20 января легендарная литовская актриса отметила свое 55 летие. В честь ее юбилея «Первый канал» снял документальный фильм о жизни и о работе. В фильме актриса впервые показала всем своего малыша. Сын просто ангелочек, этот малыш очаровал всех!

instagram.com

Актриса тщательно оберегает свою личную жизнь. Ей постоянно приписывают романы с партнерами по съемкам, но доказать их не могут. Своего мужа актриса не показывает никому.
instagram.com

В фильме Ингеборга предстала в неожиданном образе. Она рассказала, что всегда не любила, когда ее называли Инга, но была застенчивой стеснялась исправить говорившего.

youtube.com

О ней рассказывали Евгений Миронов, Константин Эрнст, Алексей Попогребский, Татьяна Друбич, Валерий Тодоровский и Джон Малкович.

youtube.com

«Я благодарен тебе за то, что мы дружим столько много лет и за то, что ты инициируешь меня на разные проекты и поступки. И мне нравится, когда знакомые женщины все время спрашивают: “А что она делает? Почему она не меняется? Проходят годы, а она точно такая же!” Они не знают, что ты волшебница», – рассказал Константин Эрнст в фильме.

instagram.com

Невероятно, но Ингеборге уже 55! Она поведала свой секрет «вечной молодости». «Моя бабушка дожила до 103 лет без единой морщины. Но она особо ничего с собой не делала. Один-единственный совет у нее был - лицо надо очищать утром и вечером. И я ему следую» , – поделилась актриса.

instagram.com

Кроме того актриса никогда не загорает, бережет кожу, она постоянно занимается спортом и ухаживает за собой.

instagram.com

instagram.com

В фильме Ингеборга впервые показала своего маленького сына Алекса. Малыш похож на ангелочка!

youtube.com

youtube.com

Сына Дапкунайте родила от ресторатора Дмитрия Ямпольского. Их тайная свадьба состоялась 5 лет назад в Великобритании.

«Честно говоря, мы дома гостей редко собираем, – признается Дмитрий. – Обычно встречи проходят в наших заведениях, я же ресторатор. А дома можем вдвоем сесть, выпить и отправиться куда-нибудь дальше», рассказывал как-то Дмитрий в интервью журналу «Сноб».

А Вам понравился малыш?

Об актрисе Ингеборге Дапкунайте можно сказать немало лестных слов. А как же иначе. Она талантливая актриса, которую знают и любят не только в России, но и Англии и Америке. Несмотря на свой возраст актриса выглядит прекрасно.

У нее стройная фигура и молодое лицо. Многие удивляются и спрашивают о секрете ее успеха. Ингеборга отвечает, что главный секрет в трудолюбии и любви , которую она ощущает от поклонников и от близких друзей.

Конечно, такая женщина как не могла быть одна. Известно, что она была замужем трижды. Кроме того, ей приписывали романы со многими мужчинами, например, фигуристом Александром Жулиным и режиссером Эмиром Кустурицей.

Первая любовь

Со своим первым мужем Арунасом Сакалаускасом актриса училась в Литовской консерватории. Позже они вместе работали в Каунасском драматическом театре.

Они поженились, а позже обвенчались. Они вместе проживали в Вильнюсе. Арунас играл в театральных постановках, Ингеборга снималась в фильмах и часто уезжала на съемки в Россию. Но ничто не омрачало их брак.

Так продолжалось до тех пор, пока актрисе не предложили роль в одном голливудском фильме. Она не стала принимать решение самостоятельно и решили посоветоваться с мужем по поводу предстоящей поездки.

Арунасу тяжело было отпускать жену в чужую страну на длительное время. Но он понимал, что кино для Дапкунайте Ингеборги это смысл жизни, поэтому согласился на эту поездку.

Второй брак и романы

Прошло несколько месяцев и Ингеборга Дапкунайте сообщила своему мужу, что полюбила другого мужчину. Им оказался британский режиссер Саймон Стоукс. Их отношения развивались очень быстро. Уже через некоторое время пара поженилась.

Дапкунайте не спешила рассказывать о своей семейной жизни. Поэтому журналистам практически ничего не известно о периоде, который она прожила с Стоуксом. Известно, что пара проживала в Англии. Актриса продолжала играть в театральных постановках и сниматься в кино.

Казалось, что брак двух творческих личностей будет удачным. Но через 10 лет совместной жизни пара подала на развод . Разошлись они тихо, без лишней шумихи. Говорят, что причиной их расставания стало отсутствие детей. Но пара никак не комментирует причину своего развода.

Самый резонансный роман был у актрисы с сербским режиссером Эмиром Кустурицей. Их встреча произошла на кинофестивале. Это было похоже на любовь с первого взгляда . Пара стала встречаться, но не собиралась оформлять свои отношения. На то время актриса была уже разведена, а Кустурица был женат и имел детей.

Перемены произошли, когда о связи Кустурици и Дапкунайте узнала жена режиссера. Она тут же подала на развод. Режиссер не стал ей препятствовать и они официально оформили развод.

Любви актрисы и режиссера не смогли помешать ни разница в возрасте, ни дети Эмира от предыдущего брака. Но все же их союз распался. О причинах этого стороны предпочли не говорить.

Настоящая любовь

Спустя три года после расставания с британским режиссером Ингеборга Дапкунайте влюбилась. На этот раз ее избранником стал человек далекий от творческой среды. Избранником актрисы стал адвокат и ресторатор Дмитрий Ямпольский.

Они поженились, а позже обвенчались . Они вместе проживали в Вильнюсе. Арунас играл в театральных постановках, Ингеборга снималась в фильмах и часто уезжала на съемки в Россию. Но ничто не омрачало их брак.

Интересные заметки:

Дмитрий был младше актрисы на 12 лет, и на момент их знакомства был женат и имел дочь. Но это не смогло помешать Ингеборге обрести свое счастье. Она не скрывает, что увела своего третьего мужа из семьи , но нисколько не жалеет о своем поступке, ведь он и есть ее настоящая любовь.

Поначалу бывшая семья Дмитрия не могла принять то, что он ушел от них. Но постепенно ему удалось наладить отношения с бывшей женой и дочерью. Сейчас он активно участвует в жизни дочери и она сумела подружиться с Ингеборгой.

