Современные историки и политики больше интересовались так называемым «катынским расстрелом», нежели преступлением фашистских головорезов и их пособников из числа коллаборационистов.

Таким людям хочется напомнить: Великая Отечественная война была общей войной советского народа против захватчиков, и те жертвы, которые мы понесли в страшной битве, невозможно растащить по национальным квартирам, как растащили затем страну нечистоплотные политики.

Белоруссия оказалась в пламени войны с первых ее дней. Жителям этой советской республики пришлось до дна испить чашу оккупации и «нового порядка», который принесли с собой гитлеровцы.

Сопротивление оккупантам было отчаянным. Партизанская война в Белоруссии продолжалась фактически беспрерывно. Фашисты, будучи не в состоянии справиться с партизанами и подпольщиками, обращали свой гнев на гражданское население.

Чемпион-каратель

22 марта 1943 года подразделение 118-го полицейского охранного батальона отправилось на ликвидацию поврежденной линии связи между Плещеницами и Логойском. Здесь полицаи угодили в партизанскую засаду, устроенную отрядом «Мститель» бригады «Дяди Васи». В перестрелке каратели потеряли трех человек и вызвали подкрепление.

Среди убитых фашистов оказался и шеф-командир первой роты гауптман Ганс Вельке.

На этом персонаже следует остановиться поподробнее, ибо именно его гибель называют одной из причин карательной акции в Хатыни.

Ганс Вельке стал олимпийским чемпионом на Играх-1936 в толкании ядра, выиграв соревнования с мировым рекордом. Гитлер лично поздравлял Вельке, который стал первым немцем, победившим в соревнованиях по легкой атлетике.

Тем временем командир охранного взвода карателей Мелешко приказал арестовать жителей деревни Козыри, занимавшихся неподалеку рубкой леса. Их обвинили в пособничестве партизанам. К месту столкновения с партизанами подтянулись дополнительные подразделения 118-го батальона, а также часть батальона «Дирлевангер».

Задержанные лесорубы, решив, что их будут расстреливать, стали разбегаться. Каратели открыли огонь, убив 26 человек, остальных отправили в Плещеницы.

Полицейские и эсэсовцы двинулись в сторону деревни Хатынь, куда отошли партизаны. На окраине населенного пункта завязался бой, в котором партизаны потеряли трех человек убитыми, пять ранеными, и вынуждены были отойти.

Фашисты их не преследовали, поскольку у них был иной план. В отместку за убийство любимца Гитлера , бывшего толкателя ядра, а в годы войны обыкновенного карателя Ганса Вельке, а также в качестве устрашения местного населения гитлеровцы решили уничтожить деревню Хатынь вместе со всем ее населением.

Палачи-изменники

Главную роль в чудовищном преступлении, совершенном в Хатыни, сыграл 118-й полицейский батальон. Его костяк составляли бывшие военнослужащие Красной Армии, взятые в плен под Киевом, в печально известном «Киевском котле», а также жители западных областей Украины. Командовал батальоном бывший майор польской армии Смовский, начальником штаба был бывший старший лейтенант Красной Армии Григорий Васюра . Уже упоминавшийся бывший лейтенант Красной Армии Василий Мелешко был командиром взвода. Немецким «шефом» 118-го карательного батальона был штурмбаннфюрер СС Эрих Кернер.

В постсоветское время отдельные историки пытаются придать фашистским пособникам ореол борцов со сталинским режимом, хотя их деяния говорят об ином. Силы, подобные 118-му батальону, представляли собой сборища негодяев, которые, спасая свою собственную жизнь, охотно выполняли для гитлеровцев самую грязную работу по уничтожению мирного населения. Карательные акции сопровождались насилием и грабежами, причем они приобретали такой размах, что вызывали отвращение даже у «истинных арийцев».

По приказу Кернера каратели под непосредственным руководством Григория Васюры согнали всё население Хатыни в колхозный сарай и заперли в нём. Тех, кто пытался убежать, убивали на месте.

Оцепленный сарай обложили соломой, облили бензином и подожгли. В пылающем сарае метались горящие заживо люди. Когда под напором тел рухнули двери, вырывающихся из огня добивали из пулеметов.

Всего в ходе карательной акции в Хатыни было уничтожено 149 человек, из них 75 детей младше 16 лет. Сама деревня была стерта с лица земли.

Чудом выжить удалось единицам. Марии Федорович и Юлии Климович удалось выбраться из сарая и добраться до леса, их приютили жители деревни Хворостени. Но вскоре эта деревня разделила судьбу Хатыни, и девушки погибли.

Из находившихся в сарае детей остались в живых семилетний Виктор Желобкович и двенадцатилетний Антон Барановский . Витя спрятался под телом своей матери, которая прикрыла сына собой. Ребёнок, раненый в руку, пролежал под трупом матери до ухода карателей из деревни. Антон Барановский был ранен в ногу пулей, и эсэсовцы приняли его за мёртвого. Обгоревших, израненных детей подобрали и выходили жители соседних деревень.

Антона Барановского, выжившего в Хатыни, судьба не пощадила - четверть века спустя он погибнет в пожаре в Оренбурге.

Единственным выжившим взрослым стал деревенский кузнец Иосиф Каминский . Обгоревший и раненый, он пришёл в сознание лишь поздно ночью, когда карательные отряды покинули деревню. Среди трупов односельчан он нашел своего смертельно раненного сына, который умер у него на руках.

Именно судьба Каминского легла в основу памятника «Непокоренный человек», установленного после войны в мемориальном комплексе «Хатынь».

По следу Иуды

О преступлении в Хатыни стало известно сразу же - и из показаний выживших, и из данных разведки партизан. Погибших жителей похоронили на третий день на месте их бывшей деревни.

После войны Комитет государственной безопасности СССР, расследовавший преступления против мирного населения, совершенные нацистами и их пособниками, вел розыск участников карательной акции в Хатыни. Многие из них были выявлены и предстали перед судом.

Надо отдать должное бывшим карателям: они искусно прятались, меняли документы, встраиваясь в мирную послевоенную жизнь. Помогало и то, что до некоторого времени, согласно официальной версии, считалось, что расправа над жителями Хатыни - исключительно дело рук немцев.

В 1974 году был арестован и предан суду Василий Мелешко, дослужившийся в 118-м батальоне до командира роты. В 1975 году он был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян.

Именно показания Мелешко позволили полностью изобличить Григория Васюру. Этот человек отступал с немцами до самой Франции, после чего вернулся на Родину, выдавая себя за красноармейца, освобожденного из плена. Но полностью скрыть свое сотрудничество с немцами ему не удалось.

В 1952 году за сотрудничество с оккупантами во время войны трибунал Киевского военного округа приговорил его к 25 годам лишения свободы. В то время о его карательной деятельности ничего не было известно. 17 сентября 1955 года Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «Про амнистию советских граждан, которые сотрудничали с оккупантами во время войны 1941—1945», и Васюра вышел на свободу, вернувшись к себе в Черкасскую область.

То, что Васюра - один из главных палачей Хатыни, сотрудники КГБ смогли доказать лишь в середине 1980-х. К тому времени он работал заместителем директора одного из совхозов, в апреле 1984 был награждён медалью «Ветеран труда», каждый год его поздравляли пионеры с 9 мая. Очень любил выступать перед пионерами в образе ветерана войны, фронтовика-связиста, и даже именовался почетным курсантом Киевского высшего военного инженерного дважды Краснознаменного училища связи имени Калинина.

Для всех, кто знал Васюру в новой жизни, его арест стал настоящими шоком. Однако на процессе, который прошел в Минске в конце 1986 года, прозвучали страшные факты: бывший офицер Красной Армии Григорий Васюра лично уничтожил более 360 женщин, стариков и детей. Кроме зверства в Хатыни, этот нелюдь лично возглавлял боевые действия против партизан в районе села Дальковичи, руководил карательной операцию в селе Осови, где было расстреляно 78 человек, организовал расправу над жителями села Вилейки, командовал уничтожением жителей села Маковье и Уборок, расстрелом 50 евреев у села Каминская Слобода. За это фашистами Васюра был произведен в лейтенанты и награжден двумя медалями.

Решением военного трибунала Белорусского военного округа Григорий Васюра был признан виновным и приговорен к расстрелу.

Живи и помни

Последний из участников расправы над жителями Хатыни жив до сих пор. Владимир Катрюк , которому сейчас уже за 90, служил в 118-м батальоне, лично расстреливал тех самых задержанных в лесу жителей деревни Козыри, а в самой Хатыни сгонял обреченных людей в сарай. Затем Катрюк расстреливал тех, кому удавалось вырваться из огня. Показания бывших сослуживцев Катрюка, того же Василия Мелешко, говорят о том, что этот каратель участвовал не только в акции в Хатыни, но и в других зверствах нацистских пособников.

После войны Катрюк обосновался в Канаде, где и поныне живет под Монреалем, разводя пчел. О его роли в убийстве мирных жителей в Хатыни в Канаде узнали относительно недавно, в 2009 году.

Впрочем, заботливые родственники и адвокаты, вся система канадского правосудия не дают благообразного старичка в обиду. Владимира Катрюка вряд ли настигнет возмездие, которое догнало его подельников Мелешко и Васюру.

Мемориальный комплекс «Хатынь», в память о сотнях белорусских деревень, разделивших судьбу Хатыни, был открыт в июле 1969 года.

Созданный мемориал повторяет планировку сожженной деревни. На месте каждого из 26 сожженных домов - первый венец сруба из серого бетона. Внутри обелиск в виде печной трубы - все, что оставалось, от сожженных домов. Обелиски увенчаны колоколами, которые звонят каждые 30 секунд.

Рядом с памятником «Непокоренный человек» и братской могилой погибших жителей Хатыни, расположено «Кладбище невозрожденных деревнь». На нем захоронены урны с землей 185 белорусских деревнь, которые, как и Хатынь, были сожжены гитлеровцами вместе с их жителями, и никогда больше не возродились.

