В многовековой борьбе складывалась военная организация славян, возникло и развивалось их военное искусство, которое оказывало влияние на состояние войск соседних народов и государств. Император Маврикий, например, рекомендовал византийской армии широко пользоваться методами ведения войны, применяемыми славянами…

Этим оружием русские воины владели хорошо и под командой храбрых военачальников не раз одерживали победы над противником.

За 800 лет славянские племена в борьбе с многочисленными народами Европы и Азии и с могущественной Римской империей — Западной и Восточной, а затем с Хазарским каганатом и франками отстояли свою независимость и объединились.

Кистень — это короткий ременный кнут с подвешенным на конце железным шаром. Иногда к шару приделывали еще шипы. Кистенем наносили страшные удары. При минимальном усилии эффект был ошеломляющий. Кстати, слово «ошеломить» раньше означало «сильно стукнуть по вражьей черепушке»

Головка шестопера состояла из металлических пластин — «перьев» (отсюда и его название). Шестопер, распространенный главным образом в XV—XVII веках, мог служить знаком власти военачальников, оставаясь в то же время серьезным оружием.

И булава, и шестопер свое происхождение ведут от палицы — массивной дубины с утолщенным концом, обычно окованным железом или утыканным большими железными гвоздями, — которая также долгое время была на вооружении русских воинов.

Очень распространенным рубящим оружием в древнерусском войске был топор, которым пользовались и князья, и княжеские дружинники, и ополченцы, как пешие, так и конные. Впрочем, существовало и различие: пешие чаще пользовались большими топорами, конные же — топорками, то есть короткими топорами.

И у тех и у других топор надевался на деревянное топорище с металлическим наконечником. Задняя плоская часть топора называлась обухом, а топорка — обушком. Лезвия топоров были трапециевидной формы.

Большой широкий топор назывался бердыш. Его лезвие — железко — было длинным и насаживалось на длинное же топорище, которое на нижнем конце имело железную оковку, или вток. Бердыши применялись только пехотинцами. В XVI веке бердыши широко использовались в стрелецком войске.

Позднее в русском войске появились алебарды — видоизмененные топоры различной формы, оканчивавшиеся копьем. Лезвие насаживалось на длинное древко (топорище) и часто украшалось позолотой или чеканкой.

Разновидность металлического молота, заостренного со стороны обуха, называлась чекан или клевец. Чекан насаживался на топорище с наконечником. Были чеканы с вывинчивавшимся, скрытым кинжалом. Чекан служил не только оружием, он был отличительной принадлежностью военачальников.

Колющее оружие — копья и рогатины — в составе вооружения древнерусских войск имело не меньшее значение, чем меч. Копья и рогатины часто решали успех боя, как это было в битве 1378 года на реке Воже в Рязанской земле, где московские конные полки одновременным ударом «на копьях» с трех сторон опрокинули монгольское войско и разгромили его.

Наконечники копий были прекрасно приспособлены для пробивания брони. Для этого они делались узкими, массивными и вытянутыми, обычно четырехгранными.

Наконечники, ромбовидные, лавроволистные или широкие клиновидные, могли использоваться против врага,в места не защищенные доспехами. Двухметровое копье с таким наконечником наносило опасные рваные раны и вызывало быструю гибель противника или его коня.

Копье состояло из древка и лезвия со специальной втулкой, которая насаживалась на древко. В Древней Руси древки называли оскепище(охотничье) или ратовище(боевое). Делали их из дуба, березы или клена, иногда с применением металла.

Лезвие (наконечник копья) называлось пером, а его втулка называлась вток. Оно чаще было цельностальное, однако применялись и технологии сварки из железных и стальных полос, а также цельножелезные.

Рогатины имели наконечник в виде лаврового листа шириной 5—6,5 сантиметра и длиной до 60 сантиметров. Чтобы ратнику было легче держать оружие, к древку рогатины приделывалось по два-три металлических сучка.

Разновидностью рогатины являлась совня (совна), имевшая кривую полосу с одним лезвием, слегка изогнутым на конце, которое насаживалось на длинное древко.
В Новгородской первой летописи записано, как разбитое войско «…побегоша на лес, пометавше оружие, и щиты, и совни, и все от себе».

Сулицей называлось метательное копье с легким и тонким древком длиной до 1,5 метра. Наконечники сулиц черешковые и втульчатые.

Древнерусские воины защищались от холодного и метательного оружия с помощью щитов. Даже слова «щит» и «защита» – однокоренные. Щиты использовались с древнейших времён и вплоть до распространения огнестрельного оружия.

Вначале именно щиты служили единственным средством защиты в бою, кольчуги и шлемы появились позже. Самые ранние письменные свидетельства о славянских щитах найдены в византийских рукописях VI в.

По определению выродившихся римлян: «Каждый мужчина вооружен двумя небольшими копьями, а некоторые из них и щитами, крепкими, но труднопереносимыми».

Оригинальной чертой конструкции тяжелых щитов этого периода были иногда проделывавшиеся в их верхней части амбразуры — окошки для обзора. В раннем средневековье ополченцы часто не имели шлемов, поэтому предпочитали скрываться за щитом «с головой».

Согласно легендам, берсерки в боевом неистовстве грызли свои щиты. Сообщения о таком их обычае, скорее всего, вымысел. Но о том, что именно легло в его основу, догадаться нетрудно.
В средние века сильные воины предпочитали не оковывать свой щит железом сверху. Топор все равно не сломался бы от удара о стальную полосу, зато в дереве он мог застрять. Понятно, что щит-топороуловитель должен был быть очень прочным и тяжелым. И его верхняя кромка выглядела «изгрызенной».

Другой оригинальной стороной взаимоотношений берсерков со своими щитами являлось то, что иного оружия у «воинов в медвежьих шкурах» нередко не имелось. Берсерк мог сражаться с одним только щитом, нанося удары его краями или просто повергая врагов наземь. Такой стиль боя был известен еще в Риме.

Наиболее ранние находки элементов щитов относятся к Х веку. Конечно, сохранились лишь металлические части – умбоны (железная полусфера в центре щита, служившая для отражения удара) и оковки (крепёж по краю щита) – но по ним удалось восстановить облик щита в целом.

По реконструкциям археологов, щиты VIII – X веков имели круглую форму. Позднее появились миндалевидные щиты, а с XIII века известны и щиты треугольной формы.

Древнерусский круглый щит имеет скандинавское происхождение. Это позволяет использовать для реконструкции древнерусского щита материалы скандинавских могильников, например, шведского могильника Бирка. Только там найдены остатки 68 щитов. Они имели круглую форму и диаметр до 95 см. В трех образцах было возможным определение породы дерева поля щита – это клен, пихта и тис.

Также установили породу и для некоторых деревянных рукоятей – это можжевельник, ольха, тополь. В некоторых случаях были найдены металлические рукояти из железа с бронзовыми накладками. Подобная накладка была найдена и на нашей территории – в Старой Ладоге, сейчас она хранится в частной коллекции. Также, среди останков как древнерусских, так и скандинавских щитов, были найдены кольца и скобы для ременного крепления щита на плече.

Шлемы (или шеломы) являются видом боевого наголовья. На Руси первые шлемы появились в IX – X вв. В это время они получили свое распространение в Передней Азии и в Киевской Руси, однако в Западной Европе являлись редкостью.

Появившиеся позднее в Западной Европе шлемы были более низкими и скроенными по голове в отличие от конических шлемов древнерусских воинов. Кстати, коническая форма давала большие преимущества, так как высокий конический кончик не давал нанести прямого удара, что важно в районах конно-сабельного боя.

Шлем «норманнскког типа»

Шлемы, найденные в захоронениях IX – X вв. имеют несколько типов. Так один из шлемов из Гнездовских курганов (Смоленщина) был полусферической формы, стянутый по бокам и по гребню (ото лба к затылку) железными полосками. Другой шлем из тех же захоронений имел типично азиатскую форму – из четырех склепанных треугольных частей. Швы прикрывались железными полосами. Присутствовали навершие и нижний обод.

Коническая форма шлема пришла к нам из Азии и называется «норманнским типом». Но вскоре она была вытеснена «черниговским типом». Он отличается большей шаровидностью – имеет сфероконическую форму. Сверху присутствуют навершия с втулками для плюмажей. Посередине они укреплены накладками с шипами.

Шлем «черниговского типа»

По древнерусским понятиям, собственно боевое одеяние, без шлема, и называлось доспехами; позднее этим словом стало называться все защитное снаряжение воина. Кольчуге долгое время принадлежало бесспорное первенство. Она использовалась на протяжении X—XVII веков.

Кроме кольчуг на Руси была принята, но до XIII века не преобладала защитная одежда из пластин. Пластинчатые брони существовали на Руси с IX по XV век, чешуйчатые — с XI по XVII век. Последний вид доспехов отличался особой эластичностью. В XIII веке распространяется ряд таких усиливающих защиту тела деталей, как поножи, наколенники, нагрудные бляхи (Зерцало), наручни.

Для усиления кольчуги или панциря в XVI—XVII веках в России применялись дополнительные доспехи, которые надевались поверх брони. Эти доспехи именовались зерцалами. Они состояли в большинстве случаев из четырех крупных пластин — передней, задней и двух боковых.

Пластины, вес которых редко превышал 2 килограмма, соединялись между собой и скреплялись на плечах и боках ремнями с пряжками (наплечниками и нарамниками).

Зерцало, отшлифованное и начищенное до зеркального блеска (отсюда и название доспехов), часто покрытое позолотой, украшенное гравировкой и чеканкой, в XVII веке чаще всего имело уже чисто декоративный характер.

В XVI веке на Руси получают широкое распространение кольчатый панцирь и нагрудные доспехи из соединенных вместе колец и пластин, расположенных наподобие рыбьей чешуи. Такие доспехи называли бахтерец.

Собирался бахтерец из расположенных вертикальными рядами продолговатых пластин, соединенных кольцами с коротких боковых сторон. Боковые и плечевые разрезы соединялись с помощью ремней и пряжек. К бахтерцу наращивали кольчужный подол, а иногда — ворот и рукава.

Средний вес таких доспехов достигал 10—12 килограммов. В это же время щит, утратив свое боевое значение, становится парадно-церемониальным предметом. Это относилось и к тарчу — щиту, навершие которого представляло собой металлическую руку с клинком. Такой щит применялся при обороне крепостей, но встречался крайне редко.

Бахтерец и щит-тарч с металлической «рукой»

В IX—X веках шлемы делались из нескольких металлических пластин, соединявшихся между собой заклепками. После сборки шлем украшался серебряными, золотыми и железными накладками с орнаментом, надписями или изображениями.