Смогла простить Дмитрия и его бывшая жена актриса Олеся Поташинская. Она считает, что ему было тяжело любить одну женщину. Дмитрию возможно надоело благополучие в семье и захотелось новых отношений.

Тайная свадьба и расставание

Дмитрий и Ингеборга поженились в 2013 году. Церемония их бракосочетания проходила в условиях строгой конспирации . На торжество были приглашены только самые близкие родственники и друзья. Им было запрещено снимать церемонию, а вместе с приглашением они подписали договор про неразглашение подробностей свадьбы.

Через некоторое время в прессу просочилась информация, что пара обвенчалась. Обряд венчания прошел в одной из старинных церквей в Англии. Но это не все события, которые удалось скрыть паре.

Им удалось скрыть факт рождения ребенка. Неизвестно когда мальчик появился на свет. Ходят слухи, что пара воспользовалась услугами суррогатной матери. Впервые о сыне Дапкунайте Алексе поклонники узнали из документального фильма, который был посвящен актрисе.

Сейчас в прессе появилась информация, что Ингеборга рассталась со своим третьим мужем. Кроме того, пара уже успела официально оформить развод в одном из судов Москвы. Причина расставания, как и в предыдущих случаях, актрисой не называется.

Дмитрий Ямпольский

Московская школа профессиональной филантропии – новый проект фонда «Друзья», развивающего системную благотворительность в России. Набор в Школу продолжится до 20 сентября. Занятия начнутся в ноябре на базе Высшей школы экономики и продлятся 9 месяцев. Курс рассчитан на 30 студентов, ожидается конкурс примерно 5 человек на место. Обучение платное, по итогам вступительных испытаний и собеседования предусмотрено несколько грантов от фонда «Друзья».

Школа – долгосрочный стратегический проект фонда. В планах через два года внести новую специальность в реестр классификаторов специальностей по образованию. Затем – создание полноценной магистерской программы. Финальным шагом первого этапа развития Московской школы профессиональной филантропии станет учреждение первого в России факультета филантропии и полноценного исследовательского центра, занимающегося вопросами некоммерческого сектора.

— На какой срез студентов вы рассчитываете? Это ликбез для новичков или коучинг для продвинутых?

— Во-первых, это руководители НКО. Мы сталкиваемся с тем, что люди, стоящие во главе благотворительных организаций, независимо от их масштабов, хотят учиться и развиваться. Во-вторых, это специалисты, которые являются профессиональными управленцами в различных сферах бизнеса и задумываются о том, чтобы связать свою жизнь с работой в НКО.

— Не получится ли критичный разрыв в стартовом уровне этих двух категорий студентов? У руководителя НКО по определению меньше навыков на старте в области менеджмента, а у людей из бизнеса слабое представление собственно о благотворительности. Как они будут учиться вместе?

— Я не вижу здесь большого противоречия. Это как раз и есть наша задача — сделать так, чтобы руководитель из сферы НКО получил в процессе обучения полезные знания и навыки, а студенты из бизнеса смогли глубже понять суть деятельности НКО. Чтобы избежать большого разрыва на стартовом этапе, мы будем стараться адаптировать наш курс под обе категории студентов. Без специального подхода ко всем учащимся никакое образование эффективным быть не может.

— Создавая Школу, на какие образцы вы ориентировались?

— Она еще в процессе создания. В первую очередь, мы исходим из потребностей сектора. Профессионального образования в сфере благотворительности в России нет, при этом сфера активно растет и развивается. Работающие в этой сфере люди уже пришли к понимаю, что это профессия, а не просто энтузиазм: чтобы делать добрые дела эффективно, лучше заниматься ими профессионально.

Программа курса. Изображение с сайта mspp.ru

Мы проанализировали то, что есть в мире, программы университетов и бизнес-школ, посвященные Nonprofit Management (управлению НКО). Посмотрели американские форматы, такие как Georgetown University — McDonough School of Business и их европейские аналоги University of Geneva — Geneva School of Economics and Management (GSEM). В каждой программе есть и академическая и практическая части, у ряда программ мы переняли их проектный подход. У Indiana University, Bloomington School of Public & Environmental Affairs мы заимствовали успешный кейс с идеей стажировки для студентов. Набор дисциплин на нашей программе включает в себя самые популярные темы из курсов вышеперечисленных университетов.

Однако в неизменном виде перенести западные форматы обучения к нам нельзя, надо их адаптировать. Этим мы сейчас занимаемся. Ориентируемся, в том числе, на опыт лекций, которые в течение года устраивал фонд «Друзья» для НКО – благодаря им мы четко понимаем, что востребовано, а что нет. Мы даже сделали исследование на эту тему, в котором проанализировали запросы сотрудников благотворительной сферы в области дополнительного образования. Так, среди самых востребованных предметных областей оказались верхнеуровневые управленческие: управление командой, стратегическое мышление, управление проектами. Эти данные сыграли решающую роль при формировании программы школы.

Восемь учебных модулей уже определены, их конкретное наполнение сейчас складывается, и я уверен, будет меняться еще несколько лет. Сейчас мы только начинаем.

— Преподаватели будут отечественные?

— Мы открыты мировому опыту и стараемся привлечь к работе в школе западных экспертов. Вместе с тем мы горды, что среди спикеров программы — главные звезды российской благотворительности, которые имеют огромный опыт. Члены экспертного совета фонда «Друзья», куда входят Фаина Захарова («Линия жизни»), Алена Мешкова (Фонд Константина Хабенского), Нюта Федермессер (Фонд «Вера»), Ася Залогина («Обнаженные сердца») и другие. Также преподавать будут специалисты ВШЭ, тренеры, работающие с Московской школой управления Сколково.

— Звезды благотворительности будут задействованы как мотивационные спикеры? Обучение будет, скорее, вдохновением, или будет работать на конкретные навыки?

— Хорошее образование – это совокупность вдохновения и навыков. Если это одно вдохновение, то мы возвращаемся к тому, что уже есть – много энтузиастов и мало профессионализма. Наша задача соединить это: вот вам навыки, чтобы вы могли достигать целей, на которые мы вас вдохновили.

Сколько стоит профессионализм

— Стоимость обучения в Школе — 300 000 рублей, а зарплаты руководителей большинства НКО значительно ниже. И бюджеты НКО сейчас так устроены, что больших средств на обучение там нет. Кто сможет себе это позволить? Где брать на обучение деньги? Гранты заявлены всего на три человека.