433 белорусские деревни, пережившие трагедию Хатыни, были восстановлены после войны.

Точное число белорусских деревень, уничтоженное оккупантами и их пособниками, по сей день не установлено. На сегодняшний день известно о 5445 таких населенных пунктах.

В годы Великой Отечественной войны на территории Белоруссии немецко-фашистскими захватчиками и коллаборационистами был уничтожен каждый третий ее житель.

Каждый народ гордится победами, полученными в борьбе за свободу и независимость родины, и свято уважает память потерь, понесенных во имя этих побед. У французов есть Орадур, у чехов - Лидице. Символ бессмертных испытаний белорусов - Хатынь, представляющая 628 белорусских сел, уничтоженных в годы войны вместе с их жителями."...Кровавая трагедия этого лесного поселения из 26 дворов состоялась 22 марта 1943 года, когда отряд немецких карателей внезапно окружил село. Фашисты согнали хатынцев в сарай и подожгли его, а тех, кто пытался спастись из огня, расстреляли из пулеметов. 149 человек, из них 76 детей, навечно остались в этой адской могиле. Все, кроме одного - Йосифа Йосифовича Каминского, который случайно спасся из горящего, переполненного людьми сарая и в бронзе предстал теперь с мертвым сыном на протянутых руках. В этих его руках все - и отчаяние, и трагизм, и бесконечная воля к жизни, которая и предоставила белорусам возможность выстоять и победить...", - писал Василий Быков в статье "Колокола Хатыни" в 1972 году.

Из материалов Википедии:

А что было на самом деле?

Все началось с того, что в каком-то из прошлогодних номеров русской газеты "Комсомольская правда" мне попалась на глаза заметка ехидного содержания о том, что когда судили немецких карателей, которые уничтожили Хатынь, то они говорили по-украински. Бесспорно, такая новость сильно меня обеспокоила и побудила к поискам. Но сначала я стал размышлять над самой этой публикацией.

Начнем с того, что если даже учесть сильную украинофобскую тенденциозность в современных российских средствах массовой информации, то все равно подобное обвинение должно иметь под собой определенную почву и опираться на реальные факты. Тогда очень удивляет такая сдержанность в подаче материала, так как уж кто-кто, а "Комсомолка" имеет еще из давних времен огромные кулуарные связи среди всех властных и "иже с ними" структур, и потому источники информации у нее практически безграничны. Почему же тогда она, спрашивается, не дала большой "разоблачительный", насыщенный фактами и аргументами, свидетельствами и документами материал на целую страницу, как это очень любят делать ее "комсомольцы", а просто ограничилась маленькой газетной "фитюлькой"? Вроде бы есть такая замечательная возможность очернить "этих хохлов", а нет - молчат. Почему?

Не буду долго пересказывать как, но поиски вывели меня на другую газетную публикацию, которая и дала мне возможность истинно во всем разобраться и расставить все на свои места. Помогло мне в этом в значительной мере также и удачное стечение обстоятельств, поскольку отыскать в Украине газету "Советская молодежь" №34 за 22 марта 1991 года, которая выходила в Латвии, не так уж и просто. А именно там была опубликована статья "Хатынь сожгли полицаи" (Дело Григория Никитовича Васюры, уроженца Черкасской области).

Сразу скажу, что в то время в печати настоящего разгула словоблудия и фальсификаций еще не было, а кроме того, укажу, кто написал этот материал и кто давал интервью его автору. Так вот, исходные данные такие: интервью взял и подготовил публикацию в печать подполковник Василий Зданюк, постоянный корреспондент "Советского воина" в Беларуси, а отвечал на его вопросы подполковник юстиции Виктор Глазков, который был главой военного трибунала, рассматривавшего дело Григория Васюры, и осудил его, приговорив к расстрелу. Я считаю, что такие авторитетные источники информации заслуживают полного доверия. А теперь давайте перейдем к рассмотрению самой сути вопроса.

Оказывается, село Хатынь в Беларуси уничтожили вместе со всеми его жителями таки не немцы, а зондеркоманда, которая состояла в подавляющем большинстве из полицаев-украинцев. Да-да, украинцев! Правда, практически все они были ранее военнопленными офицерами или рядовыми Красной Армии, которых, судя по всему, захватили в плен в первые месяцы войны. Это видно из того, что в то время, когда в Киеве был сформирован 118-й полицейский батальон (то есть в январе 1942 года), большинство из этих военнопленных уже успели согласиться служить фашистам и пройти военную подготовку на территории Германии. Начальником штаба этого батальона и был тот самый Васюра, который практически единолично руководил батальоном и его действиями, поскольку официальный командир батальона - Константин Смовский, поляк по происхождению (как видим, фашисты тоже заботились об интернационализме), мало вмешивался в непосредственное управление своими подчиненными.

Причины, приведшие к трагедии

Теперь давайте перейдем к выяснению причин и обстоятельств, которые привели в итоге к уничтожению белорусского села Хатынь.

После своего формирования 118-й полицейский батальон сначала "хорошо" зарекомендовал себя в глазах оккупантов, принимая активное участие в массовых расстрелах в Киеве, в печально известном Бабьем Яру. После этого батальон передислоцировали на территорию Беларуси - для борьбы с партизанами. Вот здесь и произошла та ужасная трагедия, в результате которой была уничтожена Хатынь.

Дело в том, что должность интенданта в каждом из подразделов этого батальона обязательно занимал немецкий офицер, который был, таким образом, неофициальным куратором-надзирателем за деятельностью полицейских своего подраздела. Разумеется, подобная тыловая служба была намного безопаснее и более привлекательной, чем пребывание на фронте. Поэтому неудивительно, что одним из немецких офицеров на подобной должности оказался любимец Адольфа Гитлера - гауптман Ганс Вельке.

Любовь фюрера к нему не была случайной, так как именно он, Ганс Вельке, первым из немцев выиграл золотую медаль в толкании ядра на Олимпийских играх 1936 года в Мюнхене, чем основательно укрепил тезис фюрера о главенстве арийской расы. И вот именно гауптмана Ганса Вельке совсем случайно, находясь в засаде, убивают советские партизаны, остановившиеся накануне переночевать в селе Хатынь.

Конечно же, убийство любимца фюрера заставило всех полицаев сильно переживать за сохранность собственной шкуры, а потому потребность "достойной отплаты бандитам" для них стала "делом чести". Не сумев отыскать и захватить партизан, полицаи вышли по их следам к селу Хатынь, окружили его и начали экзекуцию над местным населением в отместку за убитого гауптмана.

Однако немцы тоже принимали участие в этом преступлении.

В том же районе, рядом с 118-м полицейским, действовал и карательный батальон "Черная смерть", состоявший полностью из немцев и совершивший на белорусской земле также множество преступлений. Но на этот раз немецкий батальон прибыл по тревоге на место происшествия и был задействован только в окружении села и наблюдении за тем, чтобы никто из местного населения не мог убежать, а саму расправу над жителями села проводили полицаи.

Об уничтожении Хатыни известно во всех деталях и из свидетельств нескольких чудом уцелевших очевидцев, и из показаний на допросах и в дальнейшем на судебных заседаниях самих исполнителей преступления - полицаев. Поэтому, не вдаваясь в подробности, просто укажем, что практически все местное население белорусского села Хатынь было или расстреляно, или сожжено живьем, а все строения дотла разрушены. И что руководил этой карательной акцией непосредственно начальник штаба 118-го полицейского батальона Васюра.

Итак, как это ни досадно признать, но Хатынь вместе с ее жителями была уничтожена не немцами, а полицаями, подавляющее большинство которых были украинцами по происхождению, хотя в батальоне были и небольшие "примеси" других национальностей. Что поделаешь: предатели есть везде. Истории известны зондеркоманды, в которых подавляющее большинство составляли русские, белорусы, татары, литовцы и т. д. Немцы всегда старались выполнять подобную "грязную работу" чужими руками. Напомним, что даже газовые печи в Освенциме, в которых сжигали евреев, обслуживали те же евреи.

появились намеки, будто бы преступление в Хатыни совершено украинскими националистами

Но! В последнее время, пользуясь умалчиванием сути этого вопроса, в российской прессе появились намеки, будто бы преступление в Хатыни совершено украинскими националистами.

В частности, об этом идет речь в газете "Рабочая трибуна" за 1990 год, поэтому я хочу привести дословно то, что сказал по этому поводу Виктор Глазков: "Да, я прочитал эту статью. Скажу откровенно, она меня несколько огорчила и озадачила. Автор допустил целый ряд фактических ошибок и неточностей. Перепутал, например, последовательность событий, некоторые фамилии. А главное - свалил всю вину за хатынскую трагедию на украинских националистов-бандеровцев. Но ведь это неверно! Я считаю, что бандеровщине прощения нет и быть не может. На ней, как говорится, клейма негде поставить. Но "вешать" Хатынь на бандеровцев тоже нельзя. Это было бы вопреки исторической правде. Хатынь сожгли картели 118-го полицейского батальона. Да, большинство полицаев были уроженцами Украины, и само подразделение сформировано в Киеве. Но это были не националисты, а обыкновенные предатели, если такой эпитет вообще применим слову "предательство".

Надеюсь, что такое компетентное свидетельство незаинтересованного лица полностью опровергает и развеивает любые сомнения и безосновательные обвинения в адрес националистов относительно Хатыни, а потому считаю, что на этом можно завершить ответ по поводу подобных упреков и перейти к рассмотрению наиболее таинственной и замалчиваемой части этого дела.

Трагедию засекретили и перевернули

На вопрос журналиста, почему дело и суд над главным палачом Хатыни не приобрели надлежащей огласки в средствах массовой информации, как это должно было бы быть, Глазков ответил, что к засекречиванию данного дела "приложили руку" высшие партийные (внимание! - Авт.) руководители Беларуси и Украины под видом будто бы заботы о незыблемом интернациональном единстве и дружбе между белорусским и украинским народами (!). Особенно активно заботился о неразглашении материалов дела Васюры первый секретарь ЦК КПУ, член Политбюро ЦК КПСС Владимир Щербицкий. В результате этого давления корреспонденты допускались на процесс только выборочно, а в дальнейшем ни один из материалов, подготовленных ими, так и не был опубликован.

