительное количество некрасовцев - «молодых людей, предназначенных турками ко отбыванию воинской повинности», выехало в Россию в 1911 г. с целью избежать службу в армии Турции, что было самой первой неофициальной волной переселенцев. Несмотря на завет Некрасова «при царе в Расею не возвращаться», с разрешения российского правительства и турецких властей, началась их реэмиграция в Россию. Разрешения селиться на Дону или Кубани некрасовцы не получили, а были направлены в Грузию.Первая официальная волна реэмигрантов была незначительной. На забронированные в Грузии ещё с 1911 г. земельные участки для группы возвращенцев из 45 семей в 1912 г. из с. Майнос выехало всего 35 семей.Всего за 1912-1913 гг., выехало 70-80 семей. Основав два селения Успенское и Воскресенское, казаки прожили там всего несколько лет, а после провозглашения независимости Грузии и установления власти меньшевистского правительства (начало 1918 г.), они все были вынуждены снова переселяться, на этот раз на Кубань, в станицу Прочноокопскую, а весной 1919 года Кубанская законодательная Рада зачислила 246 казаков-некрасовцев (в возрасте от 1 до 71 года) в состав кубанского казачества и им были выделены земельные наделы примерно в 30 км от Приморско-Ахтарской станицы где к уже к лету 1920 года некрасовцы основали хутора Некрасовский и Новонекрасовский, впоследствии слившиеся в один - Новонекрасовский.Около 170-200 семей оставалось в Турции.В 1925 г. последние три семьи с Мады приехали в Советский Союз и поселились в Ново-Некрасовском хуторе. В 1927 г. 170 семей некрасовцев деревни Майноз в количестве 507 душ, несмотря на разрешения так и не приехали в СССР.Исследования Александры Москетти-Соколовой в работе «Историко-культурные связи казаков-некрасовцев и липован» и новые архивные документы рассмотренные в монографии кандидата исторических наук Д. В. Сень - «„Войско Кубанское Игнатово Кавказское“: исторические пути казаков-некрасовцев (1708 г.-конец 1920-х гг.)», дают полное основание полагать, что какого либо массового переселения некрасовцев после 1914 г. до 1962 г. не было. Казачий словарь справочник(составители А. И. Скрылов, Г. В. Губарев.), изданный в 1970 г. в США и изданная на его основе в 2007 г. «Энциклопедия казачества» (Москва, издательство «Вече»), называют число некрасовцев вернувшихся на родину до 1958 г. в 7200 человек, очевидно ошибочно принимая за некрасовцев староверов липован («дунаков»), в том числе более 2 тысяч семей прибывших в 1947 году из Румынии в Советский Союз и поселившихся в Ейском районе.22 сентября 1962 года из Турции, селения Коджа-Гёль (до 1938 - Бин-Эвле или Эски-Казаклар, по-некрасовски Майнос) в Россию вернулись 215 живших там семей некрасовцев общим числом 985 человек.Всего к 1962 году в Россию и СССР переехало около 1500 душ обоего пола, из них чуть более 1200 майносцев.В 1963 году несколько десятков некрасовцев и «дунаки», общим числом в 224 человека, отказавшиеся выезжать в Советский Союз, были приняты в США.В Турции осталась только одна семья.

Список литературы:

Добруджа в ЭСБЕ на сервере Gatchina3000.ru Энциклопедия казачества. Москва «Вече», 2007, стр. 275

сайт для думающих и ищущих решил напомнить читателям об истории нашей страны и казачества, являвшегося образцом непоколебимого мужества, отваги и верности вере своих предков.

Благодарим автора Димитрия Урушева как за своевремено предоставленный нам материал, так и за простоту изложения и подачи. Данный текст является частью Очерков по истории Русской Церкви , которая была издана при поддержке сайта .

Всем, кому интересна данная тема, мы рекомендуем ознакомиться с расширенным материалом « », а также по возможности посетить запланированную на 19-22 сентября международную “Лингвистическая экология: проблематика исчезающих языков и культур в истории и современности”, которая состоится в современном поселении казаков-некрасовцев в поселке Новокумском Левокумского района Ставропольского Края.

Долг каждого человека – защищать свою землю и свою семью от захватчиков, грабителей и угнетателей. Священный долг каждого христианина – защищать свою веру и свою Церковь от еретиков и безбожников.

