"Энциклопедический словарь Ф.Брокгауза и И.Ефрона" по праву считается лучшим справочным изданием в России. Со времени первого его выпуска прошло более 100 лет, он несколько раз дополнялся и совершенствовался. Обширные сведения по истории цивилизации и культуры, уникальные факты и статистические данные, многочисленные биографические подробности сделали это издание незаменимым для каждого образованного человека.
Цель нового 16-томного издания - сохранить дух и содержание оригинального словаря и подчеркнуть их корректными с исторической точки зрения изобразительными решениями. Богатый иллюстративный материал не только служит превосходным украшением этого блестящего энциклопедического справочника, но и самым достоверным образом воспроизводит описываемые в нем реалии.

7333 руб

Энциклопедия относительного и абсолютного знания - книга-легенда!
C нее началось восхождение Вербера к вершинам мировой славы!
Ее прочитал каждый второй француз!
Теперь и на русском языке!

350 руб

Ежегодник Большой Советской Энциклопедии (БСЭ), выходящий с 1957 года, является самостоятельным справочным энциклопедическим изданием и одновременно служит постоянным дополнением к ранее вышедшим томам БСЭ.

Ежегодник 1989 года (тридцать третий выпуск), как и предшествующие ему выпуски, посвящен событиям истекшего (1988) года: изменениям в политике и экономике всех стран мира, культурной жизни, последним достижениям науки и техники и т. д. Ежегодник, таким образом, является своеобразной летописью года.

Ежегодник 1989 года состоит из разделов, ставших постоянными в этой книге: о Советском Союзе, союзных и автономных советских республиках; о зарубежных странах; о международных организациях; обзоры экономики социалистических стран, развитых капиталистических и развивающихся стран; раздел о развитии междунар. связей коммунистических и рабочих партий; разделы о науке и технике; о международных музыкальных конкурсах, кинофестивалях, выставках; о международной спортивной жизни.

Сообщаемые в Ежегоднике 1989 года сведения ограничены, как правило, хронологическими рамками 1988 года. Некоторые цифры, опубликованные в предыдущих выпусках, изменены, так как они уточнялись. Данные за 1988 год в ряде случаев предварительные. В основу экономических показателей для СССР и союзных республик положены материалы Государственных комитетов по статистике СССР и союзных республик, для зарубежных стран - официальные национальные статистические и другие справочные издания, а также публикации ООН. Сведения о здравоохранении, народном образовании и печати в союзных советских республиках помещены в соответствующих разделах статьи "СССР".

Как и ранее, благодаря содействию организаций ряда социалистических стран, обществ "Бельгия - СССР", "Франция - СССР", Института культурных связей "Бразилия- СССР", Общества культурных связей с СССР (Великобритания), а также отдельных организаций и лиц из зарубежных стран в Ежегоднике помещены статьи, знакомящие с культурной жизнью соответствующих стран.

379 руб

Издание 1993 года. Сохранность хорошая.
Настоящее издание - репринтное воспроизведение биографических статей из "Энциклопедического словаря", выпущенных в конце XIX - начале XX веков издательской фирмой "Брокгауз - Ефрон". В нем около 40 тысяч статей о выдающихся людях всех времен и народов, в т. ч. о династиях, знатных родах, фамилиях. Издание иллюстрировано портретами крупнейших исторических деятелей, снабжено таблицей автографов и др. справочными материалами.
Том 3: Вакидiй - Герардеска.
Ответственные редакторы издания - В. М. Карев, М. Н. Хитров.

160 руб

Ежегодник БЭС 1978 года освещает политическую, экономическую и культурную жизнь СССР и зарубежных стран. Книга содержит статьи о последних достижениях науки и техники, сведения о международных организациях, ряд обзорных, биографических и других статей. Сведения ограничены, как правило, хронологическими рамками 1977 года. В книге около 1500 справочно-информационных материалов, более 200 фотографий, карт, рисунков и схем.

286 руб

Ежегодник 1973 года - семнадцатый выпуск в серии Ежегодников Большой Советской Энциклопедии. Как и предшествующие ему выпуски, он посвящен событиям истекшего года: изменениям в политике и экономике всех стран мира, культурной жизни, последним достижениям науки и техники и т. д. Будучи таким образом летописью года, Ежегодник может служить своеобразным путеводителем в быстро меняющемся современном мире.

В Ежегоднике 1973 года сохранены все разделы, ставшие постоянными в этой книге: о Советском Союзе, союзных и автономных советских республиках; о зарубежных странах; о международных организациях; обзоры экономики социалистических стран и стран капиталистического мира; обзор массового движения трудящихся капиталистических стран; раздел о развитии связей между коммунистическими и рабочими партиями; разделы о науке и технике; информация о международной спортивной жизни; биографические справки и др.

Сообщаемые в Ежегоднике 1973 года сведения ограничены, как правило, хронологическими рамками 1972 года. Некоторые цифры, опубликованные в предыдущих выпусках, были изменены, т. к. они уточнялись. Данные за 1972 год в ряде случаев предварительные. В основу экономических показателей для СССР и союзных республик положены материалы Центральных статистических управлений при Совете Министров СССР и Советах Министров союзных республик, для зарубежных стран - официальные национальные статистические и другие справочные издания, а также публикации ООН. Сведения о здравоохранении, народном образовании, печати и транспорте в союзных советских республиках помещены в соответствующих разделах статьи "СССР".

Как и ранее, благодаря содействию организаций ряда социалистических стран, общества "Австрия - СССР", Английского общества по культурным связям с СССР, обществ "Бельгия - СССР", "Италия - СССР", "Нидерланды - СССР", "Финляндия - СССР", "Швеция - СССР", Японской ассоциации культурных связей с зарубежными странами, а также отдельных организаций и лиц из Аргентины, Сенегала, редакции Энциклопедии "Британика" в Ежегоднике помещены статьи, знакомящие с культурной жизнью соответствующих стран.

529 руб

Новая Российская энциклопедия (НРЭ) - фундаментальное универсальное справочно-информационное издание, представляющее читателям картину мира, отражающую современное состояние научного знания.
Алфавитную часть энциклопедии открывает второй том. Всего в энциклопедии будет опубликовано свыше 60 тысяч статей, в том числе около 30 тысяч биографий, более 10 тысяч иллюстраций, карт, диаграмм, схем и таблиц.

Новая Российская энциклопедия ориентирована на широкие круги читателей: от школьников и студентов до специалистов по различным отраслям знаний, деятелей культуры, политиков, предпринимателей.

(В очерке описывается экспедиция зоологов Московского государственного университета в Туркменскую ССР.)

22 марта 1946 года. В Москве жестокая метель, порывы ледяного ветра бросали в лицо колючий снег. Прозябшие, в легкой одежде, с чемоданами в руках мы спешили на вокзал к поезду Москва—Ашхабад. Скорей на юг, к солнцу!

