Антон и Виктория Макарские, ожидающие появления на свет второго ребенка, рассказали о долгом пути к статусу родителей и об отношениях в их семье. О том, как проходила эксклюзивная фотосессия для HELLO! в Париже, мы уже рассказывали, теперь представляем саму съемку и интервью с Антоном и Викторией.

Они не виделись почти три недели - Антон в Москве записывал партию Аладдина для ледового шоу, Вика в Тель-Авиве обходила врачей и лишь удивлялась: ну нельзя же на четвертом месяце беременности быть здоровой такой, чтобы даже витамины не прописали? Все это время общались по Skype, а тут подарок - встреча в Париже, который оба считают городом любви не просто потому, что так принято: 11 лет назад, едва став семьей, Вика и Антон прилетели сюда через несколько часов после регистрации брака и с тех самых пор любят французскую столицу почти так же, как и родную.

Правда, зимой, когда ветер пронизывает насквозь, а дождь достает даже под знаменитыми местными мостами, поглядывать на спрятавшуюся за тучами Эйфелеву башню куда приятнее из окна Le Cafe du Trocadero, взяв кофе со сливками в больше напоминающих по размеру суповые чашках и обложившись вкуснейшими tarte de framboise и krambol, которые в этом месте под стать напиткам - каждая порция вполне способна заменить завтрак.

- Виктория, Антон, вы ведь впервые прилетели в Париж 11 лет назад, в тот же день, что и расписались.

Виктория. У нас о Париже самые веселые воспоминания! Антоша с Сашей Голубевым, исполнителем роли Фролло в мюзикле "Нотр-Дам-де-Пари", напившись сидра, коньяка и вина, залезли на Эйфелеву башню по внешней стороне.

Антон. Тогда как раз "Нотр-Дам" был на самом взлете, песня звучала из каждого электрического прибора. И вот идет делегация из Якутии, экскурсовод говорит: "Справа Эйфелева башня, на ней - исполнители роли Фролло и капитана Феба де Шатопера". Якуты не удивились. Спросили только: а где же игравший Квазимодо Петкун, ведь арию Belle они пели втроем... (Смеется.) А вообще-то, для меня поход в загс был только за тем, чтобы стало удобно ездить: часто в международных аэропортах спрашивали, почему мы с Викой все время вместе, особенно в Израиле мучили.

- Есть и другая версия. Будто бы вы, Антон, пошли на концерт Виктории, где сатирик Лион Измайлов назвал вас Морозовым, и это вас так резануло, что почти сразу повели девушку в загс.

Виктория. Вот это правильная версия!

Антон. Ну... Было дело. Под Новый год впервые сопровождал Вику на концерт. Прежде никогда не ходил из-за глупых юношеских комплексов, что не я обеспечиваю семью, а жена. А все знали, что у певицы Морозовой есть муж - какой-то там артист пензенского происхождения. И вот мы идем, обнявшись, и тут Лион Измайлов - он вел тот концерт - навстречу: "Так вот он какой, Морозов!" Я аж позеленел!

Виктория. И только после этого Антон повел меня в загс. Это не шутка и не анекдот. Спасибо, дорогой Лион!

Антон. Совпадение.

Виктория. И не совпадение. Я только начала спрашивать в загсе: "Антоша, а можно я запишусь хотя бы Морозова-Макарская?" Он так посмотрел, что я, даже не закончив фразы, сказала: "Хорошо, пишите просто Макарская". Но при этом, что смешно, муж до сих пор называет меня Морозовой.

- Антон, вы в ту пору правда так мало зарабатывали?

В месяц в лучшем случае я получал 200 долларов и те сразу отдавал за съемную квартиру рядом с Арбатом, в Староконюшенном переулке. А платил так мало только потому, что хозяйка была большой фанаткой сериала "Бедная Настя", который тогда был невероятно популярен. Рейтинг доходил до 70 процентов, города вымирали, когда показывали новую серию. И женщина, приезжая за платой, становилась королевой двора, узнав от меня все подробности: кто с кем будет в следующей серии и кто от кого забеременеет.

- В жизни все равно куда интереснее. Вот вы разве предполагали, что к 40 годам вторично станете папой?

Только мечтал об этом. Судя по всем признакам, будет Иван Антонович.

- УЗИ почему долго не делали?

Виктория. Не хотела идти к доктору без Антона, а мы с ним только сейчас в Париже встретились, не виделись почти три недели.

Антон. Я записывал песни для нового ледового шоу "Аладдин и Повелитель огня". Озвучил роль Аладдина, а роль принцессы исполнила певица Жасмин.

- Виктория, как вы столько времени прожили без мужа?

Виктория. Сама не знаю. Прежде расставания для нас были совершенно немыслимы, мы все время были вместе, 24 часа.

Антон. Как в том анекдоте: "Она поехала за ним в ссылку - и испортила ему всю каторгу".

Виктория. (Отсмеявшись.) Шутник! Ты же сам меня постоянно по киноэкспедициям таскаешь...

- Но сейчас получается, что это вы все время от мужа сбегаете.

Виктория. Потому что он деспот и зануда! (Смеется.) Понимаете, мы всю нашу жизнь не могли забеременеть, хотя оба дико хотели детей. И когда после 13 лет это случилось и мы вприпрыжку побежали в Москве к доктору, были убиты первым же вопросом: "Сохранять-то будете?" Мне было почти 39 лет, а доктор всячески намекала, что родится неполноценный ребенок и в таком возрасте не рожать, а уже на кладбище пора. Когда я сдала анализы, она выдала: "У вас предвыкидышное состояние - точно ничего не получится".

Антон. Вика вышла из клиники вся в слезах. И наш друг, монах из Троице-Сергиевой лавры, который в то время гостил у нас и впоследствии стал Машенькиным крестным, купил ей билеты в Израиль. Пришла Вика со всеми своими страхами к израильским врачам, а те говорят: "Да ты что, девочка? Какая ж ты старородящая?"

Виктория. Я полетела в Тель-Авив всего на неделю. Но оттуда мама Антона меня уже не отпустила. Как в том анекдоте: "Чем еврейская мама хуже арабского террориста? С последним хотя бы можно договориться". И вот я живу месяц в Израиле, живу два, и у меня начинает отходить моя московская тревога, проходит стресс, оглядываюсь вокруг и думаю: "Да я ведь живу в раю". Я каждое утро ходила по берегу моря по шесть километров пешком, и в том числе поэтому у меня талия до роддома сохранилась.

- Отсюда и пошли разговоры, что вы воспользовались услугами суррогатной матери?

Антон. Это и породило нелепые слухи. Кто же поверит в России, что через 11 дней после кесарева сечения уже можно отскакать на сцене девять концертов подряд?

Виктория. В Израиле совсем другая медицина. Кто с этим не сталкивался, тому объяснить невозможно. Мне даже укол специальный сделали, чтобы живот моментально "ушел", а не за шесть недель, как обычно. В концертные платья влезла, только пришлось расшить на восемь сантиметров в районе груди... Как же я влюбилась в Израиль! Хотя представить себе не могла, что когда-нибудь могу уехать из России. А когда после родов вернулась, поняла: не могу я жить в центре Москвы - у дочки тут же позеленело под глазками.

Антон. А мне не подходит израильский климат. Я холодолюбивый. Люблю зиму, люблю снег, мечтаю о бороде и хочу валенки. В Москве у нас окна выходят на Бутырский Вал. Вот там-то я и оживаю, а как только попадаю в экологически чистые места, прошу поднести меня к выхлопной трубе...

Виктория. А я в Москве после морского воздуха просто умираю. Рыдала месяц и три недели, а потом сказала: "У Маши заканчивается детское питание, мне срочно надо лететь в Израиль!" Антон: "Учти, едем только на три дня, сделаем прививку, все купим - и домой". Прилетели, и я быстро сняла квартиру с окнами на море: знала, что это единственное, чем можно будет привлечь мужа.

Антон. Даже если бы я настоял, чтобы они остались в столице, все равно ведь сам-то постоянно мотался бы по съемкам. Так пусть лучше живут там, где им хорошо. И где у них цветущий вид.

- Удивительно: блондинке хорошо в Израиле, брюнет же рассказывает о своей любви к России и валенкам .

Виктория. Внешность обманчива: по местным законам я еврейкой считаюсь больше, чем Антон, несмотря на папу-сибиряка! Плюс у меня литовская, латышская кровь и немножечко татарской.

Антон. А у меня, помимо еврейской четверти, есть грузинская, немецкая, казачья и польская кровь. Неудивительно, что спрашивают: и в кого это Маша такая глазастая получилась? У нее абсолютно грузинские круглые глаза.

