На протяжении всей жизни этот человек стремился владеть только самым лучшим. Начав свой путь от обычного торговца, он достиг вершин и стал миллиардером. Его жизненным кредо была фраза «Деньги не пахнут, особенно если это большие деньги».

Речь идет об Аристотеле Сократе Онассисе, который родился в 1906 году в Смирне, ныне это Турецкий город Измир. Его отцом был торговец табаком, причём весьма успешный. Школьная жизнь мальчика ограничилась шестью годами, после чего он начал заниматься всем, чем ему заблагорассудится, в том числе и вникать в семейный бизнес.

От редакции: об этом человеке ходит чрезвычайно много слухов, писать его биографию, даже краткую, это значить попросту «надёргать» разных сведений, поэтому нельзя сказать что те или иные «злодеяния и проступки», приписываемые Онассису имели место.

После окончания Первой мировой войны в Турции начались погромы греков. Отец Аристотеля попал в тюрьму, но подростку удалось избежать ареста, укрывшись под защитой одного из турецких офицеров. Когда юноше исполнилось шестнадцать, он уже усвоил один из основополагающих принципов успеха — деньги могут преодолеть любые преграды.

Благодаря взятке, ему удалось освободить отца из тюремного заключения и покинуть Турцию всей семьей. Кстати за взятку в 20 тысяч долларов отец его сильно отругал, считая что свобода столько не стоит.

Первый миллион — самый трудный

В 1923 году Аристотель Онассис из Греции перебирается в Аргентину и продолжает добиваться успеха на бизнес-поприщах. Совмещая легальное занятие коммерцией с весьма сомнительной деятельностью, связанной с шантажом, ему удалось за весьма короткий срок заработать несколько тысяч долларов.

Дальнейшим этапом в его работе стала весьма успешная торговля табаком. Сигары, поставляемые им из Греции (поставками занимался отец), завоевали большую популярность в Буэнос-Айросе. Не обошлось и без очередных махинаций, направленных на борьбу с назойливыми конкурентами.

Уже к 23 годам Аристотель Сократ Онассис заработал первый миллион долларов, но не собирался останавливаться на достигнутом. Аристотель обратил внимание на межгосударственные отношения и силу власти, которую дают определённые посты.

Греческое правительство предложило Онассису пост генерального консула и несколько выгодных сделок с Аргентиной. По другим данным его бизнес оказался под угрозой и решая проблемы с министерством иностранных дел Греции, он попросту купил себе должность.

Впрочем, 23х летний миллионер — был весьма интересной фигурой для греческого правительства, поскольку у него были хороший контакты и своё видение отношений Греции и Аргентины.

Судоходная империя

Онассис с детства любил море, а новая должность заставляла часто решать спорные вопросы меж судоходными компаниями разных стран. Следующим этапом в его деятельности стали морские грузоперевозки. В 32 году, в разгар , пользуясь сложным положением многих компаний, Аристотель стал скупать суда по низким ценам (суда, стоящие более миллиона долларов, можно было купить у банкротившейся компании за 30 тысяч).

Риск всё же был: торговля замерла и купленные суда стояли без дела. Но именно рискуя в это непростое время он заложил главную основу своего благосостояния. Первые заказы на перевозки пришли через 2 года.

Воспользовавшись любовной связью с дочерью крупного корабельного магната, ему удалось добиться постройки на выгодных условиях (кредиты) нефтяного танкера (вместо традиционного 9-ти тонного — огромный 15-ти тонный). Создаваемый танкерный флот оказался чрезвычайно выгодной затеей, особенно с учётом предстоящей второй мировой войны.

Бизнес и отношения

После войны его табачный и судоходный бизнес стали развиваться с новой силой. Была китобойная компания, которую закрыл из-за репутационных рисков. Была тесная связь с Монако (в том числе и сводничество князя и Грейс Келли). После размолвки с монаканцами, Аристотель покупает остров в Греции, а вскоре по приглашению правительства — возглавляет тонущую государственную авиакомпанию, быстро приведя её к успеху.

Многие называли Онассиса «золотым греком». Его бизнес процветал и расширялся. Сферы его деятельности пополнили игорный бизнес, военные поставки, китобойный промысел. Несмотря на то, что его постоянно сопровождали различные тяжбы и судебные разбирательства о взятках и фальсификациях, «золотому греку» постоянно удавалось избегать встреч с правоохранительными органами опять же благодаря взяткам и щедрым подаркам.

Остановить Аристотеля в погоне за призрачными миражами смогла лишь череда трагических случаев — дочь сбежала, погиб его сын, затем наложила на себя руки его первая жена. После перенесенных стрессов весной 1975 года Онассис серьезно заболел. Несмотря на огромные гонорары, врачи оказались бессильны и в марте 1975 года великий корабел 20 века скончался. Промышленная империя Онассиса из нескольких миллиардов долларов осталась его наследникам, а современные бизнесмены получили бесценный опыт успеха.

Выводы? Сомнительные времена требуют таких же действий. В какой-то момент деньги становятся ненужными.

Цитаты Аристотеля Сократа Онассиса

1. Мы должны освободить себя от надежды, что море когда-нибудь успокоится. Мы должны научиться плыть при сильном ветре. Комментарий: кризисы были всегда, вопрос в том, .
2. У меня нет ни друзей, ни врагов - только конкуренты.
3. Секрет бизнеса - знать то, чего не знает больше никто.
4. Если бы не было женщин, все деньги мира ничего бы не значили.
5. Труднее всего заработать первый миллион долларов. Комментарий: очень созвучно с цитатой Рокфеллера (см. ).
6. Не волнуйтесь о своих физических недостатках. Я не греческий Бог.
7. Чтобы преуспеть в бизнесе, необходимо заставить других видеть вещи так, как видишь их ты.
8. Чтобы быть успешным, выглядите загорелым, живите в элегантном здании (даже еслы вы на чердаке), будьте видимы в хороших ресторанах (даже если пьете один напиток) и если вы занимаете - занимайте по-крупному.
9. Не спите много и не рассказывайте никому о ваших проблемах.
10. После определенной точки деньги перестают быть целью, они перестают вообще иметь значение. Сама игра - вот, что захватывает.

