Известный русский писатель Александр Сергеевич Грибоедов , автор произведения «Горе от ума», имел, помимо сочинительства, еще много талантов. О таких сегодня говорят – гений. К 30 годам он достиг немалых успехов на дипломатическом поприще и уже было совершенно разочаровался в жизни, если бы не встреча с Ниной Чавчавадзе … Девушка была младше его на 17 лет, их история любви продлилась всего несколько недель, но именно эти отношения Грибоедов назвал «романом, который далеко за собой оставляет самые причудливые повести славящихся своей фантазией беллетристов».

Грибоедов много лет был вхож в дом Александра Чавчавадзе, общественного деятеля и грузинского поэта. Двум эрудитам всегда было о чем поговорить. Грибоедов иногда проводил время маленькой дочерью Чавчавадзе Ниноби, он учил ее игре на фортепиано. Девочка обращалась к нему как «дядя Сандро».

Спустя много лет в 1828 году Грибоедов прибыл в Тифлис и навестил своих друзей. Когда к столу вышла 15-летняя Нина Чавчавадзе, с жестким и разочарованным жизнью Грибоедовым что-то вдруг произошло. Как вспоминал потом сам писатель, его сердце стало бешено колотиться. Когда он вышел из-за стола, взял Нину за руку и увел в другую комнату. Смущенный мужчина что-то бормотал девушке, от чего она заплакала, затем засмеялась. После этого они вышли и попросили благословения у родителей на брак. Разница между женихом и невестой была 17 лет. Когда Нина и Грибоедов венчались, девушке даже не было 16 лет.

Александр Грибоедов был полон нежности и любви к своей прелестной игривой жене. Он называл ее «мурильевской пастушкой». Но, к сожалению, их счастью не суждено было долго продлиться (всего лишь несколько недель). Александра Грибоедова назначили дипломатом в Персии (нынешний Иран). Ему очередной раз приходилось по долгу службы отправляться в Тегеран, чтобы занять должность вазир-мухтара – русского посланника при дворе шаха. Грибоедов побоялся брать беременную жену с собой, зная о неспокойной обстановке в стране. Он оставил ее в своей резиденции на северо-западе Ирана в Тебризе.

Обстановка в Тегеране крайне накалена: из Петербурга постоянно приходили депеши о принятии решительных мер относительно персидского правительства. Сам же дипломат знал, что на Востоке переговоры должны длиться долго и с соблюдением всех обычаев.

Наконец в январе 1829 года Грибоедову позволили вернуться на родину, но этому не суждено было сбыться. 30 января толпа разъяренных фанатиков ворвалась в российское посольство и убила всех, кто там находился. Мертвое тело Грибоедова еще долго таскали улицам Тегерана. Опознали дипломата только по шраму на руке, полученному в юношеской дуэли.

Смерть Грибоедова от Нины Чавчавадзе скрывали две недели. Когда же она узнала о страшной кончине мужа, то у несчастной начались преждевременные роды. Новорожденный прожил всего один час.

После кончины мужа и сына Нина надела траур, который носила 28 лет, вплоть до ее смерти. Ее окрестили «черной розой Тифлиса». К Нине Чавчавадзе потом еще не раз сватались, но красавица-вдова не мыслила себя с кем-то, кроме ее незабвенного Сандро. Умерла Нина в возрасте 44 лет от холеры, ухаживая за родственниками во время эпидемии. Ее похоронили рядом с мужем. На могиле Грибоедова несчастная вдова установила памятник коленопреклоненной женщины с надписью: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя!»

Для потомков Грибоедов остался известным литератором, автором произведения

4 ноября 1812 года родилась Нина Чавчавадзе , грузинская княжна, покорившая сердце Александра Грибоедова . Их брак продлился всего несколько месяцев, но Нина хранила верность возлюбленному до последнего дня своей жизни. АиФ.ru рассказывает историю любви и преданности, над которой не властно время.

Выбор красавицы

​«...Она очень любезна, очень красива и прекрасно образованна», — писал в 1928 году сослуживец Грибоедова Карл Аделунг о невесте своего друга, пятнадцатилетней Нине Чавчавадзе. До Грибоедова руки Нины добивались многие достойные кавалеры. Офицер Николай Сенявин ужасно страдал от любви к этой скромной девушке и изливал душу в отчаянных письмах другу: «Цветок целого мира пленил меня, и в уснувших чувствах моих пробудилась наконец страсть, дотоле мною не знаемая. Ты не знаешь, я так влюблён, что готов пренебречь целым светом, дабы обладать Ангелом!». Жениться на очаровательной княжне собирался и немолодой генерал-лейтенант Василий Иловайский, однако и он получил отказ — Нина Чавчавадзе ждала своего единственного.