Уважаемые читатели, вы только вообразите, что все это значит! Если на процесс не допускают корреспондента газеты "Труд" или если даже в газете "Известия"", которая тогда была органом Верховного Совета СССР, были не в состоянии напечатать ни одного материала о суде над Васюрой, то можно только изумленно предполагать, какие же влиятельные силы за этим всем стояли.

Но, тем не менее, почему бы и не попробовать исследовать и выяснить, что же это за "силы", такие тайные и такие могущественные, и почему они так хотели все припрятать. Попробуем.

Наши "доблестные чекисты" вышли на след и нашли главного палача Хатыни Васюру совсем случайно аж через сорок лет после описанных выше событий. Подумать только: они так гонялись по всему миру за разными нацистскими преступниками, что за десятки послевоенных лет в конце концов едва сумели у себя под носом поймать и подвергнуть допросу одного полицая, который лично принимал участие в уничтожении Хатыни. А тот уже указал на своего тогдашнего главного начальника - Васюру.

Однако надо отдать должное и работе КГБ, так как после этих свидетельств рядового карателя они отыскали и арестовали Васюру очень быстро. Был он к тому времени, ни много ни мало, заместителем директора одного из больших совхозов на Киевщине. А еще - одним из ведущих деятелей районного масштаба, очень любил выступать перед пионерами в образе ветерана войны, фронтовика-связиста, и даже именовался почетным курсантом в одном из военных училищ Киева. Вы только вообразите себе это: почетный курсант! Какая фантасмагория: главнейший палач Хатыни и душегуб Бабьего Яра был образцом героизма и преданности родине для наших будущих солдат и офицеров! Он, предатель, который, возможно, собственноручно уничтожал их родных, воевал против их родителей или дедов, который, в конце концов, присягнул на верность фюреру, он - почетный курсант!

"Как такое могло произойти?!" - ужаснетесь вы. Что ж, в нашей "волшебной советской действительности" всяких чудес хватало, а подобных этому - едва ли не больше всего. Ревностно выискивая инакомыслящих и борясь со врагами надуманными, советская власть мало проникалась делами врагов настоящих. Поэтому когда Васюра впервые попал сразу после войны в руки нашего, так сказать, правосудия (термин на то время абсолютно условный), то с ним долго не панькались и без всякого тщательного расследования просто "влепили" 25 лет лагерей "за измену Родине". Точь-в-точь как и огромному количеству других наших военнопленных, которые мужественно выживали все военные года в концентрационных лагерях.

А ровно через три года по амнистии Васюра уже гулял на свободе. Потом, судя по всему, когда началась кампания развенчивания "культа личности" и всех повально реабилитировали, то этот гад (а иначе о нем невозможно сказать) воспользовался обстоятельствами, изобразил из себя "невинную жертву террора", а дальше начал делать себе карьеру, причем довольно успешно.

Когда я читал и перечитывал статью "Хатынь сожгли полицаи", вспоминал материал из "Комсомолки", а потом размышлял над всем этим, то все время ощущал недостаток какого-то одного очень важного звена в представленных материалах. И будто бы все детально и правдиво рассказано в интервью Зданюка, а чего-то и там не хватает, что-то так и осталось недосказанным. И вдруг меня осенило: ведь Васюра был коммунистом! Членом КПСС! Но об этом в статье нет ни одного слова. Вот в чем загвоздка - именно здесь скрывается причина всех недомолвок и таинственности. Вот почему была так сдержанна газета, которая пропагандировала правду от коммунистического (!) союза молодежи.

А теперь судите сами: заместитель директора большого совхоза - должность номенклатурная, то есть ее не мог занимать некоммунист. Так же и в районе, не будучи коммунистом, большого влияния не наберешь. И чтобы обычный рядовой связист, да еще и некоммунист, сумел при жизни стать почетным курсантом - такого быть не может!

Бесспорно, Васюра принадлежал к тем, кто спесиво восхвалял себя как "ум, честь и совесть нашей эпохи". И можно легко догадаться, как задрожали у каждого из этих "представителей" их ум, честь и совесть, когда они узнали, кем на самом деле является их добрый партийный товарищ и замечательный друг, с которым они не один раз пьянствовали, спьяну признаваясь в "дружбе до гроба" (а также не однажды при случае получали от него такие себе "небольшие подарочки из села" в виде уточек, курочек, яиц, колбасы или сала, а возможно, и чего-то более солидного)! Вдруг этот "дружище" оказался главнейшим палачом Хатыни и душегубом Бабьего Яра!

"Великий Бог! - вероятно, заголосили все те товарищи по партии, забыв, что они же атеисты. - Какой ужас!" Только не подумайте, что их ужаснули преступления, совершенные Васюрой. Это для наших партийных мужей - никчемная мелочь. А вот то, что он знал конфиденциальное и компрометирующее о каждом руководителе, - это для них был действительно ужас. Ой, видно, на многих и многих боссов из высшей партийной киевской элиты напала "медвежья болезнь", если за улаживание такого мелкого дела взялся аж САМ (страшно подумать!) первый секретарь Компартии Украины, высочайшее лицо в республике - Щербицкий!

Точно, так оно все и было: Васюре не привыкать играть первую роль, находясь на второразрядной должности. А в большом совхозе заместитель директора - это тот же начштаба, вот только возможности здесь практически неограниченные, особенно во времена так называемого "застоя"…

Из всего этого ясно, что Васюра имел огромные связи и влияние в киевских "верхах". То есть был себе таким, к примеру, Ахмеджаном Адыловым, одним из первых советских взяточников, ногой открывавших двери кабинета первого секретаря ЦК и разоблаченных в годы перестройки по "узбекскому делу", только на украинский манер. Правда, подобное сравнение далеко не равноценное, ибо куда там этому "сатрапу" Адылову до нашего палача Васюры. Это все равно что сравнивать мелкого карманного воришку и опытного профессионального убийцу. И сколько их таких еще скрывалось под коммунистическим прикрытием…
http://www.telegrafua.com/256/history/3964/

Прототип композиции "Непокоренный человек"

От старшего научного сотрудника Музея истории Великой Отечественной войны Аллы Ванькевич я узнала, что Иосифа Каминского во время сожжения Хатыни в деревне не было. Того самого Каминского, который, по официальной версии, был единственным из хатынцев, кто чудом спасся из охваченного пламенем сарая. Именно он, держащий на руках убитого сына, стал прототипом скульптурной композиции «Непокоренный человек».

После трагедии он поселился в соседней деревне Козыри, женился во второй раз. При встрече с ним я надеялась, что он мне расскажет правду о событиях тех дней, но жена его все время его контролировала, не давала и рта раскрыть. И все-таки кое-что он мне рассказал. Например, о том, что партизаны, придя в деревню, заставили его зарезать овцу.

Я iм нiколi не дарую за авечку! - сказал он мне. - Немцы нiчога у нас не забiралi, а партызаны забiралi!

А из рассказа партизан я уже знала, что Каминский за день до пожара отпросился в лес за хворостом, чтобы осмолить овцу. Как пошел, так и не пришел. Если бы признали, что Каминский во время карательной акции не был в деревне, то пришлось бы рассказывать и о партизанах. А конфликт партизан с местными жителями советская идеология категорически отрицала.

Алла Ванькевич писала о Каминском в 1993 году в «Народной газете»:

- … Каминский возвратился в пылающую деревню, когда каратели уже отъезжали. Увидев бегущего человека, они послали вдогонку автоматную очередь. Раненый в руку Каминский упал. Каратели не пожелали удостовериться в его гибели, уехали.

Однако, Елена Кобец-Филимонова после опроса жителей соседних деревень убеждена в том, что Каминский вернулся в Хатынь на другой день после пожара.

Выживший мальчик спустя 26 лет подозрительно погиб в огне

Работая над темой Хатыни, я обратилась к архивным документам Института истории партии при ЦК КПБ, - продолжает писательница. - Но там меня сразу предупредили, чтобы я не писала о том, что в Хатыни были партизаны. По указанию центра партизаны не должны были останавливаться в деревнях, чтобы не подвергать опасности мирных жителей. Но они остановились в деревне и навлекли беду на Хатынь. Сначала устроили засаду на дороге, возле которой работали лесорубы из деревни Козыри. После боя немцы этих людей расстреляли. А партизаны ушли в Хатынь. По их следам в деревню и пришли каратели. В беседах со мной партизаны из бригады «Народные мстители» не отрицали, что в трагедии есть и их вина.

Из хатынцев, которых немцы жгли в сарае, выжили шесть человек, - говорит Елена Кобец-Филимонова. - Одним из них был Антон Барановский. 22 марта 1943 года ему было 12 лет. Мальчишке удалось выбежать из сарая, он был ранен в ногу. Барановский никогда не скрывал правду о событиях в Хатыни. Открыто об этом говорил, знал имена многих полицаев сжигавших людей. Но в 1969 году, спустя пять месяцев после открытия мемориального комплекса, Антон погиб при загадочных обстоятельствах. Антону Барановскому устроили вторую Хатынь, из которой он спастись уже не смог.

В последний месяц своей жизни он работал в Оренбурге. Ночью барак, в котором он жил, загорелся именно со стороны его комнаты. Антон умер от удушья.

Вместе с увековечиванием памяти переплелась и пропаганда

Каждые десять секунд над Хатынью звучит колокол, что, конечно, создает тягостную атмосферу. Еще на прожекторах установлены красные светофильтры, так что, видимо, вечером панорама деревни выглядит вообще зловеще. Тот, кто был в Хатыни ночью рассказывают что там не горит вообще ничего кроме вечного огня.