9 ноября 2009, 10:30

Аристотель Онассис появился на свет в 1906 году в турецком городе Измире (в нем, по преданию, родился и великий Гомер) в семье коммерсанта Сократоса Онассиса. Мать умерла рано, и отец женился во второй раз. Мачеху пасынок возненавидел, но терпел. Впрочем, свой «пыл» Ари (так его называли родные) растрачивал в многочисленных любовных приключениях. В 12 лет его соблазнила учительница французского языка. Учеником он оказался способным и уже после нескольких занятий мог сам давать уроки «французской любви». - Что за безобразие, Ари! Чем ты тут занимаешься?! - грозный окрик мачехи, внезапно спустившейся в подвал их дома, вырвал подростка из объятий молоденькой прачки. Досталось вечером Аристотелю и от отца, но его больше обеспокоил выбор сыном партнерши: «Никогда не вступай в связь с теми, кто может испортить тебе репутацию». Но к совету сын прислушался не сразу. В 1914 году в Турции начались греческие погромы, Сократос попал в тюрьму. Сын с помощью взяток и «нужных» людей вызволил его из заточения. Юноша мечтал разбогатеть, а сделать это можно было только за океаном. Но чтобы уехать в Штаты, в очереди за визой нужно было простоять несколько лет. Аристотелю исполнилось 16, ждать ему было некогда, и он подался в Южную Америку. В сентябре Ари ступил на шумный и веселый берег Буэнос-Айреса. В руках предусмотрительный юноша держал небольшой чемоданчик с отличным турецким табаком. Но бизнесом Онассису привелось заняться не сразу. На первых порах пришлось довольствоваться скромным местом клерка на телефонной станции английской компании «Бритиш юнайтед ривер». На работе он был занят вечерами и в ночное время, на следующий день до обеда отсыпался, а после полудня приобщался к искусству коммерции. Кто знает, сколь долго продолжался бы этот процесс «приобщения», не имей будущий миллиардер в своем распоряжении такой ходовой товар… как чужие секреты. Их предприимчивый Ари выуживал, а точнее, выслушивал во время дежурств на коммутаторе. Видимо, он нашел неплохих покупателей, потому что очень скоро в его распоряжении оказался изрядный капитал в несколько тысяч долларов. Как-то раз он сумел оказаться полезным сеньору Хуану Гаона, руководителю крупнейшей табачной фирмы. Тот дал ему рекомендацию, и последовал первый небольшой заказ. Тут-то и пригодился чемоданчик. В Аргентине не были знакомы с восточными сортами табака, и товар из Турции пришелся по вкусу… С тех пор все пошло как по маслу - на улице Капле Виамонте, 332, в одном из центральных районов столицы, появилась вывеска: «Импортер восточных табаков». Но на всякий случай, дабы застраховаться от превратностей судьбы, Ари еще довольно долго не оставлял своего места в телефонной компании, продолжая вперемежку торговать табаком и чужими секретами. В 1924 году он познакомился с Коста Гратсосом, оставшимся ему верным другом на всю жизнь, порой, правда, ошеломленно наблюдавшим за безобразиями, творимыми «выскочкой Ари», который руководствовался принципом: значение имеет лишь то, что «приносит мне пользу». Гратсос был отпрыском старинного греческого рода, а потому окончил лондонскую школу экономики. Дружба с ним принесла Онассису множество полезных знакомств. Аристотель стал использовать в сделках только чужие деньги. И благодаря настойчивости, целеустремленности и наследству к 1932 году Аристотель Онассис имел уже 600 тысяч долларов. В 1934 году он встретил Ингеборг Дедихен, красивую, интеллигентную дочь покойного владельца норвежской судоходной компании. И тут Онассис использовал свой старый трюк: он гипнотизировал ее до тех пор, пока она не прогнала своего тренера по плаванию и не разрешила Ари обучать ее. Начался страстный любовный роман, и Онассису открылась дверь в мир международных судоходных компаний. Ингу Дедихен Онассис называл «мамитой». Она же его прозвала «мамикой». После разрыва она охотно всем рассказывала о приобретенном с ним сексуальном опыте. «Ни у одного из моих мужей не было такой кожи, которую так нравилось бы гладить, как у него. Мы тонули в своих желаниях». Ари, предавалась она счастливым воспоминаниям, нравились ее ноги, которые он находил нежными и мягкими, подобно попке младенца. Он любил целоваться и находил смешными шутки, которые взрослые обычно рассказывают детям. Инга в основном жила в Париже, где однажды попробовала какая кожа у голландского дирижера. Онассис, узнав об этом, вознегодовал, хотя сам никогда не вёл пуританский образ жизни. Эта связь, довольно продолжительная, не привела к браку. Когда Ари избил ее в первый раз, она еще восхищалась его профессиональными ударами не оставившими на ее теле ни одного синяка. Но скоро у него это вошло в привычку, да и удары стали менее профессиональными. Однажды он поставил Инге такой синяк под глазом, что врач предложил женщине привлечь мужа к ответу. В тот раз Онассис поспешил вылечить свою подругу. Насилие доставляло ему сексуальное удовольствие, признавался он Инге, отмечая что у греков это в крови. «Кто хорошо бьет, – говаривал он, – тот хорошо любит». В 1946 году Онассис женился в Нью-Йорке на гречанке Атине Ливанос, которую все звали просто Тина. Женитьба на Тине была для Онассиса гениальным шахматным ходом. Она была интеллигентной, образованной, хорошо воспитанной, родом из знатной греческой семьи, юной и знала мир. Ари, прежде чем попросить ее руки у отца, привлек первым делом на свою сторону дочь. Однако жениться на 16-летней девушке ему все-таки не разрешили, сославшись на то, что еще не вышла замуж старшая сестра, Евгения. Но через год настойчивый Онассис своего добился. Еще до того как Онассис стал бить Тину, прежде чем отправиться с ней в постель, юная девушка дала 46-летнему жениху холодную и реалистическую оценку: «Настоящий дикарь, который лишь обзавелся приличным видом». Но она тоже была в него сильно влюблена. «В этой игре участвовал бог любви Эрос», – говорила она впоследствии. Тину захватили его обаяние и страстность... Вторая мировая война принесла удачу Онассису, однако его самолюбие страдало оттого, что он занимается лишь перевозкой нефти, но не ее добычей. Бизнес отнимал у него слишком много времени, и вскоре Тина почти перестала видеть мужа. Разумеется, молодая женщина завела себе любовника, тем более что она была уверена, что Аристотель ей неверен, да и назвать их жизнь семейной можно было лишь с большой натяжкой, хотя у них и родились сын Александр и дочь Кристина.
С 1954 года жизнь Онассисов переместилась на шикарную яхту «Кристина». Любопытно, что табуреты у стойки бара были обтянуты крайней плотью кита: «Мадам, вы как раз сидите на самом большом в мире пенисе». Конечно, был на яхте и плавательный бассейн, который, спустив воду, использовали в качестве танцевальной площадки. Актер Ричард Бартон как-то сказал: «Думаю, что на земле не найдется ни одного мужчины или женщины, которые не поддались бы соблазну бесстыдного нарциссизма, излучаемого этим судном». На что Онассис ответил: «Я позаботился о том, чтобы именно так все и было». …В начале июня 1959 года чета Онассисов отправилась в Венецию на ежегодный бал, даваемый графиней Костельбарко. Тина Онассис, одетая в ошеломляющее платье с каскадом бриллиантов, рубинов и изумрудов, вызывала всеобщее восхищение. Но Аристотель не сводил глаз с почетной гостьи - оперной звезды Марии Каллас. Он не захотел упускать добычу и пригласил Каллас и ее мужа Джованни Менеджини в средиземноморский круиз на «Кристине». ...Над Марией Каллас склонился Аристотель Онассис. Она смотрела на его и смеялась, а ее муж кусал себе губы. Любовь втроем? Вовсе нет. Всего лишь обычная прогулка на яхте по Средиземному морю. И все-таки Баттисто Мененьини, супруг великой певицы Каллас, миллионер из Вероны, казался сам себе невероятным глупцом. Когда он влюбился в дородную честолюбивую гречанку (она весила тогда 105 кг), то забросил все заводы, женился на ней и полностью посвятил себя карьере молодой жены. Замужество пошло певице на пользу. Мария преобразилась в очаровательное создание весом 55 килограммов. Когда в начале карьеры певица переживала одно разочарование за другим, он верил в нее, любил, помогал ей и вел все ее контракты. Однако он был скрягой, которого упрекали в том, что, прежде чем выпустить Марию на сцену, он пересчитывал в гримерной ее гонорар. Тина Леванос и Мария Каллас. Во время приема на яхте, Тина Онассис всерьез забеспокоилась. Аристотель хлопотал лишь вокруг Каллас, хотя в числе его гостей был сам Уинстон Черчилль. «О других он никогда не говорил, о ней же твердит постоянно», – нервно заметила Тина. Впервые Онассис встретил Каллас в сентябре 1957 года в Венеции на балу в честь дня рождения журналистки Эльзы Максвелл. Но их любовь вспыхнула только весной 1959 года на втором балу в Венеции. Они долго танцевали, сжимая друг друга в объятиях, и Тина Онассис не верила своим ушам, когда муж заявил, что поедет в Лондон на концерт Каллас. Вот после этого концерта он и пригласил ее с мужем на свою яхту.
«Кристина» бросила якорь у горы Атос. На следующий день ее посетил патриарх Атенагорас. Мария и Аристотель встали перед ним на колени на палубе. Патриарх благословил их. У Мененьини было неприятное ощущение, что он присутствует на брачной церемонии. В последующие дни Каллас возвращалась в свою каюту лишь на рассвете. Мененьини еще надеялся, что в Милане все встанет на свои места. Супруги еще раз съездили в Сирмионе в свой дом на озере Гарда, где певица сказала мужу, что больше не хочет с ним жить. В начале сентября все тайное стало явным. Пресса раздула из этого сенсацию, но Аристотель пытался ее приглушить. «Мы всего лишь друзья», – сказал он в Венеции репортерам. По телефону он заклинал Тину приехать вместе с детьми к нему из Нью-Йорка и не начинать бракоразводный процесс. В то же время он продолжал встречаться с Каллас. В конце ноября 1959 года в Соединенных Штатах Тина подала на развод. Через полтора года она вышла замуж за английского лорда. Тем временем Каллас и Онассис уже открыто появлялись в обществе. Она планировала свои выступления в соответствии с его деловым графиком, следила за своим весом, соблюдала строгую диету, сделала новую прическу. Но Каллас и Онассис ссорились почти постоянно. Он срывал на ней свое настроение и обращался с нею так скверно, что этого стыдились даже его друзья. «Заткнись ты, певичка из ночного клуба», – говорил он ей. Мария все терпела, потому что потеряла от любви голову, мечтала о нормальной семейной жизни. В 1964 году они провели чудесное лето на острове Скорпио. Но годом раньше на яхту «Кристина» были приглашены Джекки Кеннеди с ее сестрой Ли Радзивилл, которой увлекся Ари. Джекки получила дорогие подарки от Онассиса и уехала в Белый дом. Ли Радзивилл была обижена тем, что Джекки Онассис подарил более дорогие подарки, чем ей. В 1965 году во время летнего отдыха Аристотель стал обращаться с Каллас хуже, чем когда-либо. Ни о каком браке не могло быть и речи. В 1968 году Мария Каллас узнала из газет, что Аристотель Онассис женился на вдове президента США Жаклин Кеннеди. Это произошло после убийства брата Джона Кеннеди – Роберта Кеннеди. Жаклин Кеннеди чувствовала себя крайне одинокой и незащищенной в этом мире. Она постоянно испытывала страх за детей. Однажды у нее началась истерика. Джекки кричала, что ненавидит эту страну убийц, что она хочет увезти отсюда своих детей. После похорон Роберта Кеннеди Жаклин позвонила Аристотелю Онассису и пригласила его с дочерью на уик-энд в семью своей матери. Он приехал, но мать Жаклин, миссис Очинклосс, очень нелюбезно встретила его. Однако вскоре Онассис послал Джекки и ее матери письмо с благодарностью, а потом все лето навещал вдову президента в Хианнис Порт, подружился с детьми и познакомился с семейством Кеннеди.
Аристотель все чаще и чаще навещал Джекки в Нью-Йорке в ее квартире, иногда они вместе ужинали в ресторанах. Пресса не обратила на это внимания, так как Онассис любил бывать в обществе знаменитостей. Но Джекки чувствовала себя в безопасности с этим человеком, обладавшим огромной жизненной энергией. Ей нравилось, что он внимателен к ней, ее поражала его необычная щедрость. С Онассисом она открыто говорила о своей неудавшейся семейной жизни, о смерти ребенка и об ужасе, который она испытала во время убийства мужа. Она беспокоилась за судьбу детей, за сына, который рос без отца. Аристотель Онассис слушал ее с сочувствием, он понимал, как она одинока, как хочет вновь выйти замуж. Убежденная в том, что только Онассис может дать ей счастье и покой, которые были необходимы ей и детям, Жаклин приняла решение выйти за него замуж как можно скорее. Она часто приглашала грека в свою семью. чтобы дети привыкли к нему. Но у Онассиса возникли проблемы с собственными детьми. Кристина и Александр обожали мать и не хотели видеть другую женщину рядом с отцом. Кроме того, против брака Жаклин и Онассиса была настроена вся семья Кеннеди. Жаклин ускорила свадьбу. Сообщение о втором браке вдовы Джона Кеннеди появилось на страницах газет всего мира. «Джон Кеннеди умер вторично» – вот один из заголовков. Мало кто из американцев понял Джекки и простил ее поступок. Свадьба состоялась 20 октября 1968 года в маленькой часовне Богоматери на греческом острове Скорпио. Держа за руку свою 10-летнюю дочь, Джекки вошла в часовню, одетая в бежевое платье с длинными рукавами. Заплетенные в косу и уложенные длинные каштановые волосы были перевязаны бежевой лентой. Хотя она была в бежевых туфлях на низком каблуке, Джекки все равно возвышалась над своим 62-летним коренастым женихом, одетым в синий мешковатый костюм с двубортным пиджаком и белую сорочку с красным галстуком. На свадебную церемонию были приглашены всего двадцать два гостя – самые близкие родственники и деловые партнеры. Многочисленная вооруженная охрана сдерживала толпу журналистов и фотографов. Фотографам разрешили сделать несколько снимков после свадебной церемонии, которые обошли весь мир. Улыбающаяся невеста держит под руку своего жениха, дети которого так печальны, словно они присутствуют на похоронах. Впрочем, дети Джекки и убитого президента тоже грустно опустили головки. Торжественный ужин состоялся на яхте «Кристина», содержание которой превышало миллион долларов в год. Несмотря на то, что мать Джекки была ошеломлена роскошью яхты, хозяин которой обладал состоянием в 500 миллионов долларов, миссис Очинклосс была недовольна выбором дочери. Когда Джекки появилась на ужине, все заметили, что на том пальце, на котором все время ее вдовства было обручальное кольцо Джона Ф. Кеннеди, теперь красовался перстень с рубином величиной с куриное яйцо, украшенный бриллиантами. В ее серьгах также пылали рубины в виде сердца, обрамленные бриллиантами.
За столом произносились трогательные тосты, глаза гостей были постоянно на мокром месте. Аристотель и Джекки были счастливы, держась за руки и загадочно улыбаясь. На следующий день гости, одаренные великолепными подарками, покинули «Кристину». Онассис улетел на деловые переговоры, дети Джекки вернулись в Штаты. Жаклин Онассис занялась будущим домом, вызвав из США лучшего дизайнера Билла Болдуина, который пришел в ужас от безвкусицы, царившей на знаменитой яхте.
Газеты продолжали писать о свадьбе двух знаменитостей. Люди, восхищавшиеся вдовой президента в течение пяти лет, в один миг отвернулись от нее за то, что она вышла замуж за человека другой веры и культуры. Став женой международного пирата, который закончил лишь шесть классов средней школы, она разрушила миф о самой себе. Акцент делался на деньги Онассиса и любви к ним Джекки.
Пресса прямо заявляла, что из тщеславия богатый грек купил себе самую знаменитую женщину мира.
И действительно, Жаклин больше не думала о деньгах. Счета отсылались прямо в офис Онассиса, где их оплачивал сам магнат, который был рад угодить жене. Он организовывал ее отдых – путешествия и круизы по всему миру в каютах, где всегда имелось достаточно шампанского, фруктов и цветов. Он приглашал толпы знаменитостей, чтобы развлечь ее. Жаклин ездила в «роллс-ройсах», ее охраняли телохранители, у нее были частные самолеты. Однако она не могла защитить себя от судьбы. Заключив брак с Жаклин Кеннеди, Аристотель не забыл Марию Каллас. В мае 1970 года он навестил певицу в Париже и, сидя рядом с ней, положил руку ей на бедро. «Как приятно опять чувствовать толстое бедро Марии! – сказал он. – У Джекки ведь лишь кожа да кости». И он продолжал регулярно встречаться с оперной дивой, сначала лишь в интимной обстановке ее парижской квартиры, а позднее и в ресторанах и ночных клубах. Каллас была умна, проницательна и сексуальна, к тому же она была гречанкой. Скрытный по натуре, Онассис мало кому доверял, но Мария доказала ему, что ей можно верить. В отличие от Джекки она интересовалась его делами, восхищалась его грандиозными успехами в бизнесе. Жаклин же то и дело совершала полеты из Европы в Америку и обратно. По праздникам она привозила в Грецию детей, потом возвращалась с ними в Нью-Йорк, в то время как Онассис занимался укреплением своей империи. Так они жили на протяжении всего брака, что было вполне приемлемо для Джекки. Она веселилась, носила дорогостоящие украшения, позволяла себе облегающие джинсы, футболки без лифчика и легкомысленные шляпки. Ее гардероб однако был забит платьями от Валентино, мехами от Максимилиана и драгоценностями от Золотаса. Она была самой изысканной дамой мира, тогда как над внешностью и стилем аристотеля только подсмеивались. Онассис метался между Джекки и Марией, нигде не находя достаточно тепла и понимания. Выросшие дети начали преподносить ему сюрпризы. Избалованные, воспитанные в роскоши, они были окружены знаменитостями. Деньги дождем лились на них, но они скорее страдали от богатства, чем были счастливы. У Аристотеля Онассиса никогда не хватало времени на детей. В двадцать лет Кристина тайно вышла замуж за 48-летнего продавца недвижимости, еврея Болкера, у которого было уже четверо взрослых детей. Онассис был взбешен, лишил дочь наследства и заставил зятя через год начать бракоразводный процесс. Сын Александр тоже доставил огорчение отцу тем, что вступил в связь с женщиной вдвое старше его, разведенной баронессой с двумя детьми, Фионой Тиссен. Однако Аристотель Онассис сблизился с сыном, когда начал обсуждать с ним деловые вопросы. Именно Александру он признался, что считает женитьбу на Джекки бессмысленной и собирается развестись с ней. Но именно в этот момент, когда сын и отец начали находить общий язык, Александр погиб в авиакатастрофе. Онассис винил себя в смерти сына. С этого момента он зациклился на своем горе и начал быстро сдавать. Джекки же продолжала веселиться. Аристотеля утешала Мария Каллас. Потеряв сына, Аристотель Онассис поневоле начал вводить дочь Кристину в управление бизнесом. Но она находилась в глубокой депрессии после смерти брата, а тут еще умерла ее мать. Кристина с мужем и маленькой Афиной. Онассис даже не присутствовал на похоронах бывшей жены, матери его детей. Он чувствовал себя усталым, старым человеком и стал задумываться о смерти. Он больше не пытался притворяться, что его семейная жизнь протекает нормально, и почти не появлялся с Джекки на людях. Она жила своей жизнью в нью-йоркской квартире на Пятой авеню, он проживал в парижском отеле «Пьер». Втайне от жены Онассис готовился к разводу. Он нанял частного детектива, чтобы следить за Джекки, надеясь сэкономить на разводе, если удастся уличить жену в неверности. Кроме того, он попытался привлечь на свою сторону прессу, жалуясь журналистам на расточительность жены. Джекки Онассис развлекалась в Нью-Йорке, когда ее муж слег с сильными болями в желудке. Прилетев в Грецию, Джекки поддержала врачей, посоветовавших госпитализировать Аристотеля Онассиса. Его поместили в американский госпиталь под Парижем. Пять недель Онассис находился в полуобморочном состоянии. Ему сделали операцию. Его сестры и дочь дежурили возлe него, лишив жену возможности выполнять свою священную обязанность. Джекки не настаивала: она проводила время с друзьями, прогуливалась по Парижу, покупала одежду, посещала парикмахерские. Когда Онассису стало лучше, Джекки улетела в Нью-Йорк на уик-энд. Но, позвонив в понедельник в больницу и узнав, что состояние мужа не ухудшается, она осталась в США на всю неделю. Онассису поставили смертельный диагноз - иммунную болезнь, из-за которой веки ему пришлось прикреплять ко лбу скотчем. А тут еще греческое правительство приняло твердое решение забрать то, что осталось от Olimpic Airways. Этот удар, нанесенный его самолюбию, стал последним. 15 марта 1975 года в возрасте 69 лет Аристотель Онассис умер. Он оставил после себя огромное состояние - по разным оценкам оно насчитывало от 3 до 5 миллиардов долларов. В последние годы Онассис зарабатывал более 200 тысяч долларов в день. Джекки на похоронах не плакала и даже не вздыхала по мужу. Через два года умерла Мария Каллас, которая последнее время жила одиноко и замкнуто, отказываясь от всех приглашений. Через восемнадцать месяцев после смерти мужа вдова Аристотеля Онассиса, бывшая вдова Джона Кеннеди, Жаклин Кеннеди Онассис, получила от своей падчерицы Кристины 26 миллионов долларов при условии полного разрыва всех связей с семьей Онассисов. В ноябре 1988 года Кристина Онассис скончалась при загадочных обстоятельствах на вилле своей приятельницы неподалеку от Буэнос-Айреса. А наследницей сказочного состояния стала ее совсем юная дочь Афина. 21 год назад, 19 ноября 1988 года, последняя из рода Онассис - внучка Аристотеля Афина Руссель унаследовала всю дедушкину империю. С тех пор лучшие женихи мира мечтали только об одном: чтобы девушке поскорее исполнилось 18 лет и она вступила во владение 14 миллиардами долларов. …Афина с первых дней жизни привыкла к роскоши. Ее куклы были одеты в платья от Кристиана Диора, рождественские подарки для юной леди походили на экспонаты Алмазного фонда Кремля. Например, подаренный как-то малышке конь-качалка, украшенный рубинами, бриллиантами и изумрудами, стоил 700 тысяч долларов. Девушка никуда не выходит без вооруженной до зубов охраны. И не зря: на юную миллиардершу покушались, по крайней мере, семь раз. Отец забрал дочь к себе в Швейцарию. С тех пор она живет в его новой семье с мачехой и тремя сводными братьями и сестрами. Внучка Онассиса призналась, что, когда ей достанутся дедушкины миллиарды, она сразу же пожертвует их на благотворительные цели, а себе оставит сущую мелочь - миллионов сорок, чтобы ни от кого не зависеть, и отправится куда-нибудь в сельскую глушь разводить лошадей. Может быть, в этом земном занятии она и найдет свое счастье?