В тот год 33-летний Александр Грибоедов, известный писатель, статский советник, посол России в Персии, приехал на несколько месяцев в Тифлис и, конечно, пришёл навестить своего давнего друга князя Александра Чавчавадзе . Его дочь Нину он помнил маленькой девочкой — когда-то он учил её музыке и французскому языку. Теперь же его встретила настоящая красавица, и Грибоедов был покорён с первой минуты.

Объяснение не заставило себя долго ждать. «В тот день… за столом сидел против Нины Чавчавадзе... всё на неё глядел, задумался, сердце забилось, не знаю, беспокойство ли другого рода, по службе, теперь необыкновенно важной, или что другое придало мне решительность необычайную, выходя из-за стола, я взял её за руку и сказал ей по-французски: "Пойдёмте со мной, мне нужно что-то сказать вам". Она меня послушалась, как и всегда, верно, думала, что я усажу её за фортепьяно... мы... взошли в комнату, щёки у меня разгорелись, дыханье занялось, я не помню, что я начал ей бормотать, и всё живее и живее, она заплакала, засмеялась, я поцеловал её...». Сама же Нина была не в силах противостоять охватившему её чувству: «Как солнечным лучом обожгло!», — признавалась она подруге.

Стремительное счастье

В начале осени 1828 года Нина и Александр обвенчались, но долго наслаждаться семейным счастьем им было не суждено. Уже через неделю после свадьбы Грибоедову нужно было возвращаться в Персию. Нина, конечно, поехала с ним. Путешествие было тяжёлым: ночевать хрупкой супруге Александра Грибоедова приходилось в продуваемых ветром шатрах. Но влюблённые не замечали преград, радовались обществу друг друга, будто предчувствовали скорую разлуку. «Нинуша, моя жена, не жалуется, всем довольна... Полюбите мою Ниночку. Хотите её знать? В Эрмитаже… есть Богородица в виде пастушки Мурильо - вот она», — писал Грибоедов своей знакомой Варваре Миклашевич .

Нина Чавчавадзе в год смерти. Фото: wikipedia.org

К тому времени, как супруги приехали в резиденцию Грибоедова в Тавризе, Нина была уже беременна. Беспокоясь о здоровье жены и будущего ребёнка, Грибоедов решил продолжать путь один. «Пиши мне чаще, мой ангел Ниноби. Весь твой. А.Г. 15 января 1829 года. Тегеран», — гласило одно из последних писем Грибоедова супруге. Через две недели, 30 января, он погиб страшной смертью в результате нападения толпы исламских фанатиков на русское посольство.

Чёрная роза Тифлиса

За смерть российского посла Персия заплатила богатыми дарами, в числе их был знаменитый алмаз «Шах», который теперь хранится в коллекции Алмазного фонда. Отношения между двумя странами были спасены, но разве это могло восполнить потерю любящей женщины? Правду Нина узнала только через месяц — никто не мог взять на себя смелость рассказать ей о трагедии в Тегеране. Случайно подслушанный разговор спровоцировал преждевременные роды, сын Грибоедовых не прожил и суток...

Нина Грибоедова никогда больше не вышла замуж и почти 30 лет не снимала траурных одежд. Её называли «чёрной розой Тифлиса» за то, что хранила память о погибшем супруге до конца своей жизни. Нина умерла в 1857 году от холеры, и её последние слова были посвящены единственному возлюбленному: «Что только не перенесла твоя бедная Нина с той поры, как ты ушёл. Мы скоро свидимся, свидимся... и я расскажу тебе обо всём. И мы уже навеки будем вместе, вместе...».

Вместе они покоятся в тбилисском Пантеоне на горе Мтацминда. Надгробие венчает памятник в виде плачущей вдовы, а надпись на могильной плите — вечное свидетельство великой любви и верности Нины Грибоедовой: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»

Могилы Александра Грибоедова и Нины Чавчавадзе в городском пантеоне Тбилиси. Фото: РИА Новости / Владимир Родионов

3 сентября (22 августа) 1828 года в Сионском соборе в Тифлисе
(ныне город Тбилиси) состоялось бракосочетание Александра
Грибоедова и 15-летней Нино Чавчавадзе, дочери друга Грибоедова,
поэта, генерал-майора, князя Александра Чавчавадзе.
Иерей записал в церковной книге: «Полномочный министр в Персии
Его императорского Величества статский советник и Кавалер
Александр Сергеевич Грибоедов вступил в законный брак с девицею
Ниною, дочерью генерал-майора князя Александра Чавчавадзева…».