В вагоне — сумрак, медленно тянулось время. Запоздавшая метель упорно нас преследовала. Мы уже три дня в пути, а кругом все та же зимняя картина.

Но вот еще несколько сот километров — и перед нами пустынные Мугоджарские горы. Как они бывают нарядны весной, одетые в яркую молодую зелень. Но сейчас холмистые увалы за окном вагона нам кажутся огромными сугробами снега. От станции Берчогур скорый поезд с грохотом несется вниз, минует последние холмы и обрывы и стремится в глубь окутанной вечерними сумерками степи. Вот и первые проталины, на них видны пролетные утки.

Утром, ближе к станции «Аральское море», все изменилось. Снега нет. Белую степь сменили поросшие кустарниками пески, серые, заросшие полынью пространства, желтые тростники; над тростниками проносятся стаи уток. В окна вагона заглянули солнечные лучи, с каждым десятком километров они становятся все ярче и ярче. Поезд мчится вперед, и степи близ станции Арысь оживляются молодой зеленью, яркими красными тюльпанами, на горизонте, на виднеющихся вдали горах, блестит синеватый снег. Вот и Ташкент. Его сады зеленеют молодой листвой.

Еще больше чувствуется весна, когда мы минуем Амударью и проезжаем по Туркмении. Покрытые голубовато-серой дымкой горы Копетдага зеленеют на склонах, и лишь на самых вершинах остались пятна снега. Степи и пустыни, лежащие у подножья гор, уже покрыты желтеющей травой и многочисленными цветами, образующими красные, лиловые и желтые ковры. Слева виден хребет Копетдага. Эти горы привлекательны для охотника обилием горных баранов, козлов, кекликов, пустынных курочек и прочей дичи. Местовые птицы уже вывелись: в поселках у станций поют буланые вьюрки (по местному «снегири» — так их прозвали переселившиеся сюда с севера русские), воркуют южные горлицы, кричат удоды, реют в воздухе бесчисленные стрижи, иногда парит в воздухе стервятник.

Совсем по-летнему тепло в Ашхабаде. Цветет сирень, яркими, причудливыми фиолетовыми цветами покрылось иудино дерево. Нас встретили на вокзале люди в летних костюмах, с загорелыми лицами.

Несколько дней подготовки к экспедиции, и мы расстались с цветущим городом роз — Ашхабадом. Наш автомобиль, поднимая мелкую лессовую пыль, быстро двигался на восток и юго-восток по ровной желтеющей степи, вдоль Копетдагских гор. Эта степь — настоящее царство разнообразных жаворонков. Они трепещут крыльями в воздухе, взлетают, садятся и бегут по земле; пение их льется в голубом небе. В степи обитают дрофы-красотки, антилопы-джейраны, но их сейчас не видно.

Впереди, справа от дороги, четко вырисовываясь на безоблачном небе, высоко поднимается замечательная по своей красоте древняя мечеть Аннау. Стайки скалистых сизых голубей с характерным хлопаньем крыльев взлетают при нашем появлении, взмывают высоко к небу и вновь рассаживаются на разрушенных стенах.

Отсюда машина в течение нескольких часов мчалась па юго-восток вдоль зубчатых хребтов, а затем, круто повернув к югу, вступила в область глинистых пустынь и направилась к загадочным холмам Бадхызского заповедника.

Тоскливо здесь непривычному человеку. По сторонам — едва прикрытая низкой растительностью пыльная серая почва; порой встречаются пухлые, беловатые от выступающей соли солончаки, иногда гладкие, как стол, растрескавшиеся глинистые площади — такыры. Кустарники редки. Однообразен и животный мир полупустыни и пустыни. Он становится богаче там, где находятся люди или сохранились какие-либо следы человеческой деятельности: караванные тропы, колодцы и зимовки скота.

Изредка, наполняя воздух сочным воркующим голосом, взлетает стайка чернобрюхих рябков и скрывается на мутном горизонте. Все эти места не могут привлечь большого внимания охотников, разве только рябки и джейраны вносят некоторое разнообразие, да и то в другое время года.

Белобрюхие рябки или туртушки, населяющие туркменские пустыни, не очень многочисленны летом, зато осенью — в последней трети октября и в начале ноября — громадные стаи этих птиц летят вдоль Копетдага, сворачивая на юг, к иранским зимовкам и западной оконечности этого хребта, близ Кызыл-Арвата.

В это короткое время здесь производится интереснейшая охота — в настоящее время, конечно, ружьем, а несколько десятков лет назад и с соколами, быстрыми «шахинами», охотничьи качества которых отмечал еще знаменитый путешественник Марко Поло.

Встреча с соколом была и у нас. Уже на второй день пути нам удалось добыть интереснейшую для нас птицу. 26 апреля 1878 года, т. е. за 68 лет до нашей поездки, у станции Чиназ, близ Ташкента, был добыт встречающийся нормально в Индии и в Афганистане сокол-лаггар. Можно было считать, что этот вид встречается и в наших республиках Средней Азии. Однако возникли сомнения. На ногах убитого сокола были следы «опутенок», т. е. ремешков, надеваемых на охотничьих птиц, используемых сокольниками. Оставалось неясным, сам ли сокол залетел к Чиназу или его завезли сюда сокольники. И только через много лет в пустынном углу Туркмении (у Чаача) эта птица встретилась нам.

Другое интересное для охотника животное пустыни — джейран. С ним мы встретились в тех же местах, что и с лаггаром.

Далеко впереди, едва выделяясь на фоне пейзажа, замелькали фигуры джейранов. Их было немного. Быстро перебирая стройными ногами, они перебегали с места на место, зорко всматриваясь в нашу сторону. Больших стад мы не видели. Обилие еще сочных растений заменяет животным воду и позволяет им рассеиваться по бесконечным пустынным просторам и отходить от колодцев и других временных и постоянных водоемов. Так бывает весной.

Но наступает май, и палящие лучи южного солнца сжигают скоропреходящую растительность. Джейраны начинают сбиваться в большие стада и выходят из глубины пустынь к предгорьям, где лучше сохраняется растительность и кое-где имеются доступные водоемы. В холодное же время, когда в пустыне по такырам образуются большие лужи, джейраны собираются в громадные стада.

В местах, где мы проезжали, у Меана и Чаача, джейраны держатся до весны огромными стадами. И только в апреле стада разбиваются. Самки готовятся к ягнению и уходят в уединенные предгорья, а самцы и молодые, предыдущего года рождения, разбредаются небольшими группами по степям и пустыням. Охотятся на джейрана здесь различными способами, главным образом подстерегая его на засидках у водопоя и с подхода.

Мы достигли реки Теджен и сделали остановку на ее берегах. Песчаная и глинистая, поросшая саксаулом пустыня непосредственно подступала к берегам реки. Здесь мы разбили лагерь и провели ночь под уханье филина и вой шакала.

