Королевские династии кореи. О фамилии лим

Смерти нет

Династия Чосон. Историческая справка.

Список государей на момент начала игры (1456 год):
Тхэчжо 태조 (1392-1398) – Ли Сонге, основатель династии
Чончжон 정종 (1398-1400) – 2й сын короля Тхэчжо
Тхэчжон 태종 (1400-1418) – 5й сын короля Тхэчжо
Сечжон Великий 세종 (1418-1450) – 1й сын короля Тхэчжона
Мунчжон 문종 (1450-1452) – 1й сын короля Сечжона
Танчжон 단종 (1452-1455) – 1й сын короля Мунчжона, принц в изгнании
Сечжо 세조 (1455…) – 2й сын короля Сечжона

«Первые шаги основателя новой династии были направлены на упрочнение внутренних и внешних позиций своего дома. Требовалось твердо обосновать право новой династии на власть в системе тогдашних идеологических стереотипов. С этой целью Ли Сонге (известен по посмертному имени Тхэчжо; правил в 1392-1398) известил - на следующий же день после восхождения на престол - регионального «сюзерена», Минскую династию, о династических переменах в Корее и формально ходатайствовал о признании его прав на трон. Он также попросил выбрать имя для новой корейской династии из двух представленных им вариантов - Хварён (по месту происхождения его семьи в северовосточной Корее) и Чосон (по основанному легендарным прародителем Тангуном Древнему Чосону). Минское правительство остановило свой выбор на втором варианте (ибо Древний Чосон упоминался в китайских источниках), и с этого момента Чосон стало официальным названием новой династии. Получение от Минов наименования для нового государства означало признание дома Ли Сонге de-facto. Сложнее было с признанием de-jure, символизировавшимся вручением «вассалу» от «сюзерена» золотой государственной печати и письменной инвеституры. Желая закрепить свою позицию «сюзерена», а заодно и удовлетворить собственные нужды, Мины требовали от новой корейской династии возвращения бежавших в Корею чжурчжэней и выплаты непомерно большой «дани» лошадьми, золотом и серебром. Чтобы уклониться от последнего требования, Корее пришлось даже демонстративно отказаться на некоторое время от разработки золотых и серебряных рудников.

После долгих переговоров, часто на грани конфликта, золотая печать и текст инвеституры были официально посланы в Корею в 1401 г. Это сыграло большую роль и в легитимизации новой династии внутри страны: господствовавшая идеология рассматривала китайского императора как «Сына Неба», и правитель «окраинного государства», не имевший китайской инвеституры, был, с точки зрения образованных корейцев, узурпатором. Другим элементом утверждения легитимности новой династии было основание новой столицы: Кэсон, центр старой корёской аристократии, был слишком тесно связан с памятью о прошлом. В результате долгих поисков с использованием популярных в то время геомантических методов выбор в 1394 г. был сделан на центре уезда Ханян в долине реки Ханган, считавшейся еще в древности стратегически важным районом. Уже в 1395 г. силами мобилизованных крестьян и буддийских монахов в новой столице были построены наиболее важные с конфуцианской точки зрения ритуальные сооружения - Храм Государевых Предков (Чонмё; Храм Земли и Злаков (Сачжик), государев дворец. В следующем году новая столица была обнесена крепостной стеной. С 1398 г. двор на некоторое время вернулся в Кэсон, но с 1405 г. вновь обосновался в новой столице, где и находился до самого конца династии. Современники официально именовали новую столицу Ханян, или Хансон, но в просторечье она называлась просто «Соуль» - «столица». Столица Южной Кореи, находящаяся на том же месте, именуется этим словом и по сей день (в русском языке - Сеул, в европейских языках - Seoul).

Придя к власти, Ли Сонге, следуя традиционным дальневосточным прецедентам, вознаградил особыми титулами (включавшими титулование консин - «заслуженный сановник»), землей (наследуемой) и рабами группу преданных новому правящему дому сторонников (более 2 тыс. человек). В их число входили не только продвигавшие нового правителя к власти неоконфуцианские чиновники-ученые (такие, как Чон Дочжон), но и множество безвестных офицеров из дружин Ли Сонге и его сыновей. Разнородная как по происхождению, так и по социальному и политическому положению группа «заслуженных сановников» должна была, по замыслу Ли Сонге, стать лояльным «ядром» янбанского сословия. Другим способом укрепления молодой монархии была политика ограничений и регламентации по отношению к одному из крупнейших землевладельцев - буддийской церкви. Сам Ли Сонге (как и большинство корёсцев) был верующим буддистом, жертвовал деньги на постройку пагод и прислушивался к советам своего духовного учителя (с титулом ванса - «государев наставник») Мухака (1327-1405), известного также как специалист по геомантии (он сыграл решающую роль в выборе места для новой столицы). Но личные симпатии не помешали новому монарху отнять у монастырей освобождения от налогов и повинностей, перейти от регистрации монахов к продаже (за высокую цену) разрешений на поступление в монастыри (точхоп) и начать борьбу против не признанных официально простонародных буддийских культов (с точки зрения конфуцианцев, разорительных для налогоплательщиков). Жесткая политика по отношению к буддийским храмам была продолжена и наследниками Ли Сонге. Другим элементом неоконфуцианской политики было создание в 1395 г. Управления по Упорядочению Дел Рабов (Ноби Пёнчжон Тогам). Это учреждение рассматривало жалобы на несправедливое порабощение свободных «сильными домами» и монастырями, возвращая свободу тем, на кого не было должным образом составленных владельческих документов.

Сразу после прихода к власти Ли Сонге реорганизовал армию, создав в столице три отборных охранных корпуса и поставив эти «преторианские» части под командование доверенных родственников. Были немедленно предприняты меры по роспуску всех оставшихся еще «домашних войск» - опоры влияния «сильных домов». Тем не менее, опасаясь попыток реставрации, Ли Сонге сделал исключение для своих сыновей, разрешив им сохранить и даже увеличить личные вооруженные отряды. Эта мера придала, в конце концов, борьбе за власть между сыновьями основателя характер «гражданской войны в миниатюре», сопровождавшейся мало совпадавшей с неоконфуцианскими нормами жестокостью и вероломством.