Любовь ко Христу и Его Церкви превыше любви к родине и родне. Ведь и чужая земля может стать новой отчизной, и чужая родня – новой семьей. Но никто и ничто не заменит православную веру и Православную Церковь. При царе Петре это делом доказали казаки-некрасовцы, покинувшие отечество ради сохранения веры.

В начале XVIII века юг России гудел. Берега Дона и Волги охватила народная война под предводительством атамана Кондратия Афанасьевича Булавина. Ее участники – русские и малорусы, казаки и бурлаки, горожане и крестьяне – выступали против начальников и чиновников, воевод и бояр, ростовщиков и богачей.

Война началась, когда из Москвы на Дон прибыл полковник Долгоруков с отрядом солдат. Ему было приказано найти крепостных крестьян, бежавших от помещиков, и вернуть их хозяевам. Но по старинному обычаю все, нашедшие убежище на Дону, считались свободными людьми – казаками. И появление царских войск возмутило донцов.

Полковник с неслыханной жестокостью приступил к поимке беглых крестьян, не щадя ни женщин, ни стариков, ни детей. Булавин с казаками вступились за своих братьев и сестер. В ночь на 9 октября 1707 года они напали на отряд Долгорукова, убили всех солдат и самого полковника.

Восстание поддержали бедные казаки, безземельные крестьяне, угнетенные староверы. Но зажиточные казаки были против Булавина, они не хотели проливать кровь за голытьбу, не желали ссориться с Москвой. Богатеи сговорились и убили атамана 5 июля 1708 года. Узнав об этом, царь так обрадовался, что приказал служить молебны и палить из пушек.

Мятеж был подавлен. Государевы войска разграбили и сожгли многие казачьи станицы и провели устрашающие казни: мужчин четвертовали и вешали, а женщин и детей топили. Царские военачальники казнили около 24 тысяч человек, в том числе многих благочестивых священников, диаконов и иноков.

Сам Булавин держался старой веры. Старообрядцами было большинство его сподвижников – Никита Голый, Игнатий Некрасов и Лукиан Хохлач. Поэтому они призывали людей выступать не только против угнетателей, но и против «эллинской веры» – русского православия, измененного Никоном по греческому образцу. Они призывали народ подняться на защиту древнего церковного благочестия.

Кондратий Булавин от имени донского войска обращался к простолюдинам:

– Мы всем войском стали единодушно, чтобы стоять нам со всяким радением за дом Пресвятой Богородицы, за истинную веру христианскую, за свои души и головы, сын за отца и брат за брата, друг за друга стоять и умирать заодно.

Никита Голый объяснял простонародью:

– Нам до черни дела нет. Нам дело до бояр и до тех, кто неправду делает. А вы, голытьба, идите из всех городов конные и пешие, нагие и босые. Идите, не опасайтесь! Будут вам кони, оружие, одежда и денежное жалование. А мы стали за старую веру, за дом Пресвятой Богородицы и за вас, за всю чернь, чтобы нам не впасть в эллинскую веру.

ВОЗЗВАНИЕ КОНДРАТИЯ БУЛАВИНА

(из послания к кубанским казакам)

Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас. Аминь.

От донских атаманов-молодцов, от Кондратия Афанасьевича Булавина и от всего великого войска донского рабам Божьим и искателям имени Господни, кубанским казакам, атаману Савелию Пафомовичу и всем атаманам-молодцам челобитье и поздравления.

Милости у вас, атаманов-молодцов, слезно просим, Бога молим и сообщаем вам, что послали мы на Кубань свои войсковые письма о мировом между вами и нами и крепком состоянии, как жили наперед сего старые казаки.

Да сообщаем же вам, атаманам-молодцам, о своих прежде бывших старшинах с товарищами. В прошлом 1707 году они списывались с боярами, чтоб у нас на реке русских пришлых людей всех без остатка выслать, кто откуда пришел. И по тем их, прежде бывших старшин, с боярами письму и совету прислали они, бояре, от себя к нам на реку полковника князя Юрия Долгорукова со многими начальными людьми [офицерами] для того, чтоб им всю реку разорить.