Аристотель Сократ Онассис (Aristotelis Socrates Onassis; греч. Αριστοτέλης Ωνάσης). Родился 15 (по другим данным 20) января 1906 года - умер 15 марта 1975 года. Греческий судовладелец, миллиардер.

Родился в Смирне (ныне Измир, Турция). С 1932 года стал заниматься судостроительным бизнесом и в 1950-е годы начал первым строить супертанкеры. Судовой магнат и международный бизнесмен, который создал флот супертанкеров и грузовых кораблей бо́льших размеров, чем флоты многих стран.

Несмотря на то, что семейство Онасисов было довольно богатым семейством табачных дилеров, оно потеряло почти все состояние в 1922 году, когда Смирна (современный Измир), тогда ещё греческий город, был взят турками. Бежав из Смирны в Грецию, семейство послало Онасиса в Южную Америку на поиски лучшей доли.

В Буэнос-Айресе Онасис стал ночным портовым диспетчером и, с помощью друзей семьи, начал бизнес по импорту табака в дневное время. Он увеличил использование импортного восточного табака в Аргентине с 10 до 35 % и через два года заработал 100 тыс. долларов из 5 % комиссионных от торговли табаком.

Греческое правительство заметило Онасисса и предложило ему заключить торговое соглашение с Аргентиной в 1928 году и затем сделало его генеральным консулом. Его деловая активность расширилась за счет производства сигарет и других потребительских товаров. В возрасте 25 лет Онасис сделал свой первый миллион долларов.

В 1932 году Онасис купил свои первые шесть грузовых судов у канадской фирмы за 120 тысяч долларов. Он использовал два из этих кораблей до того момента, пока не появились корабли с большей грузоподъемностью и затем купил другие. Онасис построил свой первый танкер в 1938 году и приобрел два ещё больших по размеру к началу Второй мировой войны. Его империя росла и его флот увеличивался все 1940-е и 1950-е годы.

В середине 50-годов он купил 17 новых танкеров за один год. В 1953 году он также заплатил 1 млн долларов за контрольный пакет в «Societe des Bains de Mer», которое было собственником казино в Монте-Карло, театров, отелей и другой недвижимости.

С 1957 по 1974 год он был собственником и распорядителем Olympic Airways - греческих национальных авиалиний, переданных ему в концессию греческим правительством.

Семья Аристотеля Онассиса:

Его первой женой в 1946 году стала Атина Ливанос, дочь корабельного магната Ставроса Ливаноса; этот брак закончился разводом в 1960 году.

Долгое время Онассис был близок с оперной дивой Марией Каллас.

В 1968 женился на вдове президента США Дж. Кеннеди Жаклин Бувье Кеннеди.

Единственный сын Онассиса Александр 21 января 1973 года погиб в авиакатастрофе в возрасте 25 лет.

Его роскошная яхта «Кристина О», названная в честь его дочери, наследницы 2/3 его имущества, называлась некоторыми «плавающим дворцом» и служила несколько лет в качестве его постоянной резиденции.

Сама Кристина четырежды была замужем (включая брак с Сергеем Каузовым, гражданином СССР и сотрудником «Совфрахта». Брак был заключён летом 1978 года в Москве и продлился 16 месяцев). Погибла 19 ноября 1988 года в Буэнос-Айресе в возрасте 37 лет при невыясненных обстоятельствах.

После смерти Кристины империя Онассиса перешла к её дочери Афине Руссель (рождена в последнем, четвёртом браке Кристины Онассис, заключённом в 1983 году с французом Тьерри Русселем). По данным Европейской ассоциации Myasthenya gravis Аристотель Онассис является одним из наиболее известных в мире людей, болевших миастенией.

Этот факт является весьма и весьма важным для огромного количества больных этим заболеванием во всем мире. Поскольку это демонстрирует возможности человека даже при таком серьёзном неврологическом заболевании вести активный образ жизни, заниматься эффективной предпринимательской деятельностью, иметь насыщенную личную жизнь.

Согласно завещанию Онассиса, 55 % наследства он оставлял дочери Кристине Онассис, а 45 % передавал на учреждение фонда имени Александра Онассиса.

Аристотель Онассис - греческий мультимиллионер, судовладелец, кораблестроитель и финансовый бизнесмен. Первый создатель флота супертанкеров и грузовых кораблей больших размеров. После своей смерти оставил внучке наследство в 1,7 млрд долларов, а также остров Скорпиос в Эгейском море.

Грек родом из Турции

Был конец сентября 1923 года. Над Атлантическим океаном бушевал ураган. Старенький итальянский грузовой параходишко водоизмешением 12 тысяч тонн «Томазо ди Савойя» трещал по всем швам. А в трюме парохода, на куче деревянных чурок и ржавеющих железных труб, скорчившись от страха и морской болезни, сидела тысяча итальянцев и греков-эмигрантов. У выхода из трюма стояли часовые, чтобы эмигранты чего доброго не поднялись на палубу и не нарушили покой обитателей нескольких приличных кабин, оборудованных на этом грузовом параходе для пассажиров. В самый разгар урагана, когда люди в трюме валились друг на друга, а слабые задыхались от неописуемой вони, к часовому у выхода подошёл какой-то парнишка лет 17 на вид и протянул ему две бумажки по 20 долл. Матрос молча взял деньги и выпустил приземистого черноволосого подростка на палубу.

Парнишку звали Аристотелем Онассисом. Так вот, за взятку, он и выбрался из вонючего трюма наверх, на палубу. Когда же буря немного улеглась, молодой человек обратился к другому матросу, караулившему насос на цистерне с пресной водой. Дал и ему 10 долл., чтобы немного отмыться от трюмной грязи.

У паренька оставалось ещё «целых» 60 долл. Это были все деньги, которые юному Аристотелю Онассису удалось распихать по карманам, когда он вступил на землю Аргентины в Буэнос-Айресе.

Аристотель Онассис родился 20 января 1906 года в Смирне (Турция) — богатейшем городе (до турецкого погрома) восточного побережья Средиземного моря (в наст. время — г. Измир). Его отец — Сократ Онассис, торговец и банкир, принадлежал к греческой элите города. Несмотря на то, что греки Смирны были подчинённой расой, над которой господствовали турки-завоеватели, именно греки соединяли Турцию с Западом и поэтому им милостиво позволили процветать. В 1906 году в Смирне насчитывалось 165 тысяч греков и лишь 80 тысяч турок.

Сократ Онассис родился в 1878 году глубоко внутри Малой Азии в районе Каппадокии, в деревушке Муталаски. Сократ в семье своего отца был одним из 11 детей и в Муталаски они занимали четыре отдельных землевладения. Молодёжь мечтала ехать за удачей, мечтала разбогатеть. Они переехали в Смирну. Пока Сократ работал в Смирне с братом Гомером, брат Александр вёл дела внутри страны, продавая товары, присылаемые ему из Смирны и — в свою очередь — отвозя в неё изюм и оливковое масло. К 1904 году, обеспечив себя, Сократ поехал в родную деревню за невестой (ему минуло 26 лет). Пенелопе Дологлу было уже 18 лет, но она все ещё сохраняла скромность. Свадьбу сыграли в Смирне.

Первой у Онассисов родилась дочь, названная Артемидой. Через 2 года появился Аристотель, которого все просто звали «Аристо». А затем, как бывает в жизни — трагически и внезапно, — при операции на почках скончалась Пенелопа. Через 18 месяцев Сократ привёл в дом вторую жену — Елену, то Онассис не принял мачеху. Поэтому Аристо растила в основном мать Сократа — Гефсимания, которая приехала из Муталаски, чтобы помочь сыну сразу после смерти жены, — да так и осталась.

У Аристотеля оказался трудный характер, с которым было нелегко получить даже средненькое образование. Но родитель знал, что делать и когда парня выгоняли из одной школы, то он просто устраивал его в другую. Если же говорить о первых шагах Ари к вершинам знаний, то его образование началось в сентябре 1913 года с начальной школы, которая находилась рядом с местной церковью. Аристо часто блистал своим отсутствием в школе, будучи феноменальным прогульщиком занятий. Однако уже у маленького Онассиса была выдающаяся память, которая выручала его всю жизнь в самых сложных ситуациях. Он выступал также заводилой детских игр в школьном дворе. Наиболее скандальной выходкой был случай, когда проказник Ари ущипнул за попку привлекательную учительницу английского языка.

Все, кто знал Аристотеля в это время, рисуют одинаковую картину очень сильной и бунтарской личности, быстро соображающего мальчишки с блестящей памятью, которого уважают сверстники. Его компания состояла из таких же прогульщиков-двоечников, как и он сам. Вместо того, чтобы скучать на уроках, они часто забирались в контору старого Сократа и болтали там без умолку, дымя как паровозы.

Любимым и далеко не безопасным развлечением молодого человека было тихонько подплыть к пристани в тот момент, когда катер с пассажирами уже был готов к отплытию и внезапно выпрыгнуть на его корму, которая предназначалась для серьёзных турецких дам, густо задрапированных чадрой. Никакой (даже турецкий) мужчина не имел права оскорблять их там даже просто своим присутствием — не говоря уже о «неверных». Вызвав ужасный визг своим неожиданным появлением (а он был в такой момент, естественно, практически голый и разбрасывал вокруг себя тучи брызг), Аристо содрогаясь от хохота, валился обратно в море с отходящего катера. Особую пикантность этому развлечению придавал тот факт, что мальчишку могла буквально растерзать турецкая команда катера, если бы он попал ей в лапы.

Помимо плаванья, он также безумно любил греблю, часто проделывая на лодке весь путь от Смирны до ближайшего городка Каратасси и обратно, стараясь, по возможности, всегда проплывать мимо дома местного паши, который (как и всякий паша) имел свой гарем. В жаркие дни его очаровательные обитательницы проводили своё время в тёплой морской воде. Как только евнухи видели гребущего Аристо, они тут же принимались загонять женщин обратно во дворец — к большому удовольствию юноши.

Интерес к интимной стороне жизни у мальчика также пробудился довольно рано. Говорят, что первую попытку стать мужчиной при предпринял ещё в 11-летнем возрасте — напав на стиравшую у них в доме прачку. Раздосадованная женщина без труда отбилась от неумелого проказника. Однако молодой человек не отчаялся: теперь в поле его зрения оказалась интеллигенция. Красивый 12-летний мальчик стал щипать своих молоденьких учительниц прямо за попки. Это стоило ему опять очередного исключения из школы, но врождённая интуиция не подвела. Онассис-младший всё же добился своего, соблазнив в 15 лет 25-летнюю преподавательницу французского языка. После удачного первого опыта счёт пошёл на сотни, подчёркиваю — на сотни, а не на десятки. Только в 18-летнем возрасте, работая монтёром телефонной компании в г. Буэнос-Айресе (Аргентина), он соблазнил две сотни девушек-операторов. После это сотни только возрастали, особенно когда появились миллионы и миллиарды долларов.

Бизнес-дебют

Был 1900 год, когда между греками и турками вспыхнула расово-подогреваемая политическая распря, а в 1909 году враждебные действия разгорелись ещё больше. В 1919 году войска Греции, поддерживаемые союзниками, высадились в Смирне. Тем не менее, 25 августа 1927 года отряды Кемаля вторглись и завоевали регион без особого труда.

Женщин семьи дпортировали в Грецию, старика отца бросили в концлагерь… У 16-летнего шустрого красавца Аристо был выбор: пойти в тюрьму, бежать или остаться в своём же доме, где поселился турецкий офицер, и делить с ним постель. «Что я сделаю для семьи в тюрьме или в бегах?» — подумал Ари и стал послушной игрушкой полковника. (Вспомним аналогию с Эндрю Карнеги и вдовцом Скоттом). Вся греческая община презирала его за это, но именно благодаря своему сомнительному поступку Аристо смог срасти отца и уехать в Грецию, а затем, в поисках лучшей доли — в Южную Америку.

21 сентября 1923 года Онассис сошёл на берег в шумном и весёлом Буэнос-Айресе с 250 долларами в кармане, чтобы попытать счастья в Аргентине.

Едва ступив на землю Буэнос-Айреса, Онассис вдруг увидел перед собой мужчину, который предложил ему яблоко, а после краткого разговора — койку у себя дома и работу. Этим человеком был Енни Катаподис — мелкий торговец фруктами из Греции. Ари переночевал у него, а затем переехал к своему дальнему родственнику, жившему в районе доков Ла Бока. Вскоре ему приглянулись более приятные апартаменты на третьем этаже авеню де Кориенты, неподалёку от центрального рынка Буэнос-Айреса.

Торговля с Катаподисом фруктами вразнос была далеко не его идеалом. Ари брался за все. Одно время ему пришлось поработать гребцом. Он попробовал себя в строительном деле — поднося кирпичи и раствор на стройплощадку, потом мыл грязные стаканы и тарелки в популярном баре-ресторане. И опять и опять менял место жительства с удручающей частотой. Уже почти отчаявшись найти подходящую работу, Онассис встретил шотландца, который пообещал взять юношу к себе на корабль «Сократ» английской фирмы «Лампорт и Хольт». Аристотель, подпрыгивая от радости, уже шёл домой, как вдруг услышал разговор двух парней, болтающих по-гречески. Онассис подошёл и представился. Как оказалось, ребята имели постоянную работу в солидной фирме, перестраивая старые телефонные станции на новую автоматизированную систему.

Обязательно скажи, что ты из Солоник, — поучали они, — и прибавь несколько лет к возрасту для солидности».

12 марта 1924 года Онассис, которому два месяца назад стукнуло 18, подал документы (от местных властей получил новые) на работу в Британскую телефонную компанию. Весной 1924 года он уже вовсю трудился на Авениде, в одном из районов Беэнос-Айреса, собирая пучки проводов в единый жгут для нового автоматизированного пульта. Во время перерборудования продолжала работать старая система с ручным переключением, чем занималось 200 (двести!) молоденьких девушек-операторов. Аристо не упустил ни одну из них. Отказов у него не было. Перейдя в ночную смену (с 23 часов до 7 утра) и, успевая часа три-четыре поспать, днем он торговал вразнос на улицах- мужскими галстуками или предлагал детям за несколько монет поискать на дне тачки с песком скрытую безделушку. Девушки у него не переводились …

…По просьбе Онассиса, отец послал ему несколько образцов лучшего табака с нежным запахом, произрастающего на Пелопоннесе в Нафплионе. Когда прибыл корабль с образцами, Аристо тут же бросился обходить табачные заводики Буэнос-Айроса.

Оставьте табак для пробы, а затем мы с вами свяжемся, — такие были результаты.