Официальным наследником Ли Сонге был заранее объявлен самый младший из его сыновей от двух «старших» жен - малолетний Ли Бансок, за спиной которого стоял могущественный сановник и видный неоконфуцианский мыслитель Чон Дочжон. Чон Дочжон считал, что в идеальной монархии государева власть должна жестко ограничиваться полномочиями главного министра как представителя бюрократии в целом, и готовил себя к этой роли при малолетнем государе. Притязания Чон Дочжона и его группы натолкнулись, однако, на решительное сопротивление пятого сына основателя, Ли Банвона, сыгравшего ключевую роль в процессе установления нового режима. Конфликт Чон Дочжона и Ли Банвона был не только простым столкновением сильных и амбициозных личностей: Ли Банвон выступал за авторитарную монархическую систему, где бюрократические институты прямо подчинялись бы не главному министру, а государю. В конце концов, не без основания считая, что Ли Сонге больше симпатизирует группе Ли Бансока - Чон Дочжона и что соперники могут устранить его первыми, Ли Банвон нанес в 1398 г. превентивный удар, приказав своим дружинникам уничтожить Ли Бансока и приближенных, прежде всего Чон Дочжона.

Истребив в ходе братоубийственного путча соперников, честолюбивый Ли Банвон принудил отца к отречению, отдав трон второму по старшинству принцу, Ли Бангва (посмертное имя - Чончжон; 1398-1400). Реальная власть перешла в руки Ли Банвона и его клики. После того, как четвертый принц, Ли Банган, предпринял в 1400 г., с негласной подачи Ли Сонге и Ли Бангва, неудачную попытку уничтожить группу Ли Банвона, последний решил, что настало время выйти на передний план. Ли Бангва был принужден отречься от трона (и находился под мягким домашним арестом до конца жизни), окружение Ли Бангана - физически истреблено (сам принц - отправлен в ссылку), и на престол взошел Ли Банвон (посмертное имя - Тхэчжон; 1400-1418). Междоусобная борьба внутри клана Ли Сонге завершилась победой сторонников авторитарной модели. Сразу после прихода к власти Ли Банвон распустил все частные военные отряды, тем самым обезопасив свой режим от покушений. После того, как попытка вооруженного переворота, предпринятая в 1402 г. одним из пограничных военачальников северо-востока, Чо Саыем (с негласного одобрения Ли Сонге, ненавидевшего братоубийцу -Ли Банвона), закончилась неудачей, авторитарный режим Ли Банвона вступил в фазу стабильности.

Стабильность эта поддерживалась весьма жесткими методами. Репрессировались все, кто хотя бы в малейшей степени мог подозреваться в покушении на верховную власть: скажем, были отправлены в ссылку (и позже принуждены к самоубийству) ближайшие сторонники Ли Банвона - братья его жены (из клана Мин), - замеченные в стремлении «плести дворцовые интриги». Убит (точнее, принужден к самоубийству: в обычных случаях янбанам смертная казнь заменялась приказом покончить с собой) был и отец жены наследника престола (будущего государя Сечжона), обвиненный доносчиком в «критике государственной политики». Для систематического искоренения «крамолы» в 1414 г. было создано Специальное Полицейское Управление, Ыйгымбу («Ведомство по обсуждению запретного»), с более чем 250 сотрудниками, задачей которых было преследование противников режима в янбанской среде, а заодно и борьба с нарушителями конфуцианской нравственности. Одновременно с полицейскими репрессиями, режим уделял внимание и организации регулярной бюрократической машины. Формально высшим совещательным органом был состоявший из старших чиновников Верховный Государственный Совет - Ыйчжонбу («Ведомство по обсуждению дел правления»). В реальности же после двух реформ бюрократической системы (в 1405 и 1414 гг.) большая часть делопроизводства была переведена в шесть отраслевых министерств (Чинов, Церемоний, Армии, Финансов, Наказаний, Общественных Работ), поставленных под прямой государев контроль: по всем основным вопросам министры докладывали прямо государю. Установлены были четкие правила оценки служебных заслуг и упущений чиновников: поведение и заслуги должны были стать основным критерием мобильности внутри бюрократического аппарата (закон 1402 г.). По примеру Сунской династии, перед дворцом в 1402 г. был установлен особый «барабан для жалоб» (синмунго), в который мог постучать всякий, желавший донести лично государю на злоупотребления чиновников или «крамолу» (впрочем, вполне в духе сословного общества рабам запрещалось доносить на господ).

Реорганизованная бюрократия усилила контроль над населением. В 1413 г., по примеру Юаньской династии, был введен в действие Закон об «именных дощечках» (хопхэ) - своеобразных «внутренних паспортах». Эти дощечки, выдаваемые в управах по месту жительства, должны были носить при себе все совершеннолетние: таким образом режим хотел предотвратить бегство податного люда от налогов и воинской повинности (в реальности, большинство уклонялось от ношения дощечек). Против буддийского землевладения (монастыри распоряжались приблизительно 10-12% всех земель) были приняты жесткие меры: сразу после смерти Мухака (1405 г.) 90% храмовых земель было конфисковано, более 80 тыс. монастырских рабов - приписано к государственным учреждениям, а все монахи, не имевшие государственного сертификата (точхоп) - возвращены в мир. Государственные финансы были укреплены, а влияние буддизма - подорвано. В целом, реформы Тхэчжона заложили основы рациональной, жестко централизованной государственности Чосона. Они стабилизировали страну политически, сделали государственную эксплуатацию податного сословия регулярной и предсказуемой, и тем создали основу для развития производительных сил, торговли и культуры. Они стали фундаментом, на котором в правление сына Тхэчжона, государя Сечжона Великого (1418-1450), экономика и культура позднего корейского средневековья достигли расцвета.

Стремясь придать бюрократическому авторитаризму черты идеального конфуцианского общества и обеспечить идеологический консенсус в среде элиты, Сечжон особенно поощрял развитие конфуцианской учености. При нем была возрождена восходящая к китайским прототипам корёская система кёнъён - лекций по конфуцианской классике для государя и членов его клана. Через лекции, читавшиеся ведущими конфуцианскими учеными (обычно служившими на высоких постах), государь не только постигал философские тонкости, но и получал представление о настроениях в среде высшего и среднего чиновничества, что помогало формировать консенсуальную политику, приемлемую для ливанского общества в целом. В 1420 г. была также возрождена придворная академия Чипхёнчжон - «Павильон, где собираются мудрецы». Академия такого типа была впервые основана (по модели Танского Китая) корёским государем Инчжоном в 1136 г., но вскоре пришла в полный упадок и вновь появилась на сцене лишь при Сечжоне. 20 элитных ученых Чипхёнчжона, в распоряжении которых имелась одна из лучших библиотек тогдашней Восточной Азии и штат секретарей и рабов, часто получали специальные отпуска для изучения литературы и составления энциклопедий, справочников и словарей. Академическая элита Чипхёнчжона - конфуцианские ученые, видевшие в Сечжоне образец «мудреца на троне» и преданные ему, - была кадровым резервом, из которого рекрутировалось высшее чиновничество. Ее труды стали основой для развития позднесредневековой культуры. В частности, в основном ее усилиями был в 1443-1444 гг. создан оригинальный корейский алфавит из 28 букв, предназначенный, прежде всего, для конфуцианской индоктринизации основной массы населения, плохо владевшей, в отличие от янбанов, китайским письменным языком и не имевшей возможности читать китайских классиков в оригинале. Распространение записанной алфавитом литературы внесло, в то же время, свой вклад в укрепление этнокультурного самосознания корейцев. Тому же способствовала и проводившаяся учеными Чипхёнчжона работа по составлению и изданию трудов по корейской истории и географии - монументальной Корёса («История Корё») из 139 глав (1451 г.), Пхалъто чиричжи («Географическое описание восьми провинций», 1432 г.), и т. д. Другим идеологическим мероприятием Сечжона было прекращение официальных жертвоприношений духам гор, морей и рек, до того времени считавшимся магическими «покровителями государства». Тем самым утверждался рациональный конфуцианский подход к политике - соблюдение этических норм, а не магические обряды, рассматривалось теперь как залог благополучия государства.