В те времена был распространен плавно изогнутый, вытянутый кверху шлем со стержнем наверху. Шлемов такой формы Западная Европа не знала совершенно, но они были широко распространены как в Передней Азии, так и на Руси.

В XI—XIII веках на Руси были распространены шлемы куполообразной и сфероконической формы. Наверху шлемы часто оканчивались втулкой, которая иногда снабжалась флажком — яловцом. В раннее время шлемы делались из нескольких (двух или четырех) частей, склепанных между собой. Бывали шлемы и из одного куска металла.

Необходимость усиления защитных свойств шлема привела к появлению крутобоких куполовидных шлемов с носом или маской-личиной (забралом). Шею воина укрывала сетка-бармица, сделанная из тех же колец, что и кольчуга. Она прикреплялась к шлему сзади и с боков. У знатных воинов шлемы отделывались серебром, а иногда были целиком позолоченные.

Наиболее раннее появление на Руси наголовий с круговой кольчужной бармицей, привешенной к венцу шлема, а спереди пришнурованной к нижнему краю стальной полумаски, можно предполагать не позднее 10 столетия.

В конце XII — начале XIII века в связи с общеевропейской тенденцией к утяжелению оборонительных доспехов на Руси появляются шлемы, снабженные маской-личиной, защищавшей лицо воина как от рубящих, так и от колющих ударов. Маски-личины снабжались прорезями для глаз и носовыми отверстиями и закрывали лицо либо наполовину (полумаска), либо целиком.

Шлем с личиной надевался на подшлемник и носился с бармицей. Маски-личины, помимо своего прямого назначения — защитить лицо воина, должны были своим видом еще и устрашить противника. Вместо прямого меча с появилась сабля — изогнутый меч. Сабля очень удобна для боевой рубки. В искусных руках сабля страшное оружие.

Около 1380 года на Руси появилось огнестрельное оружие. Однако традиционное холодное оружие ближнего и дальнего боя сохранило свое значение. Пики, рогатины, булавы, кистени, шес-топеры, шлемы, панцири, круглые щиты в течение 200 лет практически без существенных изменений были на вооружении, и даже с появлением огнестрельного оружия.

С XII века начинается постепенное утяжеление вооружения как всадника, так и пехотинца. Появляются массивная длинная сабля, тяжелый меч с длинным перекрестием и иногда полуторной рукоятью. Об усилении защитного вооружения свидетельствует распространившийся в XII веке прием таранного удара копьем.

Утяжеление снаряжения не было значительным, ибо сделало бы русского ратника неповоротливым и превратило бы его в верную мишень для степного кочевника.

Численность войска Древнерусского государства достигала значительной цифры. По данным летописца Льва Диакона, в походе Олега на Византию участвовала рать в 88 тысяч человек, в походе в Болгарию Святослав имел 60 тысяч человек. В качестве командного состава рати руссов источники называют воевод и тысяцких. Рать имела определенную организацию, связанную с устройством русских городов.

Город выставлял «тысячу», делившуюся на сотни и десятки (по «концам» и улицам). «Тысячей» командовал избиравшийся вечем тысяцкий, впоследствии тысяцкого назначал князь. «Сотнями» и «десятками» командовали выборные сотские и десятские. Города выставляли пехоту, которая в это время была главным родом войск и разделялась на лучников и копейщиков. Ядром войска являлись княжеские дружины.

В X веке впервые применяется термин «полк» как название отдельно действующего войска. В «Повести временных лет» за 1093 год полками называются войсковые отряды, приведенные на поле сражения отдельными князьями.

Численный состав полка не был определен, или, говоря иначе, полк не являлся определенной единицей организационного деления, хотя в сражении, при расстановке войск в боевой порядок, деление войск на полки имело значение.

Постепенно вырабатывалась система взысканий и поощрений. По более поздним данным, за военные отличия и заслуги выдавались золотые гривны (шейные обручи).

Золотая гривна и золотые пластины-обивки деревянной чаши с изображением рыбы

Оружие, как средство нападения и защиты, появилось в глубокой древности. Первые боевые инструменты представляли собой заостренные ветки деревьев, которые помогали хоть как-то противостоять клыкам диких животных. С развитием цивилизации человек стал защищаться не столько от животных, сколько от самого себя.

История человеческой цивилизации - это история непрерывных войн, история борьбы за свободу и независимость человека, в которой оружие играло главную роль. Оружие на стороне защитников позволяло остановить агрессора, сохранить мир и спасти тысячи человеческих жизней.

Преподаватель истории Владимир Геннадьевич открывает новую рубрику, в которой расскажет о развитии вооружения России со времен Древней Руси и до настоящего времени.

Оружие Древней Руси

Меч

Меч в Древней Руси периода X-XII вв. являлся привилегированным оружием свободного воина, наиболее им ценимым и дорогим. Меч являлся оружием ближнего боя и использовался для нанесения рубящих, колющих и режущих повреждений.

Русский меч.

Меч состоял из клинка, гарды и рукояти. Мечи делились на:

• короткие - одноручные мечи длиной до 60 см., чаще всего использовались в паре со щитом;
• длинные - одноручные мечи от 60 до 115 см., использовались в паре со щитом или кинжалом;
• двуручные - тяжелые мечи, предназначенные для использования только двумя руками, длиной 152 см. и весом от 3,5 до 5 кг. Особо тяжелый двуручный меч весил до 8 кг и мог доходить в длину до 2 м.

На заре развития кузнечного ремесла меч считался бесценным сокровищем, поэтому никому и в голову не приходило придать его земле. Этим также объясняется редкость археологических находок мечей.

Во время изготовления меча кузнец произносил молитвы, чтобы придать клинку особую силу. На лезвии и рукояти вплетались слова заговоров. Часто меч принимал участие в обрядовой инициации, превращении мальчика в мужа. Несокрушимая вера в могущество оружия придавала силы во время жестокой сечи.

Сабля

Сабля? как вид рубяще-колющего оружия? появилась на Востоке и получила распространение у кочевников Средней Азии в VII-VIII веках. На территории Древней Руси она появляется в конце IX-начала X веков и кое-где позднее конкурирует с мечом.

Русские булатные сабли с несколько искривленным клинком были схожи с турецкими. Клинок имел одностороннюю заточку, что позволяло увеличить прочность за счет утолщения обуха. Саблю можно было согнуть под углом в девяносто градусов без риска сломать ее. Длина сабли составляла около 90 см., вес - 800-1000 г. Сабля стала распространяться как оружие конного воина, т.к. меч был неудобен для всадника из-за своей тяжести. Из-за кривизны клинка сабля позволяла наносить удары сверху вниз, с оттяжкой, что увеличивало эффективность удара. Но в боях со скандинавскими воинами это было малоэффективно, поэтому на севере сабля не прижилась.

Ранняя русская сабля

На Руси бытовали два типа сабельных клинков: хазарско-половецкий и турецкий (ятаганный) . Предположительно, синтезом этих типов явился третий - яломань , имевший распространение только в восточных княжествах. Для яломани характерно резкое листовидное расширение переднего боевого конца.

Боевой топор

Топор - оружие ближнего боя (за исключением метательных топоров), способное наносить рубящие или дробящие повреждения. Основная задача этого оружия - пробить доспехи противника. В зависимости от размера топоры классифицировались на легкие, средние и тяжелые. К топорам относились секиры и метательные топоры. Первоначально обух топоров изготавливался из камня. Получение бронзы позволило повысить прочность топора. Но настоящую революцию в изготовлении топора произвело овладение железом, повысившим в несколько раз возможности этого оружия

Топоры были эффективны против закованного в латы противника, за счет своей массы они сминали доспехи противника. С обратной стороны от лезвия на обухе боевые топоры имели острый (наподобие зуба) крюк, пробивающий доспехи насквозь. Применялись боевые топоры преимущественно на севере, в лесной зоне, где не могла развернуться конница. Легкие боевые топоры применялись и всадниками.

Разновидностью боевого топора являлись секиры . Они представляли собой обух, насаженный на длинное топорище. Специалисты-оружейники называют секирой колюще-рубящий вариант меча на древке.

Секира X-XII вв.

Боевые топоры в руках умелого воина являлись грозным оружием.

Копье

Копье относилось к колющему, древковому оружию. Оно являлось излюбленным оружием русских ратников и ополченцев. Представляло собой насаженный на длинное, 180-220 см., древко, изготовленное из прочной древесины, стальной (булатный) или железный наконечник. Вес наконечника составлял 200-400 граммов, длина - до полуметра.

Ядро русского войска составляли копейщики - воины? вооруженные копьями. Боеспособность войска измерялась количеством копий. Копейщики - сила, созданная специально для нападения и завязки решительного сражения. Выделение копьеносцев было обусловлено исключительной эффективностью их оружия. Таранное действие копейного удара часто предопределяло исход сражения. В рядах копейщиков находились профессионально подготовленные дружинники, владевшие всем комплексом боевых средств.

Древнерусское копье

Копья применялись не только конными воинами для борьбы с пешими ратниками, но в разной степени применялись и пехотой для сражения с верховыми. Носили копья за спиной или просто в руках, нередко их, связанных в пучок, возили за войском.

Итак, мы рассмотрели наиболее распространенные виды оружия Древней Руси. Продолжим тему в следующих выпусках. Следите за обновлениями блога TutorOnline.

Источники, использованные при подготовке материала: Б. Н. Заякин, Древнерусское военное искусство

сайт, при полном или частичном копировании материала ссылка на первоисточник обязательна.

Любое поселение имеет границы, которые необходимо охранять от вторжений врага, у крупных славянских поселений эта необходимость существовала всегда. В период Древней Руси конфликты раздирали страну, воевать приходилось не только с внешними угрозами, но и с соплеменниками. Единство и согласие между князьями помогли создать великое государство, которое стало обороноспособным. Древнерусские воины встали под одно знамя и показали всему миру свою силу и отвагу.

Дружина

Славяне были миролюбивым народом, поэтому древнерусские воины не слишком выделялись на фоне обычных крестьян. На защиту своего дома становились с рогатинами, топорами, ножами и дубинами. Военное снаряжение, оружие появляется постепенно, и оно в большей степени ориентировано на защиту своего владельца, чем на нападение. В X веке происходит объединение нескольких славянских племен вокруг князя Киевского, который собирает подати и защищает подконтрольную территорию от вторжения степняков, шведов, византийцев, монголов. Формируется дружина, состав которой на 30% состоит из профессиональных военных (часто наемников: варягов, печенегов, немцев, венгров) и ополченцев (вои). В этот период вооружение древнерусского воина состоит из палицы, копья, меча. Легкая защита не стесняет движения и обеспечивает мобильность в бою и походе. Основным была пехота, кони использовались как вьючные животные и для доставки воинов к местам сражений. Кавалерия формируется после неудачных столкновений со степняками, которые были отличными наездниками.