Нину Чавчавадзе, дочь своего друга, он знал с детства, учил игре
на фортепиано. И вдруг увидел уже девушку - с прекрасными глазами
и нежным лицом. Поговаривали, что есть уже у Нины и настойчивый
обожатель, почти жених - Сергей Ермолов, сын грозного генерала
Ермолова. Да, в одну минуту, как в сентиментальнейших любовных
романах, он, опытный дипломат, известный писатель, вдруг влюбился,
как мальчишка. Ему – 35, ей – неполных 16 лет.


Неизвест. художник. Портрет Нины Чавчавадзе.
"В тот день, - писал Грибоедов, - я обедал у старинной моей
приятельницы Ахвердовой, за столом сидел против Нины Чавчавадзевой...
все на нее глядел, задумался, сердце забилось, не знаю, беспокойство
ли другого рода, по службе, теперь необыкновенно важной, или что
другое придало мне решительность необычайную, выходя из стола,
я взял ее за руку и сказал ей по-французски: "Пойдемте со мной,
мне нужно что-то сказать вам". Она меня послушалась, как и всегда,
верно, думала, что я усажу ее за фортепиано... мы... взошли в комнату,
щеки у меня разгорелись, дыханье занялось, я не помню, что я начал
ей бормотать, и все живее и живее, она заплакала, засмеялась,
я поцеловал ее, потом к матушке ее, к бабушке, к ее второй матери
Прасковье Николаевне Ахвердовой, нас благословили..."


Неизвест. художник. Портрет А. С Грибоедова.
В момент венчания Грибоедов был болен лихорадкой, она трепала
его так сильно, что он уронил обручальное кольцо, сказав, что
«это дурное предзнаменование».


Сионский православный собор.
Есть легенда, что сразу после свадьбы и нескольких дней торжеств
молодые супруги уехали в Цинандали, имение Чавчавадзе в Кахетии.
В известиях о Грибоедове есть десятидневный перерыв - с 26 августа,
когда состоялся бал у военного губернатора Тифлиса генерала
Сипягина, и до 6 сентября, которым помечено письмо к одному
из друзей. Так что пребывание "там, где вьется Алазань", где воздух
напоен ароматом цветов, аллеи тенисты и над высоким обрывом
стоит полуобрушившаяся церковка (в ней, говорят, молодые
отслужили благодарственный молебен), вполне возможно...
Где, как не здесь - в доме, в котором более тридцати прохладных
комнат, а с широкой веранды в ясный день видны лиловые горы
и белые вершины Кавказа - где же еще было пролететь
"медовой неделе"...


Дом-музей Александра Чавчавадзе в Цинандали.



Там, где вьется Алазань,
Веет нега и прохлада,
Где в садах сбирают дань
Пурпурного винограда,
Светло светит луч дневной,
Рано ищут, любят друга...
Ты знаком ли с "той страной,
Где земля не знает плуга,
Вечно-юная блестит
Пышно яркими цветами
И садителя дарит
Золотистыми плодами?...
Странник, знаешь ли любовь,
Не подругу снам покойным,
Страшную под небом знойным?
Как пылает ею кровь?
Ей живут и ею дышат,
Страждут и падут в боях
С ней в душе и на устах.
Так самумы с юга пышат,
Раскаляют степь...
Что судьба, разлука, смерть!...
Александр Грибоедов


Молодая чета отправилась в Персию с большой свитой.
В караване было сто десять лошадей и мулов. Грибоедов
пишет друзьям: “Женат, путешествую с огромным караваном…
Ночуем под шатрами на высотах гор, где холод зимний.
Нинуша моя не жалуется, всем довольна. Я необычайно счастлив…”
В Эчмиадзине состоялась пышная встреча. Армянские монахи
вышли с крестами, иконами и хоругвями. Грибоедов заночевал
в монастыре и начал письмо к своей петербургской приятельнице
Варваре Семеновне Миклашевич, в котором хвастался прелестью,
игривостью своей молодой жены. А она в этот момент
заглядывала ему через плечо и вдруг сказала:
"Как это все случилось? Где я и с кем! Будем век жить,
не умрем никогда!" Это было само счастье, и письмо осталось
неоконченным.


На персидской земле, в Тавризе, выяснилось, что Нина беременна.
Учитывая тревожную обстановку в чужой стране, Грибоедов принял
решение следовать в Тегеран без жены. Супруги расстались,
но почти каждый день Александр пишет любимой письма:
«Бесценный друг мой! Грустно без тебя, как нельзя больше…
Только теперь я истинно чувствую, что значит любить Прежде
расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан,
но день, два, неделя – и тоска исчезала. Теперь – чем дальше,
тем хуже. Скоро и искренне мы с тобой сошлись навек. Целую…
всю тебя с головы до ног. Грустно». Тревожные предчувствия
продолжали терзать сердце Грибоедова.