И стали было бороды и усы брить, также и веру христианскую переменять, и пустынников, которые живут в пустыни ради имени Господни. И хотели было христианскую веру ввести в эллинскую веру.

И как они, князь со старшинами, для розыска и высылки русских людей поехали по Дону и по всем рекам, послали от себя начальных людей. А сам он, князь, с нашими старшинами, с товарищами поехали по Северскому Донцу по городкам [Северский Донец – правый приток Дона]. И они, князь со старшинами, будучи в городках, многие станицы огнем выжгли и многих старожилов-казаков кнутом били, губы и носы резали. И младенцев по деревьям вешали. Часовни все со святыней выжгли…

А ныне мы, государи наши, батюшки, Савелий Пафомович и все атаманы-молодцы, обещаемся Богу, что стоять нам за благочестие, за дом Пресвятой Богородицы, за Святую Соборную Апостольскую Церковь и за предания семи вселенских соборов, как они, святые, на семи вселенских соборах утвердили веру христианскую и в отеческих книгах положили.

И мы в том друг другу души позадавали, крест и святое Евангелие целовали, чтоб нам всем стоять в единстве и умирать друг за друга.

Хотя война за казачью свободу и старую веру была проиграна, дело Булавина не умерло. Его продолжил атаман Игнатий Федорович Некрасов, ревностный христианин и мужественный воин.

Некрасов отправлял в Россию посланцев, которые призывали казаков и крестьян переселяться на Кубань, чтобы вольно жить при хане, а не бесправно прозябать при царе. Тогда многие оставляли родину и уходили на чужбину, хотя власти всячески препятствовали этому. Свободолюбивых людей, объединившихся вокруг Игнатия Некрасова, стали называть некрасовцами.

Так возникла христианская община, в которой сохранялись порядки самоуправления донского войска, царили братство и взаимопомощь. Высшая власть в ней принадлежала кругу – общему сходу. Атаман избирался кругом на один год. Круг судил по законам Некрасова, которые назывались « ».

Вот некоторые из них:

– царям не покоряться, при царях в Россию не возвращаться;

– ни один член общины не может отлучиться без разрешения круга или атамана;

– одну треть заработка казак сдает в войсковую казну;

– за измену войску расстреливать без суда;

– за брак с иноверцами – смерть;

– за убийство члена общины виновного закопать в землю;

– муж должен относиться к жене с уважением;

– муж, обижающий жену, наказывается кругом;

– держаться старой веры;

– за богохульство расстреливать.

Неукоснительное следование «заветам» помогло некрасовцам выжить в басурманском окружении, сохранить православную веру и русскую народность.

Атаман Некрасов умер в 1737 году. Вскоре началось присоединение Кубани к России, завершившееся в 1783 году при императрице Екатерине II. Не желая жить под властью царей, казаки постепенно покидали Кубань и переселялись в местность Добруджа на берегу Черного моря. Тогда эти земли принадлежали Турции, а ныне разделены между Болгарией и Румынией.

Но границы России расширялись и продвигались к Добрудже. Снова возникла угроза попасть под царскую власть. И тогда большинство некрасовцев перебралось в Турцию и поселилось на берегах озера Майнос [Майнос (Маньяс) – крупное пресноводное озеро в западной части Турции].

Живя замкнутой общиной, окруженные чуждой турецкой средой, казаки держались стойко – сохраняли донское самоуправление, родной язык, народные песни и предания, русскую одежду, память об атамане Некрасове. Его «заветы» были записаны в «Игнатову книгу». Ее хранили в особом ларце в церкви. Хранили и знамя Некрасова.

При общине существовала школа, где обучали мальчиков. На школу и церковь, на содержание престарелых и больных, на вооружение шла третья часть средств, полученных казаками от земледелия, скотоводства и рыболовства.

Некрасовцы остались верны «заветам Игната» и не возвращались в Россию при царях. Только в ХХ веке, когда самодержавная власть была свергнута, они переехали на родину.

Материал предоставлен старообрядческим историком и писателем Димитрием Урушевым для публикации на сайте .