Защита

Древнерусские войны носили обычные для населения Руси V - VI веков рубахи и порты, обувались в лапти. Во время русско-византийской войны противник был поражен смелостью и отвагой «русов», которые дрались без защитных доспехов, прикрываясь щитами и используя их одновременно как оружие. Позднее появился «куяк», который по сути являлся рубахой без рукавов, она обшивалась пластинами от конских копыт или кусками кожи. В дальнейшем стали применять металлические пластины, предохраняющие тело от рубящих ударов и стрел врага.

Щит

Доспехи древнерусского воина были легкими, это обеспечивало высокую маневренность, но при этом снижало степень защиты. Большие, в рост человека использовались славянскими народами издревле. Они прикрывали голову воина, поэтому в верхней части имели отверстие для глаз. С X века щиты изготавливают круглой формы, их обивают железом, обтягивают кожей и украшают различной родовой символикой. По свидетельствам византийских историков русские создавали стену из щитов, которые плотно смыкали друг с другом, и выставляли вперед копья. Такая тактика не давала возможности передовым частям врага прорваться в тыл русских войск. Через 100 лет форма адаптируется под новый род войск - конница. Щиты становятся миндалевидной формы, имеют два крепления, предназначенные для удерживания в бою и на марше. С данным видом снаряжения древнерусские воины ходили в походы и вставали на защиту собственных земель до изобретения огнестрельного оружия. Множество традиций и легенд связано со щитами. Некоторые из них до сегодняшнего дня являются «крылатыми». Павших и раненых воинов привозили домой на щитах, при бегстве отступающие полки бросали их под ноги коней преследователей. На ворота побежденного Царьграда князь Олег вешает именно щит.

Шлемы

Древнерусские воины до IX - X века носили на голове обычные шапки, которые не защищали от рубящих ударов врага. Первые шлемы, найденные археологами, были изготовлены по норманнскому типу, но на Руси они не получили широкого распространения. Более практичной и поэтому широко используемой стала коническая форма. Шлем в этом случае клепался из четырех металлических пластин, они украшались драгоценными камнями и перьями (у знатных воинов или воевод). Такая форма позволяла мечу соскальзывать, не причиняя человеку большого вреда, подшлемник из кожи или войлока смягчал удар. Изменялся шлем за счет дополнительных защитных приспособлений: бармица (кольчужная сетка), наносник (металлическая пластина). Применение защиты в виде масок (личин) на Руси было редкостью, чаще всего это были трофейные шлемы, которые широко применялись в странах Европы. Описание древнерусского воина, сохранившееся в летописях, говорит о том, что лиц не прятали, а грозным взглядом могли сковать противника. Шлемы с полумаской изготавливались для знатных и богатых воинов, для них характерны декоративные детали, которые не несли защитных функций.

Кольчуги

Самая известная часть облачения древнерусского воина, по данным археологических раскопок, появляется в VII - VIII веке. Кольчуга является рубахой из металлических колец, плотно соединенных между собой. В это время мастерам было достаточно сложно изготовить такую защиту, работа была тонкой и занимала большой отрезок времени. Металл раскатывался в проволоку, из которой сворачивали и сваривали кольца, закрепляемые между собой по схеме 1 к 4. Не менее 20 - 25 тысяч колец уходило на создание одной кольчуги, вес которой составлял от 6 до 16 килограмм. Для украшения в полотно вплетались медные звенья. В XII веке применяется технология штамповки, когда плетеные кольца сплющивались, что обеспечивало большую площадь защиты. В этот же период кольчуги становятся длиннее, появляются дополнительные элементы доспеха: наговицы (железные, плетеные чулки), бармица (сетка для защиты шеи), наручи (перчатки из металла). Под кольчугу надевали стеганую одежду, смягчающую силу удара. Одновременно на Руси применялись Для изготовления требовалась основа (рубаха) из кожи, на которую плотно крепились тонкие железные ламели. Их длина составляла 6 - 9 сантиметров, ширина от 1 до 3. Пластинчатые доспехи постепенно вытеснили кольчугу и даже продавались в другие страны. На Руси чешуйчатые, ламеллярные и кольчужные доспехи часто комбинировались. Юшман, бахтерец были по сути кольчугами, которые для повышения защитных свойств снабжались пластинами на груди. В начале появляется новый вид доспехов - зерцала. Металлические пластины большого размера, начищенные до блеска, как правило, надевались поверх кольчуги. По бокам и на плечах они соединялись кожаными ремнями, часто украшались различного рода символикой.

Оружие

Защитная одежда древнерусского воина не была непробиваемой броней, но отличалась легкостью, что обеспечивало большую маневренность ратников и стрелков в условиях боя. По сведениям, полученным из исторических источников византийцев, «русичи» отличались огромной физической силой. В V - VI веках оружие наших предков было достаточно примитивным, используемым для ближнего боя. Для нанесения существенного ущерба противнику оно имело большой вес и дополнительно оснащалось поражающими элементами. Эволюция оружия происходила на фоне технического прогресса и изменения стратегии ведения боя. Метательные системы, осадные машины, колющие и режущие железные орудия использовались на протяжении многих веков, при этом их конструкция постоянно совершенствовалась. Некоторые новшества перенимались у других народов, но и русские изобретатели и оружейники всегда отличались оригинальностью подхода и надежностью изготовленных систем.

Ударное

Оружие для ближнего боя известно всем народам, на заре развития цивилизации основным его видом являлась палица. Это тяжелая дубина, которая на конце оборачивалась железом. В некоторых вариантах фигурируют металлические шипы или гвозди. Чаще всего в русских летописях упоминаются наряду с палицей кистень. За счет простоты изготовления и действенности в бою ударное оружие было широко распространено. Меч и сабля его частично вытесняют, но ополченцы и вои продолжают его использовать в бою. Историки создали на основе летописных источников и данных раскопок типичный портрет человека, которого называли древнерусский воин. Фотографии реконструкций, так же как и сохранившиеся до нашего времени изображения богатырей, обязательно содержат какой-либо тип ударного оружия, чаще всего в этом качестве выступает легендарная булава.

Рубящее, колющее

В истории древней Руси огромное значение имеет меч. Он является не только основным видом оружия, но и символом княжеской власти. Применяемые ножи имели несколько видов, они носили названия по месту ношения: засапожные, поясные, подсайдашные. Они применялись наряду с мечом и древнерусского воина меняется в X веке, на смену мечу приходи сабля. Ее боевые характеристики русские оценили в боях с кочевниками, у которых и заимствовали форму. Копья и рогатины относятся к наиболее древним видам колющего оружия, которое успешно использовалось воинами в качестве оборонительного и наступательного. При параллельном использовании они эволюционировали неоднозначно. Рогатины постепенно вытесняются копьями, которые совершенствуются в сулицу. Топорами воевали не только крестьяне (вои и ополченцы), но и княжеская дружина. У конных воинов данный вид оружия имел короткую рукоять, пехотинцы (ратники) пользовались топорами на длинных древках. Бердыш (топор с широким лезвием) в XIII - XIV веке становится оружием Позже он преобразуется в алебарду.

Стрелковое

Все средства, применяемые ежедневно на охоте и в быту, использовались русскими воинами в качестве военного оружия. Луки изготавливались из рога животных и подходящих пород древесины (береза, можжевельник). Некоторые из них были более двух метров длиной. Для хранения стрел использовали наплечный колчан, который был сделан из кожи, иногда украшался парчой, драгоценными и самоцветными камнями. Для изготовления стрел применяли камыш, березу, тростник, яблоню, к лучине которых крепился железный наконечник. В X веке конструкция лука была достаточно сложной, а процесс его изготовления трудоемким. Самострелы были более эффективным видом Их минус заключался в меньшей скорости стрельбы, но при этом болт (используемый как снаряд) наносил противнику больший вред, пробивая при попадании броню. Натянуть тетиву самострела было сложно, даже сильные воины упирались для этого в приклад ногами. В XII веке для ускорения и облегчения этого процесса стали использовать крюк, который лучники носили на поясе. До момента изобретения огнестрельного оружия луки, применялись в русских войсках.

Снаряжение

Иностранцы, которые посещали русские города XII - XIII века, удивлялись тому, как экипированы воины. При всей видимой громоздкости доспехов (особенно у тяжелых конников) всадники достаточно легко справлялись с несколькими задачами. Сидя в седле, воин мог держать поводья (править конем), стрелять из лука или самострела и подготовить к ближнему бою тяжелый меч. Конница являлась маневренной ударной силой, поэтому экипировка всадника и лошади должна быть легкой, но прочной. Грудь, круп и бока боевого коня закрывали специальными покровами, которые изготавливались из материи с нашитыми пластинами железа. Снаряжение древнерусского воина было продумано до мелочей. Седла, изготовленные из дерева, давали возможность лучнику повернуться в обратную сторону и стрелять на полном ходу, при этом контролируя направление движения коня. В отличие от европейских воинов того времени, закованных в броню полностью, легкие доспехи русских были ориентированы на бои с кочевниками. У знатных дворян, князей, царей оружие и доспехи были боевые и парадные, которые были богато украшены и снабжены символикой государства. В них принимали иностранных послов и выезжали на праздники.