- Если на берегу моря так хорошо, зачем купили себе в Сергиевом Посаде большой таунхаус?

Виктория. Мы очень надеемся, что Бог пошлет нам много детей! Дом огромный, мы все там оборудуем: и студию, и офис, чтобы пореже уезжать. Наши дети, как уверен Антон, пойдут в школу только в Сергиевом Посаде.

- Антон, вы готовы оттуда добираться до работы по три часа?

Антон. Кино сейчас большей частью снимают не в Москве. Да и наша квартира в центре никуда не денется, можно иногда останавливаться. Но я и в пробках постоять не против, ради того чтобы каждый день видеть семью. Главное, что Сергиев Посад - духовное сердце России, у Маши, как я уже говорил, крестный - монах из лавры. Плюс православная гимназия и монастырь с собственным производством, где можно купить качественные продукты без химии. Окна у нас выходят на храм при интернате для слепоглухих деток, с которыми мы и приехали сюда, в Париж.

Виктория. Эта благотворительная предрождественская акция посвящена памяти крестителя Руси, святого равноапостольного князя Владимира, торжества в честь тысячелетия его преставления начнутся в России в январе. А пока мы привезли детишек в Париж, где они вместе с нами выступили в Российском центре науки и культуры. Маша осталась с мамой Антона из-за парижских холодов, обычно дочка летает с нами.

- Виктория, как муж позволяет вам иногда подолгу жить без него в стране, где каждая блондинка на вес золота?

Я очень люблю мужа, и Антоша мне доверяет. Да и его мама все время рядом. (Смеется.) Я в Москве была совершенно среднестатистической женщиной, а в Израиле мне объяснили, что я, оказывается, эталон красоты. Стоило приехать, предложили быть лицом двух ведущих фирм - косметической и производящей одежду. Если такая женщина, как я, приезжает, она сразу выходит замуж, причем в первый же день. (Смеется.) У меня неделя до родов, а мужчины все подходили и подходили - делали предложения. Думали, одинокая: такая жара была, что из-за отеков пришлось снять обручальное кольцо.

- Не все поймут, почему, имея возможность выбирать, вы остановились не на люксовой, а на рядовой иерусалимской клинике, где и второй раз рожать будете.

Антон. Мы рожать приезжали, а не отдыхать. Плюс хотели, чтобы было как можно меньше тех, кто нас узнает. А в этой больнице нас не узнавал никто, кроме главной медсестры и доктора, которые оказались русскими. В Израиле все самые талантливые врачи - из России! Моя мечта - чтобы во всем мире люди, собираясь лечиться, говорили: "Нет, я поеду только в Россию". Чтобы лучшие умы и руки оставались на родине. Да, у нас с Викой сейчас два гражданства, но родина - одна. И лично я хочу жить только в России.

Виктория. Я росла в сырости и холоде, в прибалтийских военных городках. Всю жизнь считала себя очень больным человеком. А в Израиле выяснилось, что я абсолютно здорова. Полтора года даже у косметолога не была, а выгляжу так, как в Москве никогда не удавалось... Но насколько мне подходит израильский климат, настолько он не подходит Антону. Он вообще не переносит жару.

Антон. Сразу опухаю, начинаю сильно бубнить и становлюсь мегазанудным человеком. Спасают только турники и алкоголь.

Виктория. Я уже смирилась, понимаю: последую за мужем хоть в Сибирь, хоть в Сергиев Посад. Моя жизнь около моря не может продолжаться долго. Но пока...

Антон. Пока у меня опять начался год подкаблучника. (Смеется.)

Виктория, официальный рекорд - беременность в 67. Попробуйте повторить - сможете еще 25 лет жить там, где хочется.

Виктория. Другого выхода нет. (Улыбается.) В Москве мне не хватало половины таблицы Менделеева, а сейчас даже ни одной витаминки не прописывают. Говорят: на тебе пахать можно, ты как лошадь здоровая. Вот и набираюсь здоровья, чтобы потом порадовать нашим позитивным концертом каждый маленький городок России.

Антон. Не торгуясь и не зарабатывая. Несмотря на то что наш "Живой концерт" всегда проходит с аншлагами, в России так все устроено, что практически все деньги уходят на то, чтобы просто достойно и на высоком профессиональном уровне организовать концерт. Главный заработок у меня в кино. А концерты - отдушина. Я пару раз пытался уйти из актерской профессии - не дали. Те люди, мнение которых для меня ценно, сказали: не имеешь права, служи людям на том месте, куда тебя поставил Господь.

- Может, актерство как брак? Вы ведь и от Вики уйти пытались .

Трижды, в первый же год. Считал, не достоин такой "королевны". Но Вика меня возвращала всеми возможными способами, причем иногда полностью растоптав свою гордость. Знаете, что помогло нам преодолеть все препятствия? То, что после первого же самого сложного года обвенчались и поняли, что теперь мы - одно целое вне зависимости от каких бы то ни было обстоятельств.

Текст: Кирилл Литманов

Творческая чета рассказала о трудностях, преследовавших Антона и Викторию на протяжении тринадцати лет, предшествовавших

Антон и Виктория Макар-ские целых 13 лет безуспешно пытались завести ребёнка. А теперь они - счастливые родители. Говорят, что в их случае не обошлось без чуда. Это правда?

А. Татаринова, Саратов

Виктория: Врачи назвали это чудом, когда узнали, что мы забеременели сами, без каких-либо процедур. Такой подарок в 38 лет! Мы годами ходили по врачам, которые говорили, что мы здоровы. Но ничего не получалось. В результате я успокоилась и поняла, что на всё воля Божия, человек появляется в этом мире тогда, когда надо. А за полгода до беременности нам позвонили из монастыря и передали слова старца. Он сказал, что скоро у нас будет ребёнок, и объяснил, как к этому готовиться. Нам стали приходить оттуда посылки с едой, питьём, настойками, молитвами и иконами. Мы начали постоянно причащаться и вообще многое пересмотрели в своей жизни. Машенька - вымоленный ребёнок. Знаменательно и то, что я забеременела в Рождество. В этот период я как раз была продюсером международного благотворительного Рождествен-ского проекта для помощи деткам-инвалидам.

«ТВ-Гид»: - Ваш путь к рождению дочери был долгим, трудным и даже опасным. Почему врачи не могли вам помочь?

Виктория: Человек - это гораздо больше, чем просто тело. Самые лучшие и образованные врачи прекрасно это знают и даже советуют в необъяснимых с точки зрения официальной медицины случаях обращаться за помощью к Богу. Много лет доктора разводили руками и не могли объяснить, почему у нас нет детей. Наша попытка сделать ЭКО вообще чуть не обернулась трагедией, меня еле-еле откачали: начался синдром гипер-стимуляции, и я стала умирать. После этого мы обратились к израильским специали-стам, и они, обследовав нас, посоветовали больше не прибегать к медицин-скому вмешатель-ству. Врач сказал, что мы обязательно забеременеем сами. Так и произошло.

Антон: У меня своё объяснение наших мытарств. Всё это долгое время мы пытались добиться своей воли во что бы то ни стало. Но, несмотря на все наши старания, удача нам не сопут-ствовала. Мы забеременели лишь тогда, когда обрели что-то наподобие смирения - практически дошли до отчаяния и уже начали подумывать об усыновлении. Каждому человеку для его же пользы посылается то, что ему именно сейчас нужно пережить.

Виктория: И хотя многочисленные исследования нам несильно помогли, в ходе их мы узнали много интересного. Например, в Институте генетики на Ордынке нам объявили о родстве - у нас с Антоном гены и фенотип совпали… на 50%! Практически мы с ним родственники. Ничего удивительного в этом нет - наши предки из Белоруссии, из местечек, которые находятся совсем рядом: мои - из Давид-Городка, Антошины - из Светиловичей.

«ТВ-Гид»: - Теперь, наверное, вы верите в теорию о двух половинках, которые неизбежно тянутся друг к другу?

Антон: Не знаю, как насчёт «тянутся», но то, что моя половинка очень упрямая и слишком много спорит, - это точно…

Виктория: В нашей семье случается всё, что происходит во всех семьях. Мне странно слышать, когда нас представляют сладкой парочкой без проблем. Были и трудности, и слёзы, и даже расставания.

Антон: Правда, разлучались мы ненадолго. Ведь, несмотря на все разногласия, у нас с Викой есть понимание того, что мы - одно целое. Быть порознь для нас неприемлемо.