Сечжон проводил активную внешнюю политику, прежде всего на северном пограничье страны - близком к северо-восточным районам, родине Ли Сонге и колыбели династии. Поддерживая с жившими на северных границах страны чжурчжэнями активные торговые отношения (чжурчжэни поставляли меха и лошадей, закупая ткани и продовольствие), корейское правительство рассматривало все земли к югу от Амноккана и Тумангана как «владение предков» и всеми силами стремилось вернуть контроль над ними. Чжурчжэньские вожди, как и во времена раннего Корё, привлекались раздачами почетных чинов и предметов роскоши, торговыми привилегиями. К 1434 г. было завершено строительство шести укрепленных административных центров (юкчин) практически контролировавших все северо-восточные земли к югу от Тумангана. Впоследствии, когда после 1860 г. Россия установила контроль над южно-уссурийским регионом, два из этих шести центров (Кёнхын и Кёнвон) оказались важными пунктами на российско-корейском пограничье. К 1443 г. завершилась также организация четырех округов на южном берегу Амноккана. Это означало, что границы Кореи приобрели приблизительно те же очертания, какие они имеют и по сей день. Чтобы освоить и закрепить за Чосоном северные земли, Сечжон проводил административное переселение крестьян и мелких чиновников южных провинций на север, используя как принуждение, так и различные стимулы. Корейское переселенческое население смешивалось с теми из чжурчжэней, кто принял чосонское подданство - до сих пор в диалектах северного пограничья Кореи можно найти немало чжурчжэньских слов.

Другим важным направлением внешней политики в царствование Сечжона было урегулирование отношений с Японией, направленное на предотвращение пиратских набегов. Организуя карательные экспедиции против пиратских гнезд на о. Цусима (наиболее известна экспедиция 1419 г.), правительство Сечжона в то же время стремилось удовлетворить потребности японцев в корейских товарах (прежде всего рисе) мирным путем, через регулируемые торговые контакты. По договору, заключенному Чосоном с даймё (феодальным князем) о. Цусима в 1443 г., японские торговцы получили право захода в три южных корейских порта и проживания там по торговым делам; при этом ежегодное количество японских судов и объем рисового экспорта строго ограничивались. Необходимо отметить, что формально торговля с чжурчжэнями и японцами понималась корейским двором как вид «формального вассалитета», аналогичный по структуре отношениям Кореи с Минской империей. Японцам и чжурчжэням, считавшимися менее «цивилизованными» народами, чем корейцы, давалось право преподнести «дань» чосонскому двору и получить в обмен «ответные подарки» - корейские предметы роскоши, рис и т. д. Представление о корейской монархии как о «наиболее цивилизованном среди варварских государств», следующим сразу за Китаем в культурной иерархии, разделялось и китайским двором.

Период правления Сечжона запомнился как время общего подъема производительных сил, прежде всего в основном секторе экономики - сельском хозяйстве. Конфискация крупных поместий и массовое освобождение рабов сделали свободного крестьянина - земельного собственника и налогоплательщика - основной фигурой в селе. По некоторым подсчетам, из всего земледельческого населения начального периода правления Сечжона примерно 70% владели пахотной землей. Новая власть привнесла в деревню стабильность, что не могло не стимулировать производство - крестьян получил уверенность, что излишки не будут несправедливо отобраны. За счет распашки целины, освоения северного пограничья значительно увеличился фонд обрабатываемых земель. Прирост общего урожая шел не только за счет расширения запашки, но и благодаря качественным улучшениям. Именно в этот период повсеместное распространение получил сбор двух урожаев в году (имочжак) - после уборки рисового урожая на «сухое» (неорошаемое) рисовое поле высаживались бобы или ячмень. Все больше становилась доля более производительных орошаемых полей - в стране к середине XV в. имелось уже около 3 тыс. водохранилищ и плотин. Постепенно из южных провинций на север начала распространяться технология высадки предварительно выращенных на особой грядке рисовых саженцев на залитое водой поле (ианбон), дававшая более высокие урожаи, чем традиционный высев семян, но и требовавшая интенсивной ирригации. В целом, к концу правления Сечжона средняя урожайность корейского рисоводства была примерно в два раза выше, чем при династии Корё. Интересно, что государство обеспечивало «научно-технологическую поддержку» прогрессивным тенденциям в сельском хозяйстве, прежде всего через печатание и распространение специальной литературы, скажем, энциклопедического труда Нонса чиксолъ («Популярные беседы о земледелии») (1430 г.). Прямо связаны с нуждами земледелия были и достижения придворных техников, изготовивших для Сечжона набор астрономических инструментов, новый календарь (с использованием достижений арабской астрономии) и, самое важное, бронзовые дождемеры для определения уровня осадков (1442 г.). Дождемеры рассылались по провинциям и использовались для наблюдений за количеством осадков. Эти данные были необходимы для установления оптимальных дат начала сельскохозяйственных работ и вычисления точной суммы рисового налога (зависевшей от того, насколько урожайным следовало считать данный год). На Западе - в Италии - подобные приспособления появились лишь в XVII в. Связь науки и техники с материальным производством, типичная для Европы Нового Времени (XVII-XVIII в.), проявлялась в Корее, как и в Китае, гораздо раньше - уже при позднесредневековых бюрократических режимах.