Источники картинок – в том числе англоязычный

Некрасов Игнат - донской казак (атаман Есауловской станицы), сподвижник атамана К. Булавина в борьбе с царским режимом за независимость Дона. Ему и Драному Булавин поручал самые серьезные боевые операции против карательных войск Петра I. Драный и Некрасов взяли Черкасск 7 июня 1708 г. Некрасов вместе с Павловым осадил Царицын и приступом взял его. Расправившись с воеводой, боярами и прибыльщиками (налоговыми чиновниками), он ввел казачье самоуправление в Царицыне. Затем Некрасов направил свои войска по суше к Тамбову и Пензе. Сам же с небольшим числом восставших двинулся к станице Голубинской. По пути, узнав о гибели Булавина, он посылает грозное письмо к старшинам Черкасска с требованием ответа, за какую вину они убили Булавина: «... И есть ли вы не изволите оповестить, за какую ево вину убили и его стариков не освободите, и если не будут отпущены, то мы всеми реками и собранным войском будем немедленно совокупясь к вам итти в Черкасск ради оговорки и публичного розыску...».

Некрасов собрал значительные силы в Паншине и Есауловской, намереваясь идти на Черкасск. Это обеспокоило В. Долгорукого, который, не скрывая опасности, писал 5 августа полковнику Дедюту: «... А на Дону Некрасов збирает великие войска воровские. Боже сохрани от него, ежели зберетца, не плоше Булавина». Некрасов, находясь в станице Голубинской, ждал прихода Н. Голого с отрядами повстанцев. Чтобы не допустить соединения отрядов Голого и Некрасова, В. Долгорукий и Шидловский со своими полками напали на станицу Есауловскую, а Хованский - на городок Паншин. В ожесточенном бою Некрасов потерпел поражение. Чтобы спасти участников движения от поголовного уничтожения, он уводит булавинцев (в сентябре 1708 г.) на Кубань. Правительство считало национально-освободительное движение на Дону подавленным.

С уходом Некрасова на Кубань начинается новый этап борьбы, превратившейся в движение казаков - некрасовцев. По своему этническому составу оно было более единым, чем булавинское, и продолжительным (с 1709 по 1737 год). В процессе нового этапа освободительного движения с царским режимом Некрасов создал устойчивую казачью общину, потомки которой являются нашими современниками. Единомышленники Некрасова верили в него и шли за ним. Уход Некрасова на Кубань (бывшая турецкая территория) был вынужденным. Ушли с ним казаки идейно сильные, убежденные в правоте своей борьбы за казачью волю с царем, боярами, помещиками, князьями. Официальное сообщение В. Долгорукого царю гласит, что «ушло 2000 человек». Другие свидетельства говорят, что ушло 600 семей; третьи, например Ригельман, утверждают, что с Некрасовым ушло 8000 душ обоего пола. Сами некрасовцы считают, что «Игнат увел 40 тысяч казаков, кроме малого, кроме старого».

Петра I понимал, что борьба казачьего народа за волю не закончена, национально-освободительное движение стало более организованным, идеология свободы охватывало все большие круги казаков Дона, потому он официально обратился с запросом в Константинополь к султану, чтобы тот выдал Игната Некрасова и его сподвижников (И. Лоскута, И. Павлова, С. Беспалого, С. Ворыча и др.). Азовский губернатор И.А. Толстой в специальном донесении царю от 12 января 1709 г. сообщает о переговорах с Турцией: «О Некрасове в Царь-град к брату своему писал я прежде сего... А ныне по письму Вашего величества домогатца того стану всячески, чтобы оного вора отдали». Переговоры о выдаче Некрасова не дали положительных результатов.

Некрасовцы, пришедшие на Кубань к устью реки Лабы, обосновались на правом берегу в нескольких селениях. Позже большая часть, во главе с И. Некрасовым, поселилась на Таманском полуострове, между Копылом и Темрюком, где некрасовцы основали три городка: Блудиловский, Голубинский и Чирянский. Собрав силы, И. Некрасов в 1711 г. с большим конным отрядом казаков пошел в Саратовскую и Пензенскую губернии, где поднял крестьян против бояр, помещиков, воевод. Расправившись с феодалами, он ушел на Кубань. Ушли с ним и многие крестьяне этих губерний. Такое «воровское дело» возмутило царя. Петр I приказал Казанскому и Астраханскому губернатору Апраксину наказать Некрасова. Апраксин с регулярными войсками, яицкими казаками, калмыками пришел на Кубань 29 августа 1711 г., разорил жителей Кубани и многие некрасовские городки уничтожил. В ответ на поход Апраксина И. Некрасов в 1713 Г. ходил под Харьков. Разорил многие помещичьи усадьбы, побил воевод. Не удовлетворившись этим, он подготавливал восстание на Дону. С этой целью рассылал «прелестные» (прельщающие) письма на Дон, Хопер, в Харьковскую, Пензенскую, Саратовскую, Тамбовскую губернии.