Н.Г.Чернецов. Тифлис. 1839.
Тоскуя по молодой жене, Грибоедов купил красивую чернильницу,
отделанную фарфором, и отдал граверу с текстом на французском:
"Пиши мне чаще, мой ангел Ниноби. Весь твой. А.Г. 15 января
1829 года. Тегеран". Потом было письмо к Макдональду, коллеге,
представителю Англии в Иране, и его супруге, с которыми в
Тавризе общалась Нина. Александр очень беспокоился о жене
и терзался тем, что вынужден оставлять ее одну в нездоровье
- Нина очень тяжело переносила беременность. "Через восемь
дней я рассчитываю покинуть столицу", - писал Грибоедов,
имея в виду отъезд из Тегерана в Тавриз. Но этому не суждено
было случиться...


30 января Грибоедова, а с ним еще более пятидесяти человек,
растерзала толпа религиозных фанатиков, подстрекаемая теми,
кого бесила настойчивость русского посла в вопросе возвращения
пленных, подданных России, на родину. Попытка иранских друзей
вывести российского посланника и тех, кто был с ним, через
подземный ход не удалась. Александр Сергеевич Грибоедов
пал на поле брани с обнаженной саблей в руке.
Бесчинствующая толпа таскала его изуродованный труп по улицам
несколько дней, а потом бросила в общую яму, где уже лежали
тела его товарищей.


И.Н. Крамской. Портрет писателя А.С. Грибоедова 1873.
…Страшную весть о гибели мужа тщательно скрывали от Нины.
Её удалось перевезти с полдороги в Персию в Тифлис, и уже на
родине в случайном разговоре беременная женщина узнала
об участи, постигшей её любимого мужа. « Свыше моих сил
выразить Вам, что я тогда испытала… Переворот, происшедший
в моем существе, был причиной преждевременного разрешения
от бремени… Мое бедное дитя прожило только час и уже
соединилось со своим несчастным отцом в том мире, где,
я надеюсь, найдут место и его добродетели, и все его жестокие
страдания. Все же успели окрестить ребенка и дали ему имя
Александр, имя его бедного отца...».


Натела Ианкошвили. Портрет Нины Чавчавадзе.
Останки Грибоедова перевозили в русские пределы крайне медленно.
Только 2 мая гроб прибыл в Нахичевань. А 11 июня, неподалеку
от крепости Гергеры, произошла знаменательная встреча, описанная
Пушкиным: «Я переехал через реку. Два вола, впряженные в арбу,
подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу.
«Откуда вы?» – спросил я. – «Из Тегерана». – «Что вы везете?»
– «Грибоеда». Когда тело Грибоедова прибыло в Тифлис, вдова,
выполняя волю покойного, распорядилась предать его земле близ
церкви св. Давида (ныне там находится пантеон Мтацминда);
это произошло 18 июня 1829 года. Официальная миссия,
возглавляемая внуком персидского шаха Хосров-Мирзой,
принесла не только официальные извинения России за смерть
ее посланника, но и преподнесла Николаю I один из самых
знаменитых драгоценных камней мира – алмаз «Шах».
В некотором смысле то была цена крови поэта.


На семнадцатом году жизни надела Нина Грибоедова черное
платье и не снимала его 28 лет, до самой могилы. Грузинские
женщины часто ходят в черном, так что ее вдовий наряд
удивлял лишь в первые годы. Нина Грибоедова- Чавчавадзе
прожила 49 лет, замуж больше не выходила, хотя многие
достойные поклонники добивались её руки (в частности,
безответно влюблённый в нее на протяжении 30 лет поэт
и генерал Григорий Орбелиани). Она знала, что не сможет
более испытать ни к одному мужчине чувств, какие испытывала
к своему Сандро. Ее сердце откликалось на чужие беды,
огромные суммы из личного состояния она тратила на
благотворительность.


Чавчавадзе Нина Александровна. Гравюра Паннемакера
с фотографии, сделанной в 1857 году (год смерти Н.Грибоедовой). 1886
Не чуралась развлечений и балов, с удовольствием
посещала музыкальные вечера, сопровождала отца
и сестру на приемах, но повсюду появлялась в трауре.
Роскошные – выписанные из Парижа – гипюровые,
бархатные, шелковые, пахнущие терпкими ароматами
– эти вдовьи платья вытеснили из гардероба все светлые.
Ее называли “черною розой Тифлиса. В 1857 году
в Тифлисе вспыхнула холера. Нина отказалась уехать
из города и, ухаживая за своими родственниками,
заболела сама и умерла.