Виктория: Счастливый брак - это всегда духовный подвиг. Его обязательные спутники - прощение и смирение. Практически все разводы происходят из-за гордыни и неумения простить. Мало кто способен полностью посвятить свою жизнь служению другому человеку, забыв про амбиции и эгоизм.

Антон: Я сейчас очень много думаю о любви. И благодаря дочери на практике убеждаюсь в том, что это абсолютно жертвенное чувство! Те отношения, в которых всё направлено на то, чтобы максимально удовлетворить себя, на мой взгляд, обречены на провал.

Девочка из сна

«ТВ-Гид»: - Вашей малышке исполнился месяц. Какая она, на кого похожа?

Виктория: Этот месяц - счастливейшее время для нашей семьи! Вся предыдущая жизнь кажется сейчас предисловием и чередой чудесных событий, которые в результате вели к самому главному - к рождению Машеньки.

Антон: Когда моя любимая тёща впервые увидела по скайпу Машу, она с восторгом констатировала: «Прекрасный микс!»

Виктория: Ушки - бабушкины, глазки - синие, в моего отца, сибиряка, всё остальное - Антошино! Родилась Машенька брюнеткой, но сейчас волосы стали стремительно… рыжеть! Возможно, это временное явление, но пока очень красиво получается.

Антон: Всё это детали, в целом же произошло -что-то глобальное, как будто сменилась орбита, и всё теперь кружится вокруг этого маленького человечка, который кардинально поменял жизни всех членов нашей семьи и дарит огромное количество радости всем вокруг!

«ТВ-Гид»: - Правда ли, что вы давным-давно выбрали имя для будущего ребёнка? Вам приснился сон, в котором маленькая девочка назвалась вашей дочерью и сказала, что её зовут Маша.

Антон: Сон приснился Вике, когда мы только по-знакомились. Она разбудила меня и спросила, как мы назовём нашу дочь, когда она родится. Я спросонья ответил: «Маша!»

Виктория: Представьте моё потрясение! Этот сон до сих пор у меня перед глазами, как будто всё было наяву. Приснилась девочка в длинных одеждах, копия Антона, только с ярко-синими глазами. Она очень серьёзно попросила назвать её Марией, когда родится.

Чужих детей не бывает!

«ТВ-Гид»: - Знаю, что у вас был период, когда вы всерьёз задумывались об усыновлении. Но вместо одного ребёнка у вас под опекой оказалось сразу 12 детей...

Антон: Дело было в Вербное воскресенье. Мы ехали на своей машине к тёще в Минск и на 354-м км Минского шоссе увидели очень красивый Николо-Георгиевский храм. Решили заглянуть, взять освящённой вербы. Зайдя в храм, мы встретили батюшку и детей разного возраста. Ребята нас узна-ли и пригласили в соседнюю избу попить чаю. Оказалось, что всех детей батюшка забрал из интерната. Познакомившись поближе с православной семьёй, как они сами себя называют, мы были потрясены настоящим подвигом отца Сергия, его духовной силой, которая помогает воспитывать в детях самые лучшие качества и сохранять любовь и согласие в семье, несмотря на тяжёлые условия проживания, надломленные судьбы и разные характеры ребят.

Виктория: Мы увидели безусловное большое счастье в избе с туалетом на улице и кроватками, устроенными одна над другой из-за отсутствия места в домике, который старенькая бабушка-прихожанка оставила в наследство батюшке с детками. Сразу стало понятно, что просто так мы не уедем - приросли душой к этой семье. Мы были потрясены, какое разностороннее творческое, духовное и семейное воспитание стараниями отца Сергия, матушки и местных казаков получают эти детки! Мы очень подружились. И… стали частью этой семьи. Потом мы познакомились с местными казаками, прихожанами храма, которые помогают батюшке в воспитании и определении по-взрослевших детей в учебные заведения, и атаман Гарри Юрьевич принял нас с Антоном по всем казачьим правилам в свою «сотню». И я подумала тогда: разве могут дети быть чужими? Мы стали использовать любую возможность приехать в Смогири. В один из визитов нам навстречу выбежали детки и отец Сергий, кричат наперебой: «Прямо перед вашим приездом у аистов появилось два аистёнка! Значит, у вас тоже скоро будут детки!» Отец Сергий сказал тогда: «Дети очень полюбили вас и молятся о том, чтобы Бог даровал вам деток, а молитва сирот - самая сильная!» Мы попросили благословения вместе с ребятами снять клип на песню «Церковь при дороге», которую написал Гоша Барыкин (сын Александра Барыкина), а также сделать оклад для «Корсунской» (чудотворная икона, у которой чаще всего молятся о рождении детей). Отец Сергий опять точно предсказал тогда: «Вот как доделают оклад для иконы - будет у вас пополнение в семье». Так и случилось.

«ТВ-Гид»: - Как отнеслись подопечные к известию о вашей беременности?

Виктория: Пока я живу в Израиле, мы общаемся только по телефону. Когда мы им по-звонили с радостным известием, из трубки раздалось столько счастливых возгласов! Приедем в Россию - сразу поедем с Машей поблагодарить наших маленьких любимых молитвенников и поклониться Корсунской иконе.

Еврейский мам

«ТВ-Гид»: - Как между вами распределяются обязанности по уходу за Машей?

Виктория: Антон как принял роды, так и не даёт её никому. В Израиле в шутку его называют «еврейский мам». Мне приходится буквально отвоёвывать Машу, чтобы даже просто подержать её на руках. У Антона главный аргумент: «Я уеду на съёмки - тогда ты будешь с Машей!» Но съёмки перенесли на январь, а Машу он мне так и не отдаёт.

Антон: У нас с дочкой потрясающая связь! Я чувствую всё, что она хочет, но пока не может нам сказать, ну или почти всё… А ещё я - прирождённый физрук, поэтому по физическому развитию Маша опережает все графики. И я понимаю, что при всей любви ни мама, ни бабушка, ни прадедушка, который без слёз счастья не может на неё смотреть, не будут делать упражнения, которые делаем с ней мы.

«ТВ-Гид»: - Что вы можете пожелать парам, которые отчаялись и уже не верят в чудеса?

Антон: Чудеса случаются с теми, кто в них верит. Не упускайте ничего из того, что происходит с нами и вокруг нас, повторяя за Иоанном Златоустом: «Слава Богу за Всё!»

Виктория: В нашей стране столько обездоленных людей и детей! Если Бог не даёт нам того, что мы хотим, подумайте: кому-то гораздо тяжелее, чем вам, и попробуйте им помочь. Независимо от материального состояния можно каждый день дарить друг другу самое главное - любовь.

Про беременность

Антон: Я столько страшных историй наслушался про капризы беременных, что был готов ко всему, а Вика не оправдала моих опасений! Разве только могла попросить намешать ей маринованных патиссонов с мороженым! Намного более капризным стал я - постоянно бубню: «это не делай», «туда не ходи». Вроде всё правильно говорю, но иногда из-за занудства сам себе противен…

Про работу

Антон: Наш «Живой концерт» стал очень востребован. Сейчас одна проблема - выстроить гастрольные графики так, чтобы не улетать от Маши надолго. Первый тур по Израилю у нас состоялся через 11 дней после родов! Вике даже не пришлось менять концертные платья, она умница, в прекрасной форме.

Виктория: Только мой доктор очень переживал за меня - уж очень сложный репертуар, а «экономить» себя я не умею. Танцевать категорически запретил, но каждый раз на сцене я об этом забывала. Сейчас наступило время, когда я смогу максимально раскрыть весь свой потенциал. Женщину очень меняет материнство. С появлением Машеньки наступил совершенно новый этап в моей жизни - хочется петь так, чтобы весь мир услышал! В голосе появились такие нежные интонации, о которых раньше я и мечтать не могла.

Долгожданное счастье

Хэлли Берри не могла забеременеть долгие годы. Она даже начала коллекционировать отрицательные тесты. Всего их набралось 35. Тридцать шестой стал счастливым: в 41 год актриса родила дочь.

Джулия Робертс стала мамой в первый раз в 37 лет. После неоднократных и безуспешных попыток забеременеть без медицинского вмешательства актриса решилась на ЭКО. И не прогадала: сегодня она мама очаровательных близняшек.

Антон Макарский и его жена певица Виктория Морозова не скрывают свою личную жизнь и часто дают интервью различным журналам и на телевидении, и только слепой или глухой не знает их истории любви.

Известно, что познакомились молодые люди на кастинге в мюзикл «Метро» . Виктория пришла в короткой юбочке, микроскопическом топике и на туфлях на высоком каблуке.