Мы знаем о трагедии очень мало, но думаем что все

Нужно признать, что мы очень мало знаем о трагедии Хатыни и всё, что представлено выше - лишь малая часть прорвавшаяся к нам из за завесы секретности и замалчивания.

Узнаем ли, когда-нибудь, всю правду? Но всегда найдутся и такие, которые встанут на защиту официально слепленной версии горой, "патриотически" призывая нас не ворошить прах мертвых. Как много за этой патетикой сокрыто в нашей стране лжи, благодаря которой почетом пользуются совсем и не герои...

22 марта 1943 года немецкий карательный отряд сжег в оккупированной Белоруссии деревню Хатынь - со всеми жителями. Акция была проведена 118-м шуцманшафт-батальоном и особым батальоном СС Дирлевангера в качестве мести за гибель немецких военнослужащих от рук партизан. Хатынь стала символом массового уничтожения мирного населения, осуществлявшегося нацистами и коллаборационистами на оккупированной территории СССР.

21 марта 1943 года в Хатыни заночевали партизаны из бригады «Дяди Васи» - Василия Воронянского. Наутро 22 марта они ушли в Плещеницы - для участия в боевой операции. Одновременно из Плещениц им навстречу в направлении Логойска выехала легковая автомашина в сопровождении двух грузовиков с карателями из 118-го батальона шуцманшафта 201-й немецкой охранной дивизии. В автомашине ехал шеф-командир первой роты капитан полиции Ганс Вёльке, направлявшийся на аэродром в Минске.

По пути колонна натолкнулась на женщин из деревни Козыри, работавших на лесозаготовке; на заданный им вопрос о наличии поблизости партизан женщины ответили, что никого не видели. Колонна двинулась дальше, но, не проехав и 300 м, попала в партизанскую засаду, устроенную отрядом «Мститель» из бригады «Дяди Васи». В перестрелке каратели потеряли трёх человек, включая и Ганса Вёльке. Командир взвода карателей, полицай Василий Мелешко заподозрил женщин в пособничестве партизанам и, вызвав подкрепление из батальона «Дирленвангер», вернулся к месту, где женщины рубили лес; по его приказу 26 женщин были расстреляны, а остальные отправлены в Плещеницы под конвоем.

Гитлеровцы были взбешены гибелью Ганса Вёльке, который в 1936 году стал чемпионом Олимпийских игр в толкании ядра и был лично знаком с Гитлером. Они стали прочёсывать лес в поисках партизан и во второй половине дня 22 марта 1943 года окружили деревню Хатынь.

Каратели обливают ворота бензином, чтобы сжечь сарай

Костяк батальона карателей был сформирован в Польше в начале 1942 года из военнопленных, пожелавших стать коллаборационистами. Затем формирование 118-го и 115-го шуцманшафт-батальонов было продолжено в Киеве преимущественно из этнических украинцев. В батальон вошли украинские националисты из распущенного Буковинского куреня, связанного с ОУН. Одна из рот 118-го батальона была сформирована из военных 115-го шуцманшафт-батальона.

Операция проводилась под руководством специального подразделения СС зондербатальона «Дирлевангер». Командовал батальоном бывший польский майор Смовский, начальник штаба - бывший старший лейтенант Красной Армии Григорий Васюра, командир взвода - бывший лейтенант Красной Армии Василий Мелешко.

Немецким «шефом» 118-го вспомогательного батальона был майор полиции Эрих Кернер. Батальон участвовал и в других операциях. 13 мая Васюра возглавлял боевые действия против партизан в районе села Дальковичи. 27 мая батальон проводит карательную операцию в селе Осови, где были расстреляны 78 человек. Далее последовала карательная операция «Коттбус» на территории Минской и Витебской областей - расправа над жителями сёл возле Вилейки - Маковье и Уборок, расстрел 50 евреев у села Каминская Слобода. За успешное выполнение поставленных задач гитлеровцы присвоили Васюре звание лейтенанта и наградили двумя медалями...

Жители деревни ничего не знали о том, что ночевавшие у них партизаны успели обстрелять немецкую автоколонну. Тем не менее, в нарушение международных правил ведения военных действий, на все население Хатыни была возложена коллективная ответственность за гибель нескольких оккупантов. По приказу Эриха Кернера и под непосредственным руководством Васюры полицаи согнали всё население Хатыни в колхозный сарай и заперли в нём. Тех, кто пытался убежать, убивали на месте. Среди жителей деревни были многодетные семьи: так, например, в семье Иосифа и Анны Барановских было девять детей, в семье Александра и Александры Новицких - семеро. В сарае заперли также Антона Кункевича из деревни Юрковичи и Кристину Слонскую из деревни Камено, которые оказались в это время в Хатыни. Сарай обложили соломой, стены облили бензином. Переводчик-полицейский Лукович лично запалил факел и поднес к запертым дверям...

Резвое пламя занялось быстро - несмотря на влажную погоду. Деревянный сарай запылал с четырех сторон. Под напором десятков человеческих тел не выдержали и рухнули двери. В горящей одежде, охваченные ужасом, задыхаясь, люди бросились бежать; но тех, кто вырывался из пламени, расстреливали из пулемётов...

Каратели

Горький дым пожара и холодный безжалостный свинец навеки погасили солнце в глазах 149 человек. Пеплом стали и дети... Стёпе Иотко было тогда четыре года, Мише Желобковичу - два, а Толику Яскевичу - всего семь недель. Они так и не успели понять, зачем сгоняют всех в этот тёмный сарай, зачем заколачивают широкие ворота...

Спастись удалось лишь двум дивчинам - Марысе Федорович и Юле Климович, которые чудом смогли выбраться из горящего сарая и доползти до леса, где их подобрали жители деревни Хворостени Каменского сельсовета (позднее и эта деревня была сожжена оккупантами, и обе девушки погибли в ходе следующей карательной акции. Сама деревня была уничтожена полностью.

Из находившихся в сарае детей только семилетний Витя Желобкович и двенадцатилетний Тошка Барановский остались в живых. Витя спрятался под телом своей матери, которая прикрыла сына собой; ребёнок, раненный в руку, пролежал под трупом матери до ухода карателей из деревни. Антон Барановский был ранен в ногу пулеметной пулей, и каратели приняли потерявшего сознание от кровопотери мальчика за метрового.

Антон Барановский во время судебного процесса над карателями Дирлевангера, проходившего в Минске, вспоминал:

«В наш дом ворвались три или четыре карателя. Вошедший в дом первый каратель был вооружен винтовкой, а остальные автоматами. Одеты они все были в немецкую военную форму. Цвета их формы и знаков различия я не помню. Ворвавшийся первым каратель, на русском языке с характерным украинским акцентом, в озлобленной форме, с матюгами, приказал нам выходить из дома. Погнали нас к сараю Каминского. Около сарая я увидел своего отца, к нему жались восемь моих братиков и сестричек в возрасте от годика до 14 лет. Мать каратели пригнали вместе со мной.

Фашисты прикладами заставляли людей становиться на колени. Затем нас всех загнали в сарай. Озверелые палачи заперли ворота сарая и подожгли его. Люди в отчаянии бросились к воротам. Плачем и стонами наполнился сарай. Люди сорвали ворота и выбежали из сарая. Я тоже бросился бежать. Но метрах в сорока мне прострелили левую ногу разрывной пулей, и я упал. Лежал, истекая кровью, и еще долго слышал крики и стоны людей, горевших в сарае. Так я пролежал оставшийся день и всю ночь (...)»

Враги сожгли родную хату

Соня Яскевич ночевала в ту ночь у своей тёти - Анны Сидоровны:

«Каратели ворвались в хату. Тётю тут же, на моих глазах, убили. Меня вытолкнули на улицу, показывают в сторону сарая Каминского, дескать, иди туда. «Шнель, шнель!» - кричат, и - в плечи прикладом. Я еле удержалась на ногах. Побежала от дома. Каратели вернулись в тётин дом грабить, а я одна осталась. И побежала не к сараю, а в сторону поля. Долго бежала. После слышу, стреляют по мне, пули засвистали (...)»

Обгоревших, израненных детей подобрали и выходили жители соседних деревень. После войны дети воспитывались в детском доме. Ещё двоим - Володе Яскевичу и Саше Желобковичу - удалось в начале карательной операции спрятаться в лесу.

Из взрослых жителей деревни выжил лишь 56-летний деревенский кузнец Иосиф Иосифович Каминский. Обгоревший и раненый, он пришёл в сознание среди горы мертвых тел. За день поседевший мужик-богатырь, легко ворочавший в кузне двухпудовым молотом, производил впечатление изможденного старика... Среди покойников он нашел своего сына Адама. Мальчик был еще жив, но безнадежен - огнестрельное ранение в живот, обширные ожоги. Взяв мальчика на руки, отец побрел с ним по трупам, рассчитывая найти приют на хуторе у дальней родни. Но не донес: Адам скончался на руках отца

«21 марта 1943 года, в воскресенье, в нашу деревню Хатынь приехало много партизан. Переночевав, утром еще было темно, большая часть их выехала из деревни. В середине дня, то есть в понедельник, 22 марта, я, находясь дома в дер. Хатынь, услышал стрельбу около деревни Козыри, расположенной в 4 - 5 км. Причем стрельба сначала была большая, потом она прекратилась и вскоре снова на некоторое время возобновилась. Не помню точно, кажется, в 15 часов партизаны возвратились в Хатынь, сказали - уезжайте, немцы идут. А куда уезжать - с детишками-то?..

Собраться мы не успели. Спустя час-полтора нашу деревню стали окружать немцы, после чего между ними и партизанами завязался бой. Несколько партизан в дер. Хатынь было убито, в частности, я лично видел, что в моем огороде лежал труп убитой женщины-партизанки... Были разговоры среди местных жителей, кого конкретно не помню, что со стороны партизан имелись другие потери, но я сам больше убитых не видел. Были ли потери со стороны немецких войск, не знаю.