...Высоко над Тбилиси, в монастыре св. Давида, что
на горе Мтацминда, покоится их прах. Сюда, к увитой плющом
нише с двумя могилами, приходит много людей. На одном
из надгробий, обхватив распятье, рыдает коленопреклоненная
женщина, отлитая из бронзы. Все свое великое и трепетное
чувство вложила Нина в слова, горящие на холодном
и тяжелом черном камне: "Ум и дела твои бессмертны
в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя!"


В 1879 году поэт Яков Полонский посвятил её памяти
стихотворение «Н. А. Грибоедова»:
« ...Там, в тёмном гроте — мавзолей,
И — скромный дар вдовы —
Лампадка светит в полутьме,
Чтоб прочитали вы
Ту надпись и чтоб вам она
Напомнила сама —
Два горя: горе от любви
И горе от ума. »

Несколько ярких, как пламя огня, мгновений счастья порой могут перевесить спокойно прожитые годы. Любовь 33-летнего известного русского поэта и 15-летней грузинской аристократки продлилась считаные месяцы, но память о ней «черная роза Тифлиса», как прозвали не снимающую траурного платья вдову, хранила всю жизнь. После гибели мужа Нина воздвигла памятник Александру Грибоедову на горе Мтацминда - пьедестал из черного мрамора и изваяние плачущей вдовы, охватившей руками крест, с надписью: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»

Говорят, поэт Александр Сергеевич Пушкин посетил еще свежую могилу Грибоедова и преклонил пред ней колени, а когда встал, на его глазах блестели слезы. Не о такой ли вечной любви мечтает каждый мужчина! Неудивительно, что Нина Чавчавадзе вошла в историю как символ верности, свидетельство того, что великая любовь никогда не умирает…

Неизвестный художник. Портрет Нины Чавчавадзе

Как по книге

Воистину, написанное на бумаге очень часто претворяется в жизнь. Знал ли поэт Грибоедов, что судьба предоставит ему возможность в полной мере прочувствовать то же, что пережил Чацкий, герой его пьесы «Горе от ума», по возвращении домой: «Чуть свет уж на ногах! и я у ваших ног. Ну поцелуйте же, не ждали? говорите!». Разница лишь в том, что в отличие от Чацкого и Софьи, Нина и Александр не росли вместе. Между ними насчитывалось семнадцать с лишним лет разницы. Грибоедов дружил с отцом Нины, поэтом и общественным деятелем Александром Чавчавадзе. Когда-то Грибоедов учил дочку друга, красивую девочку с карими глазами, игре на фортепиано и вел с ней беседы о литературе. Мог ли тогда господин Сандро, как называла его смышленая ученица, поверить в то, что эта девочка, которая приходит на занятия с куклами, станет его женой?

Но провидение, как водится, распорядилось по-своему. В 1828 году Грибоедов, недавно вернувшийся из Персии, провел несколько месяцев в Тифлисе и, конечно, заглянул к давнему другу Чавчавадзе в родовую усадьбу Дадиани. К тому времени он едва ли помнил о дочери друга. К своим тридцати трем годам Грибоедов потихоньку становился завзятым циником. Он весьма едко отзывался о женщинах: «Они чувствуют живо, но не глубоко. Судят остроумно, только без основания и, быстро схватывая подробности, едва ли могут постичь, обнять целое». При этом он нехотя признавал, что есть исключения, но они редки и потому ценны. С таким «исключением» Александру и посчастливилось встретиться в тот памятный день в доме Чавчавадзе.

Цветок целого мира

За то время, что они не виделись, Нина из девочки с куклами превратилась в первую красавицу Тифлиса. Безумно влюбленный в Нину офицер Николай Сенявин писал другу: «Цветок целого мира пленил меня... Ты не знаешь, я так влюблен, что готов пренебречь целым светом, дабы обладать Ангелом!» Высокая стройная девушка с темно-карими, как у трепетной лани, глазами, очень грациозная - недаром она брала уроки сценического искусства - действительно, напоминала не то ангела, не то бутон цветка, словом, что-то невероятно свежее и прекрасное. Краснея и смущаясь, она вышла поздороваться с другом отца, к которому, кажется, питала симпатию с тех давних пор. Александр просто лишился слов. Он и сам не мог объяснить, что произошло.

Но позже попытался облечь эмоции в речь и в письме к другу признался: «За столом сидел против Нины Чавчавадзе... Все на нее глядел, задумался, сердце забилось... Выйдя из-за стола, я взял ее руку и сказал: «Пойдемте со мной, мне нужно кое-что сказать вам». Она меня послушалась, как и всегда; верно, думала, что я ее усажу за фортепиано: но вышло иначе. Мы вошли в комнату, щеки у меня разгорелись... Не помню, что начал ей говорить, и все живее, живее. Она заплакала, засмеялась, и я поцеловал ее...»