— Три гранта заявлены для всех соискателей, еще 12 бесплатных мест получат сотрудники фондов, которые находятся на платформе «Друзей».

Я думаю, что также найдутся спонсоры, которые будут готовы оплачивать обучение талантливых кандидатов. Кто-то из наших будущих студентов сам будет готов платить, за кого-то будет платить организация, кого-то закроют их собственные благотворители.

Надеюсь, крупные жертвователи фондов поймут, что обучить директора фонда – не менее, а, может быть, и более эффективно, чем пожертвовать те же 300 000 на разовую помощь нуждающимся. Ведь с обученным профессиональным директором в итоге фонд сможет зарабатывать значительно больше. Эффективность фонда повысится. Мне кажется, должна быть такая логика. Мы же все понимаем, что надо учиться. Мы бы с огромным удовольствием делали это образование бесплатным для всех. Но так это не работает, увы.

— Но факт тот, что мышление НКО в России сейчас устроено по-другому, и деньги на такие вещи выделяются с большим трудом. Руководители даже крупных НКО плачут, что они и хотели бы финансировать такие вещи, но не могут. Не понимают, где взять на это деньги.

— Это замкнутый круг. «Я не понимаю где взять деньги на обучение, а чтобы я понял, мне нужно пройти обучение». Из этого круга надо как-то выбираться. Универсального рецепта тут нет. Но, например, у каждого серьезного фонда есть правление или попечительский совет. Они должны состоять из представителей других отраслей: бизнеса, банковской сферы и так далее. И именно эти люди должны помогать руководителям НКО находить деньги на обучение и на развитие, поскольку они точно понимают необходимость этого.

Дмитрий Ямпольский

— Сейчас идет дискуссия об уровне зарплат в НКО. Обнародование зарплат некоторых НКО уже породило скандалы. «Зарплата как в бизнесе» — когда такое требование является обоснованным, а когда нет?

— У всего есть свои оттенки. Я не знаю примеров НКО, где зарплаты зашкаливают. НКО не позволяют себе каких-то невероятных бонусов. В сторону излишеств идти действительно не надо. Но я считаю, что зарплаты в НКО должны быть в рынке, люди в НКО должны зарабатывать нормальные деньги.

— В рынке – это с чем сравнивать? С каким сектором?

— Для меня лично руководитель НКО и руководитель компании, которая занимается образованием или наукой – это сопоставимые позиции. И я хочу видеть на этой позиции профессионала. Я знаю: когда профессионал придет, то он эти деньги отработает. Он не допустит, чтобы в компании была неправильная отчетность, он выработает стратегию развития.

Если есть непрофессионал, который очень хочет заниматься благотворительностью, и готов не получать денег, есть черный хлеб и пить воду — то я не очень верю, что это работа вдолгую. Пусть лучше этот человек зарабатывает деньги, а потом делает пожертвования в НКО. Человек должен видеть результат своего труда – в том числе в виде своего вознаграждения.

У этого, естественно, есть пределы. Не может получать руководитель НКО столько же, сколько руководитель крупной корпорации. Просто потому что тот жертвователь, который прочитал в газете просьбу пожертвовать, скажем, на лечение ребенка и потом увидел, что руководитель этой НКО получает огромные деньги, подумает: они столько зарабатывают, зачем я буду им давать? Вот такие крайности не нужны. А быть в рынке нужно.

У нас есть много примеров, когда люди из бизнеса, суперпрофессионалы, говорят: мы хотим пойти в НКО, но мы не потянем с такой зарплатой, как в НКО.

Что стратегически лучше для фонда – чтобы пришел человек на не высокую зарплату, или привлечь крутого специалиста? Привлечение специалиста через год или два отобьется в разы, и фонд сможет помочь большему количеству людей.

Импланты и харизматики

На семинаре в Московской школе профессиональной филантропии

— Что показал опыт «прокачки» менеджмента НКО, который есть у фонда «Друзья», проект внедрения в НКО «имплантов» из бизнеса? С какими барьерами сталкивается проект? Каких компетенция больше всего не хватает в НКО?

Благотворительный фонд «Друзья» , основанный Гором Нахапетяном, Яном Яновским и Дмитрием Ямпольским в 2015 году, свою миссию видит в том, чтобы помочь индустрии благотворительности в России стать более профессиональной. Это «фонд для фондов». Одна из основных программ фонда, «Команда профессионалов», заключается в привлечении и интеграции управленческих кадров в НКО. При этом фонд «Друзья» берет на себя функции подбора, внедрения и оплаты услуг квалифицированных менеджеров в благотворительные фонды. Таких привлеченных менеджеров в фонде называют «имплантами».

— Это очень трудоемкий, очень сложный проект. Чтобы участие фондов в проекте было успешным, фонды должны уметь меняться, и это часто болезненные изменения. Это не особенность именно благотворительного сектора. Точно так же, если я приду в какую-то частную компания и скажу: сейчас мы вам поможем наладить управление, скорее всего, тут же начнутся проблемы.

— Не пойдут на это?

— Фонды готовы идти, у них мотивация чуть больше, ведь они отвечают не только за себя, но и за людей, которым помогают. Но вырвать себя из зоны комфорта, в которой ты живешь (даже если он кажется не очень комфортным), всегда очень сложно. Это и есть основной барьер.

Кроме того, есть еще одна важная проблема, связанная с первой. Фонды, как правило, по крайней мере пока, — это фонды харизматичного учредителя, харизматичного лидера. Убедить этого харизматичного лидера, что его детище требует изменений, очень непросто. На словах есть куда большее желание меняться, чем на деле. А ведь мы решаемся на изменения, только когда видим: у фонда есть потенциал, и если мы поменяем стратегию развития, у организации есть шанс вырасти на порядок, существенно расширить свою деятельность.

На семинаре в Московской школе профессиональной филантропии

— А что такое фонд, у которого нет потенциала?

— Представьте, что есть фонд, который занимается помощью колибри — чтобы колибри не исчезли с лица земли. Или охраной только белых тигров, а их всего осталось, допустим, 20 на Земле. Очень ограниченная цель, хотя и благородная. Тут нет потенциала для развития. Но если фонд иначе ставит задачу: давайте добиваться того, чтобы все животные, входящие в Красную книгу, не исчезли — тут уже потенциал фонда колоссальный.