Партизаны после часового примерно боя отступили, а солдаты немецких войск стали собирать подводы и грузить на них имущество. Из числа жителей дер. Хатынь они взяли в подводчики только одного Рудак Стефана Алексеевича. А остальных жителей начали сгонять в сарай, расположенный в метрах 35 - 50 от моего дома, то есть мой сарай. Я проживал по правой стороне и в середине деревни Хатынь, если ехать из дер. Слаговище со стороны г.п. Логойска. А мой сарай, куда сгоняли каратели людей, расположен ближе к улице.

Ко мне в дом сначала зашло 6 карателей, разговаривавших на украинском и русском языках. Одеты они были - трое в немецкой форме, а остальные, вернее, другие три карателя в каких-то шинелях серого цвета, как будто русских (имеется в виду, очевидно, красноармейская форма) шинелях. Все они были вооружены винтовками. Дома тогда были я, моя жена Аделия и четверо детей в возрасте от 12 до 18 лет. Меня ушибли прикладом в спину, чтобы я стал на колени, они у меня спросили, сколько было партизан.

Когда я ответил, что было у меня шесть человек, а кто они такие не знаю, вернее, или партизаны, или другие - я так выразился, спросили затем, есть ли лошадь, и предложили ее запрячь. Как только я вышел из дома, один из карателей, одетый в шинель серого цвета, у него на рукаве были нашиты знаки с каким-то, если не ошибаюсь, коричневым оттенком, высокого он роста, плотного телосложения, полный в лице, разговаривал грубым голосом, ударил меня прикладом винтовки в плечо, назвал бандитом и сказал быстрее запрягать лошадь.

Лошадь стояла у моего брата Каминского Ивана Иосифовича, который проживал напротив моего дома через улицу. Зайдя туда во двор, я увидел, что мой брат Иван уже лежал на пороге своего дома убитый. Видимо, он был убит еще во время боя, в результате которого даже окна частично повылетали, в том числе в моем доме.

Лошадь я запряг, и ее взяли каратели, а меня и сына моего брата Владислава два карателя погнали в сарай. Когда я пришел в сарай, то там уже были человек 10 граждан, в том числе моя семья. Я еще спросил, почему они неодетые, на что моя жена Аделия и дочь Ядвига ответили, что их каратели раздели, отняли все до исподних рубах.

Людей продолжали сгонять в этот сарай, и он через непродолжительное время был совершенно заполнен, что даже нельзя поднять рук. В сарай согнали человек сто семь моих односельчан. Когда открывали и загоняли людей, было видно, что многие дома уже горели. Я понял, что нас будут расстреливать, и сказал находившимся вместе со мной в сарае жителям: «Молитесь богу, потому, что здесь умрут все».

В сарай были согнаны мирные жители, среди них много малолетних и даже грудного возраста детей, а остальные - в основном женщины, старики. Обреченные на смерть люди, в том числе я и члены моей семьи, сильно плакали, кричали.

Открыв двери сарая, каратели стали расстреливать из пулеметов, автоматов и другого оружия граждан, но стрельбы почти не было слышно из-за сильного крика и воя людей. Я со своим 15-летним сыном Адамом оказался около стены, убитые граждане падали на меня, еще живые люди метались в общей толпе, словно волны, лилась кровь из тел раненых и убитых. Обвалилась горевшая крыша, страшный, дикий вой людей еще усилился. Под ней горевшие живьем люди так вопили и ворочались, что эта крыша прямо-таки кружилась.

Мне удалось из-под трупов и горевших людей выбраться и доползти до дверей. Тут же каратель, стоявший у дверей сарая из автомата выстрелил по мне, в результате я оказался раненым в левое плечо; пули как будто обожгли меня, поцарапав в нескольких местах тело в области спины и порвав одежду. Мой сын Адам, до этого обгоревший, выскочил из сарая, но в метрах 10 от сарая после выстрелов упал. Я, будучи раненым, чтобы не стрелял больше по мне каратель, лежал без движения, прикинувшись мертвым, но часть горевшей крыши упала мне на ноги, и у меня загорелась одежда. Я после этого стал выползать из сарая, поднял немного голову, увидел, что карателей у дверей уже нет.

Возле сарая лежало много убитых и обгоревших людей. Там же лежал раненый сосед мой Альбин Феликсович Иотка, у него из бока лилась кровь, и, поскольку я находился рядом с ним, то кровь текла прямо на меня. Я еще пытался ему помочь, затыкал рукой рану, чтобы не текла кровь, но он уже умирал, будучи совершенно обгоревшим, на лице и теле не было уже кожи, тем не менее, он еще раза два сказал: «Спасай меня, коваль!», почувствовав мое прикосновение.

Услышав слова умиравшего Альбина, каратель подошел откуда-то, ничего не говоря, поднял меня за ноги и отбросил, я, хотя был в полусознании, не ворочался. Тогда этот каратель ударил меня прикладом в лицо и ушел. У меня была в ожогах спина и руки. Лежал я совершенно разутый, так как снял горевшие валенки, когда выполз из сарая. Лежал на снегу в луже крови, то есть смешавшейся со снегом.

Вскоре я услышал сигнал к отъезду карателей, а когда они немного отъехали, мой сын Адам, лежавший недалеко от меня, в метрах примерно трех, позвал меня к себе вытащить его из лужи. Я подполз, приподнял его, но увидел, что он ранен в живот пулеметной очередью - словно перерезан пулями пополам. Мой сынок еще успел спросить: «А жива ли мама?» - и потерял сознание. Я хотел его нести, но скоро понял, что Адам скончался.

Какие трупы лежали около сарая, не помню, вспоминаю еще только Желобковича Андрея, которого видел убитым. Кроме моих членов семьи, там погибли его жена и трое детей, в том числе грудной ребенок. Я сам поднялся идти, но не смог, обессилел, и вскоре пришел ко мне мой шурин Яскевич Иосиф Антонович, проживавший на хуторе в полутора примерно километрах от деревни Хатынь, и отвел к себе домой, вернее, почти нес на себе. Деревня Хатынь уже полностью догорала. Это было вечером 22 марта 1943 года, когда стемнело."

Впоследствии фигура измученного селянина, несущего на руках умирающего ребенка, стала центральным персонажем знаменитого памятника жертвам Хатыни...

«Непокоренный». Прототипами для этого изваяния послужили Иосиф Каминский и его сын Адам

В уничтожении деревни главенствующую роль сыграли даже немцы, а предатели-коллаборационисты, полицаи, послушно выполнившие волю своих хозяев. Имена злодеев история сохранила: Константин Смовский, Иван Шудря, Винницкий, Мелешко, Пасичнык, Васюра, И. Козынченко, рядовые Г. Спивак, С. Сахно, О. Кнап, Т. Топчий, И. Петричук, Владимир Катрюк, Лакуста, Лукович, Щербань, Варламов, Хренов, Егоров, Субботин, Искандеров, Хачатурян.

Командир батальона полицаев Смовский после войны был активным деятелем эмигрантских организаций, к ответственности не привлекался, умер от старости в эмиграции - в Миннеаполисе, США.

Командир взвода Василий Мелешко был после войны в розыске, арестован и приговорён к расстрелу как пособник фашизма. Приговор приведён в исполнение в 1975 году.

По окончании войны удалось замести свои следы другому полицаю - Васюре. Только в 1952 году за сотрудничество с оккупантами во время войны трибунал Киевского военного округа приговорил его к 25 годам лишения свободы. В то время о его карательной деятельности ничего не было известно. 17 сентября 1955 года Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «Про амнистию советских граждан, которые сотрудничали с оккупантами во время войны 1941–1945», и Васюра вышел на свободу. Вернулся к себе в Черкасскую область...

Но правды не утаишь - одна из местных жительниц вспомнила, что в войну он был полицаем и участвовал в сожжении деревень. Сотрудники КГБ снова арестовали преступника. К тому времени он работал заместителем директора одного из совхозов на Киевщине, в апреле 1984 был награждён медалью «Ветеран труда», каждый год его поздравляли пионеры с 9 мая... Удивительно, но факт: бывший полицай очень любил... выступать перед пионерами в образе ветерана войны, фронтовика-связиста, и даже именовался почётным курсантом Киевского высшего военного инженерного дважды Краснознаменного училища связи имени М. И. Калинина - того, что закончил до войны.

Из материалов процесса по делу Г. Васюры:

Вопрос прокурора: «Судя по анкетам, большинство ваших подчинённых до этого служили в Красной Армии, прошли через немецкий плен, их нет нужды водить за ручку?»

Васюра: «Да, служили. Но это была шайка бандитов, для которых главное - грабить и пьянствовать. Возьмите комвзвода Мелешку - кадровый офицер, но форменный садист, буквально шалел от запаха крови»...

В ноябре-декабре 1986 г. в Минске состоялся процесс над Григорием Васюрой. Во время суда (дело № 104 объёмом в 14 томов) было установлено, что им лично было уничтожено более 360 мирных женщин, стариков, детей. Решением военного трибунала Белорусского военного округа Григорий Васюра признан виновным и приговорен к расстрелу.

В 1970-е годы был разоблачён Степан Сахно, осевший после войны в Куйбышеве и выдававший себя за фронтовика. На состоявшемся судебном процессе он был приговорён к 25 годам лишения свободы.

На 2015 год единственным оставшимся в живых известным членом 118-го батальона был Владимир Катрюк, с 1951 года проживавший в Канаде. В 1999 году Канада лишила его гражданства после того, как вскрылись изобличавшие его в военных преступлениях сведения, но в ноябре 2010 года суд вернул ему канадское гражданство. В мае 2015 года против Владимира Катрюка возбудил уголовное дело Следственный комитет России по статье 357 УК РФ("Геноцид"), но Канада отказала России в выдаче Катрюка - из-за того, что он был уже стар и болен. В том же месяце Катрюк скончался в Канаде.

Хатынь горит...