Своеобразная картина представилась нашим глазам с первыми лучами солнца. Слабо всхолмленные пески невдалеке от нашего лагеря круто обрывались и сразу переходили в густые лесные заросли речной поймы.

Из глубины леса-тугая, столь не похожего на леса нашей средней полосы, доносились хриплые голоса петухов-фазанов, крик ястреба-тювика, пение многочисленных мелких пернатых.

Мы нашли удобный спуск на обрыве, в отвесных стенах которого гнездится бесчисленное количество скворцов, галок, скалистых голубей, и проникли в глубину леса. Какой он странный и причудливый! Только отдельные старые деревья — туранги — достигали значительной высоты. Из-за обилия валежника, зарослей кустарников и густоты деревьев продвигаться по лесу было крайне трудно. В лесу невыносимая духота. Мы проникли в густые заросли и, по мере продвижения вперед, все чаще и чаще слышали осторожный треск сучьев — тяжелые шаги зверя. Это потревоженные нашим появлением кабаны поднимались с лежек и уходили в безопасное место. Сколько их здесь? Наверное, очень много. При беглом осмотре вся почва оказалась истоптанной животными. Следы кабанов, переходившие в хорошо пробитые тропы, прорезали лес во всех направлениях. Даже воздух был пропитан характерным и едким запахом кабаньего кала. Но подойти к кабанам в непроходимой чаще тугаев Теджена было крайне трудно. Чуткий зверь издали слышал наше приближение, вставал со своих лежек и не спеша уходил в самую густую чащу леса, чтобы остановиться там и выждать, пока прекратится позади треск валежника. Трудно добыть здесь и фазанов. В лесной чаще они неохотно поднимаются на крыло и предпочитают убегать, значительно опережая охотника.

Но ведь река Теджен должна иметь угодья для водоплавающей дичи? Где же водяные птицы? Их здесь очень мало. Лишь изредка над тугаями пролетали красные утки или колпицы, да с обмелевших луж с соленым привкусом снимался куличок-черныш.

От Теджена мы направились к югу, миновали маленький городок Серахс и опять углубились в глинистую пустыню. Вот и холмистые отроги Паропамизских гор. Машина едва ползла в гору, а потом со стремительной быстротой скатывалась в долины. Кругом высокие однообразные холмы, глубокие долины, и все это покрыто зеленой травой выше пояса, испещрено коврами ярких маков-ремерий и ирисов, а над головой — безоблачное синее небо, жгучее солнце и бесчисленные голоса поющих жаворонков. Степь весной великолепна.

Весна здесь началась давно. Местные птицы — жаворонки и каменные сычики — уже вывели свое потомство. Северные пернатые — малые мухоловки, трясогузки — только сейчас пересекают зеленые просторы холмистых степей и летят к северу. Им мешает ветер и, прячась от него за травами, они летят над самой колеей, идущей по впадинам дороги. Вот впереди нас появляется маленькая птичка — варакушка. Она не свойственна травянистым степям юга Туркмении и сейчас спешит на свою родину, к северу. Но ей не хочется сворачивать с легкого пути, с дороги, где нет ветра, и вместо того, чтобы свернуть в сторону, она упорно скользит по воздуху впереди движущейся машины, то значительно опережая ее, то трепеща крылышками перед самыми колесами. В стороне от нас появляется целая стая движущихся небольших птиц. Это перелетные домашние воробьи. Тепло наступило давно, но только сейчас они возвращаются на свою родину, чтобы загнездиться в стенах глубоких степных колодцев.

Вскоре на смену воробьям в поле нашего зрения появляются огромные стаи розовых скворцов. В поисках пищи эти птицы широко бродят по стенным просторам, выбирают место для гнездования. Исчезают на горизонте скворцы, и наше внимание тотчас переключается на небольшого зверька — тонкопалого суслика. Он точно из-под земли появляется в глубокой колее дороги и вместо того, чтобы уйти в сторону, бежит впереди машины, соревнуясь с ней в скорости. Сначала это ему удается. Колеса машины нередко увязают в песке, мы двигаемся сравнительно медленно, и зверек успевает значительно опередить нас. Но силы изменяют суслику, он бежит медленнее, а мы подвигаемся вперед быстрее. Наступает критическая минута. Суслик на быстром беге резко меняет направление, ныряет сквозь слой дорожной пыли, и она скрывает его от наших взоров. Этот наивный прием может обмануть лисицу, волка или другого хищника, но не машину. Счастье суслика, что он случайно избежал колес и проскользнул назад. Перепуганный зверек мчится от нас в обратном направлении, и расстояние между нами быстро увеличивается.

Вскоре появляется новое животное, привлекающее наше внимание. Впереди нас в колее дороги лежит гигантская (более метра длиной) ящерица — варан, которую туркмены зовут «зем-зем». Сначала варан, пользуясь своим быстрым бегом, пытается опередить машину, но затем сворачивает с дороги, и, хотя машина уже прошла мимо и удаляется, он еще долго бежит по степи, извиваясь всем своим телом.

Травянистые холмы Бадхыза таят в себе много интересного. Ведь только в этом месте поныне обитают дикие ослы — куланы. Для них здесь устроен заповедник. Несмотря на неблагоприятную зиму 1945—46 гг., кулан в Бадхызском заповеднике, благодаря строгой охране, находился в относительно благополучном состоянии. Численность его, по-видимому, немного возросла. В юго-западной части Бадхыза — к северу от соленого озера Шор-Гель, у колодцев Адам-Елен (что означает — «человек умер»), у озера Ер-Айлан-Дуз (т. е. «соль кругом»), в урочище Намаксар кулан встречается регулярно. Такие же сведения имеются и о бассейне реки Егригек. Держится здесь кулан более или менее оседло, совершая передвижения к водопоям и перемещаясь при высыхании и выгорании степных трав. Зимой он ходит табунками по 15—20 голов. Весной табуны разбиваются и матки жеребятся. Небольших жеребят можно видеть в конце апреля.

Кроме джейранов и куланов в степи встречаются гиены, лисы, зайцы, редко — гепарды. В 1946 году зайца, впрочем, было мало. Вероятно, он пострадал от какой-то болезни. Лисиц встречалось много, особенно по окраине степи и пустыни.

И все же, несмотря на живописность, холмистая степь была довольно однообразна: форма одного холма похожа на форму другого, распадки между холмами также сходны. И недаром даже опытные люди подвержены здесь риску заблудиться. Приятное разнообразие внесли показавшиеся на горизонте невысокие горы. Это — отроги Парапамиза, хребет Гязь-Гедык.

Горы Гязь-Гедык оказались интересными в охотничьем отношении. Здесь много и птиц, и зверей. Из хищников в изобилии обитает лисица, правда, некрупная и, как все туркестанские лисицы, с некрасивым и грубым мехом. Реже, но постоянно, встречается волк. Обычна полосатая гиена; относительно много леопардов. Из копытных в иные годы в большом количестве встречается кабан, достигающий веса в 120—130 килограммов, безоаровый козел, архар, а в прилежащих холмах много джейранов.