Вообще, потенциал есть практически у любого фонда. К примеру, фонд помогает детям, которые родились в местах заключения. В чем его потенциал? Например раньше фонд был сфокусирован на том, чтобы помогать тем детям, которые с матерями в тюрьме, но потом мать с ребенком выходит, и таким детям нужно помогать адаптироваться на свободе, сопровождать, вести за руку в общество и т.п. Получается, что у каждого фонда, при профессиональном подходе, есть потенциал развития.

— На ваш взгляд, бизнесу виднее, как и в каком направлении меняться фондам?

— Нет, это не так. Ключ к системным изменениям – в синергии опыта и принципов бизнеса и благотворительности. Процесс прокачки фондов требует ручного управления, тонких настроек. Если просто свести харизматичного учредителя фонда с толковым финансовым директором, вряд ли что-то получится.

Что делает толковый финдир? Считает деньги и предлагает решения из логики денег. «Так, мы сейчас вот тут сократим помощь, чтобы вот тут ее увеличить, так будет эффективнее». Благотворительность не склонна формально отказывать, и в любых ситуациях будет придумывать, как все-таки помочь. И тут надо найти золотую середину. Профессионал из бизнеса прав с точки зрения компьютерного, логического подхода, который и в бизнесе-то не всегда работает.

Фонд «Друзья» стремится сблизить подходы людей из благотворительности и людей из бизнеса. И это бывает крайне сложно. Но возможно.

В этом сближении людям из бизнеса нужно понять, ради чего вся эта благотворительность. Менеджеров из бизнеса нужно обратить в эту веру, чтобы, выстраивая процессы, они не ломали суть, не топтали сердце. Склеить бизнес-подход и благотворительный подход – это глобальная задача и, наверное, самое сложное в нашей работе.

— Как вы оцениваете эффективность таких вложений в фонд?

— На старте мы выстраиваем систему оценки достижений имплантированного специалиста. Если например это специалист по маркетингу, то увеличить охват аудитории, скажем, с 10 000 человек до 100 000 к определенному сроку. И смотрим – достигнута цель, или нет. Выставляем конкретные KPI. Эти KPI могут быть достаточно сложными, и специалист должен перед нами на старте защитить свою стратегию развития фонда.

Скажем, вот есть фонд «Ночлежка», он функционирует в Питере. И мы вместе с ними считаем, что он должен открыться еще в Москве и во всех крупных городах – вот понятный KPI. И дальше мы оцениваем, получилось это, или нет.

Отчет НКО как учебник для донора

На семинаре в Московской школе профессиональной филантропии

— Нужно ли обучать чему-то и доноров – тех, кто дает деньги?

— Еще как! У меня, например, есть один знакомый, умный и уважаемый человек, не буду называть его фамилию, но она известная. И он мне говорит: «А я фондам не верю! Я однажды дал денег фонду»… – и дальше мне рассказывает свой печальный опыт, как фонд потратил эти деньги неправильно, с его точки зрения, и у него осталось ощущение, что его обманули.

И все, больше он не помогает фондам. Говорит: ты мне приведи за руку больного ребенка, я ему оплачу лечение, а фонды – это воры. Стоимость ошибки у фондов вот такая.

Что тут работает на обучение донора? Во-первых, прозрачность и открытость фонда. Пожертвовал человек деньги – напиши ему отчет, куда его деньги до копейки ушли. Это крайне важно особенно в таком раненом обществе, как Россия, где в прошлом много было мошеннических схем вокруг благотворительности.

Открытость и прозрачность – это способ повысить знания крупного донора в этой сфере. Благодарность тоже на это работает. Вместе с конкретной информацией о расходовании средств.

Пусть жертвователь получит подробный отчет, который даже целиком, может быть, не прочитает. Он увидит, что фонд скрупулёзно относится к каждой копейке, полученной от жертвователя, и его доверие к благотворительности возрастет.

— Что для вас самого было самым вдохновляющим новым знанием в области благотворительности за последнее время?

— Один из основных выводов, который я сделал за то время, что я занимаюсь благотворительностью, — это что благотворительность может быть не только адресной. Что фонды, которые помогают строить саму систему филантропии и создают базу для благотворительности, не менее важны. Вложения в систему не менее важны, чем адресная помощь.

Дмитрий Ямпольский

Мы это видим по фонду «Друзья», направления деятельности которого имеют большой отклик, мы гордимся нашими результатами и воодушевлены на новые победы.

Основатель ресторанной группы Table Talk Дмитрий Ямпольский решил инвестировать в британскую медицину. По информации Vademecum, в ближайшие полгода предприниматель намерен открыть в Лондоне компанию Visit Health, предоставляющую диагностический сервис на дому. Квалифицированные медсестры будут приезжать к пациенту, обследовать его и переправлять полученные данные врачу для постановки диагноза. По расчетам Ямпольского, услуга позволит национальной службе здравоохранения, страховым компаниям и пациентам значительно сэкономить на первичном врачебном приеме, стоимость которого в Великобритании достигает сейчас в среднем 150 фунтов стерлингов.

ПАБ НА ГАЛЕРАХ

До сих пор Дмитрий Ямпольский никак не проявлял себя ни на отечественном, ни на зарубежном рынке медуслуг. Сейчас предприниматель развивает международное агентство недвижимости W1Evans, ресторанную группу Table Talk (рестораны «Жан‑Жак» и «Джон Донн», «Маяк») и юридический бизнес в России и в Лондоне. Кроме того, он занимается благотворительностью – возглавляет правление фонда помощи хосписам «Вера» и выступает соучредителем благотворительного фонда «Друзья». Сейчас Ямпольский планирует одновременно организовать в Туманном Альбионе две компании: образовательный проект RAY Education и медицинский Visit Health. «Меня всегда интересовали стартапы, которые требуют, с одной стороны, нетривиальных логистических решений, с другой – обладают инновационной составляющей», - рассказывает предприниматель.