А тех, кто погиб в Хатыни, мы можем помянуть поименно – их имена сохранили архивы и память уцелевших родных по всей Белоруссии…

В соответствии с Актом комиссии Логойского исполкома райсовета народных депутатов от 26 мая 1969 года установлена дата и время сожжения деревни Хатынь: 22 марта 1943 года в два часа дня. Народу погибло 149 человек, из них 75 – дети и подростки. Сожжено 26 дворов, хозяйство деревни уничтожено полностью.

Список погибших согласно похозяйственной книге:
Дом №1:
Желобкович Андрей Иванович, 46 лет от роду,
Желобкович Анна Викентьевна, 38 лет, его жена,
Их дети:
Желобкович Степан, 15 лет
Желобкович Анна, 14 лет
Желобкович София, 10 лет

Дом №2:
Желобкович Пётр Антонович, 45 лет
Желобкович Стефанида Алексеевна, 40 лет, его супруга,
Их дети:
Желобкович Ольга, 15 лет,
Желобкович Станислав, 14 лет,
Желобкович Раиса, 11 лет,
Желобкович Лидия, 9 лет,

Дом №3
Желобкович Роман Степанович, 62 года
Желобкович Стефанида Ивановна, 51 год, его жена
Их внуки:
Желобкович Виктор, 10 лет
Желобкович Галина, 8 лет

Дом №4:
Барановский Иосиф Иванович, 44 года (брат кузнеца Иосифа)
Барановская Анна Викентьевна, 37 лет, его жена,
Их дети:
Барановский Николай, 15 лет
Барановский Станислав, 14 лет
Барановский Владимир, 12 лет
Барановский Геннадий, 11 лет
Барановская Леонида, 11 лет
Барановская Мария, 10 лет
Барановская София, 9 лет
Барановская Елена, 7 лет

Дом № 5
Новицкий Александр Романович, 47 лет
Новицкая Александра, 42 года, его супруга
Их дети:
Новицкий Леонид, 15 лет
Новицкий Евгений, 13 лет
Новицкая Мария, 11 лет
Новицкая Анна, 9 лет
Новицкий Константин, 5 лет
Новицкий Антон, 4 года
Новицкий Михаил, 2 года

Дом №6
Барановская София, 48 лет,
Барановская Ванда, 25 лет
Барановская Анна, 17 лет
Барановский Николай, 6 лет

Дом №7 – пустовал и сожжен без жителей.
Дом №8:
Жидович Савелий Казимирович, 38 лет,
Жидович Елена Антоновна, 35 лет,
Их дети:
Жидович Степа, 12 лет,
Жидович Казимир, 10 лет,
Жидович Адам, 9 лет,
Жидович Николай, 8 лет,
Жидович Вячеслав, 7 лет,
Жидович Михаил, 5 лет,
Бабушка:
Жидович Мария Антоновна, 60 лет,

Дом №9:
Каминский Иван Иосифович, 51 год (брат кузнеца Иосифа),
Каминская Ольга Антоновна, 47 лет,
Их дети:
Каминский Вячеслав, 19 лет,
Каминская Мария, 15 лет,
Каминский Станислав, 11 лет,
Каминская Аня, 10 лет,
Каминская Юзефа, 5 лет,

Дом №10:
Каминская Аделия, 53 года (супруга Иосифа Иосифовича Каминского, послужившего прототипом изваяния «Отцовская скорбь»,
Ее дети:
Каминская Ядвига, 21 год,
Каминский Адам, 15 лет, (это над ним плачет отец …)
Каминский Михаил, 13 лет,
Каминская Виля, 11 лет,
Кункевич Антон, 31 год, подмастерье кузнеца Иосифа,

Дом № 11:
Желобкович Иван Иванович (1904 г. р.) - 39 лет,
Желобкович София Антоновна (1907 г. р.) - 36 лет,
Племянник:
Желобкович Владимир (1922 г. р.) - 21 год,
Дети:
Желобкович Лена (1933 г. р.) - 10 лет,
Желобкович Леония (1939 г. р.) - 4 года,
Желобкович Михаил (1941 г. р.) - 2 года,
Родственники:
Желобкович Мария (1885 г. р.) - 58 лет,
Яскевич Иван Антонович (1904 г. р.) - 39 лет,
Яскевич Юлия Ивановна (1913 г. р.) - 30 лет,
Их дети:
Яскевич София (1933 г. р.) - 10 лет,
Яскевич Елена (1935 г. р.) - 8 лет,
Яскевич Аня (1939 г. р.) - 4 года,
Яскевич Михаил (1941 г. р.) - 2 года,

Дом № 12:
Иотка Казимир-Альбин Феликсович, 47 лет,
Иотка Елена Степановна, 45 лет,
Их дети:
Иотка Мария, 18 лет,
Иотка Альберт, 15 лет,
Иотка Стася, 12 лет,
Иотка Доминик, 7 лет,
Иотка Регина, 6 лет,
Иотка Степан, 4 года
Иотка Юзефа, 2 года,

Дом № 13:
Желобкович Ефросиния Ивановна, 60 лет,
Ее сын:
Желобкович Иосиф, 39 лет,
Желобкович Ольга, 34 лет, его жена,

Дом № 14:
Иотка Иван Александрович, 39 лет,
Иотка Анастасия Степановна, 35 лет,
Их дети:
Иотка Казимир, 8 лет,
Иотка Юзефа, 4 года,

Дом № 15:
Рудак Мария Ивановна, 45 лет,
Ее мать:
Миранович Стефанида Климентьевна, 68 лет,

Дом № 16:
Дражинская Юзефа Антоновна (1911 г. р.) - 32 года,
Ее дети:
Дражинская Валентина, 10 лет,
Дражинская Михалина, 5 лет,
Их родственники:
Довгель Антон Антонович, 55 лет,
Довгель Борис, 10 лет,

Дом №17:
Миранович Иосиф Иосифович, 44 года,
Миранович Фекла Николаевна, 42 года,
Их дети:
Миранович Нина, 18 лет,
Миранович Фёдор, 9 лет,
Миранович Пётр, 6 лет,
Миранович Василий, 3 года,
Миранович Елена, 2 года,

Дом № 18:
Карабан Константин Устинович, 46 лет,
Карабан Мария, 43 года,
Их дети:
Карабан Леокадия, 15 лет,
Карабан Надежда, 10 лет,
Карабан Константин, 4 года,

Дом №19:
Федарович Анна Сидоровна, 51 год
Дом № 20:
Карабан Петр Васильевич, 29 лет,
Карабан Елена Гавриловна, 18 лет,

Дом № 21:
Карабан Юлия Амбросиевна, 65 лет,
Карабан Иосиф, 25 лет,
Карабан Мария, 20 лет,
Карабан Анна, 20 лет,
Карабан Виктор, 18 лет,
Карабан Владимир, 2 года.

Дом № 22:
Яскевич Антон Антонович, 47 лет,
Яскевич Алена Сидоровна, 48 лет,
Их дети:
Яскевич Виктор, 21 год,
Яскевич Ванда, 20 лет,
Яскевич Вера, 19 лет,
Яскевич Надежда, 9 лет,
Яскевич Владислав, 7 лет,
Яскевич Толик, 7 недель,

Дом №23:
Рудак Стефанида Антоновна, 45 лет,
Ее дети:
Рудак Зинаида, 18 лет,
Рудак Александр, 11 лет,
Рудак Регина, 9 лет,
Рудак Антон, 5 лет,

Дом № 24:
Рудак Иосиф Иванович, 69 лет,
Рудак Прасковья Ивановна, 66 лет,
Их сын:
Рудак Михаил Иосифович, 38 лет,
Его супруга:
Рудак Христина, 31 год,
Их дети:
Рудак София, 5 лет,
Рудак Христина, 3 года,

Дом № 25:
Федарович Иосиф Сидорович, 54 года,
Федарович Петрунеля Амбросиевна, 49 лет,
Их дети:
Федарович Мария, 21 год,
Федарович Антон, 18 лет,
Их родственник:
Федарович Иосиф Иосифович, 30 лет,
Его жена:
Федарович Юлия Антоновна, 30 лет,
Их дети:
Федарович Катюша, 5 лет,
Федарович Аня, 3 года,

Дом № 26:
Климович Антон Максимович, 53 года,
Его дети: Климович Юлия, 21 год,
Климович Антон, 17 лет,
Их родственники:
Слонская Христина Максимовна, 48 лет,
Соколовский Пётр Леонович, 10 лет.

В память сотен белорусских деревень, уничтоженных нацистами в годы Великой Отечественной войны, в январе 1966 года было принято решение о создании в Логойском районе мемориального комплекса «Хатынь». В марте 1967 года был объявлен конкурс на создание проекта мемориала. В конкурсе победил коллектив архитекторов: Ю. Градов, В. Занкович, Л. Левин, скульптор народный художник БССР С. Селиханов. Торжественное открытие мемориального комплекса «Хатынь» состоялось 5 июля 1969 года.

Торжественное открытие мемориального комплекса «Хатынь»

Мемориальный архитектурно-скульптурный комплекс занимает площадь около 50 га. В центре композиции мемориала находится шестиметровая бронзовая скульптура «Непокорённый» («Отцовская скорбь») - взрослый крестьянин с умирающим мальчиком на руках. Рядом - сомкнутые гранитные плиты, символизирующие крышу сарая, в котором были сожжены жители деревни.

На братской могиле из белого мрамора - Венец памяти. На нём - наказ погибших живым:

«Люди добрые, помните: любили мы жизнь, и Родину нашу, и вас, дорогие.

Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обернутся в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на земле.

Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!»

На обратной стороне Венца памяти - ответ живых погибшим:

«Родные вы наши, Головы в скорби великой склонив, стоим перед вами.

Вы не покорились фашистским убийцам в черные дни лихолетья.

Вы приняли смерть, но пламя любви вашей к Родине нашей Советской вовек не погаснет. Память о вас в народе бессмертна, как вечна земля и вечно яркое солнце над нею!»