Антон в то время был никому не известным бедным актером из Пензы, Виктория же была довольно известна в Москве, прилично зарабатывала и имела отличные перспективы для развития певческой карьеры.

Покорение Москвы

Виктория родилась в 1973 году в городе Витебске в семье военного. Все детство ее прошло в закрытых прибалтийских гарнизонных городках. Позже они вернулись в Белоруссию, где с 15 лет Виктория выступала в Белорусском оркестре.

Она участвовала в различных вокальных конкурсах, и неоднократно становилась лауреатом. В своих интервью Виктория рассказывает, что в Москву попала по распределению в Музыкальный театр , но тут же оговаривается, что человек, способствующий ее распределению, поставил условие, что семнадцатилетняя девушка должна за эту услугу сожительствовать с ним.

Понятно, что в 17 лет никто никуда не попадает «по распределению», потому как в этом возрасте нормальные люди только поступают в профессиональные учебные заведения, но никак не заканчивают их. Скорее всего, кто-то из влиятельных людей составил ей протекцию, а условия озвучил уже позже, по факту.

В любом случае, Виктория столь «соблазнительного» условия не приняла, и оказалась на Белорусском вокзале.

Она пыталась устроиться в Большой театр в хор. При первом же посещении ее ждала и неудача, и удача: отдел кадров оказался закрыт, а на выходе, на крыльце, к ней подошел человек и на английском языке сообщил, что ищет певицу для своего «бэнда».

Виктория согласилась попробовать, и у нее получилось. За первое же выступление девушка получила 55 долларов , по тем временам – сумасшедшая сумма. Вскоре ей удалось заработать на погашение кредита, который мама брала для нее. Молодая певица добилась полной независимости и самостоятельности в столь юном возрасте.

Ее карьера набирала обороты, она уже начала выходить на большую сцену. Ее пригласил в свою программу «Ее величество Сказка » Владимир Пресняков старший, ее клипы на песни «Обними» и «Кто-то» крутились по ТВ, песни звучали по радио. Она заканчивала режиссерский факультет Гитиса, когда состоялся тот знаковый в ее жизни кастинг в «Метро».

37-ой справа

Антон имел славу сердцееда, ловеласа, и, как говорит сама Виктория, кобеля. Он сумел соблазнить понравившуюся девушку в тот же вечер, а на утро, узнав от подруг об амурных похождениях темноволосого красавца, Виктория жутко расстроилась. Она сказала Антону:

«Твоей очередной телкой я не буду, будем считать, что минувшей ночью ничего не было»

Макарский промолчал, и предложил проводить девушку домой. Зайдя в ее квартиру, он буквально набросился на нее.

Как он признался позже, ему показалось, что минувшей ночью он был недостаточно хорош , и решил на деле исправить ситуацию. В эту же ночь он сделал Виктории предложение:

«Я знаю, что не имею права говорить тебе это. У меня ничего нет, но если ты станешь моей женой, у тебя будет все»

Молодые люди начали встречаться. Антон зарабатывал в то время около двухсот долларов в месяц, сто из которых отдавал за квартиру. Макарский страшно комплексовал по этому поводу, и даже три раза пытался разорвать отношения. Морозова ощущала прессинг со стороны знакомых: «Ты что, ты такая баба, а он всегда будет 37-мым справа ». Именно такой по счету стоял Антон в мюзикле «Метро».

Смена ролей

Судьба приготовила супругам новые испытания – Виктория потеряла голос. Ей сделали операцию на связках, и голос стал тоненьким и тихим, как у ребенка. Примерно в это время Антона Макарского утвердили на роль солдата Феба в постановке «Нотр-Дам де Пари», которая принесла ему всероссийскую славу.

Затем последовали главные роли в сериалах и фильмах. Антон с радостью взвалил на себя роль кормильца и добытчика, а Виктория с не меньшей радостью ушла в тень своего мужа . В семье Макарских придерживаются православных семейных традиций, где муж – глава, а жена – верная помощница.

У Виктории долго не было детей, и именно вера в Бога помогла им не впасть в отчаянье в этой ситуации. В 2012 году у Макарских родилась дочь Маша, а в 2015 – сын Ваня. «Наши дети – вымоленные », говорит Виктория.

Долгое время Виктория выполняла функции директора, администратора и продюсера Макарского. Когда Виктория смогла восстановить голос, муж и жена создали совместный музыкальный проект. Они гастролируют по России вместе со своими музыкантами, и исполняют качественную живую музыку в сопровождении своего оркестра.

Официально Виктория нигде не работает , все продюсерские проекты, документы, счет в банке оформлены на Антона. Недвижимость, машины и прочее имущество – на Викторию, вот такое разделение ролей.

Москва, 23 октября. Искусственное оплодотворение в одной из московских клиник едва не стоило певице Виктории Макарской жизни, но только в Израиле ей удалось забеременеть и родить первенца в 39 лет, а второго ребенка в 42 года. Для этого ей пришлось преодолеть с супругом долгие 13 лет лечения и молитв. В интервью «МИР 24» артистка поделилась своими страхами и радостями позднего материнства.

В начале 2000-х музыкальный клип на песню «Обними» побил все рекорды хит-парадов страны. 28-летняя девушка из белорусского Витебска Виктория Морозова сразу стала знаменитой. Ведущий музыкальный канал страны спонсировал запись клипа следующей песни «Кто-то». Ей прочили будущее Аллы Пугачевой. Но все изменилось после объявления о кастинге на мюзикл «Метро». Голос не подвел Викторию и здесь. Она прошла в кастинг и ее взяли в мюзикл. Не подвело и сердце. Виктория влюбилась в начинающего певца и актера мюзикла Антона Макарского. В скором времени Антона снова пригласили в новый мюзикл «Нотр дам де Пари». Там он получил роль капитана Феба. Таким его узнала и запомнила вся страна.

Через три года работы в мюзиклах у Виктории пропал голос. Она не могла петь 5 лет. С тех пор Виктория Морозова исчезла из музыкальных хит-парадов. Появилась Виктория Макарская – жена популярного актера Антона Макарского, а по совместительству и его продюсер. У Виктории появилась новая цель. Уже не музыкальная – она очень хотела стать мамой. Но это оказалось сложнее, чем стать популярной певицей. 13 лет Виктория Макарская не могла забеременеть. Искусственное оплодотворение в одной из лучших клиник столицы едва не стоило ей жизни. Лечить тело и душу Макарские отправились в Израиль. И там случилось чудо. В 38 лет Виктория забеременела и родила первенца. Дочь Мария Макарская сделала обоих родителей счастливыми. Антон в буквальном смысле не выпускал девочку из рук. А в мае этого года у Виктории и Антона Макарских родился второй ребенок – сын Иван.

- Как Вам спустя 13 лет удалось забеременеть?

Дети у нас вымоленные. Я всегда рассказываю об этом и с радостью делюсь со всеми, потому что первая моя беременность наступила только в тридцать восемь с половиной лет. И это дает невероятную надежду и веру в чудо очень многим мамам.

Неужели медики не могли помочь? В одном из интервью Вы говорили: «Мы потратили кучу денег и обращались к ведущим специалистам в России по репродуктивной медицине». Это так?

Нас обследовали и сказали: «Вы совершенно здоровы». В результате мы поехали в Израиль, и там снова получили вердикт «абсолютно здоровы». Два ЭКО, которые мы пытались сделать в Москве, были не просто неудачными, они едва не стоили мне жизни. У меня был синдром гиперстимуляции, который очень редко встречается у женщин. Один случай на миллион. И этот случай пришелся именно на меня. Поэтому если бы я еще раз решилась на одну попытку ЭКО, меня бы уже не было. У меня организм не переносил гормональную стимуляцию. Женщины даже не подозревают, насколько это опасная процедура. Так как это является очень серьезным бизнесом, вам ни один врач не скажет, насколько это опасно.

В ваших первых интервью после рождения дочки Маши Вы говорили: «Антон как принял роды – так и не дает ее никому. В Израиле в шутку его называют «еврейский мам». Но если честно, мне приходится буквально отвоевывать Машу у папы, чтобы даже просто подержать ее на руках и пообщаться».

Да, Антон - сумасшедший отец. Он любит Машу так же, как меня. Раньше он постоянно носился с Машей и прибегал ко мне со словами «Машка тобой пахнет». А мама Антона ему говорила: «Я тебя умоляю, у Вики молока не будет, отдай ей ребенка».

- Вас не пугало такое трепетное отношение к ребенку?