Visit Health, по словам Ямпольского, уже в середине года начнет функционировать. Как рассказала Vademecum генеральный директор компании Юлия Смаль, в этом году сервис будут осуществлять не менее 10 медсестер, совершая по пять‑шесть визитов в день. Каждая из них будет вооружена необходимым диагностическим оборудованием, например, аппаратами ЭКГ и УЗИ. «Мы планируем привлекать сотрудников разных национальностей. В Лондоне значимый процент населения составляют иностранцы, и пациенты ценят, когда они могут поговорить с человеком, понимающим их язык», – говорит Смаль. Данные обследования и собранный медсестрой анамнез будут заведены на IT‑платформу, откуда их сможет выгрузить врач, чтобы поставить диагноз и назначить лечение. В течение пяти лет, по словам Смаль, штат компании может быть увеличен до 70–80 единиц персонала: «Мы сейчас тестируем несколько сегментов рынка – традиционную диагностику на дому, ведение беременности, наблюдение пациентов с тяжелыми заболеваниями».

Размер инвестиций Ямпольский и Смаль не раскрывают. Управляющий партнер международной консалтинговой компании U&F Алексей Узуев полагает, что Visit Health может быть запущен как lean start‑up – в режиме тестирования на небольших мощностях, и в таком случае в проект будет достаточно вложить до 100 тысяч евро.

Дмитрий Ямпольский уверен, что его проект будет экономически успешен в Великобритании. По его планам, Visit Health сможет оперировать как на рынке госзаказа, так и в коммерческом сегменте. Потенциальные клиенты – структуры NHS (National Health Service), частные клиники, телемедицинские сервисы, врачи, а в будущем и сами пациенты. «Visit Health позволит значительно снизить затраты государства, страховых компаний и простых граждан на визиты к врачу», – надеется предприниматель. Если в среднем по стране стоимость приема врача общей практики оценивается в 150–200 фунтов стерлингов, то, по расчетам Ямпольского, визит медсестры от Visit Health обойдется заказчику примерно в 50 фунтов стерлингов. «Еще одно преимущество – качество оказания услуги и оперативность сервиса», – говорит медицинский стартапер.

СЕСТРЫ И СЕСТРЫ

Опрошенные Vademecum эксперты считают, что идея Ямпольского действительно может быть востребована в Великобритании, прежде всего на рынке госзаказа. Национальная система здравоохранения глубокий кризис. С одной стороны, индустрия медуслуг столкнулась с резким сокращением госфинансирования: например, в 2016 году бюджет NHS на переоборудование клиник был снижен почти на треть – до 3,7 млрд фунтов стерлингов. C другой, британцы явно недополучают медицинскую помощь в необходимом объеме и качестве – в январе текущего года британские власти публично проблему дефицита врачей, а NHS в этой связи заявила о готовности принять на работу несколько сотен специалистов из других стран. «Кризис в системе здравоохранения обусловлен многими факторами. Население Великобритании увеличилось за последние 10 лет на 16%, здесь, кстати, сейчас живет много русских, – рассказала Vademecum директор Institute of Health Visiting доктор Черилл Адамс. – Кроме того, запросы потребителей медуслуг растут, люди хотят получать квалифицированную помощь здесь и сейчас, без проволочек».

Если Visit Health предложит государственной системе вариант сокращения расходов на врачебный прием, это может заинтересовать NHS и другие государственные институты, полагает Адамс. В Великобритании сервис по оказанию сестринской помощи на дому – Health Visiting – действует с 1862 года. В этой системе, финансируемой государством, сейчас задействовано около 16 тысяч профильных специалистов, но они оказывают скорее социальную, нежели медицинскую помощь. «Health Visiting нацелена прежде всего на то, чтобы предотвратить проблемы в семье. Например, если люди живут в неблагоустроенной квартире и это плохо влияет на их здоровье, медсестра, зафиксировавшая это обстоятельство, может обратиться к местным властям и предложить улучшить жилищные условия этой семьи, – объясняет Черилл Адамс. – Если у ребенка будут обнаружены признаки астмы, его направят к врачу. Медсестры следят в том числе и за тем, чтобы в доме соблюдались санитарные нормы». В системе Health Visiting уже задействованы несколько частных операторов, крупнейший из которых – компания Virgin Care миллиардера и филантропа Ричарда Брэнсона. Но и в этой системе наблюдается дефицит специалистов. По данным NHS, одна медсестра, занятая в программе Health Visiting, должна обслуживать 250 семей, а по факту курирует вдвое больше.

В то же время многие британские компании предлагают сервис выезда врача общей практики на дом. «Такая услуга пользуется спросом у VIP‑клиентов или пациентов, которые себя недостаточно хорошо чувствуют, чтобы прийти в клинику», – говорит представитель лондонского русскоязычного медцентра Polyclinica №1. По его словам, если прием врача в этой клинике стоит 180 фунтов стерлингов, то вызов специалиста на дом – уже 350.

Ниша диагностического сервиса на дому, по словам опрошенных Vademecum экспертов, еще не занята. «Если в системе Health Visiting медсестры сами принимают решение, какие манипуляции проводить, и только постфактум сообщают врачу о проблеме, да и в целом выполняют другие задачи, то в Visit Health все лечебные решения принимает врач, GP или узкий специалист, а наш сотрудник лишь выполняет его инструкции, – объясняет Юлия Смаль. – Мы предоставляем сервис, значительно облегчающий работу высококвалифицированного специалиста. При этом преимущество сервиса – возможность удаленной телемедицинской консультации. То есть, например, пациент может находиться в Лондоне и вызвать медсестру, которая соберет информацию для его лечащего врача в России. Так как некоторые медсестры могут выписывать медикаменты, то он может сразу с ней обсудить, что необходимо выписать».

ТЕЛЕ‑ТЕСТО

Если проект «выстрелит» в Великобритании, Ямпольский планирует повторить его на других рынках и не исключает организации сестринского диагностического сервиса в России. Алексей Узуев из U&F считает, что замысел может быть широко востребован: «Сама идея использовать медсестер вместо врачей для первичного приема не нова. Она обсуждается во многих странах как минимум последние 10 лет. Такие попытки предпринимались в США, где, правда, они натолкнулись на противодействие врачебного сообщества. Но если удастся организовать проект, учитывая интересы различных участников системы здравоохранения и сократив средние издержки на первичный прием, то он может оказаться вполне востребованным в Европе, где прием врача пытаются заменить в основном путем удаленных телемедицинских консультаций».