Бывшая улица деревни выложена серыми, под цвет пепла, железобетонными плитами. В тех местах, где когда-то стояли дома, поставлено 26 символических бетонных нижних венцов срубов и столько же обелисков, напоминающих печные трубы, опалённые огнём. Перед каждым из сожжённых домов установлена открытая калитка, как символ гостеприимства жителей деревни. На трубах-обелисках - бронзовые таблички с именами тех, кто здесь родился и жил. Сверху каждого обелиска - печально звенящий колокол. Колокола звонят одновременно каждые 30 секунд.

На территории комплекса находится единственное в мире «Кладбище деревень» - 185 могил, каждая из которых символизирует одну из невозрождённых белорусских деревень, сожжённых вместе с населением (186-я невозрождённая деревня - это сама Хатынь). Могила каждой деревни представляет собой символическое пепелище, в центре которого расположен пьедестал в виде языка пламени - символ того, что деревня была сожжена. В траурной урне хранится земля погибшей деревни. На могиле написаны название населенного пункта.

Из показаний свидетельницы Синицы Анны Никитичны (село Збыхово):

«Зашли в хату и, не говоря ничего, выстрелили в маму. Перед этим мы слышали: «пак-пак-пак!» - стреляют у соседей. Мама тогда сказала: «Курей стреляют». Даже не подумали, а на улицу боялись выйти. Кто выйдет, они просили: «Матка, нахауз». В маму как выстрелили, она еще вбежала в нашу комнату: «Детки!» Я сразу на печь взлетела, и девки за мной. Я у стенки была, потому и осталась. Один на кровать встал, чтобы выше, и стрелял из винтовки. Раз - зарядит, и снова - бах! Сестрёнка была с краю и на мне еще лежали подруги, соседки наши, я слышала, как убили их. А кровь на меня льется. «Ой! Мамочка!» - а на меня кровь. Потом я слышала, как говорили, смеялись. Патефон был, так они завели, наши пластинки слушают. «Полюшко-поле...» Поиграли и пошли. Я сползла с печи, печь красная-красная, мама на полу, а в окне горит деревня, и мы горим, школа тоже...»

Из воспоминаний Кругловой Феклы Яковлевны (посёлок Октябрьский, Полесская область):

(...) Снаружи подожгли нас. Вот взяли так, брызнули на этот клуб - и этот клуб пошел гореть. И вот один наш (...) он в окно, в раму как дал и вылетел с сыном. Сын был вровень с ним. И ещё женщина... Они, как летели ключом через это окно, дак немцы по ним очередь выпустили - те, что у железной дороги лежали. Они бежали все, как гуси какие, ключом, так они все и полегли, эти люди. А я сзади, из окна выпала, и тута канавка ж была, и кустики были такие (...)"

Вспоминает Гринкевич Матрена Трофимовна (д.Курин Октябрьского района):

«(...) Подожгли хутор Ковали. На этом моменте. И мужчины эти позалезают на крышу, смотрят и видят, как ловят детей и бросают в огонь (...)»

Репчик Миколай Иванович (д. Хвойня Петриковского р-на Полесской области):

«(...) Приехали они, охватили деревню, заняли с конца и гонят - и детей, и малых, и больших, и старых. Кто не может идти - из хаты не выгоняют. Остаются. Я тогда покалеченный был, с поломанной ногой гипсе лежал. Ну, думаю, что будет, то будет. Затаился. Вижу, погнали людей. Мужчин отделили, и детей с женщинами. Мужчин загнали в гумно и запалили: я уже вижу, что огонь горит. Вижу, с горы гонят женщин и детей. А гумно горит. То горит, которое дальше. А их гонят в другое. Кончили гнать сюда - раз, двери закрыли, облили бензином и подпалили. А мне всё это из окна видно (...) Кто был в хате, тех побили, горят в хате. Войдут в хату - люди лежат, а кто утекает - стреляют. Волы ходят, коровы ходят, свиньи пищат, а деревня горит... Людей нет уже, а стадо по селу гонят, скот повыгоняли, взяли себе. »

Вспоминает Падута Ганна Сергеевна (д. Лавстык Октябрьского района):

«(...) Тот край деревни занятый, а наш еще свободный. Мы и пошли на поселок, что у самого леса. Потом в ольшаничек. И тут нас, может, баб пятнадцать лежало, в этом ольшанике. Уже упали и лежали. Не видели, как они жгли, как убивали, только слышно - сильно кричали, народ кричал. Не слышно, что она там одна говорит, только: «А-а-а!» Только голос идет, идет голос. А потом и всё - будто онемели. Умерли (...)»

Рассказывает Крот Катерина Даниловна (д. Лозок Калинковичского района):

«(...) Я отползла так, може, метров сто от деревни и лежу в жите (...) Я далековато была от них, оттуда, где их там жгли, - метров четыреста (...) Лежу я и слушаю, а их там из автоматов, как завели уже в хату (...) А потом вижу - горят уже хаты, и деревню всю осветило. Видно стало, а уже темнеть собиралось (...) А потом, когда утихло всё, я тогда в жите встала, вернулась на свою усадьбу и позвала, може где кто есть. А никто не отзывается, только скот ревёт (...)»

Из воспоминаний Лазаренко Павла Александровича (д.Харитоново Россонского района Витебской области):

«(...) У них были списки, кто-то им подал, партизанских семей. У нас такая байня, это склад такой, была, и они согнали туда людей. Мы думали, что они нас запаливать будут. Живых спалят (...) В общем, всем худо было, у всех настроение нехорошее (...) В десять часов утра раскрылись двери, и говорят: «Выходи, половина! Поедем в Германию на работу.» Нас вывели. Кругом охрана. Никуда не денешься. Они не повели нас дорогой, а на поле. Повели на поле, на поле нас выстроили в ряд всех, сами зашли в затылок, ну, и давай стрелять по нас... У меня был отец, я и брат. Матери не было. А мама наша была в посёлке: немцы утром взяли её на кухню, горох перебирать.

Ну что, поставили нас в ряд. Большинство было стариков, детей было, наверно, человек семь или восемь. Детей на руках держали. И вот они как стали стрелять... Я не знаю, как у меня получилось. Я сразу полетел, на меня полетел отец мой, - ему сразу как дали пулей разрывной в бедро, так ногу и отняло. И брат мой повалился. А я как повалился - сразу стих... Пусть, може, думают, что я уже покойник! Старухи плачут. Одна женщина была с ребёнком на руках, её убили, а ребёнок ползает по снегу... Немец подошёл и его там сразу... Расстрелял на месте.»

Из показаний свидетельницы Кравчонок Татьяны Федоровны (д.Брицаловичи, Осиповичского района Могилевской области):

«После Сталинграда это было. Я это помню, потому что брат из леса приходил, радовался. И сказал, что немцы злые теперь будут. А назавтра и командир какой-то приезжал, советовал, чуть услышим немцев, в лес прятаться. (...) Тяжело увесь час в лесу! Возвращались домой. Нас и захватили в деревне. Приказали к школе собраться, документы, аусвайсы проверять. Заперли нас, ни воды детям не дали, ни выйти. Взяли человек несколько в подводы: в лес, в пустой лагерь партизанский кто-то повел немцев. Вернулись еще злее, возчиков избитых к нам бросили. Они в том лагере подорвались. Сначала в партизанскую землянку послали наших, деревенских. Те вошли, постояли, ни до чего не дотрагивались. Партизаны уходили спехом, гитару в землянке оставили, шинель... Ни до гитары, ни до шинели никто не дотронулся. А потом немцы вошли, четверо, и тронули. Их и закинуло аж на сосну...

Стали они нас гнать из школы в сарай колхозный. Сначала партиями гнали, а потом семьями. Меня последнюю, я последняя была. И четверо детей моих со мной. Моего старшего так на самом пороге положили. Упала я на убитых, и детки со мной. Вот сюда, в шею мне попало. Только слышала, как немец сел на мои ноги и стреляет из этого... автомата... Дым, чад такой, невозможно. А когда поднялась, посмотрела на всех, то думаю: «Это все будут подниматься, вставать или это я одна?»

Из воспоминаний Жигачева Архипа Тихоновича (д.Баканиха Россонского района Витебской области):

«(...)сейчас же команда нам поступила, всей деревне, собираться в одну квартиру. И собрали нас, шестьдесят четыре человека (...) Нас уже тогда погнали, а тут возчики и полицейские выгоняют наш скот. Угнали за деревню. Когда мы собрались в одну квартиру, вошел немецкий офицер и стал осматривать, на ком что надето. Если хороший тулуп или валенки, заставляли раздевать и выбрасывать на волю, а там подбирали возчики. Тогда офицер это взял и попрощался с нами. Говорит: «До свиданья. Давайте спасибо своим этим - партизанам». А для чего он так сказал, я не понял. Как только он так сказал, так квартиру закрыли и в два окна бросили к нам гранаты (...) Взорвались гранаты - много погибло там людей, но отшатнулись все в одну сторону. Тогда из автомата по этой по куче. Когда из автомата бросили стрелять, тогда еще много было живых. Выбили люди одно окно и начали прыгать из окна...В этой деревне в феврале 1943 года было зверски убито 176 человек».

Утром 22 марта партизанский отряд напал на автоколонну с карателями из 118-го батальона шуцманшафта в 6 км от Хатыни. В одной из машин ехал шеф-командир первой роты капитан полиции Ганс Вельке, который направлялся на аэродром в Минск. Партизаны открыли огонь по немцам, в результате чего каратели потеряли трех человек, включая Вельке. Партизаны ушли к Хатыни. Немцы были взбешены гибелью Вельке, который стал олимпийским чемпионом Игр 1936 года и был лично знаком с Гитлером. Вызвав подкрепление из батальона «Дирленвангер» гитлеровцы стали прочесывать лес в поисках партизан и в скором времени окружили деревню Хатынь.