Шли дни, а с Онассисом никто и не думал связываться. Тогда отчаявшийся Ари сам выбрал управляющего одной из самых крупных фирм — Хуана Гаона, в качестве цели и каждый день молча стоял либо у дверей его офиса, либо возле дома, пристально и несколько укоризненно глядя на фабриканта. Через пару недель Хуан начал нервничать и спросил у секретаря, кто этот парень и какого чёрта ему нужно.

А, это греческий мальчик по фамилии Онассис. Он зачем-то хочет поговорить с вами.

Гаон пригласил Аристотеля внутрь и услышал, что «мальчик» хотел бы продать его фирме первосортный табак. Почувствовав понятное облегчение, Хуан направил его на закупочный пункт фирмы. Закупщики тут же сделали заказ на 10.000 долларов. При потребовал у отца обычных 5% комиссионных, а полученные 500 долларов стали фундаментом его состояния. Второй заказ был на 50.000 долларов … В ожидании платы за кредит от постоянных покупателей, Онассис никогда не брал займов из банка больше 3.000 доллаов и всегда быстро расплачивался.

Проработав почти год на телефонную компанию, в мае 1925 года Аристо уволился. Он арендовал убогий магазинчик в переулке Виамонте и повесил табличку «Аристотель Онассис — импортёр восточного табака. В этом предприятии ему помогали два кузена — Никос и Коста Конианидес. Онассис вложил в дело 25.000 долларов собственных сбережений и ещё 25.000 долларов взял взаймы. Он приобрёл по минимальной цене соответствующее оборудование, нанял нескольких греческих иммигрантов, готовых трудиться за гроши и начал выпускать два сорта сигарет — «Osman» и «Primeros». Ари ввёл инновации — розовые или золотые кончики, пёстрая обёртка, новомодная алюминиевая фольга и хрустящая целлофановая упаковка. С конкурентами же Онассис боролся самыми грязными методами — подлог, фальсификация, шантаж, кража, подделка документов и многое-многое другое. Но зато деньги прибывали не по дням, а по часам.

Как философствуют молотом

Совесть, которая терзает человека и нередко даже приводит его к гибели, никогда не тревожила Ари. Понятия греха для него не существовало. Жизнь, с его своеобразной точки зрения, имела лишь две стороны — силу и слабость.

Пути праведные и неправедные? Такое различие ему было неведомо. Добро и зло? Пустяки, придуманные попами для своей наживы. Нравственность и безнравственность? Сущий вздор. Вот сила и слабость — это другое дело. Жизнь — это тёмное, неразгаданное таинство, но как бы там ни было, её составные части — сила и слабость. Сила одерживает победу, слабость терпит поражение. Жизнь и в лучшем-то случае — жестокая, бесчеловечная, холодная и безжалостная борьба и выживает здесь только сильнейший.

Что же такое мораль и справедливость в этом мире? Существуют ли как будто для всех обязательные принципы — или же люди только думают так? Но больше видишь только исключений из этих правил. Разумеется, похвально, благоразумно и нравственно блюсти добродетель, согласно правилам общепринятого кодекса морали, но только каких же реальных результатов в жизни добиваются нравственные люди? Ни денег, ни связей, ни положения.

Быстрота и смелость ума, счастливая случайность — вот что помогало иным людям возмещать свои семейные и общественные неудачи; другие же из-за своей тупости, несообразности, бедности или отсутствия личного обаяния были обречены на беспросветное прозябание. И всё-таки совершенно ясно — доказательства тому встречаются на каждом шагу, что все затруднения разрешает только сила — умственная и физическая. Ведь вот промышленные и финансовые магнаты могут же поступать — и поступают — в сей жизни так, как им заблагорассудится!

Онассис уже не раз в этом убеждался. Более того, все эти жалкие блюстители так называемого закона и нравственности — пресса, церковь, полиция и в первую очередь добровольные моралисты, неистово поносящие порок, когда они обнаруживают его в низших классах, но трусливо умолкающие, едва дело коснётся власть имущих и пикнуть не смели, пока человек оставался в силе. Однако стоило ему споткнуться и они, уже ничего не боясь, набрасывались на него. О, какой тогда поднимался шум! Звон во все колокола» «Сюда, сюда, добрые люди! Смотрите, и вы увидите собственными глазами, какая кара постигает порок даже в высших слоях общества!» Ари улыбался, думая об этом. Какое фарисейство! Какое ханжество! Кто силен, тот может сказать «Это моё» и берет, а кто слаб и жалок, тот лицемерит и фарисействует, не имея сил поступать твёрдо. Но так уж устроен мир и не ему его исправлять. Путь все идёт своим чередом!

Лицемерная личина, которую носят на показ все учреждения гражданского общества, должна показать, что они суть якобы порождения моральности. Например: брак, труд, профессия, отечество, семья, порядок, право. Но так как все они без исключения созданы для среднего сорта людей, в целях защиты последнего против исключений и исключительных потребностей, то нет ничего удивительного, что в этом случае мы видим такую массу лжи.

«Хорошие люди все слабы: они хороши потому, что они недостаточно сильны, чтобы быть дурными», — сказал Бакеру — вождь племени Латука-Коморро.

Добродетельный человек уже потому низший вид человека, что он не представляет собой «личности», а получает свою ценность благодаря тому, что он отвечает известной схеме человека, которая выработана раз и навсегда. У него нет ценности первоначально: его можно сравнивать и есть равные ему.

Переберите качества хорошего человека. Почему они нам приятны? Потому что с ним нам не нужно воевать, потому что он не вызывает у нас ни недоверия, ни осторожности, ни сдержанности, ни строгости. Наши лень, добродушие, легкомыслие чувствуют себя хорошо при этом. Наше хорошее самочувствие и есть то, что мы проецируем из себя наружу и засчитываем хорошему человеку как его свойство, как его ценность.

Прилежание, скромность, благоволение, умеренность — все это препоны владычному строю души, развитой изобретательности, постановке героических целей, аристократическому для себя бытию.

Что ягнята питают злобу к крупным хищным птицам, это не кажется странным. Но отсюда вовсе не следует ставить в упрёк крупным хищным птицам, что они хватают маленьких ягнят. И если ягнята говорят между собой: «Эти хищные птицы злы. И тот, кто меньше всего является хищной птицей, кто, напротив, является их противоположностью, ягнёнком, — разве не должен он быть добрым?» То на такое воздвижение идеала нечего и возразить, разве что сами хищные птицы взглянут это слегка насмешливым взором и скажут себе, быть может: «Мы вовсе не питаем злобы к ним, этим добрым ягнятам, мы их любим даже: что может быть вкуснее нежного ягнёнка.» — Требовать от силы, чтобы она не проявляла себя как сила, чтобы она не была желанием обладания, желанием усмирения, желанием господства, жаждою врагов, сопротивлений и триумфов, столь же бессмысленно, как требовать от слабости, чтобы она проявляла себя как сила. Так размышлял Онассис.

Когда христианские крестоносцы на Востоке натолкнулись на непобедимый Орден ассиассинов (орден свободных умов), чьи низшие члены жили в послушании, равного которому не достигал ни один монашеский орден, они каким-то окольным путём получили намёк и на тот символ и на то памятное слово, которое было сохранено только за высшими чинами как их высший секрет:? «Ничего истинного, все позволено …»

Великий человек — это тот, который ради своего дела отбрасывает прочь от себя сострадание и умеет сокрушать своё уступчивое сердце. Он требует отс ебя и решается принести в жертву многих и многое для того, чтобы иметь успех самому … Слабые говорят: «Я должен»; сильные говорят: «должно». Для этого нужна сила. И быстрый ум. У Ари есть и то и другое.

«Мои желания — прежде всего» — таков был девиз Аристотеля Онассиса. Он мог бы смело начертать его на щите, с которым отправлялся в битву за место среди избранников фортуны.

Большому кораблю — большое плавание

К началу Великой Депрессии, в 1929 году, Ари стал миллионером согласно официальному счету в банке. В 26 лет это уже был очень богатый человек. Он носил прекрасные костюмы с уголком безукоризненного носового платка, выглядывающего из верхнего кармашка пиджака, белоснежные рубашки с чёрной бабочкой и умопомрачительные штиблеты.

В 1932 году, собрав 600.000 долларов, — все свои сбережения, Онассис прибыл в Лондон. Продажа кораблей тогда шла за бесценок, «по цене роллс-ройсов» и Ари хватал всё, что только мог. В результате шесть канадских сухогрузов первоначальной стоимостью в 2 миллиона долларов каждый стали собственностью Онассиса не за 12 миллионов, а за 120.000 долларов (в 100 раз дешевле!). Он лично нанимал команды, торгуясь за каждый грош. Правда, в те годы он ещё не владел тонким приёмом, заимствованным им позже у своего тестя — мультимиллионера Ливаноса. Тот, поднимаясь на борт принадлежащих ему судов, первым делом пожимал руки всем членам экипажа. Когда кто-то позволил себе умилиться по поводу столь наглядного проявления демократизма, то судовладелец холодно пояснил, что таким образом он проверяет степень мозолистости рук, а, следовательно, прилежания матросов.

В середине тридцатых годов Онассис делает шаг, имевший решающие последствия для всей его дальнейшей карьеры: заказывает на шведских верфях свой первый танкер «Аристон» водоизмещением 15.000 тонн. После жарких торгов сошлись на 160.000 фунтах стерлингов, 25% из которых он обязался выплатить во время постройки, а остальное — в течение 10 лет под 4,5% годовых. В 1938 году первый танкер Онассиса отправляется в свой «свадебный рейс» из Сан-Франциско в Иокогаму. В его трюмах нефть для Японии, которая ведёт войну с Китаем. Скоро к «Аристону» присоединились ещё два танкера такого же тоннажа (по 15.000 тонн), спущенные со стапелей в Гётеборге.

В это время он буквально носится по всему миру: Нью-Йорк, Лондон, Париж, Буэнос-Айрес, Стокгольм стали регулярными стоянками на нго бесконечных маршрутах. И в один из прекрасных дней в столице шведского судостроения Гётеборге появляется новая скромная верфь: «А.С. Онассис, Гётеборг лтд». Для создания своей судостроительной базы очень кстати оказался роман с молодой норвежкой Ингеборг Дедикен — дочерью владельца флотилии китобойных судов и дамы со связями. Её покойный отец, Ингевальд Брайд, был одним из самых крупных норвежских судовладельцев. «Мамико, — рассказывала Ингеборг, — где бы он ни был, встречался всегда только с теми людьми, которые были или могли быть полезны ему в бизнесе, будь то в Париже, Швеции или Норвегии.» Однажды Дедикен, заметно нервничая, представила Онассиса своей матери. Но ей нечего было опасаться.

Мамма! О, мамма!! — завопил обрадованный Аристо, как только она вошла в гостиную. В его глазах стояли неподдельные слезы радости …

…В 40-х годах его друг Коста Гратсос был греческим консулом в Сан-Франциско и они вместе занялись исследованием возможностей Голливуда. Звёздочки, полузвезды, уже состоявшиеся звезды и без конца, и без края. Имя Онассиса соединяли со многими знаменитостями, включая Полетт Годдард, Симону Симон, Веронику Лейк и др. Число «200» — именно столько было девушек-операторов в «Британской телефонной компании» (Буэнос-Айрес) было существенно превзойдено. Отказов он не получал, не пропуская ни одну юбку.

3 апреля 1940 года немцы вторглись в Данию и Норвегию. Ливень бомб обрушился на города Скандинавии. Общий замороженный тоннаж судов Аристотеля приблизился к 50.000 тонн. Теперь, когда его танкерный флот в Нвропе стоял на приколе, Онассис был вынужден обратить своё внимание на корабли, которые плавают у него под панамским флагом, но базируются в США. И в июне 1940 года он пересёк переполненный немецкими подлодками Атлантический океан, устремившись в Нью-Йорк. В Нью-Йорке Ари сначала оккупировал пятикомнатные апартаменты на 38-м этаже в отеле «Ритц Тауэрс», но потом перебрался на 19-й этаж, где разместился всего через несколько дверей от квартирки кинозвезды Греты Гарбо…

…17 апреля 1943 года Онассис познакомился с 14-летней Тиной Ливанос — младшей дочерью греческого судовладельца-мультимиллионера. И в 1946 году они обручились. Тине было 17, а Онассису — 40 лет. В Греции имя Ливаноса означало принадлежность к высшему кругу общества. Имя это имело вес и в морском регистре Ллойда. Ари как бы вознёсся на олимпийскую высоту, минуя многие-многие ступени. И его деловые операции получили невиданный дотоле размах. В 1946 году папаша Ливанос имел что-то около одного миллиарда долларов. В качестве свадебного подношения он вручил Ари дарственную на два судна «Либерти», что по ценам того времени превышало миллион долларов. На руки же Онассис получил всего 446 тысяч долларов — на покупку апартаментов в Нью-Йорке.

Это был уютный домик на Каттон сквер-16. Ари пришлось выбросить ещё столько же денег, чтобы его перестроить и меблировать. В нём было 5 этажей, которые возвышались над Ист-Ривер и были окружены собственным садом (редкость даже для этого района сверхбогачей). Оставшиеся деньги компании «Тина риэлти корпорейшн» для Онассиса оказались недоступны, но за пределами семейного круга всем достаточно было только знать о факте родства Онассиса с могучим Ливансом. Это было порукой особой коммерческой респектабельности, что в нашем мире часто стоит дороже десятка миллионов.

30 апреля 1948 года у Аристотеля и Тины в Нью-Йорке родился сын, который был крещён Александром в честь Александра Македонского и родного дяди Онассиса.

Александр быстро рос. К совершеннолетию он мог, как и его отец, почти безукоризненно изъясняться на английском, немецком, французском, греческом и испанском языках.

В 15 лет его гувернёр Костас Кучувелис стал водить парнишку по кабакам и кабаре, чтобы научить обращаться с девочками. Как-то Александр и двое его старших друзей — Кафаракис и Николас встретились в Монте-Карло перед отелем «Эрмитаж» и решили заглянуть в один ночной ресторанчик в Каннах. Выбрав столик, ребята присмотрели привлекательных спутниц.

Где-то около четырёх утра, разбившись на три пары, они решили уединиться, договорившись встретиться через час в своей машине. Около пяти часов Николас и Кафаракис уже сидели в машине, но Александра нигде не было видно. Прошло пятнадцать минут, потом полчаса, а его всё не было. Наконец, опекуны начали лихорадочно бегать взад-вперёд по улицам Канн, опасаясь похищения с целью выкупа.

Двумя часами позже, совершенно выдохшись, опекуны прекратили свои идиотские поиски, решив вернуться в машину, как вдруг увидели безмятежно идущего Александра, который (руки в карманах) что-то беззаботно насвистывал.

Где ты, трах-тара-рах, был?! — завопили мужчины.

Остыньте, мужики, — сказал Александр. — Я делал в точности то же, что и вы, — но шесть раз!