Руководители крупных отечественных клиник и отраслевые эксперты считают, что сервис может найти спрос и в России. «Думаю, идея вполне достойна того, чтобы ее проработали, например, в Первом меде. Менталитет российских пациентов таков, что к врачу приходят в основном поговорить, а такая схема значительно снизила бы затраты на первичный прием», – рассуждает председатель комитета «Интернет+Медицина» Института развития интернета Георгий Лебедев. Директор по развитию сети клиник «Доктор рядом» Денис Швецов тоже считает проект Ямпольского жизнеспособным, в том числе и в России: «Идея имеет экономический смысл. Если IT‑платформа позволит медсестре связаться с врачом в момент посещения клиента, то, по сути, это будет классическая телемедицинская модель «врач – врач». Это позволит сэкономить деньги, поскольку выход медсестры обходится гораздо дешевле, чем выход врача. Конечно, самодиагностика пациентов с помощью девайсов будет еще менее затратна, но не всегда возможна и корректна».

Реализацию подобного проекта в России пока тормозят несовершенство нормативной базы и недостаточно высокие стандарты подготовки среднего медперсонала. «Уровень квалификации европейских и российских медсестер сильно разнится, – признает медицинский директор сети клиник «Семейная» Павел Бранд. – В отличие от своих зарубежных коллег, наши медсестры, например, не имеют права собирать анамнез. Создавать систему, в которой будут работать низкоквалифицированные сотрудники, очень опасно. Например, медсестра пришла к дедушке, у которого немеют ноги, и направила его к неврологу. А у него немеют ноги не просто так, а от диабетической полиневропатии. Терапевт мог бы это буквально унюхать, почувствовав запах изо рта, а медсестра – нет». Да и сама передача результатов диагностики дистанционно в России пока полноценно реализована быть не может. Несмотря на то что телемедицинские протоколы уже апробированы частными клиниками, легализация дистанционных консультаций между медработниками и пациентами или исключительно между врачами станет возможна только после вступления в силу закона о телемедицине. Проект этого документа, уже согласованный правительством и включенный в план законотворческой деятельности 2017 года, вводит понятие дистанционной консультации, устанавливая, кем именно может осуществляться телемедицинский контакт.

Ямпольский, медицинские услуги, медсестры, медики, англия

Надежда Бабкина и Евгений Гор. Фото: Global Look Press

Познакомились Надежда и Евгений в 2003 году на конкурсе молодых исполнителей в Саратове: Надежда, одна из членов жюри, отметила молодого певца и пригласила в свой ансамбль «Русская песня». Позже у 53-летней Надежды и 23-летнего Евгения начался роман, и вскоре на записи передачи «Песня года» она представила Евгения как своего возлюбленного. Эффект был подобен разорвавшейся бомбе: о них заговорили все, даже те, кто никогда не интересовался творчеством Бабкиной, – разница в возрасте для того времени была шокирующей!

Надежда Бабкина и Евгений Горшечков (Гор – псевдоним Евгения, сына Натальи Горшечковой, помощника президента РФ) вместе уже 14 лет. Но в ЗАГС не торопятся. По словам Бабкиной, они с Евгением нашли для себя формулу идеальной семьи: гостевой брак. Три дня в неделю пара проводит вместе, а четыре – порознь. Их союз по-прежнему крепок. «Мое сердце занято. Я не свободна», – говорит поклонникам Бабкина.

По словам Надежды, именно Евгений научил ее любить себя. После знакомства с ним она сильно похудела, сделала несколько пластических операций, начала следить за собой, придирчиво выбирая одежду. Ее увлечение экспериментами с собственным стилем не прошло даром: Надежда стала одним из «адвокатов» шоу «Модный приговор», помогая героиням с выбором имиджа.

Лия Ахеджакова и Владимир Персиянинов (разница – 20 лет)

Лия Ахеджакова. Фото: Геннадий Усоев

После двух неудачных браков Лия Ахеджакова более десяти лет жила одна. Однако летом 2001 года актриса вновь решила выйти замуж, оформив отношения официально, – ей тогда было 63. С 43-летним фоторепортером Владимиром Персияниновым она познакомилась на одной вечеринке. Долгое время никто не знал, что он стал ее мужем. Но одна из подруг Лии Меджидовны случайно выдала секрет. Владимир стал для актрисы самым близким человеком (детей у нее не было), а также взял на себя все деловые заботы. Муж подарил ей то, о чем она давно мечтала: уют в доме, гармонию, ощущение защищенности.

После замужества Ахеджакова, по отзывам друзей, расцвела и помолодела. У нее до сих пор много ролей в театре и кино. Из последних работ – роль в нашумевшем фильме «Кроткая» Сергея Лозницы по мотивам одноименного романа Достоевского. Картина в этом году вошла в основную программу Каннского кинофестиваля.

Елена Демченко и Сергей Маковецкий (разница – 18 лет)

Сергей Маковецкий и Елена Демченко. Фото: East News

На момент знакомства Елена работала редактором на Одесской киностудии, куда приехал сниматься молодой актер Маковецкий в своем дебютном фильме. Как-то раз Станислав Говорухин стал ее подкалывать: мол, ты уже старая корова, никому не нужна. На что она заявила: «Да если захочу, первый встречный молодой мальчик на мне женится!» И обратилась к пробегавшему мимо Маковецкому: «Молодой человек! Вы на мне женитесь?» – «На вас? Женюсь!» – «А когда?» – «На майские!» В тот же день Сергей разыскал ее и пригласил в ресторан – отметить первый в своей жизни гонорар. Уже через полгода 24-летний Сергей и 42-летняя Елена расписались – 25 апреля 1983 года, почти на майские.

Свою необычную встречу они всегда считали знаком свыше. Хотя первое время разница в возрасте и пугала Елену, вскоре она поняла: они просто созданы друг для друга. По ее мнению, секрет крепкого брака прост. Мужчине нужно постоянно слышать от жены главное: она в него верит, знает, что он гений и все у него получится. Маковецкий стал настоящим отцом для сына Елены от первого брака, Дениса, много лет вместе с ней ухаживал за ее мамой. Желание сохранить доверие ребенка, по его словам, помогло ему справиться с тягой к спиртному. Сейчас Денис подарил им уже двоих внуков. Общих детей супруги так и не завели.
Друзья называют пару «попугайчики-неразлучники». Они стараются везде быть вместе: Маковецкий приезжает на фестивали с женой и идет с ней под руку по красной дорожке. Он считает, что его семейная жизнь удалась: «Я уже четверть века с любимой женщиной, которая меня понимает, обо мне заботится, доверяет мне, радуется и огорчается из-за меня как никто».