Нет, меня это, наоборот, радует. У нас в жизни и так мало любви. Мы все стремимся к каким-то вершинам, не понимая, что самое главное – это любовь. Можно окружить себя любовью в семье и быть абсолютно счастливым человеком, не достигнув при этом никаких с точки зрения общества успехов. Как правило, люди, которых общество и СМИ считают успешными, в большинстве своем дико несчастные люди. Без любви, без детей, без семьи.

- Сколько Вам сейчас лет?

42. Через неделю после того, как мне исполнилось 42 года, я родила второго ребенка – сына Ванечку.

- Не страшно было?

Нет, абсолютно не страшно.

Вот выдержка из еще одного Вашего интервью: «Мы с мужем одни – без няни – воспитываем детей – это правда. Для артистической семьи это трудно, хорошо бы няню взять…Но поздние дети – они желанные, вымоленные, так что о няне не может быть и речи». Как же Вы тогда справляетесь?

Мне не тяжело. Мне было бы тяжелее, если бы в доме был какой-то посторонний человек. У меня все очень резво получается. Бабушку мы, конечно, просим помочь, но не напрягаем.

- Это ваша мама помогает или мама Антона?

Так как мы сейчас живем в Израиле, то помогает мама Антона.

В одном из интервью Вы говорите: «Только с появлением Маши и Вани поняла, что совершенное и главное счастье для женщины – быть рядом с детьми. А добытчиком должен быть мужчина. Антоша - он у меня мужчина настоящий, ради семьи может пахать годами без выходных и круглыми сутками». Вам можно только позавидовать…

Мужчина в большинстве своем становится таким, каким мы его видим. Если мы ему говорим – ты у меня самый лучший, заботливый, любящий, ты добытчик, спасибо тебе за мою счастливую жизнь, то после таких слов даже самый черствый мужик со временем исправится и захочет соответствовать восторженному взгляду на него. А когда мы после замужества сразу начинаем наседать на него со словами: «Ах, ты, сволочь, где деньги», он и не будет зарабатывать. Мужчине нужен ваш восторженный взгляд.

- Вы отодвинули карьеру на второй план?

Я бы карьеру уже давно закончила, но она не оставляет меня в покое.

Тем не менее, каждая женщина мечтает о независимости, о том, чтобы у нее был свой кошелек и она не выпрашивала у мужчины денег.

У меня Антон вообще не разбирается, какой сейчас курс валют, какой у него гонорар, потому что всеми контрактами занимаюсь я.

- То есть, Вы все равно работаете?

Ну а как же. Если даже я не выхожу на сцену, все равно полностью вся директорская, продюсерская и юридическая работа по всем контрактам семьи Макарских находится на мне.

- Почему у Вас так мало концертов в России?

Я три года была в декретном отпуске. Как только я узнавала, что беременна, тут же уезжала в Израиль.

- Маша не ревнует к братику?

Нет, она не ревнует. Я ни на секунду не лишила ее внимания. Когда она спрашивает: «Мамочка, а можно я тебе помогу?». Я никогда не говорю – нет. Если я даже очень тороплюсь или сильно занята, я говорю: «Конечно, доченька, можно». И когда она просит поиграть с ней, я никогда ей не отказываю. И Маша мне говорит: «Мама, ты моя феечка».

Что Вы можете ответить на сплетни людей, которые говорят: «А кто такая Виктория Макарская? Жена Антона? А что она такого спела?».

Пусть кто-нибудь попробует быть женой Антона Макарского. Это достаточно тяжелый ежедневный труд.

Кроме того, я не знаю того, что сейчас происходит в шоу-бизнесе, потому что у нас уже 7 лет нет телевизора. Я абстрагировалась от российского шоу-бизнеса. Я даже не знаю, какие исполнители сейчас популярны. Поэтому я не представляю того, что обо мне могут говорить. Все, начиная от Михаила Турецкого, заканчивая Аллой Пугачевой, прекрасно знают, как я пою. Сначала я занималась мужем. Потом я занималась детьми. А когда они немного подрастут, начну заниматься и музыкой.

- Амбиции все-таки есть…

Это не амбиции. Я просто очень люблю музыку.

Вы как-то сказали: «Наша особенность в том, что Антон считает меня своей собственностью. Я понимаю, что это от большой любви. Но при этом у него завышенные требования к самому себе. И если он начинает пожирать себя, то это относится и ко мне. Назвать наши отношения милыми и безмятежными трудно». А в чем проявляются завышенные требования к Вам?

Это требования абсолютно во всем. Меня муж вообще никогда не хвалит.

- Одна знаменитая актриса сказала, что актеры-мужчины это не мужчины, а эгоцентристы и нарциссы.

Мой Антон не такой. Это человек, который видит в себе только недостатки. Это человек, который не умеет собой любоваться и которому в себе не нравится ничего. Мы вместе 16 лет. И только спустя 10 лет он разрешил мне стирать его носки и белье. До этого он все делал сам.

В одном из интервью Вы рассказали, что первая Ваша с Антоном ссора произошла из-за того, что он танцевал со всеми барышнями на вечеринке. А сейчас как с этим дело обстоит?

Это была даже не ссора. Я просто посмотрела на него и поняла, что это жуткий бабник и что этот мужчина никогда не будет со мной рядом. И ушла. Он бросил всех своих барышень, с которыми танцевал, и ушел за мной с этой вечеринки. И ему потом очень долго приходилось доказывать, что он не бабник. Он просто очень трепетно относится к женщинам и хорошо умеет танцевать. Со временем я поняла, что это ничего не значит.

- Как же Вы тогда живете с таким ловеласом?

А я его не ревную. При этом очень люблю его. У меня просто нет тени сомнения в том, что он мне верен. Я просто знаю, что без меня он не сможет.

- А как вообще Вы относитесь к супружеской измене?

Если бы я узнала, что Антон мне изменил, я бы сказала всем: «Не дождетесь».

Вы говорили: «Я всю жизнь своей фигурой недовольна. Жаль только, что Антон настроен скептически. Он у меня любитель женщин с пышными формами, а диеты вообще не приемлет. Если худею, говорит: «Прекрати немедленно! Когда ты худая, мне холодно спать!».

Когда я родила детей, у меня очень изменилась фигура. И мне это невероятно понравилось. Лет до 30 я морила себя диетами. Мне казалось, что красиво - это когда одни кости. Я приехала из Беларуси и весила 73 килограмма. Мне тут же объяснили, что я безобразная жирная корова. На следующий год я весила 53 килограмма при своем высоком росте. И только с рождением детей я приняла ту форму, в которой я всегда и должна была быть, после чего я совершенно перестала комплексовать по поводу своей фигуры.

- Недавно в Интернете появилась новость о том, что Макарские собираются переезжать в Россию. Почему?

Мы уже переезжаем. В Израиль я приехала на неделю. В итоге эта неделя растянулась на три с половиной года.

- Не пугает то, что здесь здравоохранение совсем другое?

С XIII века по всем мировым экономическим и политическим прогнозам России уже не должно было быть. Россия живет молитвой. Пока Россия молится, она живет. Я совершенно не боюсь ехать в страну, которая молится.

Антон говорил: «Я все посчитал! У моей жены хорошая генетика, ее прабабушка родила пятого ребенка в возрасте 45 лет. Вике всего 42 года. Бог даст, она успеет родить мне еще одного мальчика и еще одну девочку». Это он так шутит?

Я думаю, что смогу и больше родить, если Бог даст, потому что мне кажется, что мой репродуктивный возраст продлится как минимум лет до 50, судя по моей генетике.

Виктория: За полгода до того как я забеременела, мы были с концертом в Набережных Челнах. «Вот увидишь, это наш последний концерт!» — сказал Антон перед выходом на сцену. Потому что на следующий день мы должны были отправиться в Болгар к батюшке Владимиру, за благословением к которому едут люди со всего мира. Повод поговорить с мудрым человеком такой: с мужем в то время творилось нечто, на мой взгляд, ужасное. Уже два года он мучил меня, просто мозг выносил, твердя, что ему надо уходить из профессии и что актерство идет вразрез с его взглядами на жизнь, религию и духовность. Я ему: «Антоша, ты радуешь людей своим талантом. Разве это не служение Богу?!» А он в ответ: «Что ты такое говоришь, глупая женщина? Кто я такой, что я такого сделал в жизни, чтобы хоть кого-то порадовать? Я отвлекаю людей, а не радую. И ничего хорошего в творчестве не сделал…»

Антон: Да, это правда. Я живу в постоянном конфликте с самим собой. Мне все время приходится мириться с тем, что вызывает в душе явный протест, и делать то, что, мягко говоря, совсем не нравится.