Птичье население равнин и холмов довольно однообразно. Как и в пустыне, здесь преобладают жаворонки, много чеканов. Из хищников заметны степные орлы, змееяды и стервятники. Много реже удавалось поднять из высокой травы перепела или увидеть перелетающую стайку чернобрюхих рябков. Но в ущельях состав фауны резко изменился. На склонах гор неугомонно посвистывали горные поползни, слышалась звонкая песнь черноголовой певчей славки, перекликались кеклики и пустынные курочки, чирикали каменные воробьи. В стенах скалистых ущелий, по дну которых пробегали родники, гнездились стервятники, пустельги, перелетали большие соколы, шумели колонии скворцов и галок, летали горные стрижи. Изредка показывался бородач, на фисташковых деревьях гнездились серые грифы.

В кустарниках близ родников были протоптаны тропы — сюда на водопой собирались кабаны, архары и козлы. Кабан в горах Гязь-Гедык и в прилегающих к нему хребтах Дана-Гермаб и Келет-Кая не ведет оседлого образа жизни. Численность кабана в Гязь-Гедыке зависит от урожая фисташки. Большие урожаи фисташковых орехов бывают через год, и в этот период здесь много кабанов. В такие годы они, по всей вероятности, прикочевывают из тугаев долины реки Теджен, которая называется здесь, в верхнем течении, Геррируд. Мы попали туда в год, когда фисташка не приносила плодов и, по заявлению охотников, кабанов было совсем мало.

Однако свежие следы кабанов встречались нам почти на каждом шагу. Посланный нами охотник в полукилометре от стоянки за часовую охоту добыл кабана. По его словам, за два года жизни и охоты в Гязь-Гедыке он ни разу не возвращался с охоты с пустыми руками. Надо еще добавить, что в апреле, когда мы изучали Гязь-Гедык, кабаны, как обычно, откочевывали из него в песчаную степь, где в это время еще достаточно влажных растений. Там кабаны кормятся, главным образом, луковицами. В холодное время года в Гязь-Гедыке нередки стада кабанов голов по пятнадцати. Охотятся на кабанов с подхода или подстерегают их у водопоев.

Способы охоты на многочисленных в Гязь-Гедыке архаров и козлов меняются по временам года. Пока в горах много сочной травы, зверей бьют с подхода. А когда высохнут сочные травы и звери начнут регулярно посещать горные родники, их стрелять здесь совсем легко, нужны только выдержка и терпение. В это время местные охотники редко употребляют нарезное оружие. Всех копытных, включая кабанов, они предпочитают стрелять картечью из гладкоствольных ружей.

Обитающих в предгорьях полосатых гиен стреляют только при случайных встречах. Этот зверь не представляет для местных охотников какой-либо ценности. Зато каждый стрелок мечтает добыть леопарда. И эти мечты далеко не всегда остаются несбыточными. Леопардов в Гязь-Гедыке действительно много, и охотникам нередко удается встретить, а иногда и добыть этого зверя.

Недолгое пребывание в горах Гязь-Гедыка пополнило и наши сведения о фауне этого малоизвестного горного хребта. Мы нашли здесь, например, индийского сорокопута. Эта южная птица встречается в пределах Советского Союза в Бадхызе. До нашего приезда здесь были найдены всего лишь три экземпляра.

Из гор мы выбрались опять на холмистую степь и вскоре подъехали к самой южной точке страны — поселку Кушка.

Кратковременная передышка, посещение своеобразного фисташкового хребта, напоминающего все же Гязь-Гедык, небольшие экскурсии в окрестности в погоне за зоологическими редкостями, в частности, за крупными соколами, которых здесь относительно много, охота за кольчатыми горлицами, только здесь проникающими в Туркмению из Афганистана, рискованные посещения гнезд стервятников — и мы вновь в пути на Мургаб, к маленькому городу Тахта-Базару. Дорога лежит долиной Кушки. Вдоль реки Кушки — густые заросли джингиля, где в урожайные годы в изобилии встречается степной заяц — толай. В самом нижнем течении реки, у поселка Кала-и-Мор мы видели много ядовитых змей. Недаром название Кала-и-Мор означает «Змеиная крепость». Обилие ядовитых змей — очковой кобры и гюрзы — заставляет быть осторожным во время охоты и экскурсий. В окрестностях Кала-и-Мор, в зарослях джингиля опять стали попадаться фазаны. Животный мир в кустарниковой пойме вообще стал значительно богаче: здесь много кабанов, волков, шакалов, а в глинистых обрывах у реки много кекликов.

Еще несколько часов езды, и мы на реке Мургаб у Тахта-Базара. Здесь мы впервые встретили обилие водяных птиц, особенно караваек и разных куликов. Встречалась и редкая птица — шпорцевый чибис. Эти места очень богаты птицей. Множество золотых и зеленых щурок копают норки для гнезд в крутых глинистых обрывах, тут же воркуют редкие кольчатые горлицы, встречаются сизоворонки и певчие птицы.

К правому берегу Мургаба непосредственно примыкает высокая холмистая степь, местами поросшая густыми травами, местами превратившаяся в голые пески, по которым с трудом продвигается наш автомобиль.

Высокая холмистая степь круто обрывается к берегу реки. В обрывах гнездятся мелкие птицы, в частности, воробьи, вредящие посевам, щурки, сизоворонки, а также крупные хищные птицы: белоголовые сипы, стервятники, соколы. Гнезда хищников уже издали заметны из-за крупных белых подтеков помета, хорошо выделяющихся на глинисто-серой почве обрывов.

Миновав Мургаб, мы увидели однообразные холмистые прерии, тянущиеся без конца и края. Безводная, с редкими и очень глубокими колодцами, но с богатыми пастбищами, эта местность, называемая Карабиль, простирается далеко на восток, где вблизи русла Амударьи переходит в дикие невысокие горы.

Природа здесь однообразна, как в Бадхызе. Несколько оживляли ее лишь цветущие гигантские ферулы.

Однообразен и животный мир Карабиля. Из крупных млекопитающих здесь мы видели джейранов, волков, лисиц, корсаков и дикобразов. Чаще встречались птицы: сизые голуби, индийские воробьи и чеканы, жаворонки, пустынный ворон да парящие в безоблачном небе грифы и степные сарычи.

Карабиль не занял у нас много времени. Мы спешили обратно, и, вскоре, оставив далеко позади холмистые степи, ехали вдоль реки Мургаб к Мары. По правому берегу реки здесь еще сохранились тугайные заросли, но площадь тугаев с каждым годом сокращается. Это сказывается и на животном мире: заметна откочевка и некоторое сокращение численности кабанов, фазанов и редчайшей птицы, встречающейся только в тугаях Мургаба, — чешуйчатого дятла.