Эвелина Блёданс и Александр Семин (разница – 13 лет)

Эвелина Блёданс и Александр Семин. Фото: East News

Эвелина и Александр познакомились осенью 2010-го, на съемках фильма «Манипулятор», продюсером и режиссером которого стал Семин. Деловые отношения стремительно перетекли в бурно развивающийся роман, хотя телеведущая на тот момент была замужем: супруг жил в Израиле.

Свадьба Эвелины, которой тогда было 42, и Александра, которому исполнилось 29, была довольно необычной. Поженились они в декабре 2011-го на солнечном Маврикии, в качестве свадебного букета невеста держала срезанный во дворе отеля кактус, уколов пальцы о который новобрачные скрепили союз кровью, обойдясь без свадебных колец.

1 апреля 2012 года родился сын Семен, у мальчика синдром Дауна. Но родители не сдаются и активно занимаются развитием ребенка. А еще развернули целую пиар-кампанию с его участием. Сема снимается в рекламе, участвует в модных показах, от его лица ведется блог в «Инстаграме» — все это помогает привлечь внимание общества к проблемам «солнечных» детей, считают супруги.

Они с мужем похожи: оба закоренелые оптимисты, постоянно подшучивают над собой и жизнью в целом. Пара мечтает завести еще одного ребенка. До встречи с Александром Эвелина дважды была замужем, у нее есть взрослый сын от предыдущего брака.

Лариса Долина и Илья Спицын (разница – 13 лет)

Лариса Долина и Илья Спицын. Фото: Геннадий Усоев

Роман Ларисы Долиной и бас-гитариста Ильи Спицына начался в 1997 году, когда Илья работал в группе певицы. Оба были на тот момент несвободны: Лариса была замужем за продюсером ее джаз-коллектива Дмитрием Митязовым, у Ильи и его жены чуть больше года назад родился ребенок. Первое время они встречались тайно, пытаясь сохранять статус-кво. Но страсть оказалась сильнее: влюбленные прекратили скрываться, переехали жить на съемную квартиру, а в 1998-м поженились.

Разница в возрасте, по мнению Долиной, в их случае вообще неважна. Просто она наконец встретила главного мужчину в своей жизни. «Я жила с ощущением, что вот-вот должно что-то измениться к лучшему. И изменилось! То, что Илья моложе меня, никак не повлияло на наши отношения», – объясняет она. Это третий брак певицы, у нее есть дочь Ангелина от первого брака и 7-летняя внучка Саша, которую она обожает.

Долина не раз говорила, что не чувствует возраста. Лариса следует заветам здорового образа жизни, поэтому и не выглядит на свои годы. Однако ее цель – не «соответствовать молодому супругу». «Я буду оставаться молодой, чтобы иметь возможность выходить на сцену как можно дольше. Не могу даже представить, что когда-то лишусь этого», — объясняет она. Сейчас Илья Спицын – директор Долиной. По словам певицы, с ним она чувствует себя спокойно и уверенно.

Нонна Гришаева и Александр Нестеров (разница – 12 лет)

Нонна Гришаева и Александр Нестеров. Фото: East News

Со своим вторым мужем Гришаева познакомилась на представлении театра «Квартет И»: он играл в спектакле для детей, на который Нонна пришла с ребенком. Вскоре молодой актер стал ее «лучшей подружкой»: забегал в гости на чай, возился с ее дочерью, обсуждал дела и давал советы. А потом Саша предложил съездить вместе на отдых в Таиланд. Там они взглянули друг на друга по-новому, и выяснилось, что их давно уже связывает нечто большее, чем дружба. В сентябре 2006-го они поженились в Праге: невесте было 35 лет, а жениху – 23. В декабре того же года родился сын Илья. Это второй брак актрисы.

«Я чувствую себя ровно на 10 лет моложе, – говорит Нонна. – И так было всегда. Возможно, именно это привело к тому, что я вышла замуж за мужчину младше себя». По сообщениям прессы, не так давно их союз пережил трудные времена, причем отнюдь не по вине молодого супруга. Весной 2015 года стало известно о романе Гришаевой с актером Дмитрием Исаевым: у них было несколько совместных театральных проектов. Чтобы сохранить семью, Нонна полностью отказалась от сотрудничества с ним. Александр смог простить жену, мир и гармония в семье были восстановлены. Александр Нестеров сейчас является директором актрисы.

Ирина Тонева и Алексей Брижа (разница – 12 лет)

Ирина Тонева и Алексей Брижа. Фото: instagram.com

В начале мая этого года стало известно, что солистка группы «Фабрика», 39-летняя Ирина Тонева вышла замуж за 27-летнего хореографа и танцора Алексея Брижу. Их брак не вызвал бы такой резонанс, если бы муж не был на 12 лет моложе Ирины. Это же стало одной из главных причин, почему бракосочетание было тайным. Оказалось, что расписались они еще в конце апреля, в Хорошевском ЗАГСе Москвы, но пригласили лишь самых близких родственников и друзей, которые долго хранили все в секрете.

Ирина и Алексей встречались около двух лет. Брижа, больше известный под сценическим псевдонимом Алекс Соул, работает в одной команде с Ириной, так что они почти не расстаются. Влюбленные долго старались не посвящать никого в свои отношения, но потом стали выкладывать совместные фото в «Инстаграме». На медовый месяц у молодоженов времени нет: они всецело поглощены работой. Супруги выступают вместе, много гастролируют, а Алексей еще и работает преподавателем в одной из московских школ современного танца.

Ингеборга Дапкунайте и Дмитрий Ямпольский (разница – 10 лет)

Ингеборга Дапкунайте. Фото: East News

В феврале 2013-го в прессе появились сообщения, что Дапкунайте тайно вышла замуж – за мужчину моложе нее, юриста. Для сохранения строжайшей тайны были задействованы все силы закона: гости подписали бумаги о неразглашении информации. Но законы шоу-бизнеса оказались сильнее: прессе недели через две удалось рассекретить не только сам факт свадьбы, но и личность супруга 50-летней Дапкунайте. Им оказался 40-летний Дмитрий Ямпольский – совладелец ресторанов «Апшу», «Жан-Жак», а также юридической компании «Падва, Хэслам-Джонс и партнеры», председатель правления благотворительного фонда помощи хосписам «Вера».