Стабильность, рожденная сочетанием жесткого авторитаризма Тхэчжона и сбалансированной политики «просвещенного абсолютизма» Сечжона, оказалась недолговечной. В правление наследника Сечжона, государя Мунчжона (1450-1452), бюрократический механизм продолжал еще слаженно работать, но неожиданная смерть Мунчжона и вступление на престол малолетнего наследника, известного по посмертному имени Танчжон (1452-1455), быстро привели страну на грань крайне кризиса. С одной стороны, согласно завещанию Мунчжона, шесть отраслевых министерств были переведены из-под прямого государева контроля в подотчетность Верховного Государственного Совета. Мера эта означала, что контроль над аппаратом переходил в руки конфуцианской элиты, членов Верховного Государственного Совета, в основном пришедших на службу через академию Чипхёнчжон. С другой стороны, влиятельный родственник государя великий князь (тэгун) Суян - второй сын Сечжона, искусный полководец и талантливый государственный деятель, - воспринял усиление влияния конфуцианской элиты как угрозу благополучию династии и решил принять меры для восстановления авторитарного режима. Сколотив вокруг себя группу сторонников, Суян совершил в 1453 г. государственный переворот: виднейшие члены Верховного Государственного Совета были уничтожены, и реальная власть перешла, при бессильном Танчжоне, в руки клики Суяна. Принудив затем Танчжона к отречению великий князь Суян взошел на престол; в истории он известен под посмертным именем Сечжо.»

(В.М. Тихонов, Кан Мангиль. История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.)

История Кореи, начавшись с периода правления мифического героя Тангуна, насчитывает ряд исторических эпох: период Трёх государств, Объединённое Силла, государство Корё, период правления династии Чосон, время японского колониального господства, раздел полуострова на два государства и современный этап – эпоха развития Республики Корея. Хотя в наши дни понятие «территория Кореи» ограничивается определением «Корейский полуостров и прилегающие к нему острова», в прошлом исторической авансценой для предков нынешних корейцев выступали северо-восточные земли современного Китая и обширный регион, прилегающий к Корейскому полуострову.

Миф о Тангуне и государство Древний Чосон

Отправной точкой в истории как корейской нации, так и корейской государственности следует считать миф о Тангуне. Краткое содержание мифа о Тангуне Хванун, сын Небесного владыки Хванина, задумав править миром смертных, спустился вместе с духами Ветра, Туч и Дождя под дерево Синдансу («священное дерево Тан»), что на горе Тхэбэксан (ныне – гора Мёхянсан в провинции Северная Пхёнандо в Северной Корее), и основал «священный град» Синси. Миф повествует также о том, что к Хвануну обратились с мольбой тигр и медведица, прося сделать их людьми. Хванун ответствовал: «Это будет возможно, ежели вы в течение ста дней, питаясь лишь чесноком да полынью, не будете выходить на солнечный свет». Тигр испытания не выдержал, а медведица, проявив терпеливость, обернулась женщиной Уннё (т. е. «Женщиной-медведицей»). Уннё хотела иметь детей, и тогда Хванун, приняв человеческий облик, взял её в жёны. У них родился сын, которого назвали Тангун. Тангун (полный титул – Тагун-Вангом) основал столицу в крепости Пхёнъянсон, а страну назвал Чосон. Он правил страной 1500 лет, а в возрасте 1908 лет превратился в горного духа. Так этот миф изложен в историческом сочинении XIII в. «Самгук юса» («Забытые деяния Трёх государств»). Анализ мифа о Тангуне За мифическими событиями, предшествующими появлению на свет Тангуна, кроется миграция предков современных корейцев на Корейский полуостров и занятие ими доминирующего положения по отношению к коренному населению. Свита, с которой Хванун сошёл на землю, может истолковываться как культура земледелия и другие передовые технологии, которые принесли с собой на полуостров протокорейские племена. Женщина-медведица Уннё символизирует аборигенное население, а её брачный союз с Хвануном аллегорически изображает процесс смешения пришельцев с насельниками и формирование единого этноса. Тангун выступает как предводитель этого нового этнического образования и одновременно как его символ. Поэтому у корейцев принято называть себя потомками Тангуна. Государство Древний Чосон (2333 г. до н.э. (?) – II в. до н.э) Согласно корейским летописным источникам, Тангун-Вангом основал государство на пятидесятом году царствования легендарного китайского императора Яо, в год «тигра» по традиционной хронологии. Если перевести эту дату на современное летосчисление, то получится 2333 г. до н.э. Время существования государства Древний Чосон принято относить к доисторической эпохе. Поэтому события, происходившие в тот период, можно реконструировать путём анализа мифов, опираясь на сведения, почерпнутые из древнекитайских хроник, а также на данные археологии. Изучение этимологии имени «Тангун-Вангом» позволяет сделать вывод о теократическом характере власти в ту эпоху. История Древнего Чосона подразделяется на ряд периодов: Чосон Тангуна, Чосон Кичжа (ок. 1121 – 194 гг. до н.э.) и Чосон Вимана (194 – 108 гг. до н.э.). Каждый из этих периодов ознаменован приходом к власти новых сил в лице Тангуна и выходцев из Китая – Киджа (кит. Цзи-цзы) и Вимана. Закат Древнего Чосона приходится на II до н.э., когда в борьбе за гегемонию в регионе он начал терпеть поражение от ханьского Китая.

Период Трёх государств (I в. до н.э. – 668 г. н.э.)