И это были жалкие остатки сверхмощного сексуального потенциала самого Аристотеля Онассиса.

Вскоре Онассис объявил жене, что он переносит базу своей деловой активности в Европу, поэтому им нужен новый дом.

После этого помимо нью-йорского особняка и дома в Монтевидео, супруги обзавелись и другой недвижимостью: постоянными апартаментами в отеле «Плаза» в Буэнос-Айросе, виллой в Афинах на побережье моря, апартаментами на проспекте Фош в Париже и, поскольку этого было всё ещё мало, Ари взял в аренду замок Крое (Франция).

Этот мерцающий белый дворец с частными пляжами, 25 акрами соснового леса, теннисными кортами, плавательным бассейном и даже художественной студией, открывавшейся навстречу солнцу, до Онассиса давал крышу над головой королю Бельгии Леопольду, королю Италии Умберто, герцогу Виндзорскому и другим таким же «скромным постояльцам». Чтобы все это работало, требовались: ключник, два повара, два метрдотеля, три девушки, посудомойка, поварёнок, два шофёра, конюх, слуга, девушка для различных услуг леди, десяток садовников, а позже ещё и две гувернантки для детей.

11 декабря 1950 года Тина родила второго ребёнка — девочку Кристину. Ари же, который быстро становился настоящей акулой международного бизнеса, бывал теперь с семьёй от случая к случаю.

Формула Онассиса: «Целый флот купить и ни цента не платить!»

После войны большая часть европейских верфей стали руинами, в Америке же имелись и верфи и корабли. Правительство США решило распродать по-дешёвке наштампованные второпях 100 кораблей «Либерти», но Онассису, как «греку-иностранцу» не досталось ни одного судна! Пришлось вступить в непосредственные переговоры с Комиссией морского ведомства США и выйти с предложением купить за наличные и по полной стоимости 15 кораблей. Разрешение, естественно, было дано почти сразу. После это Ари начал искать деньги. Его состояние исчислялось 30 миллионами долларов, но выкладывать сразу 8 миллионов лучше было бы из чужого кошелька.

Особое внимание Онассис уделил «Нэшнл сити бэнк». Процесс растянулся на месяцы изматывающих переговоров, которые шли, к тому же, параллельно со встречами, консультациями и переговорами с правительственными чиновниками, инженерами, юристами, банковскими служащими … пока, наконец, сделка не стала реальностью, хотя, конечно, далеко не на тех условиях, которые вначале выдвигал Ари. Вместо десяти лет, заем предоставлялся на срок всего от 6 до 12 месяцев под залог контрактов, которые должны были выполнять эти корабли, перевозя, главным образом, уголь в Германию, Южную Америку и Францию. Кроме того, банк соглашался оплатить не всю сумму, а самое большее, 50% стоимости судов.

Знаменитая схема Онассиса «снижения эксплуатационных расходов» будет выглядеть примерно так. Американская судоходная компания (подлинный хозяин которой Онассис, управляющий ею через родственников или подставных лиц) сдаёт очередное судно в аренду панамской компании, которая точно так же принадлежит Онассису. Далее, эта же самая «панамская» компания заключает фрахтовую сделку со «Стандарт ойл» Джона Рокфеллера или «Тайдуотер ойл» Пола Гетти на транспортировку его грузов.

Но зачем Онассис строил свои танкеры в США? Ведь в Европе и Японии это обошлось бы в два-три раза дешевле (в зависимости от конъюнктуры). Однако в этом случае Ари лишился бы чрезвычайно выгодных условий кредитования, позволяющих его судам рождаться «из ничего», а точнее «Из денег других людей».

Империя Аристотеля Сократоса Онассиса строилась по ухищрённой модели (которая ввиду своей доказанной эффективности, заслуживает самого пристального изучения), предполагавшей максимальную анонимность для того, кто реально контролирует всё дело.

Ещё закладывая первые камни в её строительство, Ари решил следовать старому правилу: во-первых, не создавать крупных пароходных компаний, а во-вторых, как можно меньше фигурировать в официальных бумагах под своим именем. Для этого решения, помимо ложной скромности были и другие, гораздо более веские причины. Всякая новая серия сухогрузов или танкеров давала жизнь новой компании: «Олимпик маритим» (Франция), «Оверсиз балк кэрриерс» (Либерия), «Фтафальгар стимшип компани» (Великобритания) и так далее — всего 85 компаний, содержащих от одного до двенадцати кораблей в каждой.

Такое дробление позволяло «приписывать» ту или иную компанию к определённой стране и наилучшим образом использовать специфику местных условий и динамично меняющуюся конъюнктуру рынка.

Годом позже, после выгодной сделки с кораблями «Либерти», приступая к строительству новых танкеров, Ари решил добиться долгосрочного кредита для своих проектов. И уже не на половинную стоимость, как это было с «Нэшнл сити бэнк» при покупке суден «Либерти», а на всю сумму сделки. От эпопеи с «Либерти» у него сохранился контракт с крупным финансистом из гигантской страховой компании «Метрополитен лайф иншуранс» — Гарри Хэггерти. Последний пообещал поддержать просьбу Аристотеля о займе на Совете директоров, при наличии, разумеется, серьёзного поручительства.

Теперь речь шла о строительстве танкерного флота, необходимость которого перед войной была ясна только гениальному уму Аристотеля Онассиса. Ари чувствовал себя в лучшей позиции: он жил в Америке, был женат на американской гражданке и собирался строить свои танкеры в Нью-Йорке. За деньгами (6,5 миллионов долларов) он обратился к Гарри Хэггерти, но результата не достиг.

Поняв, что он бьётся головой о каменную стену, Ари решил изменить тактику и зайти с другой стороны. Онассис перенёс огонь на нефтяную компанию «Сокони ойл» — огромный нефтяной концерн, контролируемый семейством Джона Рокфеллера. Подготовив (приглашениями на свои роскошные приёмы) почву на различных руководящих уровнях, Ари предложил заключить долгосрочный контракт на перевозку их нефти его ещё не существующими танкерами. Заранее оговаривалась точная цена за тонну перевозимой нефти на весь срок контракта. В различных пунктах контракта фиксировались гарантии, которые судовладелец давал нефтяным магнатам на случай всяческих неожиданностей. Стоимость ремонта всех повреждений, требующих для своего устранения 3-4 месяца или меньше, покрывается как обычно, страховой компанией.

Нужда в кораблях столь велика, — продолжал Онассис, — что ваша компания может заключить чартерный контракт, предусматривающий гарантированные платежи в таких-то размерах за тонну в месяц на срок в 60 месяцев без вычета времени простоя!

В этом и была суть предложения: Ари был готов предоставить компании двойные бесплатные услуги. То есть в том случае, когда накапливался простой в три месяца за весь срок чартерного контракта, он не только брал на себя связанные с этим расходы, но и обязывался — по существу — бесплатно работать целых три месяца (простой свыше трёх месяцев в любом случае покрывался страховой компанией). Это предложение являлось единственным очевидным решением всей проблемы с финансированием. Онассис иллюстрировал своё предложение простым примером: возьмём корабль водоизмещением в 30.000 тонн с оплатой в 4 доллара за тонну груза в месяц (типичный случай чартерного контракта на время), что составит 120.000 долларов в месяц.

При контракте в 5 лет это даёт (60 месяцев по 120.000 долларов) всего 7.200.000 долларов минус время простоя. Онассис предлагал компании дать твёрдые договорные обязательства платить помесячно указанную сумму без вычета времени случайного простоя в обмен на указанные услуги. Это было выгодно как нефтяной компании, так и Ари, который благодаря этому пункту — мог преодолеть скептицизм банков и получать кредиты!

Так в январе 1947 года был заключён первый договор «Сокони ойл» с Онассисом на эксплуатацию танкера водоизмещением 28 тысяч тонн сроком на пять лет. Вскоре аналогичное соглашение было достигнуто и с нефтяной корпорацией «Тексако». С этими договорами в кармане Ари отправился в «Метрополитен лайф иншуранс», где Гарри Хэггерти, имея в руках твёрдое обязательство нефтяной компании платить за наем судна во всех случаях, сразу дал своё благословение хайму.

Однако сумма этих двух контрактов сильно зашкаливала норму для обеспечения гарантий по займу. Онассис тут же ринулся на Уолл-стрит в Нью-Йорке, возобновил переговоры с «Метрополитен лайф иншуранс» и теперь легко пришёл к соглашению о ссуде. Но уже не 6,5 миллионов (на которых остановились переговоры с Г. Хэггерти), а 40 миллионов долларов на строительство шести танкеров водоизмещением по 28 тысяч тонн. Создание танкеров-гигантов предоставлялось стальной корпорации семейства Джона Пирпонта Моргана «Бетлехем стил».

Так Онассис «запатентовал» свою формулу успеха: он начал спускать на воду свои танкеры как утят, не потратив ни одного своего доллара. Все это были деньги других людей. Открытие новой «формулы» выдвинуло его в высшие круги большого бизнеса. Он был теперь желанным гостем на Уолл-стрит, а его щедрыми кредиторами вслед за «Метрополитен лайф иншуранс» и «Фест нэшнл сити бэнк», стали рокфеллеровские «Чейз Манхэттен бэнк» и «Кемикл бэнк».

Его суда теперь регистрируются, кроме Панамы, в Аргентине, Уругвае и других странах — везде, где условия для их эксплуатации наиболее благоприятны, но распоряжается всем — он. Ари не любит возиться с бумагами и корреспонденцией, хотя он внимательно вчитывается во все документы и контракты, которые подписывает. Его зрение так остро, что он не нуждается в очках, чтобы прочесть даже самый маленький шрифт. Он носит с собой переплетённую в кожу записную книжку, в которую заносит основные характеристики сделок, которые его интересуют и записывает секретные телефоны людей, с которыми делает бизнес, адреса друзей.

Образом дома для Онассиса было что угодно: кафе, ресторан, клубы — любое место с телефоном, где он мог распаковать свой чемодан. Офисом же становится любой ночной клуб в разных странах мира, а любимое рабочее время для телефонных переговоров — два часа ночи. Ари любит переходить из одного закрывающегося к рассвету притона в другой, умеет работать до утра и встать на заре в состоянии полной работоспособности.

Он не любит путешествовать с большой свитой и перепоручает значительную часть рутинной и второстепенной работы (как делает большинство греков-бизнесменов) родственникам и близким друзьям. В Буэнос-Айресе его зять Николас Кониалидес надзирает за ходом дел; Нико Каниалидес сопровождал его деловых поездах; Коста Кониалидес представлял интересы хозяина в Монтевидео; Николас Коккинис, кузен его друга Андрэ Эмбрикоса, распоряжался в американском агентстве Онассиса, выполняя обязанности исполнительного директора в Нью-Йорке.

Живут же люди…

В 1950 году Аристотель Онассис купил бывший канадский фрегат «Стормонт» водоизмещением 2200 тонн всего за 50.000 долларов, а затем вложил в него свыше 4 миллионов долларов, чтобы превратить в самую фешенебельную яхту мира. Для этого олигарх не поскупился на гонорар выдающемуся немецкому профессору архитектуры Цезарю Пиннау, который набросал элегантные эскизы прекрасного белого корабля, изящные и дерзкие линии которого бежали назад от высокого стройного бушпиля.

На судоверфи Говальдта в г. Киле немцы были счастливы заняться строительством такого чуда, но их сбивали с толку экстравагантные желания богача. Онассис хотел палубу, вмещающую два аэроплана, несколько скоростных катеров, катер на подводных крыльях, парусную шлюпку, плавательный бассейн, танцплощадку и, конечно, обычный комплект спасательных лодок!

Что касается электроники и различных технических устройств, то Ари хотел иметь на своём корабле их все. В результате на «Кристине» нельзя было плюнуть, чтобы не попасть в какое-нибудь чудо техники. Огромный кондиционер втиснули между двумя палубами; сложная и надёжная система тревоги срабатывала как от резкого повышения температуры, так и от пробоин в корпусе корабля; специальное устройство поддерживало температуру воды в палубном плавательном бассейне на несколько градусов ниже температуры воздуха, так что, нырнув в него, гости Онассиса могли приятно освежиться.

Для новейшей радарной системы и телефонной сети на 40 номеров требовалась непрерывная работа 4-х дизельных генераторов. Даже обеспечение звукоизоляции этих дизелей потребовало выписки из Берлина особого специалиста.

Детальное внимание было уделено интерьеру яхты. Каюты и помещения Ари приказал обставить с вопиющей роскошью: большой открытый камин в курительной комнате был выложен драгоценной ляпис — лазурью по цене 4 доллара за квадратный дюйм.

Обе двери, ведущие на Главную палубу, сделали из антикварного японского дерева, покрытого лаком. Для отделки девяти двойных кают на второй палубе для гостей, каждая из которых получила название одного из греческих островов, обильно употреблялся мрамор и мозаика.

У Онассиса были свои собственные апартаменты, состоящие из кабинета, спальни с полукруглой ванной, оборудованной знаменитыми серебряными и золотыми кранами и соединённой со спальней посредством зеркальной двери, через которую можно было видеть, что в ней происходит, но не наоборот!

В кабинете располагалась небольшая, но изысканная коллекция холодного и огнестрельного оружия, развешанная по стенам и стоящий перед стенкой антикварный письменный столик, некогда принадлежавший французскому королю. На нём стояли две электрические лампы с красивыми абажурами ручной работы, а прямо перед ним, на стене, висел знаменитый шедевр Эль Греко.

На яхте была большая, прекрасно подобранная библиотека с огромным, занимающим всю центральную часть стены портретом Кристины — дочери Онассиса, беззаботно сидящей на траве. В этой библиотеке имелся камин, отапливаемый настоящими дровами.

Подлинным чудом техники был и корабельный плавательный бассейн, дно которого искусно декорированное художественной мозаикой, изображавшей Миносского быка, могло осушаться и подниматься на уровень палубы, превращаясь в танцевальную площадку!

На корабле было 60 человек матросов, офицеров и прислуги, оклады которых начинались со 100 долларов в месяц — минимальная зарплата, которая намного превосходила средний заработок в Греции в те годы.

В то время яхта была по-настоящему просто чудом техники. Так (неслыханная вещь!) её камбузы были полностью электрифицированы, погреба снабжены мощными холодильниками и морозильными камерами, способными вместить несколько тонн продуктов. Каюты же как гостей, так и команды имели отличные кондиционеры.