Ямпольский и Дапкунайте встречались более полутора лет. Актриса в интервью никогда не рассказывает о личной жизни. Известно, что Дмитрий — человек необычайно разносторонний: среди его увлечений – современное искусство, японская кухня, восточные единоборства, путешествия. Именно благодаря ему у Ингеборги появилось новое хобби – полеты на планерах. Как и Дапкунайте, которая много снимается как в России, так и у западных режиссеров, он гражданин мира: открывает рестораны в разных странах, не любит подолгу засиживаться на одном месте.

Ранее Дмитрий был женат на актрисе Олесе Поташинской, от которой у него две дочери. У Ингеборги это третий брак, детей не было.

Жасмин и Илан Шор (разница – 10 лет)

Жасмин и Илан Шор. Фото: Global Look Press

Певица Жасмин познакомилась с Иланом, когда тому не было и 25, но тогда она этого не знала: парень выглядел старше своих лет. Жасмин хотела создать попечительский совет для детей-сирот, и молдавский бизнесмен, миллионер Илан Шор предложил свою помощь. Позади у нее был брак с предпринимателем Владиславом Семендуевым, закончившийся трагически: Жасмин подала на развод, после того как в 2006 году оказалась в больнице из-за побоев мужа. Илан Шор смог вернуть доверие и радость в ее жизнь. В сентябре 2011 года 34-летняя Жасмин и 24-летний Илан сыграли свадьбу в Кишиневе.

«Я узнала его возраст и… удивилась! – вспоминала Жасмин о встрече с будущим мужем. – Он состоявшийся, цельный и решительный мужчина! Это он иногда может сказать мне: «Любимая, ты – как ребенок».

У них двое общих детей – пятилетняя дочь Маргарита и годовалый сын Мирон. От первого брака певицы у нее есть взрослый сын Михаил. В настоящее время семья переживает непростой период: Илана, избранного в 2015 году мэром молдавского города Оргеев, обвиняют в финансовых махинациях.

Кристина Орбакайте и Михаил Земцов (разница – 7 лет)

Кристина Орбакайте и Михаил Земцов. Фото: East News

Первым официальным супругом Кристины Орбакайте стал также мужчина моложе нее. До этого певица состояла лишь в гражданских браках – с музыкантом Владимиром Пресняковым, от отношений с которым у нее сын Никита, и чеченским бизнесменом Русланом Байсаровым, от которого родился сын Дени.
Познакомились будущие супруги в январе 2004 года случайно: Кристина прилетела в Майами на день рождения Игоря Николаева. А потом заодно с друзьями отправилась на еще одну вечеринку – как оказалось, это было празднование дня рождения Михаила: он с 12 лет живет в Америке. Роман протекал бурно, постоянные перелеты между двумя странами стали для обоих привычным ритуалом: Михаил не мог надолго оставить бизнес в США. Но оба были убеждены: это не причина для разлуки – и действовали решительно. 9 марта 2005 года 33-летняя Кристина и 27-летний Михаил официально вступили в брак. Через семь лет у них родилась дочь Клавдия.

Марина Неелова и Кирилл Геворкян (разница – 6 лет)

Марина Неелова и Кирилл Геворкян. Фото: Юлия Ханина

Марине Нееловой, словно одной из ее любимых героинь-принцесс, которых она сыграла множество, на пути к счастью нужно было преодолеть различные препятствия — и даже выбрать «фальшивого принца». Так, героем ее романа в 1984 году стал шахматист Гарри Каспаров, человек на 16 лет моложе. Мать убедила его: отношения, способные стать угрозой карьере, нужно прекратить. У Марины в 1987-м родилась дочь Ника, которую он так и не признал своей, несмотря на явное внешнее сходство. После этого актриса долгое время вела затворническую жизнь, редко показываясь на публике. Пока в 1994-м, на одном из приемов в посольстве, куда пошла из-за уговоров друзей, не встретила дипломата Кирилла Геворкяна – человека, который смог сделать ее счастливой. Правда, он тоже был на несколько лет моложе: ей – 47, ему – 41. После знакомства с ним Неелова не только решилась на новый брак – месяца через три после первой встречи, но и кардинально изменила свою жизнь.

Успешная актриса на пике популярности уехала в Париж, куда был направлен на работу муж, потом, после его перевода в Нидерланды отправилась за ним в Гаагу. Но когда выяснилось, что Неелова и театр друг без друга жить не смогут, под нее стали подстраивать весь репертуар: 20 дней она выходила на сцену «Современника», как правило, в главных ролях, а на следующие 20 – летела к мужу и наслаждалась семейной идиллией. Ну и достойно представляла страну на дипломатических встречах, а также устраивала приемы сама.

С 2009-го семья обосновалась в Москве – опять же, из-за очередного рабочего назначения супруга. Их жизнь до сих пор насыщена множеством событий, и они по-прежнему делятся и советуются друг с другом во всем, созваниваясь по несколько раз в день – так у них заведено.

Яна Сексте и Дмитрий Марин (разница – 6 лет)

Яна Сексте и Дмитрий Марин. Фото: Global Look Press

Бывшая жена Максима Матвеева, 34-летняя актриса Яна Сексте в ноябре 2013-го вышла замуж за 28-летнего композитора Дмитрия Марина. С Дмитрием звезда сериала «Оттепель» познакомились в Театре Табакова, в котором она служит. Он оказался там тоже по работе: отец, режиссер Александр Марин, ставивший в «Табакерке» очередной спектакль, попросил написать к нему музыку – до этого Дмитрий успешно сотрудничал с театрами США и Канады. Между Яной и Дмитрием сразу словно искра пробежала, и вскоре они стали встречаться.

1 августа 2014 у супругов родилась дочь Анна. Яна говорит, что сохранила хорошие отношения с бывшим мужем, Максимом Матвеевым. К тому же их новые семьи объединяет общее дело: все вместе они участвует в работе благотворительного фонда «Доктор клоун», который создали Яна с Максимом, еще будучи в браке. «Больничная клоунада», в которой каждый «номер» зачастую создается под конкретного ребенка, по оценкам специалистов, действительно действует исцеляюще и ускоряет выздоровление.