Подготовка к свадьбе велась с ошеломительной скоростью, ведь страсть не может долго ждать. Уже через два месяца влюбленные обвенчались в тифлисском соборе Сиони. Только вот незадача - Александр незадолго до торжества переболел лихорадкой и, все еще чувствуя себя не очень хорошо, случайно уронил обручальное кольцо, надевая его на палец невесте. Плохая примета! - испуганно зашептались гости. Собственно, в этот раз примета, как ни печально, сработала. И все же сначала, как и у всех молодоженов, первые дни супружества протекали очень счастливо.

И.Н. Крамской. Портрет писателя А.С. Грибоедова

Печальное пророчество

«Кто никогда не любил и не подчинялся влиянию женщин, тот никогда не производил и не произведет ничего великого, потому что сам мал душою…» - женившись на Ангеле, Александр заговорил о женщинах иначе. Казалось, вся его система ценностей перевернулась с ног на голову. После венчания молодые отправились в имение князя Чавчавадзе в Цинандали. Там Александр принял решение отправиться на службу в Персию. Нина отказалась оставаться дома и заявила, что поедет вместе с мужем. Как-то перед отъездом супруги гуляли по окрестностям усадьбы, и Грибоедов вдруг сказал жене, показывая на гору Мтацминду: «Если что случится со мной, похорони останки мои вот здесь».

Нина в ответ воскликнула: «О нет, мой Александр, мы будем жить вечно… любовь наша не померкнет, как не померкнет твой поэтический дар». Таким образом оба супруга словно напророчили себе будущее.

Одинокие дни

Увы, «медовые дни», даже не месяц, пролетели слишком быстро, и вскоре чета Грибоедовых двинулась в путь. Сейчас невозможно представить, каким тяжелым оказалось это путешествие для совсем еще юной девушки, которая, как позже выяснилось, находится в «деликатном положении». Супруги ехали с большой свитой, ночевали в шатрах на вершинах гор, где царил ужасный холод, а горный ветер пронизывал до костей. Нина из любви к мужу стойко выдерживала все невзгоды. Так, Грибоедов писал друзьям: «Нинуша, моя жена, не жалуется, всем довольна…» Можно только представить, какой ценой далось молодой жене это «довольство».

В свою очередь современники Грибоедова отмечали: «Сделавшись обладателем женщины, блиставшей столько же красотой, сколько и душевными качествами, Грибоедов имел полное право осознавать свое блаженство и гордиться счастьем, которое - увы! - было так скоротечно, так мимолетно». Не желая подвергать жену опасностям, которые могли возникнуть в ходе сложных переговоров, Александр оставил Нину в своей резиденции в Тавризе, а сам отправился в Тегеран на представление шаху. Жизнь Нины, и без того непростая, теперь стала еще труднее. Ей запрещалось выходить за ворота резиденции, не с кем даже было перемолвиться словом. К тому же она тяжело переносила беременность и - еще тяжелее - отсутствие обожаемого мужа. Ежедневно супруги обменивались нежными письмами. «Бесценный друг мой! Только теперь я истинно чувствую, что значит любить», - писал Александр. Тоскуя по молодой супруге, он заказал изящную чернильницу и сделал на ней гравировку на французском языке: «Пиши мне чаще, мой ангел Ниноби».

Страшная весть

Между тем Грибоедову приходилось тоже нелегко. Обстановка в Персии была угрожающей, а российские власти, не понимая или не желая понимать сложность ситуации, требовали держаться как можно тверже и категорически не идти на уступки. За Александром закрепилась плохая слава, его даже прозвали «сахтир», что означало «жестокое сердце». Такое прозвище не предвещало ничего хорошего.

«Через восемь дней я рассчитываю покинуть столицу» - так писал Александр в последнем письме. Но этой надежде не суждено было сбыться. Через несколько дней в Тегеране вспыхнул бунт, и бесчинствующая толпа захватила дом русской миссии. Русского посла и его свиту просто растерзали. Грибоедов погиб героически, с саблей в руке, но персы постарались максимально надругаться над врагом. Несколько дней тело поэта таскали по улицам, а потом сбросили в общую яму.

Гравюра с фотографии Нины Чавчавадзе, сделанной в год ее смерти

Вместе навеки

С того дня как Нина узнала о смерти мужа, она ни разу не снимала траур. Она тратила огромные суммы на благотворительность, помогала всем, кому требовалась помощь, и прозвище Ангел, которым ее когда-то окрестил несчастный влюбленный, теперь повсюду следовало за ней. Она по-прежнему была прекрасна, и предложения руки и сердца сыпались со всех сторон. Но напрасно. Нина видела перед собой лишь одного мужчину, и его образ, пусть постепенно меркнущий в памяти, не мог затмить ни один из живущих на этой земле.