Жители деревни ничего не знали об утреннем нападении партизан на колонну. Но немцы в нарушение всех правил и обычаев ведения войны решили применить к мирным жителям принцип коллективного наказания за возможно оказание помощи партизанам. Всех жителей деревни — женщин, стариков, детей, мужчин — фашисты выгоняли из их домов и сгоняли в колхозный сарай. Среди жителей было много многодетных семей: 9 детей в семье Барановских, 7 — в семье Новицких, столько же у семьи Иотко. Немцы не жалели никого, поднимали даже больных или женщин с грудными детьми. В сарай загнали и Веру Яскевич с семинедельным сыном. Тех, кто пытался бежать, гитлеровцы расстреливали.

Только трем детям удалось скрыться от немцев в лесу. Когда каратели собрали всех жителей, они заперли сарай, обложили его сеном и подожгли. Под напором человеческих тел стены сарая рухнули и десятки людей, в горящей одежде, обожженные бросились бежать. Но фашисты добивали всех. В этой ужасной трагедии погибли 149 жителей Хатыни, из них 75 детей младше 16 лет.

Иосиф Каминский

Каким-то чудом удалось выжить двум детям из горящего сарая. Когда стены рухнули, мать Виктора Желобковича выбежала вместе с ним и накрыла его своим телом, фашисты не заметили, что ребенок жив. Антон Барановский был ранен в ногу разрывной пулей и гитлеровцы приняли его за мертвого. Из взрослых свидетелей трагедии выжил только 56-летний Иосиф Каминский. Когда Каминский пришел в себя, карательный отряд уже покинул деревню. Среди трупов односельчан он нашел обгоревшего и израненного сына Адама. Мальчик погиб у него на руках. Этот трагический момент положен в основу скульптуры «Непокоренный человек» мемориального комплекса Хатынь, который был открыт на месте деревни в 1969 году.

История к сожалению, богата трагическими событиями, связанными с беспощадным убиением мирных жителей. Деревня Хатынь, история ее уничтожения до сих пор остаются в памяти белорусского народа как невероятный акт Страшно... Очень страшно... Ведь могла бы жить Хатынь... История трагедии кратко будет изложена в этой статье.

Хатынь: кто сжег?

История, особенно ее спорные моменты, после очень часто становится предметом различных политических спекуляций. Например, недавно появилась версия, что белорусская деревня Хатынь была сожжена украинскими националистами, которые воевали против Красной Армии. Конечно, каждая версия имеет право на существование, но исторические факты говорят о беспочвенности этой версии. Дело в том, что определенные группы УПА (батальоны "Нахтигаль", "СС-Галичина") действительно воевали на стороне фашистов, но точно известно, что отрядов украинских националистов на этой территории не было.

Значит, не остается других вариантов, кроме как утверждать, что деревня Хатынь была сожжена немцами и полицаями.

Причины трагедии Хатыни

В ночь перед злополучным трагическим днем 22 марта 1943 года в селе ночевал партизанский отряд. Уже сам по себе этот факт мог разозлить фашистов и полицаев. Переночевав, партизаны рано утром выдвинулись в сторону поселка Плесковичи. Вот тут и произошло событие, которое стало причиной исчезновения села с лица земли и с географических карт. По дороге наши партизаны столкнулись с отрядом полицаев, вместе с которыми перемещались немецкие офицеры, в том числе и олимпийский чемпион 1936 года Ганс Велке. Завязалась перестрелка, во время нее погибло много партизан и немцев, в том числе и офицеров. Среди погибших оказался и вышеуказанный олимпийский чемпион.

Безусловно, партизаны сделали правильно, что ввязались в бой с этим отрядом, потому что в условиях прямого столкновения с врагом по-другому вести себя невозможно. Немцы их увидели, то есть командованию фашистов пришла информация о том, что в этом районе есть крупный отряд партизан. Такие сообщения обычно приводили к обострению ситуации на участке территории, где были замечены партизаны.

Что придумали немцы?

Подобная смелость партизанских отрядов часто заканчивалась горем для окрестных от места столкновений населенных пунктов. Опомнившись от произошедшего боя и быстренько помянув погибших, немцы сразу же начали думать о мести. В этом немецком отряде как раз оказался один из самых жестоких немецких карателей - штурмбанфюрер СС Дирлевангер. Поэтому мягкого решения ожидать не приходилось. Немцы решили действовать традиционным для них методом: сжечь ближайший к месту недавнего боя населенный пункт. Им оказалась деревня Хатынь, история трагедии которой известна всему цивилизованному миру и служит ярким примером страшных преступлений немецкого фашизма против человечества в целом и белорусского народа в частности.

Как проходила расправа над мирными жителями?

Деревня Хатынь - это сравнительно небольшой населенный пункт в Белоруссии. Немцы уничтожили его 22 марта 1943 года. Мирные жители утром этого дня встали и начали заниматься своим хозяйством, ничего не подозревая о том, что для абсолютного большинства из них этот день станет последним в жизни. Немецкий отряд появился в селе неожиданно. О том, что сейчас произойдет, жителям стало понятно, когда их начали сгонять не на площадь для обычного собрания, а в сарай бывшего колхоза (кстати, в некоторых источниках есть информация о том, что сарай был вовсе не колхозный, а одного из жителей Хатыни Иосифа Каминского). Пощады не получил никто, потому что гнали даже больных людей, которые еле смогли встать с кровати. Над такими людьми предатели издевались еще до момента сжигания, потому что весь путь больных людей до сарая сопровождался ударами оружейных прикладов по спине. Маленькие дети тоже стали жертвами. Например, жительницу Хатыни Веру Яскевич привели в сарай с сыном на руках. Ему было всего лишь 7 недель от роду! А сколько годовалых детей погибло от огня фашистского...

Всех жителей деревни загнали в сарай, закрыли двери сарая на засовы. Потом по всему периметру сарая положили горы соломы и подожгли ее. Сарай был деревянный и загорелся практически сразу. Шансы людей выжить в огне были минимальны, потому что в сарае было три отделения, разделенных деревянными перегородками из толстых бревен. Такова печальная судьба деревни под названием Хатынь. Кто сжег этот населенный пункт теперь, надеемся, всем ясно... Проанализированы все возможные источники, в том числе немецкие военные документы и советские газеты того времени, поэтому немецкий след просто очевиден.

Сколько людей погибло?

Точно известно, что до войны в деревне было 26 домов. Исходя из того, что много семей по современным понятиям были многодетными, то можно посчитать, что население деревни могло быть около 200 человек или даже больше. Точно сказать о числе погибших даже сегодня невозможно, потому что в разных источниках приводится информация, которая друг другу противоречит. Например, немцы утверждают, что убили 90 человек. В некоторых советских газетах написали, что деревня Хатынь, история трагедии которой стала сразу известна на всей территории СССР, потеряла 150 человек. Скорее всего, последняя цифра больше всего соответствует действительности. Но в любом случае мы в ближайшее время вряд ли точно узнаем, сколько людей погибло в деревне: история, возможно, когда-то расставит все точки над i в этой трагедии. Мы прекрасно понимаем, что приблизить нас к истине могут только раскопки на месте пожарища.

Что значит выжить после Хатыни?

Каждый человек любит жизнь и стремится прожить как можно дольше и воспитать своих детей. Люди, горевшие в сарае, боролись за себя. Они знали, что даже если смогут вырваться, то вероятность выжить невысока, но каждый мечтал спастись и убежать в лес от пуль фашистских ружей. Жителям села удалось сорвать двери сарая и некоторые из них смогли выбежать на волю. Картина была ужасная: люди в горевшей на них одежде были похожи на бегущий по полю огонь. Каратели видели, что эти бедные хатынцы обречены на смерть от ожогов, но все равно стреляли по ним из ружей.

К счастью, некоторым жителям Хатыни удалось выжить. Трое детей вообще умудрились не попасть в сарай и скрыться в лесу. Это дети из семьи Яскевич (Владимир и Софья, оба ребенка 1930 г.р.) и Александр Желобкович, их сверстник. Отчаянная юркость и быстрота спасли им жизнь в этот день.

Из находившихся в сарае также выжило еще 3 человека: хозяин "кровавого сарая" Иосиф Каминский, Барановский Антон (11 лет) и Желобкович Виктор (8 лет). Истории их спасения похожи, но немного отличаются. Каминский смог вылезти из сарая, когда односельчане сорвали двери. Он был практически весь обгоревший, сразу потерял сознание, а пришел в себя уже поздно ночью, когда карательный отряд уже ушел из села. Витю Желобковича его мать спасла собой, потому что, когда они бежали из сарая, она держала его перед собой. Стреляли ей в спину. Получив смертельное ранение, женщина упала на своего сына, которого одновременно ранили в руку. Витя с ранением смог продержаться до того, как немцы уйдут и к ним придут жители соседней деревни. Антон Барановский получил ранение в ногу, упал и прикинулся мертвым.

Хатынь: история уничтожена карателями

Сколько бы ни было официальных жертв, нужно считать еще и нерожденных детей. Объясним это детальней. По официальным данным, в сарае было сожжено 75 детей. У каждого из них, если бы они остались живы, были бы дети. Так как миграция между населенными пунктами в то время была не очень активна, то, скорее всего, семьи создавались бы между ними. Советская родина потеряла приблизительно 30-35 ячеек общества. Каждая семья могла бы иметь по несколько детей. Также стоит учитывать, что в сарае наверняка сгорели и молодые девушки (парни все были отправлены в армию), то есть потенциальные потери народонаселения могут быть значительно больше.

Заключение

Память о многих украинских и белорусских селах, в том числе и о такой деревне, как Хатынь, история которой закончилась 22 марта 1943 года, должна всегда жить в обществе. Некоторые политические силы, в том числе и на постсоветском пространстве, пытаются оправдать преступления фашистов. Мы не должны идти на поводу у этих неофашистских сил, потому что нацизм и его идеи никогда не приведут к толерантному сосуществованию наций во всем мире.