В 1715 г. Некрасов организовал отряд лазутчиков в количестве 40 человек и послал их на Дон, в украинские города под предводительством беглого крестьянина Сокина. Под видом нищих и монашествующей братии они проникали во многие губернии, распространяли письма-воззвания Некрасова, высматривали расположение царских войск, подговаривали население к побегу на Кубань. В 1717 г. И. Некрасов с большим конным отрядом совершил поход на Волгу, Медведицу, Хопер. П.П. Короленко пишет: «Некрасов вымещал злобу против правительства». Во время походов на Дон Heкрасов особенно расправлялся с «домовитыми» и «старожилыми» казаками, как с изменниками булавинскому движению. Правительство считало борьбу некрасовцев «воровским делом», а учение раскольников о равенстве – ересью. Начиная с 1720 г. Некрасов систематически высылал своих лазутчиков на Дон и в Россию.

Чтобы пресечь брожение среди населения и не допустить в Россию некрасовских посланцев, Петр I в 1720 г. издает указ, по которому лазутчики Некрасова карались смертной казнью, а с ними и те, кто их укрывал. Тех же, кто о них знал и не доносил, били кнутом, резали носы, уши и ссылали на вечное поселение в Сибирь. Против уходящих с Дона были высланы заградительные отряды. В 1727 г. И. Некрасов послал на Дон и в южные окраины России отряд лазутчиков из 200 казков. Их деятельность была настолько эффективной, что целые станицы и села поднимались и уходили на Кубань. Начиная с 1719 по 1727 г. из России бежало более 200 тысяч казаков, крепостных крестьян. А с 1727 по 1741 г. бежало 300 тысяч. Конечно, из этого числа беглых немало пришло и к некрасовцам. Документы о булавинском и нeкpacовcком движении (письма, сводки, донесения) писались сторонниками правительства, поэтому в большинстве своем они тенденциозны, особенно в оценке движения и в описании фактов. Более объективными документами были письма вождей этого движения, но их сохранилось немного. В этом отношении очень важны и приобретают большое значение народные рассказы, предания, песни. В них почти документально выражены истинно народные понятия и суждения о событиях.

После 1737 г. походы И. Некрасова на Дон и южные окраины России прекратились. Поэтому конец этого года можно предположительно считать годом смерти Игната Некрасова.
В царствование Екатерины II, когда Россия покорила Кубань и горцев, в отношении казаков некрасовцев приказ был один - истребить поголовно. Русская армия с особой тщательностью и рвением преследовала уходящих по лесам и Камышевым плавням-болотам некрасовцев. На них устраивали настоящую охоту, окружая плавни и посадив засады. Горели подожженные карателями камыши. По колено, по грудь в воде отходили ночами по камышам казаки, унося на руках детей и оружие.

Позже об этих временах в станице Ново-Некрасовской Ставропольского края будет записано со слов казака Мантоева: "Через плавни и Кубань шли ночами в камышах, а следом войско Екатерины. Если дите какое заплачет, то матери приказывали бросить в воду. Женщины закрывали рты младенцам, а они задыхались, умирали, так мертвых младенцев и несли на руках. Если ребенок кричал, а мать не отдавала ребенка, ее с ним топили, чтобы не выдать криком остальных. Много людей утонуло в кубанских плавнях. Многие матери сошли с ума, когда детей топили и бросали в воду".

Двести пятьдесят лет прожили казаки-некрасавцы в Турции, куда ушли с Кубани. Они сохранили язык, казачью православную веру, обычаи, культуру и традиции. Они до конца исполнили завет Игната Некрасова - не покоряться, при царизме в Россею не возвертаться". И только в 60-х годах прошлого века вернулись они на Родину и были поселены в Ставропольском крае (на момент переселения община казаков некрасовцев насчитывала 700 семей).

Видео о казаках некрасовцах