Умирая от холеры в возрасте сорока шести лет, Нина скажет с улыбкой кому-то невидимому: «Что только не перенесла твоя бедная Нина с той поры, как ты ушел. Мы скоро свидимся, свидимся... и я расскажу тебе обо всем. И мы уже навеки будем вместе, вместе...» С ее последним вздохом их вечная любовь переместилась в другое измерение, став символом для всех влюбленных.

А за гибель российского посланника, по преданию, персидский шах принес России официальные извинения и преподнес императору один из самых известных в мире драгоценных камней - алмаз «Шах». Цена крови и цена любви - было ли это на самом деле или это просто красивая легенда, историки спорят до сих пор. Но прозрачные отблески алмазных граней очень напоминают слезы.

180 лет назад трагически погиб русский поэт и дипломат, драматург и композитор Александр Сергеевич Грибоедов (4 (15) января 1790 или 1795 год — 30 января (11 февраля) 1829 года). Вольнодумец и чиновник Российской империи, ставший жертвой фанатиков-исламистов.
Грибоедов больше всего известен как "писатель одной книги" (homo unius libri), но зато какой книги! Его блистательное произведение «Горе от ума» до сих пор является одной из наиболее популярных театральных постановок в России, а цитаты оттуда стали крылатыми фразами.

30 января (11 февраля) 1829 года (6 шаабана 1244 года хиджры) толпа религиозных фанатиков разгромила русскую дипломатическую миссию в Тегеране, и все её члены были убиты, кроме секретаря Мальцова. Толпа ворвалась в дом, разрушая все вокруг. Грибоедов, вместе с остальными сотрудниками миссии, оборонялся со шпагою в руке, был закидан камнями и изрублен. Тело Грибоедова было настолько изуродовано, что опознали только по следу на кисти левой руки полученному когда-то в дуэли с Якубовичем.
Тело Грибоедова доставлено в Тифлис и погребено его вдовой на горе Мтацминда в гроте при церкви Святого Давида.
34 года жизни. И память на века.
А еще нам осталась осталась трагическая и нежная история любви гения и его юной жены прекрасной Нины Чавчавадзе...

Он был одним из образованнейших людей своего времени. Великолепно владел французским, английским, немецким, итальянским, греческим, латинским языками, позднее освоил арабский, персидский и турецкий языки. Писал стихи, музыку (известны два "грибоедовских" вальса).
Успешно делал карьеру, с 1817 служил в Коллегии иностранных дел в Петербурге; в это время познакомился с Пушкиным.
С 1818 секретарь русской миссии в Тегеране, с 1822 в Тифлисе секретарём по дипломатической части при командующем русскими войсками А. П. Ермолове.
Однако в январе 1826 арестован в крепости Грозная по подозрению к принадлежности к декабристам. Со многими из заговорщиков он был знаком лично, приятельствовал, но к перспективе заговора относился скептически. Был привезён в Петербург и сумел доказать непричастность к тайному обществу.
В сентябре 1826 вернулся в Тифлис и продолжил дипломатическую деятельность. Принял участие в заключении выгодного для России Туркманчайского мирного договора (1828) и доставил его текст в Петербург. Назначен министром-резидентом (послом) в Иран. Служба службой, но была еще и любовь: по пути на место назначения провёл несколько месяцев в Тифлисе и женился там на княжне Нине Чавчавадзе, дочери начальника Эриванской области и грузинского поэта Александра Чавчавадзе. Ему было 33 года, Ниночке - 15 лет...

"В тот день, - писал Грибоедов, - я обедал у старинной моей приятельницы Ахвердовой, за столом сидел против Нины Чавчавадзевой... все на нее глядел, задумался, сердце забилось, не знаю, беспокойство ли другого рода, по службе, теперь необыкновенно важной, или что другое придало мне решительность необычайную, выходя из стола, я взял ее за руку и сказал ей по-французски: "Пойдемте со мной, мне нужно что-то сказать вам". Она меня послушалась, как и всегда, верно, думала, что я усажу ее за фортепиано... мы... взошли в комнату, щеки у меня разгорелись, дыханье занялось, я не помню, что я начал ей бормотать, и все живее и живее, она заплакала, засмеялась, я поцеловал ее, потом к матушке ее, к бабушке, к ее второй матери Прасковье Николаевне Ахвердовой, нас благословили..."