При этом в течение двух недель (стандартного срока одного круиза) на яхте потребляли неимоверное количество снеди. Только на одну неделю завозили 10 зажаренных туш телят, 10 молочных поросят, 10 ягнят, 6 зажаренных говяжьих туш и около 200 цыплят. На «Кристине» существовал обычай есть цыплят по воскресеньям. Что касается рыбы, то её потребляли в неделю не меньше 250 кг, не считая, конечно, 50 омаов и деликатесных угрей. Это за 7 дней съедали члены семьи и от 20 до 80 гостей (в среднем — 40). Члены же команды знали, что в понедельник у них к столу будет рыба, во вторник — сосиски и т.д. Кроме того, камбуз команды был разделен большой перегородкой кремового цвета надвое: в одной секции ели греки, в другой — не греки … Содержание яхты «Кристина» обходилось магнату в 500 тысяч долларов ежегодно. Кстати, немногим менее тратил его конкурент миллиардер Ставрос Ниархос на содержание своей роскошной яхты «Креол».

…У Онассиса были и другие странности. Он, например, отдавал в стирку свои рубашки только в одну-единственную прачечную, которая находилась в Афинах. Это также создавало определённые неудобства, потому что Ари менял рубашки 5-6 раз в день и отвозить их в стирку можно было только на плечиках, но нив коем случае не в обычном смятом виде! При этом миллиардер ни за что не соглашался расстаться со своей рубашкой (втайне считая её «счастливой»), пока она вовсе не изнашивалась.

В то же время Онассиса нельзя было назвать модником. Его очень скромный гардероб состоял всего из дюжины, или около того, клубных пиджаков и примерно 50 костюмов. Все — темно-синего или темносерого цвета. Правда, Ари предпочитал носить один и тот же костюм день за днём, требуя только, чтобы он был каждый раз выглажен к утру. Вообще-то, при этом олигарх тратил 12 миллионов долларов ежегодно на «сносное» житье в самых разных частях мира.

Отдыхая в Греции, на своём острове или яхте, Онассис обычно одевался в короткие шорты, доходившие ему до колен и в простые футболки — тишотки, такие ветхие, что он даже не боялся, что их могут украсть!

Безопасности экипажа и пассажиров на яхте также было уделено гипертрофированное внимание. Гидроплан должен быть всегда заправлен горючим и быть в полной готовности к отлёту в любой момент. На корабле имелось шесть спасательных шлюпок и четыре мощных скоростных катера.

В 1951 году Ари, немного посчитав, окончательно решил перевести свою штаб-квартиру в Монако: очень уж соблазнительными выглядели всевозможные налоговые льготы. Через подставных лиц на Парижской бирже он скупил 550 тысяч (52%) акций компании «Общество морских купаний» и стал хозяином большей части богатств Монако. К нему переходил контроль над казино, пятью отелями, лужайками для гольфа, кегельбанами, спортивными клубами — над всей индустрией развлечений, которую контролировало это так обманчиво называвшееся общество.

Наука побеждать

Онассис, как и большинство других «людей судьбы», был не только внутренне религиозен, но и достаточно суеверен, хотя тщательно скрывал это. Исключительным доверием танкерного короля пользовалась астрология. Поэтому для наиболее важных (и, по возможности, всех других) дел Ари старался выбрать астрологически наиболее благоприятное время. В этом нелёгком деле многое зависит от компетентности и опытности эксперта — астролога. После нескольких проб и ошибок Онассис нашёл «своего» астролога в лице знаменитого монаха и отшельника отца Аристотеля, своего тёзки, который подобно древним мудрецам, жил на аленьком острове Спорады в Эгейском море в примечательной старой башне. Предсказания мудрого монаха, которые он делает с помощью старой немецкой подзорной трубы (привезённой из Германии), каждую ночь наблюдая за небом и производя расчёты по одному ему известным правилам, регулярно сбываются и знамениты своей точностью.

На своём острове, который превратился для него в маленький мир, отец Аристотель живёт со второй половины 40-х годов, в 26 лет последовав зову свыше и став добровольным отшельником. Ни телефона, ни телевизора у него нет по простой причине — на острове отсутствует электричество!

Среди посетителей монаха можно было заметить почти всех мировых знаменитостей: это ведущие промышленники мира из Америки, Японии и Австралии, видные политические деятели, звезды шоу-бизнеса, деятели науки и культуры … Все они приезжают к греческому монаху, который тем не менее, всячески избегает любой рекламы и шумихи вокруг своей персоны, хотя среди его знаменитых «клиентов» бывают самые могущественные люди современного мира. Например, бывший греческий президент Андриас Папандопулос и экс-президент Франции Жорж Помпиду!

Онассис, приехав к мудрецу и поговорив с ним, взял себе за правило посещать его не реже одного раза в год, чтобы составить свой гороскоп и выслушать общие предсказания на ближайшее время. Практически всё, что ему предсказывали звезды, сбывалось. Правда и Ари сам старался изо всех сил, а как известно, Бог в первую очередь помогает тем, кто сам себе помогает. Да и везло ему почти всю жизнь так откровенно, что конкуренты вроде миллиардера Ставроса Ниархоса (женившегося на старшей дочери мультимиллионера Ливаноса — Евгении Ливанос, сестре Тины и покупавшего особняки, замки, виллы всегда рядом с Онассисом) просто зубами скрежетали. И всё же Онассис отчётливо чувствовал влияние звёзд на ход своих дел. А поэтому никогда не скупился на щедрые гонорары, которые отец Аристотель потом обычно раздавал крестьянам, жившим с ним на острове, чтобы они смогли купить кое-какое нужное им в хозяйстве оборудование, технику и приспособления.

Мудрый отшельник за год до Чернобыльской атомной катастрофы предскажет её в деталях, с точностью до недели укажет срок покушения на экс-президента США Рональда Рейгана и многое-многое другое …

Говоря о невероятном везении и потрясающей удачливости Онассиса, нельзя не упомянуть и один из особенных эпизодов детства. Один раз в две недели его бабушка Гефсимания сворачивала пару жилеток и панталон внука и относила их в Храм, где дружившие с ней диаконы клали их под … алтарь! Когда через 14 дней они могли считаться достаточно освящёнными, она с триумфом забирала их домой, оставляя на смену другую пару. Дома Гефсимания сажала внука в лохань с водой и скребла его («как будто я был палубой корабля», — вспоминал Аристотель) так, как будто хотела заживо содрать кожу, пока он «не становился очень, очень чистым». Тогда она заставляла его облачиться в освящённые одежды и читала маленькое благочестивое наставление:

Теперь я уверена, что твои грехи прошедших двух недель будут прощены и ты будешь очень хорошим мальчиком.

А ещё к везению и удачливости добавьте огромный природный ум, врождённое деловое чутье, замечательную память и великолепную интуицию (как и у Эндрю Карнеги) …

…Согласно американским статистическим данным, в подавляющем большинстве случаев миллионеры США, не считаясь с суевериями и предрассудками, в своей деятельности астрологию не используют.

Каждая война приносила Ари деньги, много денег, очень много. Для Онассиса, овладевшего искусством богатеть на войнах, слова «англо-франко-израильская война против Египта» (1956 г.), «присутствие США в Индокитае», «война во Вьетнаме» (с 1964 г.), «война Израиля с арабскими странами» (июнь 1967 г.) звучали как музыка. Ведь, к примеру, только за два месяца (октябрь-ноябрь 1956 г.) Суэцкого кризиса он добавил 70 миллионов долларов к своему состоянию.

Из богатого судовладельца Ари постепенно преображался в настоящего властелина финансово-промышленной империи. Основу его богатства и могущества составлял, конечно, флот, в котором со временем стало насчитываться более 100 судов водоизмещением около 4,5 миллиона тонн. Это был самый крупный в мире частный торговый флот, сопоставимый с флотом крупной морской державы. Сверх того, он — хозяин авиакомпаний «Олимпик эйруэйс» и «Олимпик крузес», что совпадает с понятием «весь гражданский воздушный флот Греции». Он владеет судостроительными верфями в Швеции и Англии, нефтяной компанией «Омега», нефтеперегонными заводами, огромными участками земли в Европе и Южной Америке, сетью фешенебельных отелей в Греции, Париже, Лондоне. В 1968 году он даже приобретает солидный швейцарский банк, намереваясь превратить его в финансовый центр своей империи.

Штаб-квартира империи — в Монте-Карло (княжество Монако), офисы филиалов — в Нью-Йорке (США), Женеве (Швейцария), Афинах (Греция) … В общей сложности, состояние Онассиса в начале 70-х годов XX века будет определяться в 1 миллиард долларов по самым скромным и осторожным подсчётам, основанным на суммах страховки. Реальная же стоимость его активов, несомненно, во много-много раз больше (где-то 8-10 миллиардов долларов). Каждый день приносит ему средний доход в 230 тысяч долларов. Ари, кроме того, ловко умеет усиливать экономическое могуществл своих капиталов светскими связями, значение которых понимает лучше, чем большая часть его конкурентов.

Онассис тщательно выстраивает свою империю, основанную на огромных личных деньгах, связях в деловых и политических сферах, духе предпринимательства и новой философии бизнеса. Она, конечно, несопоставима по своим масштабам с глобальными конгломератами Рокфеллеров, Морганов или Дюпонов, построенных на акционерном капитале. Активы этих консорциумов исчисляются десятками миллиардов долларов. Но Онассис, в отличие от них, — предприниматель-одиночка, который однако, по размерам личного состояния обошёл даже Рокфеллера. Поэтому логичнее сравнивать его с такими же миллиардерами, которые не вступали в монополистические объединения. Таким, например, были нефтяные короли Америки Поль Гетти и Гарольдсон Хант. Одинокие художники, сами себе хозяева, они единолично распоряжаются своим капиталом без никаких Советов директоров или Советов пайщиков.

В каждой из 85 компаний Онассис владел контрольным пакетом акций, всем или большей частью капитала. В президентских или директорских креслах сидели его близкие или дальние родственники, а где их не хватало — доверенные лица, надёжность и профессиональные достоинства которых проверены годами.

Как затонул семейный корабль

В конце 50-х годов фасад благополучного некогда брака Онассиса стал уже явно ссыпаться. Брак явно расползался по всем швам, хотя процесс шёл и не быстро. Особую роль при этом, как считал Ари, играли не так его деловые отлучки и постоянная занятость, как яркие огни паблисити, не упускавшие ничего из личной жизни супругов. Его случайное посещение ночного клуба с какой-нибудь красоткой, когда Тины нет поблизости, её лыжные прогулки в обществе молодого красавца в отсутствие мужа — все эти вещи немного значат в жизни людей, если не попадают сразу на первые страницы газет всего мира. В противном случае следуют взаимные подозрения, малоубедительные для другой стороны объяснения, подогреваемые эмоциями выяснения отношений, постепенно подтачивающие даже самые удачные браки …

…В начале лета 1959 года шикарная яхта Онассиса бросила якорь в устье Большого канала Венеции, готовясь принять участие в светских развлечениях. И уже на следующий день после прибытия При пришло приглашение от графини Кастельбарко, ежегодный бал которой в её роскошном дворце по праву считался пиком светского сезона в Италии. На этом балу и начался достаточно длительный роман Онассиса с певицей Марией Каллас (настоящая фамилия — Калогеропулос), который по интенсивности и яркости чувств стал одним из самых глубоких переживаний Аристотеля Онассиса.

Они сразу же начали жить вместе в апартаментах Ари на улице Фош в Париже. Онассис был её самым глубоким увлечением. Их совместная жизнь с Ари продолжалась более 9 лет, перемежаясь ссорами, расставаниями и новыми примирениями, но они за все это время никогда не ссорились на глазах у прислуги. Поэтому Мария даже выработала особую тактику. Когда она чувствовала приближение шторма, то тут же старалась уйти туда, где было побольше прислуги. В таких случаях Ари никогда не следовал за ней, но через некоторое время, когда немного остывал, посылал за мадам или звонил ей сам.

Иногда удалялся и сам Онассис, но в таких случаях он предпочитал какой-нибудь фешенебельный парижский ресторан, где можно было выместить свою ярость в битье дорогой посуды — за несколько сот дополнительных долларов.

В июне 1960 года Тина без лишнего шума отправилась в штат Алабама (США) и после 13 лет брака получила там «быстрый» развод по причине «психической жестокости» со стороны мужа. Александру в это время было 12, а Кристине — 9 лет. Согласились на том, что дети будут продолжать жить с матерью, но Онассис может навещать их, когда захочет. Алиментов Тина не потребовала. Детям перешли 25 % акций всего флота Онассиса. Её драгоценности тянули по меньшей мере на 4 миллиона долларов. К ней же перешёл особняк на Каттон-Сквер в Нью-Йорке и все имущество, которое стоило не меньше дома.

Прошло чуть больше года и Тина второй раз вышла замуж. Избранник — 35-летний красавец маркиз де Бландфорд, родня Уинстону Черчиллю, частому гостю на яхте Онассиса «Кристина». Второй брак продолжался порядка 10 лет. 22 октября 1971 года в Париже Тина Ливанос — Онассис — Бландфорд тайно поженилась со злейшим конкурентом Онассиса — Ставросом Ниархосом, ранее женатом на её родной сестре Евгении.

Жаклин Кеннеди — Онассис, урождённая Бувье

Онассиса с Жаклин связывала старая дружба. Именно к нему на яхту «Кристина» она отправилась летом 1963 года, чтобы пережить страшный шок, последовавший после смерти её сына Патрика, прожившего только 39 часов …

Как ни странно, первоначальный контакт между Аристотелем и Джекки установила её сестра Ли. Князь и княгиня Радзивиллы познакомились с Онассисом вскоре после краха её брака с Тиной. Когда летом 1963 года Ли и Стас Радзивиллы обедали с Ари у него в Афинах, дама вскользь упомянула, что недавняя смерть третьего ребёнка Джекки — Патрика, погрузила её сестру в глубокую депрессию. Онассис предположил, что круиз по Эгейскому морю на «Кристине» мог бы иметь для неё несомненный терапевтический эффект …

…За время своего союза с Джекки Онассис подарил ей драгоценностей на 5 миллионов долларов.

10 октября танкерный магнат надел на пальчик Джекки вместо традиционного обручального колечка кольцо с громадным рубином в окружении алмазов по 1 карату! Только это великолепие стоило 1,2 миллиона долларов. Обо всём как-то сразу договорились и 20 октября 1968 года на острове Скорпиос Онассис (62 года) и Джекки (39 лет) сочетались уже и законным браком.

…В Нью-Йорке брак официально был провозглашён 17 октября в 15 час. 15 мин. А в 18 часов смеющаяся Джекки, обнимая обоих детей (Каролину, 10 лет и Джрн-Джона, 7 лет) уже прокладывала путь через толпу возле дома № 1040 на 5-ой Авеню Нью-Йорка, направляясь к поджидающему её лимузину.