Между Мары и Серахсом расположено пустынное междуречье, местами занятое подвижными барханными песками, кое-где закрепленными. Это — южная окраина пустыни Кара-Кум; здесь нам встретились свойственные песчаной пустыне тонкопалые суслики и зайцы, корсаки и джейраны...

Мы объехали незначительную часть Туркмении, но даже в тех местах, где нам пришлось побывать, охотник и натуралист могут встретить много интересного.

Устройство Полтавского и Алексеевского поселков в особенности способствовало такому превращению. Но особенно сильно удивляться быстрым успехам нашим в этом районе нельзя, если принять во внимание тот сравнительно небольшой период времени, в который были присоединены к России путем завоевания наши теперешние владения в Средней Азии вообще, а в Закаспийской области в частности. Те результаты, которые достигнуты в настоящее время в Средней Азии, лишь подтверждают способность русской народности в колонизаторском отношении.

Поступательное движение русских войск в Закаспийском крае на юг, после временно приостановленное, вновь началось в 1883 году, вызванное политическими осложнениями на афганской границе. Хорошие отношения, существовавшие у покойного эмира афганского Абдурахмана к русским, и те симпатии, которые он выказывал вообще к России как долго живший в русских владениях в и помнивший оказанное ему широкое гостеприимство, — не могли не беспокоить англичан, боявшихся, что Россия в союзе с Афганистаном может нарушить политическое равновесие на Востоке; поэтому английское правительство всеми силами стремилось восстановить эмира Абдурахмана против России, что, наконец, и удалось сделать, причем пути, посредством которых Англии удалось это провести, вполне видны из прокламации эмира, изданной им по возвращении из Равуль-Пинда, где было устроено это свидание с вице-королем Индии и выработана была политическая программа действий против России.

Абдуррахман-хан, эмир Афганистана (1880—1901)

«Афганцы, старшины и воины, — так объявлялось в прокламации, — миру Афганистана угрожает опасность. Я буду заботиться о том, чтобы он не был нарушен. Мы все готовы обнажить меч в защиту чести и независимости Афганистана и вложить его в ножны лишь после того, как он будет обагрен кровью наших врагов; мы будем искать только войны справедливой; война же справедлива только тогда, когда исчерпаны все пути и средства к сохранению мира. Если война будет нам навязана, то весь Афганистан подымется как один человек, чтобы дать отпор врагам. Поставленный между Россией и Англией, я буду охранять мир между обоими государствами собственною независимостью. Я никак и никогда не допущу, чтобы русская армия прошла через наше государство для вторжения в Индию; я никогда не уступлю Англии или России ни одной пяди афганской земли. Мы будем рады английской дружбе, если она поможет защищать нашу свободу. Я надеюсь, что мир нарушен не будет и, уповая на милость Аллаха, прошу участия в деле мира. Вот что я хотел довести до вашего сведения, боевые товарищи мои».

Политический горизонт уже покрывался тучами. Возвратившись в свою столицу Кабул, эмир Абдурахман собрал всех вождей и приближенных на совещание о дальнейшем образе действий, в это же время начальник Закаспийской области генерал Комаров, ввиду тревожных слухов, двинулся с отрядом и занял местность Ак-Тепе, лежащую близ впадения р. Кушки в реку Мургаб.

А. В. Комаров (1830—1904)

На переправе через старинный акведук Таш-Кепри отряд генерала Комарова встретил передовые силы афганцев, расположился против них, заняв позицию. Враждебные действия начаты были афганскими войсками, перешедшими через реки Кушку и Мургаб и начавшими строить укрепления. Афганцы, видимо, задумали атаковать наши войска неожиданно. Действиями их войск руководил капитан английской службы Йет, находившейся в числе других английских офицеров при афганском отряде. Но местность по реке Кушке принадлежала к числу особенно неудобных для военных действий, так как от Кала-и-Мора до впадения р. Кушки в Мургаб, близ Таш-Кепри, на пространстве свыше 40 верст дно и берега Кушки состоят из вязкого илистого грунта, и хотя в обыкновенное время глубина реки, в среднем, не больше аршина, но переправляться через нее можно лишь в двух-трех пунктах. Весною же, при большом количестве воды и быстром течении реки, переправа через нее почти невозможна. Это же самое можно сказать и о реке Мургабе. Таким образом, афганские войска, перейдя эти реки, имели у себя в тылу крайне затруднительные пути сообщения с афганской территорией.

Вынужденный начать активные действия, генерал Комаров предварительно потребовал, чтобы афганцы очистили левый берег Кушки и правый Мургаба, но афганский сердар, командовавшей войсками, ответил отказом, указав при этом, как бы в свое оправдание, на английских офицеров, рекомендовавших ему не исполнять требований русских. Тогда генерал Комаров 18-го марта, атаковав афганцев, разбил их наголову и рассеял. Афганцы потеряли более 600 убитыми и ранеными, всю свою артиллерию, два знамени и лагерь. В особенности много погибло их при переправе через Кушку. С нашей же стороны потери были незначительны. Сражение это разом подняло престиж России на Востоке и, независимо этого, весь Пендинский оазис был присоединен к русским владениям.

С присоединением Пендинского оазиса, в нем тотчас же было введено русское управление и учреждена должность пендинского пристава, для заведования туркменским населением. Расположенный по рр. Кушке и Мургабе, оазис принадлежит к числу лучших мест Закаспийской области, но в то же время среди узких полос земли, орошенных водами названных рек и годных для обработки, расстилается безбрежная песчаная пустыня, ограниченная Кушкою, Тахта-Базаром и . За Кушкою, южнее ее в 18-ти верстах, расположен пост Чельдухтер, являющийся самым южным пунктом России. Далее на пространстве 160 верст до Караул-Хана на Мургабе граница еще не занята постами пограничной стражи, хотя в настоящее время уже намечены пункты для устройства нескольких постов. Огромное неохраняемое пространство границы, хотя и пролегающей по пустынной местности, способствует, конечно, водворению в наши пределы значительного количества контрабанды. Вся местность до берега Мургаба имеет вид однообразной песчаной равнины, кое-где покрытой чахлыми зарослями саксаула и гребенщика. Лишь весною пустыня на самое короткое время покрывается растительностью, но затем уже в половине мая беспощадные жгучие лучи южного солнца выжигают ее, придавая всей местности однообразный желтый колорит. Кое-где у колодцев ютятся стада баранов, но и те в середине лета отгоняются в горы.

Лишь стайки джейранов порою мелькают среди выжженной солнцем равнины, да стада куланов, поднимая облака пыли, проносятся через нее, разыскивая себе корм. Меланхолично осматривая окрестности, спокойно сидят желтые суслики над своими норами, зная, что кроме их вечных врагов — песчаного удава и орла, ни одно существо не нарушит их безмятежного существования. Блестя на солнце металлическим блеском и извиваясь красивыми кольцами, бесшумно скользят по песку змеи, оставляя за собою узкий, едва заметный след. В стороне виднеются какие-то бесформенные развалины.