В I в. до н.э. ряд племён, проживавших на территории Корейского полуострова и Манчжурии, объединившись, образовали три государства. На севере полуострова и в Манчжурии было создано государство Когурё. В западной части Корейского полуострова находилось государство Пэкче. Наконец, восточные земли занимало государство Силла. Хотя в генезисе этих трёх государств участвовало несколько этнических групп, можно утверждать, что представления о едином первопредке Тангуне были их общей чертой. △ Государство Когурё (37 г. до н.э. – 668 г. н.э.) Основателем государства Когурё (37 г. до н.э. – 668 г. н.э.) считается Чумон (вошедший в историю под храмовым именем Мудрого правителя Тонмёна). Государство было образовано в южной части Манчжурии племенами пуде и доминировало на всей территории Манчжурии и в северной части Корейского полуострова. Конуре стояло на пути продвижения на полуостров ханьцев (центрообразующего этноса Китая), поэтому с самого момента основания государства конфликты с Китаем были неизбежны. Китайское военно-политическое влияние на Корейском полуострове было ликвидировано с покорением когурёсцами округов Аннан (кит. Лолан) и Тэбан (кит. Дайфан), которые были образованы на полуострове Китаем после падения Древнего Чосона. А разбив в 598 г. огромную армию китайской династии Суй, Когурё самоутвердилось как сильнейшее государство в Северо-Восточной Азии. Среди трёх корейских государств Когурё также обладало самыми обширными территориями и мощной армией, что на протяжении долгого времени делало его на полуострове страшной силой. Однако в войнах с многотысячными суйскими армиями силы Когурё подрывались, и в конце концов государство пало под ударами союзных войск государства Силла и пришедшей на смену Суй династии Тан. После гибели Когурё его население подпало под власть Силла. Но часть когурёсцев, мигрировав на север и объединив там ряд народностей, создали государство Пархэ (кит. Бохай). Государство Пэкче (18 г. до н.э. – 660 г. н.э.) Государство Пэкче (18 г. до н.э. – 660 г. н.э.) согласно легенде было основано выходцами из Когурё – братьями Ончжо и Пирю, сыновьями Мудрого правителя Тонмёна, перебравшимися на юг. За этой мифологической версией можно разглядеть процесс основания нового государства мигрантами из Когурё, вытесненными оттуда правящим кланом. На северном направлении Пэкче сталкивалось с Когурё, которое препятствовало дальнейшему продвижению своего соседа. На западном направлении Пэкче через морской путь поддерживало отношения с различными китайскими царствами. Завоевав южную часть округа Тэбан (кит. Дайфан), оплота китайского влияния на полуострове, Пэкче укрепило своё положение, что привело к столкновениям с Когурё. Впоследствии с ростом могущества Силла Пэкче пришлось вести изнурительную борьбу и на восточном направлении. Интенсивно развивались также связи Пэкче с Японией. История государства Пэкче отмечена взлётом блистательной культуры. Но противостояние с Силла изматывало силы страны, пока, наконец, в 660 г. государство не погибло под натиском союзных войск государства Силла и китайской династии Тан. После падения Пэкче многие выходцы из этого государства, переправившись в Японию, способствовали формированию государственности и культуры в этой стране. Государство Силла (57 г. до н.э. – 935 г. н.э., включая период Объединённого Силла) Если в мифах об основателях Когурё и Пэкче прослеживается пуёский компонент, то миф об основателе государства Силла (57 г. до н.э. – 935 г. н.э., включая период Объединённого Силла) принадлежит к группе мифов, где герой рождается из яйца. Из яйца появляется на свет и мифический основатель Силла Пак Хёккосе. Миф о Пак Хёккосе скрывает в себе процесс смешения местного населения с носителями более передовой культуры, пришедшими извне, и формирования нового этноса. Время существования государства Силла, включая период Объединённого Силла, когда на протяжении 992 лет на троне сменилось 56 правителей, в Корее называют «Тысячелетним царством». Будучи зажато в юго-восточной части Корейского полуострова, государство Силла практически не имело доступа к передовой культуре, что сказалось на его замедленном развитии. Тем не менее, постепенно развиваясь, это государство развило как военный, так и культурный потенциал. А союз с танским Китаем позволил разбить поочерёдно Пэкче и Когурё и осуществить историческую задачу объединения всех трёх государств на Корейском полуострове..

Период Объединённого Силла (668 – 935)

История Силла после объединения трёх государств называется периодом Объединённого Силла (668 – 935). Это было время пышного расцвета культуры при государственном покровительстве буддизму. Избавившись после объединения страны от вмешательства Китая, Силла сумело объединить под своей властью все земли Корейского полуострова за исключением части территории на севере. К северу от Объединённого Силла находилось образованное выходцами из Когурё государство Пархэ (кит. Бохай). Таким образом, были заложены основы для формирования и развития единой нации. В поздний период Силла верхи погрязли в роскоши и развлечениях, а политическая ситуация в стране оказалась дестабилизирована. В провинции самоуправствовала местная знать, и началась эпоха междоусобной борьбы, которую в историографии также называют временем Позднего троецарствия. С повторным объединением страны под властью династии Корё Силла прекратило своё существование.

Период династии Корё (918 – 1392)

Основатель династии Корё (918 – 1392) Ван Гон (877 – 943) в качестве столицы избрал Сонак (современный город Кэсон в Северной Корее). В 935 г. он включил Силла в состав нового государства, а в 936 г. разгромил государство Хубэкче (Позднее Пэкче), завершив тем самым повторное объединение страны. При династии Корё особым почитанием пользовался буддизм, а внешняя политика ставила своей задачей продвижение на север, вследствие чего земли государства были расширены. В поздний период династии Корё страна подверглась нашествию монголов (династия Юань в Китае), и правящий дом Кореи, попав в подчинённое положение от завоевателей, едва сохранял своё автономное существование. Воспользовавшись смутой в Китае, вызванной утратой власти династией Юань и утверждением династии Мин, Корё восстановило государственный суверенитет. Однако с усилением влияния военных и появлением сильного лидера по имени Ли Сон Ге трон перешёл к нему, а династия Корё прекратила своё существование. Она правила страной 474 года, и за это время на престоле успели побывать 34 монарха

Период династии Чосон (1392 – 1910)

Династия Чосон (1392 – 1910) была основана выдвинувшимся из среды военных Ли Сон Ге (ван Тхэчжо) при поддержке опиравшегося на идеи конфуцианства (чжусианства) реформаторского крыла правящего слоя. Считается, что прежняя династия была смещена не грубой силой, а отречением от престола, причиной чему послужила утрата ваном Мандата Неба в силу своей недобродетельности. Период правления династии Чосон уникален тем, что хотя правитель и был наделён абсолютной властью, у него существовал противовес в лице конфуциански образованных чиновников и учёных. Поэтому, даже называясь монархом, он был обязан и в личных, и в государственных делах педантично следовать положениям политической философии того времени. В государстве Чосон получили широкое развитие как культура, так и техника, примером чему могут послужить создание корейского алфавита и изобретение дождемера. С другой стороны, приверженность условностям и церемониалу вкупе с излишней придирчивостью в том, что касалось теоретических выкладок, привели общество к стагнации. Следствием проводившейся в течение долгого времени политики изоляционизма явилась неспособность реагировать на вызовы эпохи в Новое время. Став жертвой соперничества великих держав, Корея в итоге подпала в 1910 г. под колониальный гнёт империалистической Японии.