22 августа в Сионском соборе в Тифлисе их венчали. Иерей записал в церковной книге: "Полномочный министр в Персии Его императорского Величества статский советник и Кавалер Александр Сергеевич Грибоедов вступил в законный брак с девицею Ниною, дочерью генерал-майора князя Александра Чавчавадзева..." Накануне у поэта были жестокие приступы малярии. Один из них случился во время самого венчания - выпавшее из дрожавшей руки обручальное кольцо всех смутило - это считалось дурным предзнаменованием.

Вскоре по служебной надобности Грибоедов был принуждён снова ехать в Персию; молодая жена сопровождала его в пути через Армению до Тебриза, уже будучи беременной и часто болея. Не желая подвергать Нину тяготам опасного путешествия и жизни на чужбине, Грибоедов в декабре 1828 года отправился в Тегеран в одиночестве, попрощавшись с женой и оставив ее в городе, где она прожила несколько месяцев. В одном из писем из Тегерана Грибоедов посоветовал ей возвращаться в Тифлис, так как его миссия в Персии затягивалась; при содействии отца ей удалось благополучно вернуться в Грузию.
В начале 1829 года она узнала о разгроме русской миссии толпой фанатиков и убийстве мужа (что от нее пытались скрыть, опасаясь за её здоровье); это привело к преждевременным родам и смерти ребёнка...
"Переворот, происшедший в моем существе, был причиной преждевременного разрешения от бремени... Мое бедное дитя прожило только час и уже соединилось со своим несчастным отцом в том мире, где, я надеюсь, найдут место и его добродетели, и все его жестокие страдания. Все же успели окрестить ребенка и дали ему имя Александр, имя его бедного отца..."

Когда тело Грибоедова прибыло в Тифлис, вдова, выполняя волю покойного, распорядилась предать его земле близ церкви св. Давида на горе Мтацминда 18 июня 1829 года.
На семнадцатом году жизни надела Нина Грибоедова черное платье и не снимала его 28 лет, до самой смерти. По её распоряжению над могилой Грибоедова был установлен надгробный памятник с надписью:
«Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»

Всю оставшуюся жизнь Нина Чавчавадзе-Грибоедова прожила попеременно в Цинандали и Тифлисе, продолжая носить траур по мужу и оплакивать его смерть. Она так и не вышла замуж во второй раз, отвергая все ухаживания (в частности, безответно влюблённого в нее на протяжении 30 лет поэта и генерала Григория Орбелиани). Её верность трагически погибшему мужу стала легендарной ещё при её жизни; имя Нины Чавчавадзе было окружено почётом и уважением тифлисцев. В 1857 году она умерла во время разразившейся в Тифлисе эпидемии холеры.

В 1879 году наш земляк, рязанский поэт Яков Полонский посвятил её памяти стихотворение «Н.А. Грибоедова»:
...Там, в тёмном гроте — мавзолей,
И — скромный дар вдовы —
Лампадка светит в полутьме,
Чтоб прочитали вы
Ту надпись и чтоб вам она
Напомнила сама —
Два горя: горе от любви
И горе от ума

Нина Чавчавадзе была погребена рядом с горячо любимым мужем.
Мтацминда стала национальным пантеоном Грузии, здесь похоронены великие сыновья и дочери Грузии: великая актриса Верико Анджапаридзе, поэт и баснописец Важа-Пшавела, художник Ладо Гудиашвили, режиссер Котэ Марджанишвили, поэты Николоз Бараташвили и Галактион Табидзе, и другие известные люди...

Высоко над Тбилиси стоит гора Мтацминда. И на ее склоне лежит Александр Грибоедов - русский поэт и дипломат, вольнодумец и статский советник, полномочный министр Его императорского Величества в Персии, на службе Государю и Отечеству в далеком Тегеране изрубленный кривыми клинками озверевших фанатиков-исламистов. И рядом покоится его супруга Нина, из рода грузинских князей Чавчавадзе...

Если они с небес видят нас, то что сказали бы про безумие и дикость политиканов во главе России и Грузии, что привели к вражде между христианскими народами?
Хочется верить, что когда-нибудь безумие пройдет... Есть что-то общее в истории русской и грузинской. В том числе - памятник любви 17летней грузинской девочки Ниночки Чавчавдзе и русского поэта Александра Грибоедова...
«Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»

Александр Грибоедов

Нина Чавчавадзе

Пантеон Мтацминда (груз. მთაწმინდის მწერალთა და საზოგადო მოღვაწეთა პანთეონი, груз. მთაწმინდა - Святая гора) расположен на территории вокруг Церкви Святого Давида.

ალექსნდრე გრიბოედოვი
Alexandr Griboedov