В аэропорту им. Дж. Кеннеди к ней присоединились родственники. Девяноста пассажирам пришлось лишиться билетов на этот рейс в Афины, чтобы освободились места для невесты и её свиты. Из Афин они направились на остров Скорпиос. Ари купил Скорпиос, похожий с воздуха на большую кляксу, каракатицей расползшуюся по морю, в полную собственность ещё в 1962 году (всего за 100 тысяч долларов) и по своему обыкновению превратил его в райский сад. Проложил на острове 10 километров дорог, построил дворец, две изящные дачные резиденции, засадил деревьями, которые его танкеры привезли со всех концов земли…

Теперь мадам Онассис могла всецело отдаться двум своим пристрастиям, которые с возрастом терзали её все больше: любви к покупкам и страсти к украшению своего гнезда. Её одержимость не знала границ. Ари, ещё не подозревавший, с чем он столкнулся, начале даже поощрял жену, вручив ей целую пачку кредитных карточек. Однако покупавшей все без разбора «Джекки О.» Даже этого было недостаточно и когда она в горячке не успевала подписывать чеки, то просто бросала ошеломлённым продавцам:

Отправьте этот счёт в контору моего мужа! Он оплатит.

Как же Жаклин Онассис (и Имельда Маркос) стала обладательницей 2.000 платьев из которых не одела и десятой части купленного?

Ей хватало, например, двух минут, чтобы растратить сто тысяч долларов только в одном магазине! Она брала и целые коллекции одежды французских портных высшего класса, и антикварную мебель, обувь покупала целыми дюжинами, — глаза разбегались. Джекки не брезговала даже старыми маятниками, лишь бы не уходить из случайной лавки с пустыми руками. Продаваться так продаваться, и хотя у неё на карманные расходы было 150 тысяч франков в месяц, этой маленькой суммы, как вы понимаете, Жаклин Бувье — Кеннеди — Онассис ни на что не хватало.

Американский журналист Элист Фред Спаркс писал в журнале «Пари-матч»:

Греческий магнат-судовладелец и бывшая Первая леди Америки ведут такой образ жизни, которому позавидовал бы сам король-Солнце (Людовик XIV). У них нет Версальского Дворца. Но есть роскошные резиденции, где персонал всегда готов принять их в любой момент: вилла в Монте-Карло, квартира в Париже, вилла в Глифаде в окрестностях Афин, гасиенда в Монтевидео, квартира Джекки на Пятой Авеню в Нью-Йорке, частный остров Скорпиос. Наконец, чета имеет ещё постоянные номера в отелях «Пьер» в Нью-Йорке и «Кларидж» в Лондоне. На каждой из этих квартир в распоряжении Онассиса имеется полный гардероб. Поэтому ему редко приходится укладывать свои чемоданы.

Точно так же обстоят дела у Джекки. В нью-йоркской 15-комнатной квартире на Пятой Авеню вся её одежда тщательно отсортирована: дневные туалеты отделены от вечерних. Различные виды платьев, костюмов, плащей, накидок, пальто сгруппированы по цветам и длине, обувь — в зависимости от фасона и цвета. Обуви много, очень много — несколько сотен пар. А на острове Скорпиос для её неисчислимых туалетов даже было выстроено специальное помещение.

Последнее плавание танкерного короля

Империя Онассиса со временем стала, как он и хотел, мощной современной финансово-промышленной структурой, объединившей самые разнородные предприятия: судоходные и судостроительные компании, авиакомпании, банки, казино в Монте-Карло, нефтеперегонные заводы и даже производство маслин (85 компаний). Личный флот включал 117 танкеров, стоимостью в среднем по 7 миллионов долларов. Чистые прибыли Ари в первые 9 месяцев 1973 года оставили 100 миллионов долларов.

В 70-е годы Аристотель Онассис достигает вершины своего финансового и политического могущества, оказывая невидимое, но часто решающее воздействие на ключевые события в мире экономики и финансов. Чаще всего он вершит свои дела из Нью-Йорка, Монте-Карло или Парижа, где в своих обширных апартаментах на улице Фош он любит сидеть у низкого, вытянутого в длину кофейного столика, положив на него свою миниатюрную, в кожаном, чеканенном золотом переплёте записную книжку, которую Ари всегда держит под рукой. Тут же обычно стоит и небольшой, слегка потёртый коричневый кейс, набитый деловыми бумагами.

В углу над изящным секретером, когда-то украшавшим кабинет Людовика XV, висит колоритный, написанный очень хорошим художником портрет хозяина, представляющий Ари начала 50-ых годов, когда он только-только выходил на по-настоящему большой ринг бизнеса. Рядом висят фотографии детей, сделанные несколько лет назад: Кристина и Александр. Все очень элегантно и по-домашнему, во всём ощущается личный вкус владельца, его роскошь в обстановке личного кабинета и штаб-квартиры.

В особо затруднительных ситуациях Ари обычно сидел на палубе «Кристины», глядя на простирающееся перед собой безмолвное пространство моря. Ему нравилось это ночное одиночество, когда все вокруг успокаивается и он на долгие часы остаётся один на один со своими мыслями, которые он чувствительными щупальцами посылает импульсом воли за горизонт, через океан туда, где копошатся нерешённые проблемы, чтобы они принесли ему новые, неожиданные для конкурентов решения. Ари любил в эти часы моделировать в уме, как это часто делают бойцы на ринге или татами, различные варианты развития ситуации, выбирая благоприятные и делая пометки, как обойти опасные, «минные» места и положения. Обычно это давало решение … Но сейчас …

21 января 1973 года при взлёте с полосы Афинского аэропорта на самолёте «Пьяджио» разбился его сын Александр. Для Онассиса эта потеря имела роковое значение.

В августе 1974 года Тина Ниархос посещала в Лондоне свою дочь Кристину в больнице для наркоманов. После этого она долго не могла прийти в себя. Несмотря ни на что, гибель её остаётся загадкой.

Утром 10 сентября 1974 года в парижской резиденции Ставроса Ниархоса — отеле «Де Шаналэй» приглашённый доктор констатировал смерть Афины Ливанос — Онассис — Ниархос от опухоли лёгкого.

…Самочувствие Онассиса ухудшалось. В конце октября Ари пришлось даже поместить под именем Филлиса в одну из лучших нью-йоркских больниц с целью лечения кортизоном. Для Онассиса было ясно, что после его смерти не удастся сохранить управление его империей в виде анонимных компаний, над которыми сам он осуществлял эффективный контроль. Поэтому он создаёт своим распоряжением две компании: одну, в которой сосредоточены все его активы, он передаёт главной наследнице Кристине и другую, которая имеет долю в первой компании. Но Онассис не оставляет Кристине контрольный пакет акций над второй компанией, завещаемый им Фонду Александра Онассиса!

В феврале 1975 года греческие доктора в Афинах сообщили Ари, что у него пневмония, начавшаяся в результате лечения кортизоном других заболеваний. Онассис перенёс тяжёлый приступ почечных колик (у него были камни), страдал желтухой, появились и трудности с дыханием. Он был госпитализирован в Американскую клинику Нейци в Париже, где 10 февраля Ари удалили желчный пузырь. Следующие 5 недель он провёл в полубессознательном состоянии. Прилетевшая из Нью-Йорка Жаклин, после некоторых признаков улучшения здоровья Онассиса, улетела обратно. 15 марта 1975 года она всё ещё была в Нью-Йорке, когда Ари уже умер, имея из родственников рядом с собой только одну Кристину. Похоронен Аристотель Онассис был во дворе небольшой часовенке на острове Скорпиос. Его дочь Кристина, переходя из одной больницы для наркоманов в другую, вскоре умерла тоже. Оставшаяся в живых внучка Афина — унаследовавшая огромный капитал, — проживает в Буэнос-Айросе.

30 января 2003 года внучке Онассиса Афине исполнилось 18 лет и она вступила в права наследства, став самой богатой девушкой в мире. Теперь она сама может распоряжаться своим огромным состоянием: вклады в банках на суммы около 2 миллиардов долларов, остров Скорпиос в Эгейском море, 11 танкеров, капиталовложения в 90 крупных корпораций, располагающихся в 12 странах мира, уникальные коллекции произведений искусства и ювелирных украшений.

Аристотель Онассис... Смелость была для него ключом к удаче, но он не нашел ключей к счастью ни на своем заветном острове, ни на своей яхте.

Одним прекрасным вечером 1924 г. в Рио-де-Жанейро в ресторане "Las Tres Palabras" произошла сцена, доставившая немалое удовольствие журналистам и завсегдатаям этого заведения.

Известному на весь мир королю аргентинского танго Карлосу Гарделю после ужина с обильными возлияниями, которые ублажили его утробу и размягчили душу, пришла вдруг фантазия пропеть шансонетку. Если вспомнить необычайную популярность этого человека, нетрудно представить, как, после минуты оцепенения, все присутствовавшие столпились вокруг послушать его. А несколько оказавшихся здесь журналистов сразу поняли, что известию об этом событии, а это было действительно целое событие, суждено облететь весь мир. Когда песня кончилась и смолкли аплодисменты, в зале воцарилась благоговейная тишина и стали слышны сдавленные рыдания. Они доносились откуда-то из-за стойки и были так хорошо различимы, что все обратили на них внимание, а сам Карлос Гардель даже встал и пошел посмотреть, что там происходит.

Испуганный гарсон сначала колебался, но потом, призвав на помощь все свои способности, стал не только петь, но и танцевать под родную музыку. Он пел и плясал просто великолепно, и очарованный Гардель привел его к своему столику, чтобы познакомиться поближе. Именно в эту минуту юный эмигрант, не видевший ничего, кроме бедности, сделал казалось бы незначительный жест, сам не сознавая того, что благодаря ему через несколько лет станет одним из самых богатых людей в мире. Он предложил своему новому другу сигару.

Онассис занимается табаком

"Карамба! – воскликнул артист, – Я никогда еще не пробовал столь ароматной сигары! Где ты берешь такую прелесть? Теперь я уже не захочу курить ничего другого". Подивившись тому эффекту, который сигара может произвести на танцора аргентинского танго, Аристотель Онассис (так звали юношу) ответил, что "эта прелесть" самым простым образом привозится из Афин, где ее делает его отец. "Если хотите, – с готовностью предложил он, – могу доставить вам их сколько пожелаете". Сделка была тут же заключена, и Аристотель побежал сначала на почту, чтобы дать срочную телеграмму домой, а потом в банк за кредитом для начала своего первого дела.
Через несколько месяцев самой популярной сигарой в Южной Америке стала "Меланж Гардель". Преисполненный надежд Аристотель оставил службу в ресторане. Перед ним, благодаря неуемной страсти короля танго к сигарам, настежь отворились врата удачи.

Греческая бабушка, говорившая только по-турецки

Это была первая улыбка, подаренная Фортуной этому юноше. До того благословенного дня жизнь совсем не баловала его.

Он родился в 1906 г. в турецком городе Смирне (Измире) и провел детство в нездоровом скученном гетто, где мусульманские власти, мало заботившиеся о правах человека, держали греков. Когда ему было совсем мало лет, умерла мать, и воспитывала его бабушка &тdash; любящая и добрая, но совершенно необразованная и не знавшая ни слова по-гречески восточная женщина. Поскольку детей - греков в городских школах всячески притесняли их мусульманские сотоварищи, ей самой пришлось заняться образованием внуков. Худо-бедно она научила их писать и читать и привила, хотя и с помощью турецкого языка, любовь к своей родине, Греции. Аристотель сохранил эту любовь до своего последнего вздоха.

Исход за исходом

Положение семьи резко ухудшилось, когда в 1922 г. Мустафа Кемаль ввел в Смирну войска националистов и отдал на разграбление колонию несчастных греков. В эти кровавые дни семья Онассисов, известная своей враждебностью к оттоманской власти, подвергалась всяческим преследованиям. Отец Аристотеля, обвиненный в заговоре против турецкого правительства, оказался в тюрьме и лишь чудом не разделил судьбу трех своих дядьев, повешенных на балконах собственных домов.

Как только буря стихла, г-н Онассис – старший решил покинуть родной город и вернуться в лоно отечества. Чуть ли не на другой день после амнистии он погрузился на первый же пароход, отправляющийся в Пирей, вместе с женой, четырьмя детьми, семью племянниками и тремя безутешными вдовами. Это почтеннейшее семейство навряд ли могло облегчить ему ассимиляцию в афинском обществе, которое всегда смотрело на выходцев из Малой Азии, как на чужаков, сколь безупречным ни было бы их происхождение.

Он и там отважно взялся за свое дело, изготовление сигар, но скоро понял, что никогда не сможет прокормить этим нехитрым ремеслом всю ораву, и в сокрушении сердца решился, нарушив обычай греков, отправить старшего сына в Новый Свет с наказом как можно скорее разбогатеть и возвращаться домой.

Рио будет принадлежать нам двоим

Так, едва достигнув семнадцати лет, юный Аристотель в один прекрасный день сошел на берег бухты Рио с шестьюдесятью долларами в кармане и адресом одного своего кузена, Никоса Андреопулоса. Этот Никос уже успел разориться, пытаясь разбогатеть, и теперь обещал взять юношу к себе на службу, чтобы тот воспользовался его опытом.

Все это совсем не походило на те блестящие перспективы, которые воображал себе Аристотель пока плыл через океан. Многие на его месте, только увидев конуру пресловутого американского кузена, впали бы в отчаяние. Нисколько не вдохновляла и мысль, что единственное доступное занятие - это мытье посуды на кухне какого-нибудь ресторана.
Но юноша обладал несокрушимой волей. Он поклялся отомстить самой жизни за все унижения, которые он претерпел от варваров - турок, и презрение соотечественников и приехал в Аргентину разбогатеть. Пока он еще не знал, с чего начать, но был уверен, что овладеет Фортуной, где бы она ни пряталась.

Война сигар

Хотя сигары "Меланж Гардель" пользовались успехом, а исполнители танго буквально рвали их из рук, все-таки большую часть рынка занимали местные фабриканты. Это сильно мешало маленькому делу Аристотеля. Если он хотел расширяться, что и составляло его самое заветное желание, надо было любыми способами устранить всех, кто ему мешал.

Будучи настоящим греком, воспитанным на сказаниях Гомера, он прибегнул к самому коварному обману, как и поступил бы в подобном случае его соотечественник Улисс. Были подкуплены работники конкурирующих фабрик. За несколько песо они согласились у себя на складах с помощью шприцов впрыснуть в сигары данное им вещество. Вся эта скандальная затея увенчалась полным успехом. Сигары соперников были испорчены зловонным запахом, и покупатели, забыв о своих давних привычках, набросились на "Меланж Гардель", оказавшийся превосходным. С тех пор никто не курил ничего другого. Вряд ли можно извлечь мораль из этой истории, но афера удалась.

В поте лица

Хотя именно это жульничество (будем называть вещи своими именами) и положило начало богатству Онассиса, оно было не единственной причиной его успеха.