Период японского колониального господства (1910 – 1945)

С началом периода японского колониального господства (1910 – 1945) в Корее было учреждено генерал-губернаторство Чосон (яп. Тёсэн). На поздних этапах был выдвинут лозунг «Нэсон ильчхе» (яп. «Найсэн – иттай»), что означает «Япония и Корея – единое целое». Политика, проводимая под данным лозунгом, ставила своей целью полную ассимиляцию корейцев, лишение их своих национальных корней. Запрещалось произносить по-корейски свои имена и фамилии, запрещалось говорить по-корейски и даже пользоваться корейским алфавитом. В период колониального порабощения не прекращалась вооружённая антияпонская борьба корейских партизанских отрядов, базировавшихся на территории Китая и России. В Китае было образовано Временное правительство в эмиграции, осуществлявшее руководство национально-освободительным движением. Первомартовское движение за независимость, развернувшееся в Корее 1 марта 1919 г., вошло в историю как всенародное движение, проходившее под лозунгом «Тоннип мансе!» («Да здравствует независимость!») и противопоставившее действиям вооружённых войск и полиции ненасильственные методы борьбы. С окончанием в 1945 г. Второй мировой войны японская армия ушла с территории страны, и период колониального господства завершился

Современный период

После освобождения страны в 1945 г. в южной части страны были размещены американские войска, а в северной – советские. В каждой из этих двух зон присутствия действовала своя военная администрация, и это стало первым зерном дальнейшего раздела страны. После проведённых в 1948 г. выборов на Юге было сформировано сепаратное правительство, и была провозглашена Республика Корея. Правительство Республики Корея было признано мировым сообществом как единственно легитимное правительство на Корейском полуострове. На Севере при поддержке СССР был создан коммунистический режим – Корейская Народно-Демократическая Республика. Со вторжения Северной Кореи на Юг началась Корейская война, длившаяся с 1950 по 1953 г. Вмешательство войск ООН и китайской армии завершилось в итоге перемирием, закрепившим раздел страны. После этого, пережив период нестабильности в 60-х гг., Республика Корея осуществила в 70-х гг. ускоренное экономическое развитие, получившее название «чуда на реке Ханган». В конце 80-х была проведена политическая демократизация, подразумевающая смену власти в стране посредством института прямых президентских выборов. Наряду с этим во взаимоотношениях с Севером произошёл отход от установок времён «холодной войны». Был произведён переход к обоюдному признанию существующих в обеих Кореях политических систем, к эре примирения и сотрудничества.

대조선국 Тэджосон-гук ), название с 1897 до 1910 года - Корейская империя (кор. 대한제국 Тэхан чегук ). Официально была основана Ли Сонге (далее известный как король Тхэджо), воеводой, известным своей борьбой против японских пиратов , совершавших набеги на полуостров . Позднее генерал Ли поднял восстание против последнего короля династии Корё . Название Чосон происходит от Древнего Чосона , корейского государства, основанного по легенде в 2333 году до н. э. Длившееся 518 лет правление династии закончилось после аннексии Кореи Японией в 1910 году.

История

История Кореи

Ранняя история

В начале правления династии столицей страны стал Сеул (тогда известный как Ханян, позже Хансон). В 1394 году началось строительство императорского дворца Кёнбоккун . Генерал Ли наладил дипломатические связи с минским Китаем, вследствие чего между государствами завязалась активная торговля и культурный обмен. В начале правления династии обострились отношения буддистов с конфуцианцами, особенно в отношении владения землёй. Правительству пришлось сделать выбор в пользу конфуцианства, и оно стало государственной идеологией. В 1443 году королём Седжоном был принят уникальный корейский алфавит хангыль , разработанный в том числе Сином Сукчу . До этого в Корее использовалась только основанная на китайских иероглифах письменность ханча .

Наука и культура

Во время династии Чосон была установлена административная система, базировавшаяся на привлечении в политику янбанов , работавших советниками при королевском дворе и поставленных на высшие посты в армии. Медленно начал сдавать свои позиции буддизм в угоду конфуцианству .

Чосонская династия прошла через два периода расцвета культуры, во время которых были созданы корейская чайная церемония , корейские сады и написаны обширные энциклопедии. Королевская династия также построила несколько крепостей, портов и дворцов.

Торговля

Ранние японские вторжения


В истории Кореи были часты набеги Японии на страну с моря. Большую часть пиратов-вако в Японском море составляли самураи , объединённые в бригады.

В 1882 году Ли Хаын на короткое время вернулся к власти после так называемого Инцидента в Имо en . Но вскоре он был вывезен в Китай, и королева Мин вернула себе власть.

Начавшееся в 1893-94 гг. революционное движение, во главе которого стояли представители движения тонхак, заставило короля обратиться за помощью к Китаю. Китайское правительство послало свои войска в Корею, на что Япония ответила посылкой своих.

В итоге, трения, наметившиеся на протяжении XIX века между Китаем и Японией, вылились в Японо-китайскую войну (1894-1895). Корея в ней официально участия не принимала, но она велась из-за Кореи, и большая часть боевых действий проходила на её территории. Поражение Китая в 1895 году привело к подписанию договора в Симоносеки , который официально гарантировал Корее независимость от Китая, что привело к значительному усилению влияния Японии в Корее.

После войны Корея попала фактически под протекторат Японии. Король управлял отныне под строжайшим контролем Японии. В 1895 году японцы убили королеву Мин . Скандал был настолько широким, что в Японии над убийцами был устроен показательный процесс, однако все они были признаны невиновными.

В 1894 году король Коджон объявил о создании «Великой империи Хан » (대한제국, 大韓帝國 ) и провозгласил себя императором для того, чтобы подчеркнуть независимость Кореи и поставить себя на тот же уровень, что и император Китая. Это событие считается концом эпохи Чосон. 11 февраля 1896 года ван Коджон бежал из дворца и укрылся в российском посольстве в Сеуле, где прожил целый год. Только в марте 1897 года он вернулся в свой дворец, после чего, объявив о начале новой эпохи Кванму (кор. 광무 , 光武 ), принял титул императора, на деле не обладая практически никакой властью.

Династия сегодня

После аннексии Кореи императорский дом переехал в Японию. Наследник трона Ли Ын женился на японской принцессе Масако Насимото. У них было два сына, Ли Чин и Ли Гу . У его старшего брата Ыя было двенадцать сыновей и девять дочерей от разных жён и наложниц.

Императорская семья

  • Император Коджон ( -) - 26-й глава дома Чосон
    • Император Сунджон ( -) - 27-й глава дома Чосон
    • Принц Кан ( -)
      • Принц Кун ( -)
      • Принц Ву ( -)
      • Принц Кап ( -)
        • Наследный принц империи Вон (Хвансасон) ( -) - 30-й глава дома Чосон
          • 1-й сын ( -)
          • 2-й сын ( -)
      • Принц Сок ( -)
    • Кронпринц Ыймин ( -) - 28-й глава дома Чосон
      • Принц Чин ( -)
      • Наследный принц Хо Ын ( -) - 29-й глава дома Чосон
    • Принцесса Ток Хе ( -)

Титулы династии

Перечислены титулы и дано их оригинальное написание на хангыле и ханче .