Виктория: Так вот, когда мое терпение лопнуло, я предложила: «Если для тебя отец Владимир авторитет, то сделаем так: получишь его благословение на новую жизнь вне актерской профессии, пожалуйста, бросай все и занимайся чем-то другим. Я с радостью приму любое решение и буду с тобой!» В общем, поехали в Болгар с вопросом: что нам обоим делать? И услышали: «Антон, ты на своем месте. Иди, радуй людей. Виктория — пой». Точка.

Антон: У меня аж слезы навернулись на глаза… Не то чтобы расстроился… Скорее от неожиданности. Честно говоря, я был абсолютно уверен: отец Владимир подтвердит мое мнение, что занимаюсь не тем, чем надо. Второй вопрос к нему у нас был такой: почему Вику так часто обманывают? Ей сильно «везет» на непорядочных людей! Ответ батюшки нас успокоил: «Надо научиться не давать повода. Благодарите Бога, что сами не обманываете… А тех людей пожалейте и помолитесь за них». И уже уходя, мы спросили: «Почему у нас нет детей? Ведь мы абсолютно здоровы».

И вдруг отец Владимир говорит: «Медицина тут ни при чем. Не ходите больше по врачам, у вас и так будет ребенок. Молитесь, читайте акафист «Нечаянная радость» каждое воскресенье в половине девятого вечера по московскому времени. Во всем мире в этот час люди молятся о даровании детей. А коллективная молитва, как известно, самая сильная». Конечно, такой вести мы обрадовались и больше к врачам не обращались.

Знаем, что за нашего ребенка молились не мы одни. Очень многие знакомые и даже незнакомые люди переживали за нас.

А сразу после поездки к отцу Владимиру раздался телефонный звонок. Женщина, представившись матушкой игуменьей Евсевией Симферопольского Свято-Троицкого монастыря, где находятся мощи святителя Луки, сказала: «Наш священник просит передать вам монастырские продукты. Питайтесь ими, ведь скоро в вашей семье случится пополнение». И от них пошли посылки: орехи, хлеб, масло, травяные сборы и настойки, мед… Вот такие чудеса­.

Виктория: Что-то странное со мной стало твориться в Америке. Сначала потянуло на острое, и в ресторане я то и дело заказывала перец чили. Антон был в ужасе: острое я всю жизнь терпеть не могла. Теперь же ела эти невозможно жгучие перцы, даже не морщась. А когда возвращались в Москву, мне судорожно захотелось красного вина. Притом что к тому времени я уже больше двух лет спиртное вообще не пила. А тут как наваждение — умираю, хочу вина.

Из-за этого мы чуть не поругались. Антон заявляет: «Ты беременна, пить нельзя». Я смеюсь, шучу в ответ что-то типа: «Не издевайся над старой, больной женщиной!» И прошу стюардессу принести бокал. Антон берет его из моих рук и говорит: «Вот прилетим, сделаешь тест — если не беременна, напьемся вместе». Я уперлась: «Сейчас хочу, даже руки трясутся, отдай!» Короче говоря, выпила два бокала. Антон надулся и весь полет со мной не разговаривал. В Москве в тот же вечер делаю тест и, честно говоря, глазам не верю. Две полоски! Уже позже врач объяснил эту странную тягу на острое и красное вино: организму будущей матери необходимо хорошее крово­снабжение.

— Вот, наверное, радости-то было, когда узнали, что в положении!

Виктория: Первой реакцией у меня была не радость, а… тревога! В голове застучало: так, что теперь делать?!

Шок был у обоих. Смотрю растерянно на Антона, а он руками машет: «Подожди, не трогай меня. Боюсь спугнуть…» И ушел в другую комнату.

Я была потрясена новостью, потому что если беременна, значит, петь больше нельзя, а у нас плотный гастрольный график…

— А какая связь между пением и беременностью?

Виктория: Как-то один именитый гинеколог, побывав на нашем концерте, сказала мне: «Вика, а ведь ты так никогда не выносишь ребенка. Поешь в широчайшем диапазоне и с таким накалом, что энергии хватит только на одну тебя, плод не завяжется, а если и завяжется — не удержится. Поэтому вряд ли ты вообще забеременеешь. Но если это случится, помни: тебе надо будет закрыть рот и молчать все девять месяцев». Ее слова я хорошенечко запомнила и теперь, глядя на полоски теста, лихорадочно соображала, как быть с концертами, благотворительным проектом и альбомом, который записывала в Америке. При этом, если честно, боялась, что тест ошибочный и мелькнувшая надежда напрасна.

На следующий день едем к врачам, мне делают УЗИ и… ничего не видят. Предлагают: ложитесь в больницу, понаблюдаем. А я уже чувствую: беременна­!

Звоню отцу Владимиру и слышу: «Улетай из Москвы первым же самолетом». Он знал, что мама Антона живет в Израиле и мы у нее часто бываем. А насколько в этой стране развита медицина, известно всем. В общем, тем же вечером я оказалась в Тель-Авиве.

Из аэропорта звоню друзьям, прошу: «Делайте что хотите, но покажите меня доктору — до утра не дотерплю».

В половине двенадцатого ночи подъезжаю к частной клинике, меня встречает милая женщина, открывает своими ключами кабинет УЗИ и уже через пять минут спокойно говорит, показывая на крошечную точечку на экране: «И шо ви так рыдаете, мамаша? Вот-таки ваша беременность! Мазаль тов!» (В переводе с иврита значит «Удачи!».)

— А рыдали-то вы от чего?

Виктория: На тот момент мне было тридцать восемь с половиной лет! И это моя первая беременность! А когда в таком возрасте впервые в жизни появляется реальный шанс родить, оказываешься на грани сумасшествия. Мир переворачивается: была одна Вика Макарская, а стала совершенно другая. Включился звериный инстинкт: я вынашиваю малыша и обязана его сохранить. Первый раз появилось какое-то жертвенное материнское чувство — поняла, что готова умереть за своего ребенка, лишь бы он жил! И это реальность, а не фигура речи… Когда узнала, что стану мамой, абсолютно все, что раньше казалось важным, ушло на задний план. Не могу сказать, что с этой минуты я стала меньше любить Антона, нет. Но, кроме собственного живота, меня больше ничего не интересовало. Туда ушло все: вся нежность, любовь и все интересы. (Смеется.)

Уже на следующей неделе я через Интернет доделала незавершенные дела, чтобы не подводить людей, отключила телефоны и посвятила жизнь Маше. Когда мы с Антоном только познакомились, мне приснился сон, что у нас родилась дочь. Девочка во сне серьезно попросила назвать ее Марией. Я всегда помнила про это. В общем, будучи беременной, я целыми днями слушала хорошую музыку, разные познавательные лекции — по истории, философии, православию, гуляла вдоль моря и каждой клеточкой своего тела ощущала: живу за двоих.

Антошка отменил все, что только можно, и был с нами месяц-полтора.

— Я удивилась, когда увидела в прессе фотографии беременной Вики и интервью про то, что наконец такое чудо случилось. Скажите, вы не боялись сглаза? Ведь многие будущие мамочки скрывают беременность от посторонних­.

Виктория: Представьте себе, что бы­ с нами было, если бояться сглаза. Сколько несчастных женщин наверняка бегали по колдунам, чтобы приворожить Макарского, а он все со мной. Осознанно вредить людям — это же полнейшая духовная безграмотность и мракобесие! Верующий человек должен бояться только Бога, а уж никак не людей или каких-то проклятий. Мы ходим в храм, причащаемся, так что глупо нам чего-то бояться. Живи правильно, не желай никому зла, люби Бога и ближних — и никакой сглаз не возьмет.

А снималась я в положении просто потому, что мы артисты, а это часть нашей профессии — и ничего более. Я рассказала СМИ, почему не езжу на гастроли. Кстати, именно после этих публикаций поползли слухи, что у нас суррогатное материнство. Причем да­же мой помощник, живущий в Мос­кве, с которым мы знакомы много лет, спросил недавно: «Вика, я же не видел тебя беременной… Скажи правду, ты сама рожала?» Ну что тут поделаешь? Всей стране показать шов от кесарева сечения? (Со смехом.) Мы с Антоном в отличной физической форме, здоровы, забеременели сами, и суррогатная мама нам не нужна.

Самое глупое, что можно сделать, это начать что-то кому-то доказывать. В Интернете очень много агрессивно настроенных, необразованных людей, я давно не реагирую на их некомпетентные высказывания, да и вообще их не читаю.