— Кала-и-Мор… — нарушает молчание один из наших спутников.

По-персидски это значит «крепость змей», и это название как нельзя более подходит к этому месту. Знаете, такого количества гадов, как здесь, вероятно, нигде нельзя увидеть; туземцы уверяют, что это то самое место, в котором на еврейский народ, при 40-легнем скитании его под предводительством Моисея, Бог послал змей за сделанные грехи. Это предание, как говорят, даже подтверждается некоторыми персидскими хрониками. Ведь утверждают также, что афганцы по своему происхождению чистокровные семиты… И это, пожалуй, верно… Вглядитесь в лица афганцев, и вы найдете в них характерный черты, подтверждающие это предположение. Что народ этот родственный с евреями, в этом нет никакого сомнения, но только по духу это тот воинственный Израиль, который под предводительством Иисуса Навина и других военачальников выказывал так много храбрости, почти всегда одерживая победы, и удивлял своею стойкостью все народы, с которыми приходилось вести военные действия… Израэлиты, прожившие века вне влияния культурных наций, не впитавшие в себя несимпатичных сторон нашего еврейства, — они с течением времени приняли мусульманство — религию, которая, в сущности, по духу им близка и самая подходящая для жителей Востока. Присмотритесь к типам бухарских евреев, и вы увидите наглядно, что они являются лишь переходною ступенью от нашего еврейского типа к типу афганцев. В исторических рукописях у афганцев, касающихся их происхождения, встречаются не только указания на влияние еврейских племен, живших впоследствии бок о бок с афганцами, но и прямо подтверждается, что родоначальником афганского племени является одно из колен еврейской народности. Даже в именах афганцев можно проследить влияние еврейства: Моисей, Рувим, Иисус, Иов, Менасия, Исаак и другие имена встречаются очень часто. Да что говорить, еврейское слово Адам, в переводе «человек», перешло не только к афганцам, но и почти ко всем восточным народам, обозначая человека. Сами афганцы говорят, что происходят от сына Соломона — Авгана [некоторые же своим родоначальником считают Иеремию, сына Саула, сына Соломона]. Народность по духу сильная и крайне симпатичная. Если бы их не портили англичане своей политикой подкупов, то Россия с ними могла бы отлично ладить…

Мне приходилось встречаться со многими афганцами: например, у нас в Самарканде проживает Исаак-хан, сын покойного эмира афганского Шир-Али-хана. Ведь по своим правам это и есть настоящей афганский эмир. Бывший эмир Абдурахман завладел престолом совершенно незаконно, а сын эмира, в то время наследник престола, Исаак-хан принужден был бежать в Россию, где его не только приютили, но и оказали особое покровительство. Он живет уже давно в Самарканде, получая довольно значительную от нашего правительства сумму на содержание, если не ошибаюсь, то, кажется, 12 тысяч в год. С ним живет также и его сын Измаил-хан и свита человек до ста… И представьте себе, что афганцы, живущие в русских пределах, считали его законным эмиром афганским. Когда умер Абдурахман, все они ему присягнули, как своему законному Государю… А ныне царствующего эмира Хабибула-хана считают узурпатором. Вообще, во всем Северном Афганистане престиж Исаака-хана стоит очень высоко, и в случае осложнений с Афганистаном он или его сын Исмаил-хан своим именем и влиянием сослужат России большую службу. Приверженцев в Афганистане Исаак-хан имеет очень много, а недовольных правлением нынешнего эмира Хабибула-хана еще больше.

Хабибулла-хан во время визита в Пешавар (1905)

— Ну, а что за личность сам Исаак-хан? — задал вопрос один из слушавших.

— Как вам сказать… По-своему, по-восточному — человек образованный… Ведь своеобразное. Определяется оно, с одной стороны, количеством выученных стихов из корана, а с другой — знакомством с десятком известных представителей персидской поэзии. Потом, знание шариата — … А если к этому добавить поверхностное понятие об истории и соседних государствах, то получится человек высокообразованный. По существу, Восток вообще страшно консервативен; влияние , отразилось в свое время у всех восточных народов на науках, но потом на этом и остановилось. Все же, что появилось в христианскую эру, считается от лукавого и с их точки зрения внимания не заслуживает… Сам Исаак-хан крепкий старик — прямо богатырь, несмотря на свои шестьдесят пять лет. Предан России чрезвычайно, но всегда скорбит, что мы в свое время не протянули руку помощи покойному его отцу эмиру Шир-Али-хану и погубили в свое время надолго престиж России в Афганистане.

Шир-Али-хан и его сын Абдулла-джан в окружении сердаров (1869)

Посольство генерала Столетова в Кабул, обещания, которые мы так щедро давали, придали огромную уверенность эмиру Шир-Али во время его столкновения с Англией. Ведь он-то, в сущности, только и просил, чтобы из Ташкента двинули на Амударью один— два батальона. Теперь дело прошлое, но двинь мы в то время войска в Термез, где теперь у нас стоит столько войсковых частей, и дело Шир-Али-хана было бы выиграно. Ни у кого так не богата фантазия, как у восточных народов. Здесь десяток вооруженных людей, замеченных в пустыне зорким глазом номада, вырастает в огромное войско, а батальон, пришедшей на Амударью, превратился бы в целую армию. Теперь-то мы жалеем, да поздно. Лет пять назад Исаак-хан, получив сведения о волнениях в Афганистане, на свой риск послал своего близкого человека Сердаря-Меджид-хана с несколькими десятками своих приверженцев в Афганистан. Но предприятие это не удалось, так как Меджид-хан заблудился около границы и, попав к нашему посту пограничной стражи, был задержан. Но даже приближение такого небольшого отряда произвело в Афганистане большие волнения, разумеется, окончившиеся репрессиями и казнями многих подозревавшихся в приверженности к Исаак-хану…

— Это все так, — перебил казачий есаул рассказчика. — Целый ряд ошибок нашей дипломатии… Упустили даже такой благоприятный момент, как Англо-бурская война. Выставь тогда отряд на границе, и теперь бы наш представитель сидел бы в Кабуле и диктовал бы все, что хотел, а то теперь Россия в Афганистане не пользуется никаким значением. Да и, пожалуй, Русско-японская война иначе бы велась, пользуйся мы выгодами своего положения, которое могли бы занять во время Бурской войны…

Крепость Кушка, расположенная лишь в 120-ти верстах от афганской крепости Герата, является нашим форпостом против Афганистана, а в военное время отсюда раньше всего должны начаться военные действия, поэтому у всех военных в Средней Азии вообще разговор о Кушке всегда переходит на тему будущего нашего похода на Герат. Поступательное движение России в Азии на юга и на юго-восток, начавшееся два столетия тому назад, не может, конечно, остановиться на нынешних границах и будет стихийно продолжаться в том же направлении.