Во время империи

  • Хвандже (황제, 皇帝 ), император, статуса Его Императорского Величества. (кор. 陛下 폐하 , пхеха )
  • Хванху (황후, 皇后 ), императрица (супруга), статуса Её Императорского Величества.
  • Хвантхэху (황태후, 皇太后 ), вдовствующая императрица.
  • Тхэхвантхэху (태황태후, 太皇太后 ), вдовствующая императрица, бабушка императора.
  • Хвантхэджа (황태자, 皇太子 ), кронпринц империи, старший сын императора, статуса Его Императорского Высочества (전하, 殿下 , чонха )
  • Хвантхэджаби (황태자비, 皇太子妃 ), принцесса-супруга империи, статуса Её Императорского Высочества.
  • Чхинван (친왕, 親王 ), принц империи, сын императора, статуса Его Императорского Высочества.
  • Чхинванби (친왕비, 親王妃 ), принцесса империи (супруга), статуса Её Императорского Высочества.
  • Конджу (공주, 公主 ), принцесса империи, законнорождённая дочь императора, статуса Её Императорского Высочества.
  • Онджу (옹주, 翁主 ), принцесса империи, незаконнорожденная дочь императора, статуса Её Императорского Высочества.

Во время королевства

  • Ван (왕, 王 ), король, статуса Его Величества (殿下, 전하 чон ха )
  • Ёван (여왕, 女王 ), королева, статуса Её Величества
  • Ванху (왕후, 王后 ), королева-супруга, статуса Её Величества
  • Тэби (대비, 大妃 ), вдовствующая королева, мать короля, статуса Её Величества
  • Вандэби (왕대비, 王大妃 ), вдовствующая королева, бывшая королева или тётя короля, статуса Её Величества
  • Тэвандэби (대왕대비, 大王大妃 ), вдовствующая королева, бабушка короля, статуса Её Величества
  • Вонджа (원자, 元子 ), старший сын короля перед инаугурацией на должность кронпринца, статуса Его Королевского Высочества (마마 , мама )
  • Ванседжа (왕세자, 王世子 или Тонгун ), кронпринц, старший сын короля, статуса Его Королевского Высочества(저하 чо ха )
  • Седжабин (세자빈, 世子嬪 или Пингун ), жена кронпринца, статуса Её Королевского Высочества (마마 , мама )
  • Тэгун (대군, 大君 ), принц королевства, статуса Его Королевского Высочества (마마 , мама )
  • Пубуин (부부인, 府夫人 ), принцесса-супруга, жена Тэгуна, статуса Её Королевского Высочества, или мать королевы, статуса Её Светлости.
  • Кун (군, 君 ), принц королевства, статуса Его Королевского Высочества (마마 , мама ), незаконнорожденный сын короля или сын Тэгуна.
  • Кунбуин (군부인, 郡夫人 ), принцесса-супруга, жена куна, статуса Её Королевского Высочества.
  • Тэвонгун (대원군, 大阮君 ), принц-регент, отец короля, статуса Его Королевского Высочества.
  • Пудэбуин (부대부인, 府大夫人 ), принцесса-супруга, жена тэвонгуна, статуса Её Королевского Высочества.
  • Конджу (공주, 公主 ), принцесса королевства, законная дочь короля, статуса Её Королевского Высочества.
  • Онджу (옹주, 翁主 ), принцесса королевства, незаконнорожденная дочь короля, статуса Её Королевского Высочества.
  • Пувонгун (부원군, 府院君 ), отец королевы-супруги, статуса Его Светлости

См. также

Напишите отзыв о статье "Чосон"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Чосон

– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.

Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m"est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n"avez pas le droit de faire d"armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d"une campagne. Rompez l"armistice sur le champ et Mariechez a l"ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n"avait pas le droit de le faire, qu"il n"y a que l"Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l"Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n"est qu"une ruse.Mariechez, detruisez l"armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L"aide de camp de l"Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n"ont pas de pouvoirs: celui ci n"en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l"Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.

В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l"agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!

Язык(и) корейский Религия Неоконфуцианство Денежная единица корейский мун Площадь 220 748 км² Население 13,3 млн чел. (1907) Форма правления монархия Ван Тхэджо Седжон Великий

Длившееся 518 лет правление династии закончилось после аннексии Кореи Японией в 1910 году.

История

История Кореи

Ранняя история

В начале правления династии столицей страны стал Сеул (тогда известный как Ханян, позже Хансон). В 1394 году началось строительство императорского дворца Кёнбоккун .

В начале правления династии обострились отношения буддистских монастырей с чиновниками-конфуцианцами , особенно в отношении владения землёй. Правительство сделало выбор в пользу конфуцианства, которое стало государственной идеологией. В 1443 году королём Седжоном был принят уникальный корейский алфавит хангыль , разработанный в том числе Сином Сукчу . До этого в Корее использовалась только основанная на китайских иероглифах письменность ханча .

Наука и культура

Во время династии Чосон была установлена административная система, базировавшаяся на привлечении в политику янбанов , работавших советниками при королевском дворе и поставленных на высшие посты в армии. Буддизм начал медленно сдавать свои позиции в угоду конфуцианству .

Чосонская династия прошла через два периода расцвета культуры, во время которых были созданы корейская чайная церемония , корейские сады и написаны обширные энциклопедии. Королевская династия также построила несколько крепостей, портов и дворцов [каких? ] .

Торговля

Об отсутствии регулярного торгового мореплавания через Восточно-Китайское море между Кореей и коммерческими центрами Китая в низовьях Янцзы в конце XV века говорит тот факт, что когда в 1488 г, корейский корабль каботажного плавания занесло бурей в Чжэцзян , его экипажу и пассажирам, во главе которых оказался находившийся на судне корейский чиновник Чхве Пу (который и написал об этой истории) пришлось возвращаться на родину по внутренним водным путям и сухопутным дорогам Китая, через Пекин и Ляонин .

Ранние японские вторжения

В истории Кореи были часты набеги Японии на страну с моря. Большую часть пиратов-вако в Японском море составляли самураи , объединённые в бригады.

В 1882 году Ли Хаын на короткое время вернулся к власти после так называемого Инцидента в Имо . Но вскоре он был вывезен в Китай, и королева Мин вернула себе власть.

Начавшееся в 1893-94 гг. революционное движение, во главе которого стояли представители движения тонхак, заставило короля обратиться за помощью к Китаю. Китайское правительство послало свои войска в Корею, на что Япония ответила посылкой своих.