ОРУЖИЕ ДРЕВНИХ СЛАВЯН. Далеко не случайно наш рассказ о контактном оружии древних Славян начинается именно с этого великолепного оружия. Меч – основное наступательное оружие русского воина-дружинника, символ княжеской власти и военная эмблема древней Руси. Мечом клялись дружинники Игоря, заключая в 944 г. Договор с греками: «А не крещении Русь да полагають щиты своя и мечи своя нагы» (а не крещенные русские кладут свои щиты и обнаженные мечи.) Меч – оружие священное. К нему относились как к человеку, считали одушевленным. Уникальные мечи носили имена (вспомним меч короля Артура – Экскалибур, или точнее – Каледвух: Экскалибур – это искажение названия «Калибурн», которое является искажением «Каледвуха», причем эти имена были еще и магическими заклинаниями. В Скандинавии, мечи часто носили имена типа «Пламя Одина», «Пес Шлемов», «Огонь Щитов»,- эти имена выписывались древними мастерами в верхней трети клинка. Нет сомнений, что Русь не уступала в этом своим северо-западным соседям: например под Брестом найден наконечник копья, на котором по стальному клинку серебром инкрустированы священные знаки – свастика и солярные символы и руническая надпись «Tilariths» - «Нападающий» (Руника – общее название древне-скандинавской и древне-славянской письменности: название было одно, но ряды символов – разные). Мечами клялись в важном споре, с ними разговаривали. Вот как описывает это датская баллада «Меч-мститель»: Педер стоит в углу двора, Ему с мечем говорить пора. Меч мой, славу свою обнови Хочешь ли ты искупаться в крови? Ты за меня, мой меч постой, Нет у меня родни другой. (Пер. Ивановского, цит. по «Скандинавская баллада», Л, 1978г.) На меч полностью переходили все магические свойства относительно нового для человечества материала – металла. Кузнец, производя меч, сопровождал работу магическими заклинаниями, обрядами. Когда кузнец работал, он уподоблял себя Богу-творцу Сварогу, чувствовал себя участвующим в сотворении мира. Понятно, что меч, родившийся в руках у кузнеца, обладал огромными магическими свойствами. Между мечом и хозяином возникала прочная магическая связь. Нельзя было сказать точно, кто кем владел. Стоит упомянуть и о том, что во многих языках слово «меч» - женского рода, встречаются имена мечей женского рода (например, меч рыцаря Роланда звали «Жуайез» - «Радостная»), так что меч мог быть как верным другом, так и любимой подругой… Далеко не всегда меч покупали на рынке: самые лучшие мечи доставались не просто за горсть золота, далеко не каждому человеку. Такие мечи сами выбирают себе хозяина: чтобы ими завладеть, герой должен совершить подвиг, отобрать меч в бою. Яркий пример – известный всем Меч-Кладенец, спрятанный под тяжелым камнем: не каждый сможет откинуть сей камень и достать великолепное оружие. Мечи призывались славянами также для решения сложных споров: их использовали на поединках, и на суде. Части меча IX-XI века.Стоит сказать пару слов и о применении меча в бою. Родился меч как оружие чисто наступательное: воины прорубали мечами себе дорогу к цели. Причем заметьте: именно прорубали, ведь меч по началу до 11в. - чисто рубящее оружие. Часто даже конец меча делали закругленным. Кололи им, как шпагой в экстренных случаях: или когда воин доходил до состояния аффекта (становился «берсеркером») или когда уколоть врага – единственная возможность его уязвить (как, например, защищенного панцирем рыцаря-крестоносца). Вообще, меч, разрабатываясь как чисто наступательное оружие, не предполагал функций защиты, поэтому на первых порах у него не было даже «огнива»-перекрестия на рукояти: мечом удары не парировали. Ввиду этого, в VII-X веках у меча развивается это самое перекрестие, или как называли его на Руси, «огниво», а с мечом неразрывно сопутствует щит. Древнерусский меч - оружие рубящее: "да не ущитятся щиты своими и да посечении будуть мечи своими" (Не защитятся щитами своими и будут посечены мечами) или "посекоша мечем нещадно". Но некоторые выражения летописи, правда более поздние, позволяют предполагать, что меч применялся иногда и для закалывания: "призвавшие ко оконцю пронзут и мечем".Обычная Длина меча Х в. была около 80-90 CM, ширина клинка равнялась 5-6 см, толщина 4 мм. Вдоль полотна на обеих сторонах клинка всех древнерусских мечей идут долы, служившие для облегчения веса клинка. Конец меча, не рассчитанного на колющий удар, имел довольно тупое острие, а иногда даже просто закруглялся. Навершие, рукоять и перекрестье меча почти всегда украшались бронзой, серебром и даже золотом. Меч был оружием, прежде всего доблестных воинов, бояр и князей: далеко не всякий воин обладал мечом: кроме высочайшей цены, техника владения мечом очень сложна и не каждому она давалась легко. Меч - основное оружие русского воина-дружинника, символ княжеской власти и военная эмблема древней Руси. Мечом клялись дружинники Игоря, заключая в 944 г. договор с греками: "А не крещении Русь да полагають щиты своя и мечи своя нагы" (а не крещенные русские кладут свои щиты и обнаженные мечи.) Русские летописи и другие письменные источники пестрят упоминаниями о мече. Не менее широко представлены мечи и в археологическом материале. Основная масса мечей, как и другого вооружения, дошла до нас от Х в. Погребения воинов-дружинников Игоря, Святослава и Владимира Святославовича сопровождались богатым набором оружия и разного военного снаряжения. Разделяют многие классы с подклассами мечей, однако основной критерий размеров и строения раннесредневекового меча в его рукояти: тогда бытовали одноручные (самые короткие), полутороручные, которые сильный человек держал одной рукой, но никто не запрещал взять его в две руки и Богатырские двуручные мечи. В зависимости от окружающей обстановки мечи становились из века в век то короче, то длинней. В XI-XII веках, в связи с тем, что битвы велись в плотном строю, мечи укорачиваются в среднем до 86 см. и становятся легче, меньше 1 кг., однако в XII-XIII веках, ввиду усиления доспеха, меч становится массивнее: клинок вытягивается до 120 см. и утяжеляется до 2 кг. Известный российский ученый Д.Н.Анучин писал: "Из всех видов вооружения, меч, как оружие наступательное, безусловно, играл в древности наиболее значимую роль. Это было привилегированное оружие свободного воина, самое дорогое, такое, которое больше всего им ценилось и, по существу, именно оно решало исход сражения". Пройдя долгий путь эволюции, меч в IX - XIII вв. в Киевской Руси, был широко распространен, хотя для простых горожан и крестьян был слишком дорог и потому, малодоступен. Мечи IX - X вв. в литературе по оружиеведению обычно называют каролингскими, XI - XIII вв. - романскими или капётингскими. Образцы мечей европейских типов попали на Русь с варягами - в те времена распространение того или иного оружия в среде европейских феодалов отличалось необыкновенной быстротой. На Руси использовались мечи практически всех типов, известных тогда в Европе, и в этом она не уступала главным европейским странам. В то же время, уже в;Х в. на Руси были хорошо известны восточные мечи, распространенные с VII в. у арабов и персов не менее, чем схожие с ними по форме каролингские в Западной Европе. Однако, уже в X в. русы были знакомы с булатом и сами изготовляли мечи. Многие мусульманские авторы описывали мечи русов, называя их страшным оружием. Они утверждали, что русы постоянно носят мечи при себе, видят в них средство к существованию, единоборствуют ими на суде, везут их на восточные базары. Ибн~Даста писал: "Если у кого-либо из них рождается сын, то он берет обнаженный меч, кладет его перед новорожденным и говорит: "Не оставляю тебе в наследство никакого имущества, а будешь иметь лишь то, что добудешь себе этим мечом". Мечи часто изображали на миниатюрах древнерусские летописцы. Прослеживается закономерность: чем древнее изображаемые события, тем чаще изображены мечи. На территории Киевской Руси найдено более 100 каролингских мечей и 75 романских. По сравнению с другими видами вооружения меч - не самая частая находка в захоронениях. меч каролинг меч князя довмонта Каролингский меч 9-10 вв. На примере реконструкция меча с надписью "Лодота Коваль" Меч Довмонта Псковского Оружие князей и прославленных героев старались сохранить и считали символом непобедимости. Мемориальное оружие окружалось особенным уважением, как, например, мечи псковских князей Всеволода и Довмонта, хранившиеся в Троицком соборе, или меч князя Бориса, который висел в спальне Андрея Боголюбского и позже хранился в одной из церквей Владимира. Меч Довмонта имеет длину 120 см и массу 2 кг и предназначен скорее для прокалывания тяжелых доспехов чем для рубки. Конструктивно меч состоял из широкого, обоюдоострого, достаточно тяжелого клинка и короткой рукояти (черена, крыжа). Части рукояти назывались яблоко, черен и огниво (гард или дужка крыжа). Каждая плоская сторона полосы называлась голомень или голомля, а острие - лезвием. На голоменях почти всегда делали одну широкую или несколько узких желобчатых выемок. Первая называлась долом, а остальные - долинами, В просторечии, долы клинкового оружия часто называли "желобками для отекания крови", "кровостоками". Однако, это неверно. Их появление было большим шагом вперед в клинковой технике, они уменьшали вес клинка. Благодаря долу, полоса могла еще более удлиняться, не перегружая руку избыточным весом. Иногда, дол был декоративным. Острие меча, который не был рассчитан на колющий удар, как правило, было тупым, а иногда, даже просто закруглялось. Позже, когда меч приобрел еще и колющую функцию, его острие затачивалось. Изготовление мечей было одной из наиболее сложных отраслей металлообработки. Каждую операцию по заготовке металла, вытягиванию полосы, полировке, закалке, заточке, насадке рукояти, изготовлению ножен производил отдельный человек. Клинок последовательно переходил от кузнеца-сварщика, который обковывал полосу меча, к закальщику, потом к шлифовальщику, оттуда возвращался к закальщику для перезакалки и отпускания, потом шел к полировщику и, наконец, попадал к монтажнику, который делал рукоятку и набор. Отдельно работали связанные с монтажником мастера ножен и ювелиры, украшавшие меч. Мечи разных конструкций и разнообразных технологий говорят о разных школах и этапах развития клинкового дела в Киевской Руси и Европе в целом. Технология производства клинков мечей нами изучена на основании металлографического анализа 12 экземпляров мечей. Пять мечей происходят из Гнездовских курганов, четыре меча из Михайловских курганов, два меча из Приладожских курганов и один меч из Вщижа (Древнерусский город на реке Десне в Брянской области). На основании обнаруженных структурных схем металла древнерусских мечей мы реконструируем технологию их изготовления. Если вы полагаете, что меч – это просто грубая заточенная железка, вы глубоко заблуждаетесь. В те времена существовали различные способы сварки железа и стали таким образом, чтобы конечный продукт обладал воистину потрясающими свойствами. Конечно, самым простым было изготовление цельнометаллического меча, однако такой годился только крестьянам и для обучения ратному делу. Следующими по уровню были мечи, сваренные из 2-6 полос железа и стали: на железную болванку наваривалось стальное лезвие. Такой клинок был уже годен для молодого воина-отрока или для крестьянина на военной службе. Технологическая схема лезвий мечей: 1-наварка лезвия на железную основу: 2-наварка лезвия на многослойную основу; 3 – наварка лезвия на узорчатую (дамаскированную) основу; 4 – цементация лезвия. Технологическая схема лезвий мечей: 1-наварка лезвия на железную основу: 2-наварка лезвия на многослойную основу; 3 – наварка лезвия на узорчатую (дамаскированную) основу; 4 – цементация лезвия. Однако у настоящего военного мужа был совсем другой меч. Все знают слово булат. Что это такое? Слово это пошло от древнего царства Пулуади (территория современных Турции, Армении, Грузии и Ирана), где делали лучшую по тем временам в мире сталь. Отсюда пошло персидское слово «пулуад» и арабское "Аль фулад" - сталь, на Руси оно и превратилось в булат. Вообще, сталь – это сплав железа с другими элементами, в основном углеродом. Но булат – это не просто сталь: булатные мечи способны были рубить много лет, практически не тупясь, железо и сталь, не гнуться, но и не ломаться. Все объясняется неоднородным содержанием одного процента углерода в булате. Древние кузнецы достигали этого путем охлаждения железного расплава с графитом – природным источником углерода. Клинок, выкованный из полученного металла, подвергали травлению и на его поверхности появлялись характерные узоры-разводы: волнистые извивающиеся темные полоски на более светлом фоне. Фон этот получался темно-серым, золотисто - или красновато-бурым, черным. Черный булат считался более хрупким, опытные воины предпочитали золотистый оттенок клинка. Булат также был различным по качеству. Различали его по виду узора. Крупный узор – признак хорошего качества, с полосками в 10-12 мм, средним считался булат с узором 4-6 мм. и уж совсем простеньким был булат с тоненьким узором с толщиной линии в 1-2 мм. Основа клинка меча делалась из железа или сваривалась из трех полос стали и железа. Когда основа клинка сваривалась только из стали, брали малоуглеродистый металл. Применялась также цементация поверхности цельножелезного меча. Подобная технология была у меча из Михайловских курганов. Перед нами самая типичная древнерусская технология изготовления качественного изделия - сварка мягкой вязкой основы со стальным лезвием и последующая термическая обработка всего клинка. Если сравнить технологические схемы производства клинков мечей и, например, кос, то обнаружится очень много общего: та же многослойная сварка или наварка стального лезвия, выточка дола и термическая обработка, та же большая длина и малая толщина полотна клинка меча и лезвия косы. Различие только в том, что у косы наваривали одно лезвие, а у меча два. Очень интересные сведения о технике производства мечей древнерусскими кузнецами сообщает их современник, выше уже упоминавшийся хорезмийский ученый Ал-Бируни. "Русы выделывали свои мечи из шапуркана, а долы посредине их из нармохана, чтобы придать им прочность при ударе, предотвратить их хрупкость. Ал-фулад (сталь) не выносит холода их зим и ломается при ударе. Когда они познакомились с фарандом (т. е. с узорчатым булатом.