Чтобы построить свою гигантскую финансовую империю, маленькому греку потребовались титанические усилия и чудеса изобретательности, как в коммерции, так и в дипломатии. Понимая, что для преуспевания даже мошенникам высокого полета приходится работать, Аристотель разрывался на тысячу частей и даже прибегал ради достижения своих целей к абсолютно честным способам. Его неустанные труды были вознаграждены блестящей победой – всего через пять лет после прибытия в Новый Свет он смог вспрыснуть шампанским свой первый миллион долларов и назначение греческим консулом в Буэнос-Айресе. Это уже было признанием на обоих берегах Атлантики.

Тайны богов

Благодаря новой должности, Аристотель оказался среди посвященных во многие тайны богов политики и мог уже уверенно подталкивать Фортуну в нужном ему направлении.
Например, вовремя узнав через консульскую службу о решении греческого правительства установить экспортные пошлины, он сумел помешать введению для Аргентины этой меры, которая превратила бы в дым всю его табачную империю. Благодаря дипломатическим делам, он научился плавать в опасных политических водах и развил еще больше свою совершенно исключительную способность не только предчувствовать перемену ветра и потрясения в экономике, но и под носом у всего мира выкидывать совершенно безумные номера, которые, однако, почти всегда увенчивались полным успехом.

Хороший год: 1929

Как ни парадоксально, однако в 1929 г., когда столько финансовых империй разваливались с легкостью карточных домиков, Аристотель окончательно занял свое место среди олимпийцев Фортуны. Подобно всем грекам, он с каким-то животным обожанием любил корабли и еще за год до знаменитого "черного четверга", чувствуя, что приближается момент, когда надо будет переменить пластинку, приобрел одну старую посудину, плававшую вдоль атлантического побережья.

Это судно явилось для него как бы откровением свыше. Оно разбудило в нем того перевозчика по водам, который, как говорят, дремлет с древнейших времен в сердце каждого грека. И с того дня, как он стал хозяином этой плавающей коробки, в голове его поселилась единственная , впрочем, совершенно неудивительная для его соотечественников – мечта стать судовладельцем. Всеобщая катастрофа в экономике свободного мира предоставила ему возможность осуществить ее в масштабах, превышавших все самые смелые надежды.

Империя по бросовой цене

После краха на Уолл-Стрите канадское правительство по решению суда выставило на торги шесть больших сухогрузов, которые принадлежали одной обанкротившейся компании. Но рынок все время лихорадило, и для них не нашлось ни одного покупателя. Занимавшиеся этим делом чиновники стали нервничать. Вот тут Онассис, почуяв добычу, решился на самую дерзкую аферу в своей жизни. С совершенно серьезным видом он предложил за все корабли смехотворную сумму – сто тридцать пять тысяч долларов, то есть сотую часть их реальной стоимости! В первый момент судебные исполнители лишь пожали плечами: "Господин Онассис, у нас нет времени шутить шутки"! Но когда через некоторое время стало ясно, что никто не собирается нарушать царящее вокруг торгов молчание, им пришлось, поражаясь самим себе, принять предложение грека. Так Аристотель Онассис, заплатив кое-какую мелочь, стал вдруг хозяином настоящей судоходной компании.

Флот Онассиса отплывает на завоевание морей

Команды для этих судов стоили начинающему набобу тоже недорого. В те кризисные годы все порты мира были переполнены безработными моряками, жаждавшими любой работы за любую плату. Не склонный к филантропии Аристотель платил самый минимум, хотя и отправлял свой флот завоевывать весь мир. На мачтах развевались флаги с гордыми буквами О. S. А. (Onassis Socrates Aristoteles), которые скоро прославились во всех морях.

Все ради всего

С этого времени началась большая карьера маленького грека. Как и принадлежащий ему флот, его богатство все увеличивалось, приобретая столь же гигантские размеры, что и его супертанкеры. В основе всего этого лежала особая философия бизнеса, выработанная Онассисом – всегда идти на такой риск, которого побоятся конкуренты, и ставить на карту все, ради того, чтобы все выиграть. Эту философию финансового каскадера он выразил в одной фразе, вполне подходящей для его девиза; "Даже полный идиот может разбогатеть, если он готов все потерять".

Удачливый игрок, несчастливый в любви

Но легенда предпочла образу вечно удачливого игрока совсем другого, куда менее счастливого в личной жизни Онассиса. Биографии и газетные заметки предпочитают больше говорить о любовных приключениях и бесконечных семейных неурядицах этого человека. Известное всему миру его колоссальное богатство нужно как будто лишь для того, чтобы создать фон из экзотических островов и яхт, на которых разворачиваются мелкие семейные драмы и настоящие трагедии, сотрясающие этот Олимп, где, казалось, все создано для незыблемого и безоблачного счастья.

Дела любовные

Нося имена Сократа и Аристотеля, Онассис отнюдь не был Платоном, поэтому в женщинах он ценил не только ум и душевность. После нескольких любовных приключений с киноактрисами, от которых у него остались лишь неприятные воспоминания и к драконовским предохранительным мерам, Аристотель нашел, наконец, женщину, ставшую целой эпохой в его жизни. Началось с того, что оба, еще не зная друг друга, плыли на роскошном пакетботе из Южной Америки в Италию. Ингеборг Дедишен – предмет его страсти - по необычайному совпадению отличалась не только красотой, умом и веселым нравом, но была еще и дочерью богатейшего скандинавского судовладельца, а от своей матери, урожденной Де Клерк, наследовала такую родословную, о которой Онассис не мог и .
С первого же взгляда на эту редчайшую жемчужину Аристотель безумно влюбился, а поскольку с женщинами он был не менее напорист, чем в деловых отношениях, то повел наступление с такой страстностью и энергией, как если бы речь шла о покупке нового парохода. Он добился полного успеха, и пылкая любовь Аристотеля к прекрасной скандинавке продолжалась двенадцать счастливых лет и не омрачалась ничем, кроме редких и случайных измен. Боязнь случавшихся уже с ним некоторых любовных "осложнений" стала у него манией и если не сделала из него образец верности, то, по крайней мере, научила быть осторожным.
Ингеборг была безупречно светской женщиной. Она придала Онассису тот лоск образованности, которого ему отчаянно недоставало, и во многом помогла его возвышению, научив и искусству, и манере вести себя в опасных водах большого бизнеса.

Вторая женщина его жизни

Вторую и поистине настоящую женщину своей жизни Онассис встретил в 1946 г. Молодая девушка по имени Тина (уменьшительное от Афины) обладала, надо сказать, всем, чтобы привлечь сорокалетнего фавна с таким характером, какой был у Аристотеля. В юной гречанке блестящая красота соединялась со свежестью семнадцати лет, и ко всему этому ее отец, Ставрос Ливанос, был самым богатым судовладельцем во всей Греции. Неудивительно, что этот южный человек сразу же забыл о пастеризованных шведских прелестях Ингеборг. Встреча Онассиса и Тины произошла за партией покера у Ливаноса в компании со Ставросом Ниархосом – молодым человеком, не менее амбициозным, чем сам Онассис, который оставался до конца жизни его самым опасным конкурентом.

В тот день оба молодых волка, хотя и ненавидевшие друг друга от всей души, сумели все-таки договориться. Зная о страсти к картам, снедавшей сердце Ливаноса, они решили проиграть как можно больше денег, чтобы ублажить старика, поскольку оба надеялись добиться руки его дочери. Ливанос, который ничего не понял в их махинациях и простодушно радовался нежданному везению, имел двух незамужних дочерей – Тину и Евгению, что могло бы устроить все дело самым естественным образом. Но к несчастью, оба охотника за приданым нацелились на одну из них, а именно младшую Тину. Старшая же, по их мнению, годилась лишь на то, чтобы, подобно Пенелопе, сидеть и ткать ковер.

Таким было начало этого поединка двух молодых акул, который продолжался всю жизнь. Каждый ухаживал за юной наследницей на свой манер: один – со всей серьезностью, другой изображал из себя клоуна. И клоун - Аристотелес своими шутками завоевал девушку. Униженному и отчаявшемуся Ставросу оставалось довольствоваться Евгенией и ждать часа возмездия.

Обе свадьбы отпраздновали с большой помпой в один и тот же день. Газеты писали о чистоте и простодушии невест и на целой странице обсуждали их неимоверное приданое.

Еще богаче и... счастливее

В семье Онассисов, жизнь которой двенадцать долгих лет оставалась более или менее счастливой, родились двое прекрасных детей - Кристина и Александр. Теперь, обогатившись приданым жены – тысячами мелких судов, укоренившись, благодаря престижу тестя, в мире бизнеса, и подстегиваемый конкуренцией свояка, Аристотель мог продолжать расширение созданной им империи.

Онассису было мало, подобно современному Посейдону, царить на морях, он хотел распространить свои владения в небеса и на берега Средиземного моря. Для завоевания воздушной стихии он создал авиационную компанию под названием "Олимпик", как его сигары. Что касается побережья, то сначала Аристотель выбрал Монако и вместе со свояком приобрел престижное "Общество Морских Купаний", намереваясь превратить его в троянского коня для захвата всего Княжества. Но он сразу не поладил с принцем Ренье, который нашел грека слишком настырным и вежливо попросил его переехать куда-нибудь в другое место с яхтой, свояком и нефтедолларами.
Именно таким образом наш миллиардер пришел к осуществлению мечты, тайно лелеемой каждым греком еще со времен Гомера – стать единоличным владельцем острова на Средиземном море.

Счастливый остров

Конечно, остров своей мечты Онассис нашел именно в Греции. Он назывался Скорпиос и сразу же стал его излюбленным портом приписки. Для плаваний по широким океанским просторам между своим маленьким королевством и тем огромным миром, который пока еще ему не принадлежал, Аристотель построил яхту, ослепительно сверкавшую хромом. Это судно, названное "Кристиной", имело экипаж из тридцати человек, длину не менее ста метров и несло в своем обширном чреве две группы сверхскоростных двигателей, которые могли перемещать его с фантастической быстротой.

Став легендарным миллиардером морей, Онассис теперь получил возможность проводить свое время то на голубых просторах, то на островке, затерянном среди "бесчисленных вод", сохраняя в то же время и днем, и ночью телефонную связь с той обширной империей, о которой он любил говорить, что там никогда не заходит солнце.

Фальшивая нота

Аристотель, Тина и двое их детей счастливо жили на своей яхте, как и полагается Бессмертным Богам, пока в один прекрасный день 1958 г. некая сирена по имени Мария Каллас не явилась усладить их уши своим бельканто. Но поскольку наш миллиардер не последовал примеру Улисса, предусмотрительно привязавшего себя к мачте, певица с легкостью завлекла его в свои сети.

При виде этой соперницы Тина почувствовала, что само небо обрушилось ей на голову. Не менее ревнивая, чем Гера, она впала в ужасный гнев, потрясший весь Олимп, и яростно искала средство, заставившее бы дорого заплатить неверного мужа за ее унижение.

Месть за месть и еще полмести

Она сразу потребовала развод, моментально получила его и тут же, словно в насмешку, вышла замуж за одного очень родовитого англичанина, близкого родственника самого Уинстона Черчилля. Единственное достоинство этого человека состояло в том, что он принес ей титул маркизы Блэндфорд, и ее бывший муж только из-за одного этого мог умереть от ревности!

Тем временем Аристотель уже несколько пресытился чарами оперной дивы с ее нескончаемыми истериками и понял, что все еще очень привязан к Тине, которая была не только матерью его детей, но и вообще единственной женщиной, которая много значила в его жизни. От этого досада и обида только увеличивались, и он все время придумывал какую-нибудь месть поэффектнее, чтобы смыть нанесенное ему оскорбление.

Час от часу не легче

Известие о его женитьбе на Джеки Кеннеди, супруге убитого американского президента, должно было в свою очередь наповал сразить Тину. От бессильной злобы она разбила несколько тарелок, после чего выставила маркиза Блэндфорда, который был уже ей ни к чему не нужен, и мобилизовала все ресурсы своего ума, чтобы снова взять верх над Аристотелем. Случай, если не сказать удача, помог ей – при довольно подозрительных обстоятельствах умерла сестра Евгения, и Ставроса Ниархоса, хотя и напрасно, но все-таки подозревали в причастности к этому. Разыгравшийся скандал забрызгал грязью все семейство. Пресса раздувала дело, один из мелких судейских чинов в Пирее уже наяву видел знаменитого миллиардера у себя в руках. Модное общество предало само имя Ниархоса анафеме.

Удар по Онассису

Тина решила воспользоваться этой трагической ситуацией, чтобы нанести бывшему мужу смертельный удар, который и на самом деле прикончил его. Всего через год после того, как умерла сестра, в 1971, она стала женой Ставроса Ниархоса – соперника, врага, самого опасного конкурента, которого Онассис только один раз за всю жизнь смог заставить есть землю: в тот уже столь далекий день, когда Тина выбрала именно его... Унижение было слишком жестоким. Реванш Ниархоса сокрушил Онассиса. Воспылав ревностью, он сызнова, как школьник, ощутил трепет сердца и робкую нежность. Но инфаркт свалил его.

Злая судьба

Этим отнюдь не исчерпывались несчастья, выпавшие на долю великолепного Онассиса. Дав ему всю славу, о которой может только мечтать смертный, жестокие Парки сплели для него финал, достойный античной трагедии. Словно сорвавшись с цепи, смерть удар за ударом поражала самых дорогих ему людей.
В 1973 г. она настигла его сына и наследника Александра, погибшего в авиационной катастрофе.

Он был генеральным директором "Олимпик Эйрвэйс" – компании, созданной Онассисом для завоевания небес. С ним рухнули все надежды отца на то, чтобы стать основателем династии.

Через год, в 1974, пришел черед Тины. После смерти сына от нее осталась одна лишь тень. Ее нашли бездыханной в ее парижском дворце на улице Шаналейль. Это был отек легких.

Кроме горя непостоянные боги заронили в душах Аристотеля и Кристины еще и подозрения. Они не могли поверить, что эти смерти не были насильственными. Ведь истинные греки чрезвычайно привержены ко всему трагическому. Отец подозревал ЦРУ в диверсии на борту самолета. У него была старая вражда к дяде Сэму, и американцы могли отплатить ему за это. А дочь обвиняла в "убийстве" матери Ниархоса. Что касается публики, пораженной и даже как бы оскорбленной тем, что столь богатые люди могут быть несчастными, она, конечно, сразу поверила их необоснованным подозрениям.

Сократ Аристотель Онассис, великолепный олимпиец Фортуны, умер в американской больнице в Нейи 15 марта 1975 г. Он оставил после себя состояние, "необъятное, как море", и единственную наследницу, Кристину, которая, как Пенелопа, никогда не испытывала недостатка в претендентах на свою руку. Так и не узнав счастья, она последовала за отцом в 1988 г.