Тронный зал Чосон

В итоге, трения, наметившиеся на протяжении XIX века между Китаем и Японией, вылились в Японо-китайскую войну (1894-1895). Корея в ней официально участия не принимала, но она велась из-за Кореи, и большая часть боевых действий проходила на её территории. Поражение Китая в 1895 году привело к подписанию договора в Симоносеки , который официально гарантировал Корее независимость от Китая, что привело к значительному усилению влияния Японии в Корее.

После войны Корея попала фактически под протекторат Японии. Король управлял отныне под строжайшим контролем Японии. В 1895 году японцы убили королеву Мин . Скандал был настолько широким, что в Японии над убийцами был устроен показательный процесс, однако все они были признаны невиновными.

КВАНДЖОН / ВАН СО / 4 КОРОЛЬ КОРЁ

Кванджон / Ван Со / Gwangjong (광종光宗) (925 - 975) был четвертым императором династии Корё, короли которой правили страной с объединения нации в 936 году до установления новой династии Чосон в 1392 году.

По некоторым сведениям Кванджон родился не в 925, а в 920 году.

Династия Корё

Первый правитель Корё Ван Гон был достаточно осторожен, чтобы расположить к себе аристократию Силла. Последнему королю этой державы он дал важный пост в своем правительстве, а так же взял в жены женщину из королевского рода Силла, чтобы узаконить свое правление. Ван Гон подготовил своим преемникам Десять предписаний, чтобы они после него продолжили укреплять государство и усиливать защиту от соседей на севере. В этих Десяти предписаниях Ван Гон предупредил потомков, что хоть власть государя и опирается на кланы, но это происходит только в военное время, а в мирное стоит ослабить влияние кланов на местах. Но при этом призвал вести осторожную политику, чтобы не провоцировать внутренний конфликт и попытки свержения власти.

Когда Ван Гон умер в 943 году, он получил посмертный титул короля Тхэджо ("Великий Прародитель"). Его преемником стал его сын Хеджон Hyejong (혜종; 惠 宗; 943-945, второй император), а затем его второй сын, Чонджон Jeongjong (정종; 定 宗; 945-949, третий император). А в 949 году трон занял Кванджон / Ван Со - третий сын.


Начало правления

Когда Ван Со, третий сын Ван Гона, пришел на престол в 949, он обнаружил, что его позиция была очень неустойчивой.

Его отец сражался вместе с Кун Е, когда тот восстал против королевы Силла, а затем завоевал Пархэ, Пэкче и Хупэкче. Главы кланов, которые поддерживали Ван Гона, считали себя почти богами на своей земле, но вместо подчинения королю соперничали между собой за влияние над правительством, а через правительство - на короля. Генералы, которые когда-то помогли Ван Гону сесть на трон и создать Корё, руководили его преемниками, соревнуясь в амбициях на трон.

Предшественник Кванджона, король Чонджон, безуспешно пытался уменьшить власть ближнего круга в правительстве, но не имея поддержки элиты, он не смог существенно укрепить трон. Не смог даже перенести столицу в Пхеньян.

Ван Со понял, что его первым приоритетом должно быть создание сильного и стабильного правительства. Признавая большое сходство между своим положением и положением Тайцзуна Тан (626 - 649), который вступил на китайский престол после того, как помогал отцу основать династию Тан, Ван Со провел тщательное изучение книги правил Тайцзуна для Императоров (Законы для правителя, Di Fan). Из этой книги он приобрел много идей о том, как создать стабильное правительство.

Одной из первых проблем, с которой столкнулся Ван Со, было устранить или уменьшить силу своих соперников, многих из которых он заключен в тюрьму, сослал или казнил. Он принял ряд законов, направленных на централизацию государственного управления. Один из них, принятый в 956, был об освобождении рабов (во время конфликтов между различными воюющими кланами, многих захваченных людей перевели в ранг ноби, и они были вынуждены работать в качестве рабов на своих захватчиков. Ван Со восстановил тех, кто был несправедливо низложен, до простолюдинов, тем самым король ослабил власть поместий и увеличил налоговые поступления (рабы не должны платить, а крестьяне - да)).

В 958 Ван Со инициировал систему экзаменов для государственной службы, чтобы выбор правительственных чиновников (노비 안검 법; 奴婢 按 檢 法) происходил из числа наиболее талантливых и умных кандидатов, независимо от социального статуса или происхождения. Ранее правительственные назначения делались на основе социального статуса, семейных связей и расположения, а не по заслугам, что позволило многим некомпетентным людям занять лидирующие позиции и навязать классовую систему. Принцип экзаменов на госслужбу после этого продолжали использовать следующие 900 лет до 1894 года.

Кванджон затем выбрал корейский имя эпохи, Чунпхун (девиз), провозгласил себя императором, суверенным и независимым от любой другой страны. Это стало концом зависимых отношений с Китаем. Преемники Ван Со были также известны как Императоры.

Чхве Сынно (최승로; 崔 承 老), историк, который занимал пост премьер-министра при первых шести королях Корё, в том числе короля Тхэчжо, отца Ван Со, написал книгу, критикуя Кванджона, что тот двигал Корё к долгам, будучи слишком одержимым буддистской деятельностью, ритуалами и общественными проектами. Он заявил, что первые восемь лет правления Кванджона носили мирный характер, потому что он правил мудро и не вершить суровых наказаний, но после этого он стал тираном, щедро тратил деньги, терпел коррупцию и карал всех, кто выступал против его централизованной политики.

В конце своей жизни Кванджон начал строить многочисленные буддийские храмы. Ученые предполагают, что, возможно, он раскаялся в убийстве всех тех влиятельных людей, кто был не на его стороне, и пожелал успокоить возникшее народное возмущение.

Наследие

Ван Со взошел на трон только через тридцать лет после того, как его отец, король Тхэчжо, основал династию Корё, в то время, когда королевские кланы соперничали за политическую власть и трон постоянно находился под угрозой. Признавая необходимость создания стабильного правительства, Ван Со принял ряд законов, чтобы централизовать власть государства и ослабить власть местных феодалов. Освободить рабов и вернуть их в свободный статус простолюдина. В 958 он установил систему экзаменов для гражданской службы, чтобы на госдолжностях находились талантливые и умные люди. Она использовалась 940 лет.

Его сын и внук разработали дополнительные правила для управления страной, которые позволили Корё добиться успеха под сильным централизованным правительством, а так же привели страну в соответствие конфуцианской модели государства.

Ван Со заболел серьезной болезнью в мае 975 года и умер через несколько дней.

Он был дважды женат:
Императрица Дэемок (대목왕후), единокровная сестра Ван Со
Леди Гиеонгваганг, племянница Ван Со

И имел 5х детей от императрицы Дэемок