-Лег.), то изобрели для долов плетенье из длинных проволок (изготовленных) из обеих разновидностей железа-шапуркана и женского (т. е. железа). И стали получаться у них на сварных плетениях при погружении (в травитель) вещи удивительные и редкостные, такие, какие они желали и намеревались получить. Ал-фаранд же (рисунок) не получается соответственно намерению при изготовлении (меча) и не приходит по желанию, но он случаен". Этот текст интересен с двух сторон. Во-первых, он подтверждает выводы о технике производства клинков мечей, сделанные нами на основании изучения лишь 12 мечей. Технология наварки стальных ("из шапуркана") лезвий на железную ("из нормохана") основу клинка является общерусской. Во-вторых, Ал-Бируни говорит я о превосходстве техники изготовления узора на клинках мечей у русских оружейников. При соответствующей комбинации железных и стальных полос на основе клинка древнерусский кузнец мог получить любой заданный рисунок с одинаковым ритмом по всей полосе, что особенно и удивляло Бируни. Булатный же рисунок, как известно из опытов П. П. Аносова, случаен, так как при кристаллизации тигельной стали в каждом отдельном случае получается свой рисунок структурной неоднородности. Но как всегда было одно «но»: булатные мечи боялись северных морозов: сталь становилась хрупкой и легко ломалась. Но кузнецы нашли выход и из этой ситуации. На Руси производили «сварочный» булат. Такой булат назывался «дамаск». Чтобы получить таким способом булат, брали куски проволоки или полосы железа, стали, их поочередно складывали (железо-сталь-железо-сталь и т. д.) и затем много раз проковывали, много раз прокручивали, перекручивали эти полосы, складывали их гармошкой. Словом, чем больше кузнец потратит времени на проковку металла, тем лучше получится клинок. Довольно широко применялась и узорчатая сварка. В этом случае основа клинка сваривалась из средней железной и двух крайних специально сваренных полос. Последние, в свою очередь, были сварены из нескольких прутьев с разным содержанием углерода, затем несколько раз перекрученных и раскованных в полосу. К предварительно сваренному и подготовленному бруску основы клинка наваривали в торец стальные полосы - будущие лезвия. После сварки клинок выковывали таким образом, чтобы стальные полосы вышли на лезвие. Отковав клинок заданного размера, вытягивали черенок рукоятки. Следующей механической операцией было выстругивание долов. Затем клинок шлифовали и подвергали термической обработке. После этого клинок полировали, и если на основе клинка делалась узорчатая сварка, его травили. Кузнец же делал и основу перекрестья и навершия рукоятки. Иногда наваренные стальные лезвия подвергались перед термической обработкой дополнительной цементации. рукояти мечей и сабель 1. Меч из Карабичева. Рукоять европейско – русского типа, орнамент византийского типа. 1-я пол. XIв. 2. Меч из Фощеватой. Рукоять скандинавского типа, на клинке русская надпись – «Людота Коваль». Xв. 3. Меч из погребения дружинника на Владимирской ул. в Киеве. Xв. 4. Меч скандинавского типа с днепровских порогов. X в. 5. Сабля мадьярского типа. Гочево. Xв. Также различался булат и по характеру рисунка: если рисунок прямой («полосатый») – это плохой булат, если среди линий попадались изогнутые – это уже неплохой булат («струйчатый»), дорого ценился «волнистый» узор, очень высоко ценился «сетчатый» узор, а если среди узоров наблюдался орнамент, видны были фигуры человека или животных – такому булату не было цены. Естественно, что хороший булатный меч стоил очень и очень дорого – покупали его за равное весу меча количество золота (1,5-2 кг. - это для крайне редких эксклюзивных изделий), поэтому на рынке было много якобы булатных мечей, однако на самом деле поддельных – они только сверху покрывались тонким слоем булатной стали, а внутри было железо. Чтобы избежать неудачной покупки, меч испытывали: сперва-наперво, по звону: чем дольше, выше и чище звон клинка, тем лучше металл, также как уже сказано выше, испытывали на упругость. Сами мастера тоже заботились о своем авторитете и у каждого хорошего кузнеца было сове клеймо, гарантирующее качество меча. Отдельного разговора заслуживает рукоять меча. Тогда рукоять была не просто «ручкой для держания оружия», а произведением искусства. На добрых мечах были красивейшие ручки с растительным узором, повторяющими форму Мирового Древа. Непременным атрибутом рукояти славянского меча было так называемое «яблоко» - набалдашник на конце оной. Он там не просто для красоты: он выступает в качестве балансира: чтобы приблизить центр тяжести оружия к рукояти – таким оружием работать гораздо удобнее, нежели оружием без противовеса. Меч носился в ножнах. Бронзовые и серебряные наконечники и другие украшения ножен иногда обнаруживаются среди археологического материала. В летописи встречаются выражения "обнажи меч свой" и т. п. Ножны делали из дерева, обтянутого сверху кожей, по краям делались металлические накладки. При помощи двух колец, возле устья ножен меч подвешивался, иногда, у пояса, а чаще к перевязи, которая надевалась через левое плечо. Меч и в погребении лежал рядом с человеком. В погребениях их находят начиная с IX века – до того меч считался собственностью рода и в погребения не клался. Интересно то, что когда хозяин меча умирал и меч хоронили вместе с ним, меч пытались «убить» (ведь он был живым существом!) – погнуть, поломать. Тактико-технические характеристики мечей отличаются в зависимости от времени и места их изготовления, их типа. Часто они зависели от индивидуальных вкусов покупателей, а также их физических данных. Так, если длина меча старшего взрослого дружинника, погребенного в черниговском кургане Черная Могила - 105 см, то длина меча его напарника-юноши - 82 см. Средняя длина древнерусских мечей 80 - 105 см, ширина клинка 4 - б см, толщина средней части лезвия 2,5 - б мм, вес 1 - 1.5 кг. Ценность меча была велика. Если копье и щит оценивались по 2 солида, то меч и шлем - в 6 солидов. Эта цена соответствовала цене 6 быков, 12 коров, 3 жеребцов или 4 кобыл. Меч на Руси всегда был предметом оружейного бизнеса. Древнерусские торговцы покупали и продавали как свои, так и иностранные изделия. Интересно сообщение восточных писателей о том, что из Артании (так они называли Русь) привозили удивительные мечи, которые можно было согнуть пополам, после чего клинок возвращался к первоначальной форме. Однако, это, конечно же, преувеличение. Ни на Западе, ни на Востоке в то время подобного оружия не было. Боевой топор Земное воплощение славного оружия великого Перуна было распространено на Руси не менее чем меч. Часто приходится слышать, будто топор – чисто бандитское оружие (вспомним детскую песню: «работники ножа и топора, романтики с большой дороги») и в древней Руси им орудовали разве что разбойные люди. Это заблуждение. На самом деле, топор состоял наряду с мечом на вооружении княжеских дружин. Топор также был незаменимым инструментом при монтаже военных механических устройств, фортификационных заграждений и для расчистки дороги в лесу. То же что сие оружие редко встречается в былинном героическом эпосе – предельно просто: топор был оружием исключительно пешего воина, тогда как у Богатыря из былины обязательный спутник – верный конь (по этой же причине у многих Богатырей в былинах – вместо меча имеется сабля). Пешие же воины почитали и любили топор, тем более с ним связан культ великого Бога войны (см. в разделе «Воин в Славянском мире»). Топор был удобен в бою с тяжеловооруженными воинами, мог в хороших руках запросто расколоть щит или порвать кольчугу. Бытует мнение, будто боевой топор по сравнению с рабочим, был огромных размеров. Например, существует множество картин, где в руках Славянина или Викинга имеется огромнейший топор, с длиной лезвия чуть ли ни в локоть воина. Это заблуждение, гиперболизация художников. На самом же деле, вес боевого топора не превышал 500 грамм и только настоящие Богатыри могли позволить себе топор покрупнее. Конечно же, чем больше топор, тем больше его разрушительная сила, но стоит ли ради чудовищной силы удара пренебрегать скоростью, ведь пока воин будет замахиваться своим огромным орудием, проворный соперник сможет уже раза три снести ему голову, к примеру, легкой саблей. Боевые топоры напоминали по форме рабочие, но были несколько меньше их. Славянские воины были знакомы с огромным количеством форм и конструкций боевого топора. Среди них есть и пришедшие с востока, например топоры-чеканы, более похожие на кирку, нежели на топор, скандинавы славянам подарили широколезвийный топор, причем секирой в те времена именовался преимущественно рабочий, плотницкий топор. Однако пропорции их несколько необычны. Большая древнерусская рабочая секира 12 века Большая древнерусская рабочая секира 12 века еще фото боевой топор славян бородатый боевой топор славян больше фотографий брейдокс Большая рабочая секира. В английской терминологии "Бродакс" (Broad axe), то есть "широкий топор" Боевые топорки: чекан и бородатый Двуручный датский боевой топор Брейдокс (Breidox), он же боевая секира, пример Мы привыкли видеть в кино и на картинах в руках у полудикого воина огромный топор на коротеньком топорище – все как раз наоборот. Топорище иногда превышало метр в длину, тогда как лезвие топора имело в длину 17-18 см. и весило в среднем, 200-450 г., тогда как вес крестьянской секиры (топора) – 600-800 г. Такие топоры распространились по всей Северной Европе на рубеже X и XI веков. Еще один интересный вид топоров – с прямой верхней гранью и лезвием, оттянутым вниз. Такие топоры распространились в Норвегии, Швеции и Финляндии в VII-VIII веках. На Руси и в Финляндии они появляются в X-XII веках и находят здесь большую популярность: такой топор не только рубил, но и резал. Итак, боевой топор к XI веку насчитывается несколько основных разновидностей: бородатый топор (skeggox у скандинавов) – его легко узнать по лезвию со скошенной вниз "бородой", вес топорика 300-400 грамм + древко. клевцы – топоры с треугольным лезвием, отдаленно напоминающим кинжал, нередко с ребристой поверхностью. Нанесенные ими раны практически не заживали; чеканы – некое подобие кирки, топоры с узким вытянутым лезвием, предназначенные для пробивания доспехов за счет малой площади ударной поверхности, с 14 века узкий конец делают тупым и чекан становится боевым молоточком; секиры (близка по применению с алебардой, у скандинавов Breidox) – топоры с широким лезвием, насаженные на рукоятку длиной до 1.8 метра. Нередко имела еще и мечевидное навершие. В Европе подобное именовалось "poleaxe" или "bardishe", не исключено, что именно наличие наконечника внизу на древке отличало ее от рабоче-крестьянской секиры. Антиквары часто продают большие рабочие секиры-топоры, называя их "Богатырский топор" или "Алебарда". Позднее, в – XVI-XVII веках, алебарда превращается в бердыш, стрелецкое оружие. Название происходит, вероятно, от немецкого слова "barda” (варианты: "brada”\ "barta"\"helmbarte") в значении «широколезвийный топор» – кстати, лишний довод в пользу названия «алебарда». анатомия топора 1. железка 2. топорище 3. носок 4. лезвие 5. борода 6. полотно 7. шейка 8. проушина 9. обух Применялись боевые топоры преимущественно на севере, в лесной зоне, где не могла развернуться конница. Кстати, боевые топоры применялись и всадниками – даже маленький топорик на метровом древке обладает большой пробивной силой. Носили топоры за поясом, в специальных чехлах из кожи, либо пристегивали к седлу. Топорики клевцы и чеканы являлись традиционным оружием кочевников, но с XI века, после победы над Хазарским каганатом и развитием кавалерии в Киевской Руси маленькие но весьма убойные топорики стали применять и наши предки. Техника работы боевыми топорами разнилась для отдельных видов. По официальной бойцовой классификации это оружие относится к полуторному, т.е. топоры держались как одной, так и двумя руками, все зависело от размеров обуха, топорища и силы воина. Широколезвийные топоры наподобие алебарды имели длинную рукоять и являлись строго двуручными, поскольку весили прилично. На конце рукояти нередко делался набалдашник, предназначенный для лучшего удержания в руке. Никому из воинов и в голову бы не пришло валить боевым топором деревья или колоть дрова, как это изображают в художественных фильмах и литературе. Авторы явно путают рабочий топор (здесь опять вмешивается путаница в терминологии, т.к. инструмент дровосека нередко звался секирой) с боевым. У топора, предназначенного для боя, форма лезвия претерпела значительные изменения (конечно, не до имитации крыльев летучей мыши, вычурность – привилегия парадных регалий) и для обыденной работы не годилась. Чисто национальный же тип топора - как бы с бородой. Он идеально подходит для боя и сочетает в себе все лучшие качества оружия. Его лезвие изогнуто к низу (поэтому он мог еще и резать), причем наклон лезвия таков, что КПД удара стремится к единице: вся сила, приложенная воином, идет именно на удар и концентрируется в его верхней части, что давало удару огромную силу. По бокам обуха помещались «щековицы», тыльная часть укреплялась «мысиками», и те и другие предназначались для наисрочнейшего крепления топора на топорище (деревянной ручке), к тому же они предохраняли его, когда глубоко засевший топор, чтобы вытащить, приходилось раскачивать. Топоры такой формы были как боевыми, так и рабочими. С X века они распространяются на Руси и становятся самым массовым видом топора. Другие народы конечно же, тоже оценили русское изобретение: такие топоры археологи находят по всей Европе (однако эти находки датируются не ранее XI-XI веками, что доказывает именно славянское происхождение такого топора). Черта русского топора – загадочная дырочка на лезвии топоров. Ученые выдвигал разные гипотезы – от того, что это – клеймо мастера до того, что туда вставлялся стержень для того, чтобы топор не глубоко застревал при ударе. На самом деле, все оказалось гораздо проще: за эту дырочку пристегивался кожаный чехол для топора – для безопасности транспортировки, а также за нее вешали топор к седлу или на стену. Сабля На территории Древней Руси сабля появляется в конце IX – начале Х вв. – и кое-где позднее конкурирует с мечом. Этот вид оружия проник в страну вместе с кочевниками, предположительно, хазарами. Сабля, как и меч, относится к длинноклинковому типу. Клинок имеет, как правило, одностороннюю заточку, поскольку это позволяет увеличивать прочность за счет утолщения обуха. От меча сабля отличается, прежде всего, формой рабочей части, к тому же ее можно (теоретически) согнуть под углом в 90 градусов без риска сломать. Поскольку сабельный клинок легче мечевого, то для сохранения прежней силы удара расширяется конец лезвия, причем угол между сторонами, образующими острие, делается с таким расчетом, чтобы лезвие не выкрашивалось, и обычно составляет около 15 градусов. Гибкость клинка также определяется углом лезвия. Длина сабли – около 90 см, вес – 800-1300 гр. Особенно распространено это оружие было на юге, где основную часть войск составляла конница. Как говорилось выше, меч был крайне неудобен для всадника из-за своей тяжести, лишенного достаточной гибкости клинка и поданного к гарде центра тяжести; возникла необходимость найти замену. Вот тут-то и пригодилась перенятая у кочевников, народов, проводящих полжизни в седле, сабля. Дело в том, что из-за кривизны клинка центр удара сабельного оружия подан к переднему боевому концу, что дает возможность наносить отвесные удары сверху вниз, с оттяжкой, увеличивающей длину и глубину раны. Даже если противник не выходил из строя сразу, то вскоре слабел от потери крови и болевого шока. К тому же достаточно широкий клинок позволяет эффективно блокировать атаки соперника. Гарда сабли, в отличие от меча, имела круглую форму. Позднее она редуцируется, чтобы не мешать извлечению оружия из ножен, не цепляться за седло, а впоследствии, примерно в XII веке, исчезает совсем. Рукоять сабли обычно изготовлялась из выделанной кожи в несколько слоев. Поскольку оружие пришло из степи и не признавалось исконно «своим», ему не сопутствовал такой магический ореол, как мечу. Поэтому особым богатством отделки русские сабли, в отличие от восточных, похвастаться не могли. Здесь в первую очередь заботились не о красоте, а об удобстве применения. В частых мелких стычках с отрядами кочевников все решала скорость, терять драгоценные секунды, а с ними и головы из-за того, что отделка рукояти цепляется за все подряд, воины просто не могли. На Руси бытовали два типа сабельных клинков: хазарско-половецкий и турецкий (ятаганный). Предположительно, синтезом этих типов явился третий – яломань, имевший распространение только в восточных княжествах. Для яломани характерно резкое листовидное расширение переднего боевого конца.