Как-то одна знакомая прислала электронное письмо, где с возмущением сообщила, что была обо мне лучшего мнения: мол, я завралась и пишу в СМИ глупости вроде того, что после кесарева сечения выписалась домой на третий день, а не на 15-й, как она сама. «На 11-й день после родов Макарская пела на сцене? Да женщина месяц «лежит в лежку» после кесарева!!! Суррогатная мать, однозначно!» Я ей ответила: «Лера, вы меня знаете давно. Пиаром мы с Антоном никогда не занимались, перед выходом альбома и накануне кинопремьер не разводимся, скандалов не устраиваем. Поймите, медицина в Израиле абсолютно на другом уровне, чем у вас в селе Сеньково». Наверное, она так и не поверила, потому что потом даже не извинилась.

Еще, пожалуйста, напишите в вашем уважаемом издании, что никакой страшной разницы в возрасте у нас с Антоном нет. Мне — 39, а ему — 37! Так забавно, когда на улице подходят люди и удивленно тянут: «Ой, какая вы молодая и хорошенькая, а мы в Интернете читали, что вам за 50, а Антону — 25!» Как-то ради любопытства посмотрела эти публикации. На фотографиях рядом с Антоном действительно какая-то ужасно неприятная женщина… Кто и где так меня сфотографировал — остается только догадываться. (Смеется.)

— Появления Марии Антоновны вам пришлось ждать 13 лет. Часто ли ощущали отчаяние? Не мелькала ли мысль расстаться, раз при полном здравии обоих не удавалось забеременеть­?

Антон: Зачем расставаться, если есть любовь?! Ну нет детей, значит, не наш путь, не наша судьба. «Ребята, Машенька родилась у вас через столько лет…» — говорят нам. А мы шутим в ответ: «Были в истории и более длительные примеры ожидания детей. Скажем, Авраам и Сара. Она родила в 90!» А нам с Викой не так уж и много лет, и отчаяния не было никогда.

Виктория: Переживала и плакала я. Антон как-то всегда спокойно все воспринимал. Особенно жутко стало после теста на генетическое родство. Выяснилось, что мы с ним чуть ли не родственники — 50 % совместимости фе­­­нотипов и генов­!

Однажды замечательный врач предположила: «Бывают случаи, что у пары нет детей, потому что по генам они как брат с сестрой. Может быть, с вами та же история?»

Антон: И мы решили проверить. Обратились в Институт генетики и услышали, что ничего страшного, процент генной совместимости бывает и выше.

Виктория: Да нет, Антон! Ты все забыл и путаешь! Это в Израиле нам сказали, что 50 % совместимости генов — естественно для европейских людей с еврейскими корнями. А тогда в Москве нам заявили, что иметь детей при таких результатах опасно — большой риск. Я разрыдалась прямо в кабинете доктора, а Антошка и ухом не повел. Смеялся: «Любимая, ты мне явно не сестра. Всего каких-то 50 %! Это несерьезно!»

— Никогда не рассматривали возможность рождения малыша путем ЭКО?

Виктория: Даже предпринимали по­­­пытку… Но в результате я чуть не умерла. Есть такой побочный эффект у этой процедуры — «синдром гиперстимуляции», о котором врачи не предупредили. Как потом выяснилось, здоровой женщине вообще опасно и противопоказано делать ЭКО. Обязательно должны быть какие-то показания для этого. В Израиле, например, досконально обследовав нас с Антоном, доктор Вайсман категорически сказал: «Вы здоровая женщина, Антон здоровый мужчина, у меня по закону нет права делать вам ЭКО. Рожайте сами!»

— Ну хорошо, ЭКО не подошло. А суррогатное материнство?

Антон: Это для нас неприемлемо. Чтобы чужой человек вынашивал нашего ребенка за деньги?! Я перелопатил огромное количество разной литературы, и везде совершенно четко написано, что ребенок многое чувствует уже буквально с первых дней после зачатия. И какие эмоции ему сможет передать посторонний человек, который после рождения его продаст?

Виктория: Дети — это же плод любви. Я никого не осуждаю, у людей бывают разные ситуации и взгляды на жизнь, но мы с Антоном решили так: даст Бог, достроим дом — и тогда усыновим детей. Вон сколько в нашей стране сирот­!

— Антон, вы присутствовали при родах, хотя обычно мужчины отказываются быть свидетелем кесарева сечения…

Антон: Даже не обсуждалось, присутствовать ли мне при родах или нет. Я совершенно точно знал, что моей женщине и нашей маленькой дочке нужна моя помощь и будет намного лучше, если буду рядом.

Виктория: Я без Антона не смогла бы. Рожала в Израиле. В центре Иерусалима, в старой клинике «Ворота Святых». Там в основном рожают ортодоксальные евреи со всего мира. Нам же эта больница приглянулась своей простотой и домашним уютом. Мы объехали почти все роддома в Израиле, где прямо в родильных отделениях бары для отцов и плазменные панели перед каждой роженицей с сотней ТВ-каналов. Всего этого в той больнице, к счастью, не было! А когда я узнала, что там работают русские — главная медсестра Татьяна и лучший врач по кесареву Владимир, — поняла: это то что надо.

Антон: Теперь шучу, что вообще-то рожал я! А девочки мои отдыхали. Если серьезно, то все девять месяцев я тщательно готовился, читал медицинскую литературу, разговаривал с врачами и был хорошенько подкован. (Смеется.) Когда Маша родилась, ее сразу дали мне на руки. А потом говорят: «Вы посидите в палате, а мы ребеночка на пару часов заберем». Я спрашиваю: «А нельзя с вами пойти? Я ведь могу дочку сам держать, а вы делайте все что положено». Они спокойно отреагировали: «Ну если хотите, пойдемте». Так что мы с Машей практически не расставались. Выписались на третий день: в Израиле считают, что маме с ребенком лучше быть дома, а не в казенном помещении. Многие многодетные еврейки уходят сразу после родов, пишут заявление на имя главврача (по закону в роддоме положено находиться 48 часов) и уходят пешком домой. Первые полтора месяца я Машулю вообще никому не давал. Вике нельзя было поднимать тяжелое, поэтому дочка была полностью на мне: переодеть, помыть, покормить — все умею! Я себя прозвал «еврейский мам». (Смеется.) У нас с Машей потрясающая связь, чувствую, даже когда она не хнычет, но чем-то недовольна.

Виктория: Конечно, маленький ребенок меняет жизнь родителей в корне. Например, раньше мы с Антоном, как все артисты, поздно засыпали и вставали ближе к обеду. А сейчас подскакиваем ровно в пять утра и ложимся не позже девяти вечера. Кстати, как оказалось, это весьма комфортный режим, рано засыпать и просыпаться — очень полезно. Пока не жарко, гуляем вдоль моря, днем находимся в прохладной квартире, а вечерами снова гуляем­.

— В Москву не тянет?

Виктория: Мы прилетали с Машей осенью на два месяца с концертами и поняли, что с ребенком в центре Мос­квы жить в принципе невозможно. Гулять негде, у Машуни под глазами залегли зеленые круги. А снимать дачу… По пробкам ни один врач, если не дай Бог что, не доедет. И питание, к которому Маша при­­­­выкла, в России не продают. Вот достроим дом в Сергиевом Посаде — там уже маленькому ребенку будет комфортно. А пока живем здесь. Рядом Антошкина мама, дедушка. Детское питание хорошее, продукты свежие. А на концерты летать вовсе несложно. До аэропорта в Тель-Авиве полчаса езды, лету до Москвы — три с половиной часа. В московских пробках стоим дольше. Машу берем с собой — она в восторге от путешествий.

— А зачем вы такую кроху таскаете с собой?

Антон: Такие поездки, как ни странно, очень полезны, организм получает встряску, вырабатывается сильный иммунитет. Я вообще считаю, что находиться в тепличных условиях вредно. Едем на концерт — Вика за рулем, а мы с Машей сзади. Либо наоборот — я за рулем, девушки сзади. Ребенок доволен — мы счастливы!

Виктория: Но на февральские гас­троли ее пришлось оставить с бабушкой в Израиле: перед самолетом по необъяснимой причине у Маши поднялась температура. Эти десять дней разлуки были для нас настоящим кошмаром. После концерта ложились в постель, открывали ноутбук и часа два перед сном просматривали Машины фотографии и видео. Тосковали оба так, что Антон сказал: «Это первый и последний раз, когда мы куда-то едем без дочери. Если нельзя ее возить с собой — отменяй все гастроли!­»

Антон: Семья должна быть вместе. Мне и так приходится часто уезжать на съемки. Недавно кто-то спросил: «А зачем через 11 дней после родов концертный тур устроили? Работал бы один, Вика пусть бы отдыхала». Но без нее получается как-то… половинчато! Когда мы вдвоем, все происходит очень здорово и весело, мы сильно дополняем друг друга.