Гератская крепость

Герат, особенно сильно укрепленный в последнее время, представляет из себя город с довольно значительным населением. Покойный эмир Абдурахман обращал особенное внимание на устройство этой крепости, работы по улучшению которой производились под руководством английских военных инженеров. Расположенная среди труднопроходимых гор, крепость эта являемся серьезною преградою, прикрывающею дорогу в Кабул и Кандагар.

Герат принадлежит к числу очень древних городов Средней Азии и долго служил местом пребывания владетелей Афганистана. Ведя упорные и кровопролитные войны с Мервом, он неоднократно переходил из рук в руки. Самые отдаленные сведения о нем восходят до времени походов Александра Македонскаго в Среднюю Азию [есть исторические указания, что Герат построен был Алексавдром Македовским и назван Александрия-Арион], причем в последующий период Герат являлся одним из главных городов Греко-бактрийского царства, образовавшегося в 255 году до Р. X. после смерти Александра Македонского. По сообщению арабского путешественника и географа Ибн-Хуакала, живщего в X веке, в Герате в его время существовало несколько значительных по своим размерам церквей, причем жители города были большею частью христиане. Если проследить историю распространения христианства в Азии, то придется признать, что жители города Герата принадлежали к несторианскому толку. Ересь Нестория после осуждения его учения на Вселенском соборе не заглохла. Суровые меры, принятые против его последователей в Византийской империи, вынудили их переселиться в Персию, откуда несторианство начало быстро распространяться по всей Средней Азии, причем в Мерве была установлена в IV веке епископия, существовавшая до начала VII века. При нашествии арабов Герат, в числе других городов, был взят приступом и частью разрушен, а главная христианская церковь превращена была в магометанскую мечеть, существующую и в настоящее время. Арабы хотя и начали обращать огнем и мечом жителей завоеванных ими областей в магометанство, но все же несториане продолжали существовать в Средней Азии почти до конца ХII века, причем в Европе почти все время ходили лишь смутные слухи, что в Средней Азии где-то существует далекое христианское царство попа Ивана. Посол Людовика IX Руисбрук, путешествовавший по Азии в 1252 г., в своих записках сообщает, что несториане жили в его время в Азии от Герата и до Самарканда, причем последователями этого исповедания были преимущественно кочевники, глава которых, носивший звание хана, награжден был китайским императором титулом вана (князя) и звался поэтому ван-ханом. Созвучие этого титула и подало в свое время повод к легендам о попе Иване и его славном царстве. Сведения Руисбрука верны отчасти только по отношению указанной им местности, а памятники, находящиеся в районе Красноводского уезда Закаспийской же области, подтверждагот отрицаемую им легенду и доказывают, что христианское царство действительно существовало как правильно устроенное.

Герат же, в числе других городов, был разрушен в XIII столетии Чингисханом, а затем последовательно принадлежал то Бухаре, то Персии, пока не вошел в состав вновь образовавшегося Афганского государства.

В настоящее время даже признаки христианства исчезли среди жителей Герата, и лишь золотой крест, сияющий под лучами яркого южного солнца на колокольне вновь построенной православной церкви в крепости Кушка, напоминает афганцам о том отдаленном времени, когда на куполе главной гератской мечети сиял такой же золотой крест и жители города исповедовали ту же религию любви и всепрощения, которую исповедуют кефиры (неверные) урусы…

Но Ак-Падишах силен, куда сильнее эмира афганского, и будет время, когда урусы проникнут вновь в Афганистан, и вновь засияет на Гератских горах золотой крест урусов. Так пророчески говорят многие афганцы, с каким-то страхом посматривая на север…

Виктория Ивлева. Туркмения на тарелке // Новая газета, 21.06.2007.
_______________

На вершине холма, с которого я рассматриваю Кушку, стоит невероятный десятиметровый каменный православный крест, на одной стороне которого — той, что в сторону Афганистана, — укреплен кованый меч. Когда-то меч попирал исламский полумесяц, но сейчас от полумесяца ничего не осталось, и меч висит на кресте в полном одиночестве.

Крест поставлен в 1913 году к трехсотлетию Дома Романовых прапорщиком Аракелом Минасовичем Барановым — имечко прапорщику досталось дурацкое, балаганное, да бог с ним, с именем-то, а вот крест, наперекор ветрам, войнам и судьбе, все стоит, что же стало с самим Аракелом Минасовичем — неизвестно.

Покрашенный — и до сих пор подкрашиваемый — белой краской крест сияет на бешеном южном солнце. Когда-то внутри была, судя по всему, часовня, сейчас деревянная дверь с зелеными металлическими накладками в форме старинных копий забита, и в часовню не попасть.

Если смотреть снизу, из города, то создается ощущение, что Романовский крест парит над Кушкой, — он оказывается выше дежурных лозунгов про народ и родину, выше памятника книге «Рухнама» и даже выше золоченой головы рухнамовского создателя Сапармурата Ниязова Туркменбаши. То ли этого никто не заметил, то ли сделали вид, что не заметили. Спасибо и тем, и другим.

Опульс. Фантазия на тему Кушки. Бумага, акварель. 2005
Опульс. Кушка — самый южный крест. Холст, масло. 2011

Пендинские загадки

Эпохи, как волны океана, наплывают одна за другой на землю и оставляют людям следы, волнующие своей неразгаданностью. На возвышенности Карабиль у меня так захватило дух, что я еще и еще раз осознала, именно вот в такие моменты мы и живем, и чувствуем в полную меру. Передо мной была Пендинская степь, которая у современников ассоциируется разве что со зловещей язвой от здешних комаров — «пендинкой ».

Меня окрылила, тот час бы и полетела, панорама долины Мургаба – вертлявого и сверкающего зеркальными осколками, в которые нацеливались осенние, но еще довольно сильные солнечные лучи. У этой своенравной реки было очень много русел. Создаст вокруг себя оазис, а потом занесет его песком, а затем в другом месте новое русло проложит. Сейчас Мургаб извивается среди лессовых наносов. Они настолько мягки, что какие-то отшельники несколько столетий назад смогли внутри холма выкопать пещерный город, настоящий город со всей полагающейся ему инфраструктурой. В пещере было тепло, а летом, рассказали, там прохладно – вентиляция древняя работает. Светло от электричества, которое провели недавно, а до этого ходили с факелами. Потому все комнаты покрыты копотью, особенно сильно те, которые с повышенной комфортностью: с «санузлом» или просторной кладовкой, и даже с портальчиком при входе. Кроме того, чтобы спрятаться, достаточно было заложить небольшой вход-дырку. Кто эти люди, для чего жили в внутри горы, это до сих пор загадка для археологов, историков, религиоведов.