Военное дело — такая же неотъемлемая часть древней жизни, как, например, морское дело, или сельское хозяйство, или же властно-административные отношения. Война — часть культуры общества, особая подсистема в социуме. По-этому имеет смысл рассмотреть свидетельства о военном деле отдельно, так же, как рассматривают сельское хозяйст-во или мореплавание. Задача данной статьи — дать обзор и первичный анализ всех источников об оружии, употреб-лявшемся славянскими воинами наиболее раннего периода истории славян — VI в. Источники — как письменные, так и археологические, — несмотря на свою немногочисленность, позволяют сделать весьма конкретные наблюдения.

Для начала — одно общее наблюдение. В ранних источниках достаточно часто встречается мотив слабой воору-жённости славян и связанных с ними венетов. Наиболее ранний пример такого рода содержится в истории готов Кас- сиодора (Cassiod. apud Jord. Get.). Там при описании войны Германариха с венетами (Jord. Get. 119), следующем за описанием подчинения тем же Германарихом герулов (Jord. Get. 117—118), содержится интересная характеристика вооружённости венетов. Здесь венеты презренны своей невооружённостью, но при этом сильны своей численностью (quamvis armis despecti, sed numerositate pollentes). Однако и эта сторона «робких, слабых и невоинственных» (inbelles!) венетов ничего не значит (nihil valet multitudo inbellium), в особенности (praesertim ubi) когда против них с божьею помощью выступает хорошо вооружённое готское войско. Они пытаются сначала противостоять готам, одна-ко оказываются, несмотря на свою многочисленность, бессильными против воли бога (Одина?), покровительствующе-го Г ерманариху, и против готского войска. Естественно эта «презренность» венетов отражает то, как видела венетов готская эпическая традиция. Возможно, что текст этого параграфа восходит к Аблавию. Так или иначе, но этот латин-ский текст был написан не ранее конца V в. в окружении Теодориха Великого и был призван, естественно, возвели-чить короля и его предков. Не исключено, что в основе его лежал какой-то письменный текст на готском языке, кото-рый, как доказано [Анфертьев 19916: 100; Анфертьев 1991а: 147—148, прим. 166], лежит в основе части текста «Гети- ки». Тем не менее очевидно, что дошедший до нас латинский текст (Jord. Get. 116—120) является сокращённым пере-ложением какого-то готского предания, видимо, саги или песни о Германарихе: в другом месте того же сочинения содержится указание на то, что древние предания живы среди готов и «по сей день». Скорее всего среди живых пре-даний сохранялся и образ венетов, важный для понимания величия одного из главных готских героев — Германариха. А раз образ был жив, то и наш автор (Аблавий, Кассиодор?) не мог даже в угоду своему венценосному покровителю серьёзным образом его изменить, тем более что никаких существенных оснований для неприязни или симпатии Тео- дориха к венетам мы не знаем. Следовательно, образ венетов в переложении саги должен в общих чертах соответство-вать готскому фольклорному образу венетов. Можно только гадать, что вызывало такое отношение со стороны воин-ственных готов, среди которых нормой для каждого мужчины было владение мечом, щитом и копьем. Анализ истоков такого рода представлений я дал в специальной работе [Шувалов 2000 ]. Здесь же нужно лишь указать на этот, види-мо, весьма в своё время распространённый в готской среде мотив, повлиявший на позднеантичную историографию.