— Поподробнее, пожалуйста! То есть вы те самые две половинки в буквальном смысле?

Антон: Вы когда-нибудь задумывались, заполняя в анкете графу «пол», о значении этого слова? В Библии сказано: «Сотворил Господь человека… мужчину и женщину сотворил их». То есть о мужчине и женщине сказано как о едином целом. А о значении слова «целоваться»? Это же стремление к цельности, хоть на мгновение поцелуя стать одним целым. Вот мы с Викой и есть те самые половины, которые, объединяясь, образуют целого человека. И поэтому мы очень разные. Она, к примеру, часто видит только хорошее, а на плохое и на недостатки людей закрывает глаза. Я, наоборот, считаю нормальным, не стоящим внимания ситуации, когда все хорошо, а вот в дурное непременно ткну пальцем и попытаюсь исправить. У нас, кстати, совершенно разные вкусы и в еде. Когда мы начали жить вместе — на Цветном бульваре, в квартире Викиной учительницы по вокалу в доме под снос, вечерами заходили за едой в палатку по соседству. Вика покупала себе вяленых кальмаров, а я — ванильный сырок в шоколаде. И оба были счастливы, что другой не просит дать откусить. (Смеется.)

— Вика, часто женщины впадают в послеродовую депрессию, жалеют себя, злятся на малыша… Вас это все миновало?

Виктория: Я слышала, что такое бывает. Но со мной вообще не было. Не могу на Машу рассердиться. Даже если не выспалась и устала. Наверное, это из-за возраста. Одно дело родить в 20 лет, когда еще есть амбиции покорять мир и ребенок кажется помехой (кстати, ребенок помехой никогда не бывает — если вам так кажется, значит, вы что-то неправильно делаете в своей жизни), и совсем другое, когда тебе уже под 40 и стать мамой — заветная мечта. От меня дочь только и слышит: «Моя девочка, самая любимая, самая счастливая, самая красивая…» Папа в этом отношении построже. Иногда я аж замираю, когда он командует: «Так, Маша, быстро на зарядку!»

— Какая зарядка у полугодовалого ребенка­?

Антон: Мы делаем зарядку с самого рождения, с первого дня — специальный комплекс упражнений для развития всех групп мышц. В итоге Маша входит в 10 % детей, которые наиболее хорошо развиты.

— Антон, скажите, а как меняется отношение к женщине, с которой столько лет прожито, а теперь она родила тебе ребенка?

Антон: С появлением Маши, которая очень похожа на свою маленькую маму, чувства к жене перешли на какой-то другой уровень. Я целую дочь и ощущаю, что она пахнет Викой. Это настоящий кайф. (Смеется.)

— Вы считаете, что малышка похожа на маму? А мне кажется, что на вас…

Антон: Внешне она и правда моя копия в детстве. Педиатр нам рассказала, что так заложено природой, что первое время чаще всего ребенок похож на отца, чтобы не было сомнений, что это именно его. (Смеется.)

Но, несмотря на внешнее сходство со мной, у Маши мамина энергетика и голос. Было смешно, когда совсем недавно я заметил, как наша Маша кокетничает и жеманничает. Это вызвало у меня бурю восторга. А те же самые черты в моей жене меня раньше раздражали. Я бубнил: «Перестань манерничать, особенно перед телекамерами». А сейчас думаю: как же это обаятельно. (Смеется.) Так что жену я стал любить еще больше, хотя думал, что наши чувства настолько мощные, что сильнее уже быть не могут.

Виктория: А меня всегда дико раздражало, когда Антон, задумавшись, выпячивал нижнюю губу и сидел гордый, как индюк. Я ему: «Антоша, Антоша! Ты меня слышишь?» А он смотрит куда-то вверх и не отвечает. И точно так же, один в один, делает Маша. (Хохочет.) Мне это кажется таким смешным и милым! И лучшей картинки я представить не могу.

Антон: А еще Вику выводило из себя, когда я ворчал и при этом поднимал брови. Она с юмором говорила: «Бровки-то опусти» — ну чтобы расслабился, понизил градус накала. Теперь точно так же Маша, когда сердится, складывает брови, и Вика не может ими налюбоваться. Помню, все друзья утверждали, что когда появится ребенок, да еще если дочка, с ума сойду. Ничего подобного, я не сошел с ума, а понял, что всегда был сумасшедшим. (Смеется.) И ничего особенно в моей жизни не изменилось, я лишь еще больше сконцентрировался на семье, на желаниях близких. Только сейчас, став отцом, осознал, насколько иногда бывал груб с самыми любимыми женщинами на свете — женой и мамой. Даже не то чтобы груб… Не сдержан, на маму нагавкаю, на жену бочку накачу… И насколько этим делал им больно, понял лишь совсем недавно. Дети сильно влияют на родителей. Мы помогаем им адаптироваться к миру, а они нам — расти духовно.

Виктория: Вообще, очень многие вещи нельзя понять, пока нет детей. Я, например, даже предположить не могла, что существует любовь такой невероятной силы. Из роддома постоянно звонила своей маме и спрашивала: «А ты меня тоже так безумно любишь, как я Машу?» Она смеялась: «Ну конечно­!»

Иногда задают вопросы: вы знаете, что нужно вашему ребенку? как его воспитывать? что самое главное? Я говорю одно: «Будем его любить, любить, любить…»

— И избалуете!

Антон: Любовью не избалуешь, ее никогда не бывает много. Я ведь не говорю о том, чтобы потакать капризам. Иногда именно любовь требует проявить жесткость.

Виктория: А еще любящие люди понимают друг друга без слов. Машка родилась, я набрала разных книг по воспитанию и давай читать запоем. Мама моя говорит: «А я тебя растила без всяких книг, просто любила и старалась сделать так, чтобы тебе было хорошо. И ничего — вырастила». После этого мы решили просто внимательно слушать дочку. К примеру, начали читать ей детские книги, смотрим — неинтересно. Антон раскрыл томик Шекспира и все — распахнула глаза, не шевелится, слушает!

— А по поводу воспитания дочки ссоры уже начались?

Виктория: Скажем откровенно: по вопросам воспитания наши мнения расходятся. Но я при Маше не высказываюсь, когда наш папа делает что-то неправильно. Она уже прекрасно все «сечет». Взять, к примеру, их с папой любимую зарядку. Антон может начать заниматься с дочкой, когда ей спать пора. Это меня возмущает: я-то понимаю, что Маша возбудится и ей будет трудно уснуть, но не вмешиваюсь, лучше пойду, стиснув зубы, на террасу и попью кофе.

Антон: Который я запрещаю тебе пить! Вике он вреден. И вообще, не делай из меня идиота. (Смеется.) Зарядку мы делаем тогда, когда не хотим спать. Я сам такой. Физическими упражнениями выжимаю остаток энергии, чтобы крепче заснуть.

Виктория: В любом случае я считаю, что между родителями должен царить мир. И при детях ругаться категорически нельзя.

Для нас с Антоном всегда на первом месте была семья. А теперь, когда нас трое, тем более. Маша сильно изменила нашу жизнь. Она просто стала совершенно другой.

Слышала, что сейчас многие исповедуют философию «чайлд фри», то есть добровольную свободу от детей. И прекрасно при этом себя ощущают. Женщины, делая карьеру, отказываются и от наличия мужа — им так удобнее! Но я знаю абсолютно точно, что большего счастья, чем материнство, нет. Даже сильная любовь к супругу, к родителям, к друзьям, не говоря уже о страсти к карьере или деньгам, не дают того счастья, которое дарит ребенок. И наконец я поняла смысл фразы: «Над женщиной — мужчина, над мужчиной — Бог». Смирение и подчинение мужу — важное условие счастливого брака.

А еще: всем желаю жить, помня, что «если Бог на первом месте — все остальное на своем месте!» Сейчас я понимаю, почему в храме больше женщин — они же мамы! Матери осознают, что такое любовь Всевышнего, так как сами способны любить на нечеловеческом уровне. Если я так люблю дочь, то как же тогда Бог любит меня, свое дитя? Если говорить про те чувства, которые мать испытывает к своему ребенку, не находится правильных слов. Это волшебное состояние… Антоша, любовь моя, я тебя очень сильно люблю, но Машу особенно. (С нежностью смотрит на мужа.)

Антон: Да я, собственно, не против… И понимаю, что чем дольше мы вместе, тем объемнее и интереснее становится наша жизнь.