Ниже мы рассмотрим конкретные упоминания о вооружении славян, сопровождая (для удобства читателя) указа-нием на время, им отражаемое.

Начало 30-х (?) гг. VI в. — Подробное описание славянского (точнее: склавов и антов) вооружения со-держится в тексте военного трактата Псевдо-Маврикия (Mauric. XI, 4, 11 ln. 44—50 ed. Dennis). Текст этот явно со-ставлен профессионалом, хорошо знакомым со склавами и антами как с реальным противником. Автору свойствен цинично-прагматический деловой подход по существу дела, без литературно-риторических или идеологических пас-сажей. Заподозрить автора в каком-то особом отношении именно к славянам невозможно [Шувалов 20026]. О воору-жении славян в этом трактате говорится в контексте общего описания примитивности, неупорядоченности и разбой- ности их жизни. Каждый славянин вооружён двумя малыми (короткими?) дротиками (акоупа цгкра). Любопытно это указание на малую величину славянского дротика, очевидно отличавшую его от дротиков («аконтиев») восточно-римской пехоты, имевших, судя по Вегецию, длину древка 160 и 100 см (для спикула и верута, соответственно,— Veg. mil. 11, 15). На этом общераспространённое у славян вооружение и заканчивается. Лишь некоторые имеют также «отличные/превосходные/прекрасные» (т. е., видимо, «крепкие»), но «труднопереносимые» (т. е., видимо, «большие и тяжёлые») щиты: xive^ 5е auxrav (onMZovrai) кса окоитарюх^ уеууаюц цеу, йшцегакоцютох^ 5е. Кроме того, они поль-зуются также и деревянными луками с маленькими стрелами (ке^рт^т 5е каг тофц ^uXlvoi^ каг оаутстац цгкрац). Из этих слов источника ясно, что луки их были маленькие, чисто деревянные, а не большие сложносоставные с костя-ными накладками, как у кочевников. Стрела, пущенная из такого лука, ударяет слабо и не очень опасна. Маленькая стрела должна была нести и маленький наконечник. Зато, по свидетельству того же источника, славяне смазывали та-кие стрелы сильнодействующим ядом — настолько сильным, что раненному ею приходилось обрезать рану по кругу, чтобы яд не распространился по всему телу. Ясно, что слабость лука была скомпенсирована ядом. Однако при описа-нии конкретных сражений со славянами в источниках лук и стрелы практически нигде прямо не упоминаются, так что возникает вопрос, а использовались ли стрелы с луком в открытом бою? Соединение у Псевдо-Маврикия фразы о дротиках и щитах с фразой о луках посредством слов «Пользуются же и... (кехрг|\ааг 5е каг)» указывает на то, что, по мысли автора этого текста, лук не был столь же типичным (распространённым / часто используемым?) для славян оружием, как дротики. Важно, что этот текст в основе своей имеет жёсткий вопросник, твёрдо соблюдаемый автором при описании противника (главы 1—4: персы, скифы, блондины, склавы и анты). В этом вопроснике в пункте, посвя-щённом вооружению (в главах, не посвящённых славянам), говорится о длинных копьях-контосах, о мечах, о защит-ном вооружении. Ни о чём подобном в главе о славянах и речи нет. Это скорее всего прямо указывает на отсутствие подобного оружия у славян. В свою очередь, описание славянских дротиков и ядовитых стрел никак не соотносится с описанием вооружения других народов в этой книге, что также могло бы напрямую свидетельствовать об особенно-стях вооружения славян. Однако текст главы о славянах (XI, 4), возможно, принадлежит другому автору и лишь потом был подогнан под вопросник трёх других глав одиннадцатой книги.

40-е — начало 50-х гг. VI в. — Второе подробное описание вооружения славян содержится в сочинении Прокопия из Кесарии (Proc. Caes. bell. VII, 14, 25—26) в середине его экскурса о славянах (точнее: склавинах и антах). Прокопий, офицер разведки при штабе Велизария , имел личный опыт знакомства со славянами, по крайней мере с наёмниками. Прокопий, несмотря на то, что у него славяне — одни из наиболее злобных врагов, в це-лом относится к славянам так же, как и к другим варварам, — скорее нейтрально . Источники прокопиевского экс-курса о славянах неизвестны. Экскурс о славянах у Прокопия является отступлением от основного повествования в рассказе о двух Хильбудиях. Источники, использовавшиеся Прокопием для написания рассказа о Хильбудиях, до конца неясны, но скорее всего это были какие-то официальные документы . Возникает соблазн к этим же документам возвести и экскурс Прокопия о славянах, содержащийся в середине рассказа о Хильбудиях. В таком случае прокопиевский экскурс, так же как и псевдомаврикиевский, может восходить к кому-то из окружения Хильбудия. Однако, скорее всего, Прокопий, будучи сам лично неплохо знаком со славянами, несколько переработал данные своего ис-точника, приспособив их под ситуацию середины VI в. Из текста Прокопия следует, что славяне во время битвы идут (гaоlv) на врага, имея в руках щиты и дротики (аоп15га каг акогла). Мне представляется неправильным пере-вод С. А. Иванова «маленькие щиты» [Иванов 1991: 225, 84]. При этом греческое слово aanlSiov воспринимается как уменьшительная форма от слова аолц. Однако, в позднеантичную эпоху в военной среде суффикс -iov потерял уменьшительное значение, например: ако\аю^ aкo"uтdpюv . Поэтому aanlSiov у Прокопия означает просто «щит», aonl . Доспехов же (0юра£) славяне, по Прокопию, никогда не имеют: видимо, большие (см. выше описание Псевдо- Маврикия) щиты были им достаточной защитой в бою. Любопытно, что Прокопий в экскурсе о славянах ничего не сообщает о луке у них: либо славянские наёмники в восточно-римском войске не пользовались своим слабым луком (рядом были гуннские лучники!), либо Прокопий пишет только об оружии, использовавшемся славянами в открытой атаке (iaoiv) на врага.

550 г . н. э. — Тот же Прокопий в других местах (Proc. Caes. bell. VII, 38, 17; aed. IV, 11, 14—16) сообщает, что склавины при штурме стен города Топир засыпали защитников с соседней нависавшей над стеной скалы множеством снарядов (jA,f|0£i PsXrav), чем вынудили их покинуть стены. К сожалению, здесь нет чёткости в словах Af|0ei Pe^rav и под этим выражением можно понимать либо стрелы, либо дротики, либо и то и другое вместе. К тому же не исключе-но, что образ тучи стрел и копий рождён был в сознании информаторов, бывших ответственными за оборону города или как-то причастными к бегству защитников со стен: т. е. этот образ призван был отчасти реабилитировать побеж-дённых горожан, а источником Прокопия здесь был, скорее всего, какой-то официальный отчёт о падении города. Од-нако защитники всё-таки не удержались и город пал под натиском атакующих. К тому же человек, составивший этот отчёт, скорее всего знал о реальном ходе событий при обороне. Так что обстрел «снарядами», несомненно, был, ин-тенсивность же его, однако, могла быть и не столь высокой.

556 г . н. э. — Из текста сочинения Агафия (Agath. hist. IV, 20, 4), историка середины VI в., известно оружие, которым пользовался один из наёмников в ромейском войске — склав по имени Сваруна: он метко и, видимо, с боль-шого расстояния броском копья (Sopu) поражает насмерть крайнего из врагов, скрывавшихся за винеей (переносным плетёным заграждением). Бросок этот был, видимо, выдающимся, раз уж и сам этот эпизод и имя воина удостоились записи в военном отчёте, лёгшем в основу текста Агафия Возможно, что именно такой вид боя был привычен для славян: бросание дротиков из-за переносных заграждений.

*bordy < герм. *bardo "«бородатый», т. е. топор с оттянутым вниз лезвием " . Слово это присутствует только у балканских славян и, возможно, является более поздним (VIII в.?) заимствованием, связанным с распространением особого типа боевого топора (таких топоров нет на раннеславянских памятниках).

Итак, у германцев были заимствованы слова для обозначения неизвестных видов оружия (шлем, броня, боевая се-кира). Заимствование понятий, видимо, не означало повсеместное широкое распространение и использование соот-ветствующих видов оружия. Так, ранние славяне в массе своей, видимо ещё долго не использовали ни шлемов, ни лат. Кроме того, было заимствовано германское обозначение дротика — основного раннеславянского оружия, но лишь в качестве словообразующего элемента для имён собственных. Показательно на этом фоне отсутствие в раннеславян-ском военных терминов, происходящих из народной латыни и из тюркско-булгарского. Это можно объяснить тем, что на этапе формирования военной культуры и соответствующих понятий в языке праславянское общество находилось под среднеевропейским (германо-кельтским) влиянием. О влиянии же степи и Средиземноморья в этот период гово-рить не приходится. Поскольку период VI в., особенно его вторая половина, по археологическим и письменным ис-точникам известен как период интенсивных контактов ранних славян со степным миром и Средиземноморьем, то вы-являемые лингвистами германские заимствования в праславянском относятся, скорее всего, к более раннему времени.

Раннеславянский комплекс вооружения можно охарактеризовать как восточноевропейский лесной вариант варвар-ского среднеевропейского типа. Со Средней Европой славян роднит слабое использование защитного вооружения, кроме щита, и незначительная роль лука. Использование ангона и шпор на северо-западных ареалах раннеславянского мира является прямым свидетельством среднеевропейских и прибалтийских контактов или традиций. Специфическим же для мира восточноевропейских лесов является упор на использование дротиков (в т. ч. восточноевропейского ва-рианта ангона), больших щитов без умбонов, особых воинских поясов с рифлёными пряжками, а также отсутствие мечей. Характерным для зоны густых равнинных лесов является использование практически лишь одной лёгкой пехо-ты, вооружённой дротиками, и незнание пращи. Нужно отметить слабость как кочевнического, так и средиземно-морского влияния на славянский комплекс вооружения в доаварский период. Начиная же с аварского времени проис-ходит постепенное проникновение в этот комплекс кочевнических элементов (в первую очередь поясного набора, а также кольчужного доспеха, мечей).

В целом комплекс вооружения и амуниции славян VI в. оказывается крайне прост, если не сказать беден. Типич-ный раннеславянский воин, будучи защищён в открытом бою практически одними ноговищами, нападал на врага по возможности неожиданно, используя естественные укрытия или небольшое количество тяжёлых больших щитов: сначала следовал залп небольшими дротиками, а затем — короткая рукопашная с применением таких же дротиков. Лук был слабым и небольшим, и обстрел противника короткими стрелами с небольшими отравленными наконечниками производился, видимо, лишь из засад. Наверно, эта слабая развитость комплекса вооружения и была одной из причин презрения к славянам со стороны германской воинственной знати.

П. В. Шувалов

Из сборника «Культурные трансформации и взаимовлияния в Днепровском регионе на исходе римского времени и в раннем Средневековье», 2004.

Литература

Анфертьев 1991a: Анфертьев А. Н. Иордан: комментарий // Свод I. С. 114—169.

Анфертьев 19916: Анфертьев А. Н. Иордан: вводная статья // Свод I. С. 98—105.

Бажан, Каргапольцев 1989: Бажан И. А., Каргапольцев С. Ю. B-образные рифлёные пряжки как хронологический индикатор синхро-низации // КСИА. 198. С. 28—35.

Брайчевский 1955: Брайчевский М. Ю. Отчёте работе раннеславянской экспедиции ИА АН УССР//Архив ИА АН УССР, д. 1955/10а. Горюнов 1981: Горюнов Е. А. Ранние этапы истории славян днепровского левобережья. Л.

Зеленин 1991: Зеленин Д. К. Восточно-славянская этнография. М.

Иванов 1991: Иванов С. А. Прокопий Кесарийский: комментарии // Свод I. С. 208—250.

Иванов 2002: Иванов Вяч. Вс. Поздне(вульгарно)патинские и романские заимствования в славянском // Славянская языковая и этноязы-ковая система в контакте с неславянским окружением. М., С. 104—111.

Казакявичюс 1988: Казакявичюс В. Оружие балтских племён II—VIII вв. на территории Литвы. Вильнюс.

Клибанов 1945: Клибанов А. Боевой порядок у древних славян // Исторический журнал. 1945. 1—2 (137—138). С. 74—81.

Конно.пи 2000: Конноли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории. М.

Левинская, Тохтасъев 1991 а: Левинская И. А., Тохтасьев С. Р. Агафий Миринейский: комментарий // Свод 1. С. 296—310.

Левинская, Тохтасьев 1991в: Левинская И. А., Тохтасьев С. Р. Агафий Миринейский: вводная статья // Свод 1. С. 292—295.

Литаврин 1986: Литаврин Г. Г. О двух Хилбудах Прокопия Кесарийского // ВВ. 47. С. 24—31.

Ляпушкин 1961: Ляпушкин И. И. Днепровское лесостепное Левобережье в эпоху железа. М.; Л.

Нефёдкин 2003: Нефёдкин А. К. Тактика славян в VI в. (по свидетельствам ранневизантийских авторов) // ВВ. 62 (87). С. 79—91.

Нидерле 2000/1956: Нидерле Л. Славянские древности. М.

Одинцов 1979: Одинцов Г. Ф. К истории древнейших русских названий копья // Этимология. 1977. М. С. ПО—121

Перхавко 1979: Перхавко В. Б. Классификация орудий труда и предметов вооружения из раннесредневековых памятников междуречья Днепра и Немана // СА. 1979. 4. С. 40—51.

Рафалович 1964: Рафалович И. А. Отчёт о полевых исследованиях отряда раннеславянской археологической ПДЭ за 1963—64 / Архив Отделения этнографии и искусствоведения АН МССР, д. 24.

СводI: Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. I (I—VIвв.)/Ред. Л. А. Гиндин, Г. Г. Литаврин. М., "1991.

Свод II: Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. I (VII—IX вв.) / Ред. Г. Г. Литаврин. М., 1995.

Сериков 1991: Сериков Н. И. Иоанн Эфесский: комментарий // Свод I. С. 279—283.

Соловьёва 1970: Соловьёва Г. Ф. Памятники конца 1 тыс. н. э. в Верхнем Поднепровье // Древние славяне и их соседи. М. С. 98—102. Тохтасьев 1998: Тохтасьев С. Р. Древнейшие свидетельства славянского языка на Балканах // Основы балканского языкознания, языки балканского региона. Ч. 2 (славянские языки) / Ред.: А. В. Десницкая, Н. И. Толстой. СПб. С. 29—57.

Откупщиков 2001/1963: Откупщиков Ю. В. Штаны // Очерки по этимологии. СПб., 2001.

Фасмер: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / Пер. и доп. О. Н. Трубачёва. СПб., 3 1996.

Шмидт 1970: Шмидт Е. А. О культуре городищ-убежищ Левобережной Смоленщины // Древние славяне и их соседи. М. С. 63—69. Шувалов 1998: Шувалов П. В. Проникновение славян на Балканы // Основы славянского языкознания. Языки балканского региона. Ч. 2. Славянские языки. СПб. С. 5—28.

Шувалов 2000: Шувалов П. В. Венедская слабость и антская сила: к вопросу об эпическом образе ранних славян // Stratum plus. 5. С. 141 — 144.

Шувалов 2002а: Шувалов П. В. Урбикий и «Стратегикон» Псевдо-Маврикия (часть 1) // Византийский временник. Т. 61(86). М. С. 71—87. Шувалов 20026: Шувалов П. В. Враги Империи (по трактату Псевдо-Маврикия) // зВОРАО. 1 (26). 2002. С. 422—452.

Этнография... 1987: Этнография восточных славян. Очерки традиционной культуры / Ред. К. В. Чистов. М.

Dan Teodor 1970: Dan Teodor Gh. Elemente ?i influente biantine in Moldova in secolele VI—XI // SCIV. 21. 1. P. 87—128.

Kazanski 1999: Kazanski M. L"armement Slave du haut Moyen-Age (Ve—Vile siecles). A propos des ches militaries et des guerriers profession-als chez les anciens Slavs // Pfehled vyykomu, 39 (1995—1996). Brno. P. 197—236.

Lebedynsky 2001: Lebedynsky I. Armes et guerriers barbares au temps des grandes invasions (IV е au VI е siecle apres J.-C.). Paris.

Neumann 1965: Neumann A. Vegetius // RE. Suppl.lO. Col. 1016.

Rubin 1954: Rubin B. Prokopios von Kaisareia, Mitarbeiter Belisars und Historiker. Stuttgart.

Schenk 1994: Schenk D. Flavius Vegetius Renatas. Die Quellen der Epitoma Rei Militaris // Klio. Bhft. 22.

Zuckerman 1994: Zuckerman C. Sur la date du traite militaire de Vegece et son destinataire Valentinien II // Scripta classica Israelica. XIII. P. 67—74.

Это отметил еще Л. Нидерле [Нидерле 2000/1956: 411, 544, примеч.41]. У него же см. список источников.

Так же как и вся четвёртая глава одиннадцатой книги Стратегикона, он восходит, по моим наблюдениям, скорее всего к неиз-вестному автору 30—40-х гг. VI в., происходящему, может быть, из окружения известного полководца Хильбудия. См. подробнее: [Шу 5 валов 2002а].

Вопрос представляют общие термины, используемые в источниках для обозначения метательного оружия славян, под кото-рыми, как мне кажется, скорее следует понимать дротики, нежели стрелы.

Или XroplKiov. Вместо же aKovxiov иногда могли сказать XayraSiov, хотя и слово aKovxiov по-прежнему было в употреблении. Дан-ный пассаж о двух Хильбудиях и славянах может воспроизводить лексику не столько Прокопия, сколько его источников. Любо-пытно, что слово aonlSiov у Прокопия более нигде, кроме как в этом месте, в его произведениях не встречается. Действительно, ес-ли принять, что в источнике стояло неаттицизированное oKouxapia Kal aKovria ^iKpa «щиты и малые дротики», — то Прокопий (или промежуточный автор) как аттицист вполне мог бы передать это через aonffiia Kal aKovria «щиточки и дротишки», стараясь, с одной стороны, сохранить какое-то соответствие военным терминам по части суффиксов, с другой же стороны, продолжая атти- цизировать. Следуя такому противоречивому стремлению, он вынужден был бы из соображения риторического благозвучия — да-бы избежать тавтологии («малые дротишки») — пожертвовать словом ^iKpa. Этой гипотезой, на мой взгляд, можно примирить данные Прокопия и Псевдо-Маврикия о славянских щитах.

Агафий, так же, как и Прокопий, — атгицист и, естественно, употребляет для обозначения копья классическое слово Sopu. Кроме того, Агафий был юристом и поэтому и не имел никакого военного опыта, а, следовательно, мог быть не очень точен в употреблении военной терминологии. Так что придавать большое значение употреблению им именно слова Sopu не стоит.

Источник Агафия для этого эпизода, по мысли И. А. Левинской и С. Р. Тохтасьева [Левинская, Тохтасьев 1991в: 292; 1991а:

310), имел документальный характер, т. е. это, скорее всего, был какой-то военный отчёт.

Такова дата предполагаемой мною поздней интерполяции в основной текст Псевдо-Маврикия, состоящей из слов fxoi AayKiSia XkXaPivloiaa. Если же оставаться на традиционном отнесении этих слов ко времени императора Маврикия или его пре-емника, то дата данного упоминания славянского копья будет конец VI в. На самом же деле попасть такое нововведение в текст теоретического военного трактата могло только после того, как появилась соответствующая реалия в военном деле и соответст-вующий термин. Дело в том, что характер трактата Псевдо-Маврикия исключает возможность истолкования данного пассажа как оторванное от практики предложение кабинетного прожектёра. Соответственно, появление славянского ланкидия на вооружении восточноримской пехоты следует отнести к середине—второй половине VI в.

Это маленькие оперенные легкие дротики со свинцовым грузилом на границе втулки и древка. Другое название их — плюм- баты [Конноли 2000: 261, рис. 8—9].

Такова дата, по моему мнению, написания Урбикием текста, составившего книгу XII трактата Псевдо-Маврикия.

Ясно, что источник, к которому восходят сведения Иоанна о вооружении славян в период до 80-х гг.. был текстом, уже не-сколько устаревшим к тому времени, когда Иоанн создавал своё сочинение. Следовательно, этот текст был составлен примерно во второй—третьей четверти VI в.