Британский капитан, еще до того как русские заняли эти просторы, заинтересовался пещерами и даже послал донесение Королевскому географическому обществу в Лондон. А его сослуживцы покарябали стены, оставив на века свои фамилии, а один романтик, очистив до первозданной чистоты розоватую породу, даже создал нечто напоминающее женскую головку. Русские фамилии – это русские солдаты охраняли пещеры, но в 1916 году они пропустили иностранца, он-то и оставил надпись по-арабски и эту дату.

Впрочем, интересующихся было много, но первое научное исследование провел академик В.А.Обручев, а полное описание сделала специалист по восточной архитектуре Г.И.Пугаченкова, она датировала катакомбы Х-ХI столетиями. Туркменский профессор Хемра Юсупов определил создание пещерного комплекса более ранней эпохой. Кто-то говорит о тайном жилье первых христиан. В этом что-то есть. В гористом районе Турции, известном как Каппадокия, в XIX веке обнаружили покинутые пещерные города. Считается, что лёгкая возможность устроить аскетичные кельи способствовала популярности Каппадокии у желающих монашествовать. Туркменская Каппадокия?

Христианство долго было восточной религией. Суровые меры, принятые против идей Нестория о Божественной сущности в Византийской империи, вынудили его последователей переселиться в Персию, откуда несторианство начало быстро распространяться по всей Азии. Герат рядом, а он был христианским. Известно, уже в середине III века в Мерве проповедовали несториане. Мервские митрополиты принимали участие во всех мероприятиях Восточной церкви в V-VI веках.

Историк ат-Табари описывает факт погребения одного из мусульманских правителей по христианскому образцу. Основатель тюркской династии, изменивший своими завоеваниями евразийский мир, Сельджук, он одного из своих сыновей назвал христианским именем Михаил. Корни распространенной и сейчас среди туркмен фамилии «Мятиевы» ученые ведут с эпохи азиатского Христианства, когда особо популярен был евангелист Матвей (Мяти). Факт пещерного комплекса-города, в значительной степени оторванного от мира, длинные коридоры, кельи, черепки под толстым слоем тончайшей пыли, наводят на мысль о суровом монашеском быте, о скудной трапезе за общим столом, о ночных молитвах в лампадной полумгле. Похоже, что это сокрытое от инакомыслящих пространство внутри горы служило убежищем тем, кто там жил изолированным сообществом. Ко входу в древний жилой комплекс ведет извилистая тропка. Была ли она раньше, а может, жители пещерного города добирались до своих жилищ внутри огромного речного обрыва по веревкам или с помощью других приспособлений?

Много еще неясного в истории тахта-базарских пещер. К концу VI века Церковь Востока раскинулась по пространствам Евразии со штатом в 25 митрополитов и 150 епископов. Там была развита вся организационно-духовная структура, существовали христианские святыни, сакральные центры. Мерв оставался резиденцией христианских митрополитов, сохраняя позиции важнейшего политического, культурного, научного и христианского центра на мусульманском Востоке вплоть до монгольского завоевания. В Парфии остались могилы тех, кто строил христианскую духовную цивилизацию. Библейский Самуил похоронен у иранской дороги из Хамадана в Хорасан. Иезекииль – в Герате. Ученые мужи опровергают подобные предания. Но и полулегендарные необходимы нам, неученым, чтобы за красочной драпировкой ощутить суровую реальность и подвиг апостолов, несущих в неведомые края слово о Христе.

А вот предположение, что пещеры были созданы воинами Александра Македонского, весьма сомнительно. Другое дело, если его воины захватили эту уже населенную «петру». Когда готовили для экскурсий пещерные галереи, то, прежде всего, вымели тончайшую пыль, поднимающуюся облаками при каждом шаге, а школьников попросили принести кирпичи для дорожки. А где их взять? Самые смекалистые побежали за ними к другому историческому памятнику, который тоже связывают с именем того македонца. Обычная школьная карта мне давно помогла уточнить маршрут античных завоевателей.

Несомненно, что по зеленым предгорьям Копетдага туркменской стороны с их водными запасами удобнее всего было вести войска в направлении к Индии, чем через сожженную солнцем иранскую Соляную пустыню. Туркмены показывают и сейчас колодцы с именем полководца, а жители некоторых горных селений уверены, что они потомки раненых «македонцев», оставленных на форпостах завоеванной земли. Судя по сообщениям римского историка Курция Руфа, от дерзновенного плана Александра на нашей земле осталось нескольких крепостей — Александрий около Мерва.

Не забыт у нас и «Марш Македонского». Этой мелодией гордятся туркменские туйдукисты, исполнители на музыкальном инструменте, так схожем с длинной камышовой свирелью. Ну, почти как та из детской сказки, которая поведала миру, что царь-то двурогий. Нам, азиатским детям, эта история казалось реальной.

А если подумать, то история с мостом тоже может быть реальной. Есть исторические указания, гератская крепость, которая совсем рядом, тоже была построена македонцами и тоже названа в честь полководца Александрией. А также известно, что пендинские реки имеют вязкое илистое дно, а весною же, при большом количестве воды и быстром течении, не переправиться даже через малую речку. Возможно, без моста через Кашанку не могли обойтись те, которые спешили к Индии через соседние земли, а по дороге оставляли бесчисленные Александрии.

Такая дорога должна быть вымощена брусами, как римские акведуки. Как только я нацелилась фотиком на нечто подобное, крупное и мощное, меня же местные круто повернули. «Это старый, но вполне современный мост, а вы снимайте вот те руины, кирпичную кладку». Я напрягла все воображение, чтобы вместо груды кирпича увидеть опору моста. Не смогла. Но снимки-то сделала. Даже поковырялась внизу в груде кирпичей, засыпанной мусором, чем очень удивила ослика, который, глядя на меня, чуть не свалился с края обрыва. Но все-таки я вернулась к целому мосту и поняла, почему так к нему тянуло. Именно этот мост видела как-то в передаче из серии «Вокруг света». И получила теперь еще один запоздалый урок – не верь всему, что показывают по телику. Лучше читать древних путешественников: «Сбоку его пересекает река, он изобилует благами жизни; соборная мечеть (находится) на базаре, она на деревянных колоннах; базары летом защищаются от солнца (навесом)». Здесь процветал Мерверуд – второй Мерв. Но где этот богатый город теперь?

Древности в земле, их находят даже в огороде, и всё, даже из бабушкиных сундуков, несут в исторический музей, где мне показали глиняную посуду невообразимо далеких времен, даже с какими-то штрихами, очень похожими на знаки, шелковые деньги Джунаидхана и даже рукопись Махтумкули-Фраги, подобной, дескать, нет даже в Академии наук. А как не поверить? Музей при школе, очень далекой от Ашхабада, но здесь кроме истории, увлечены еще и иностранными языками, а кроме того, имеют большой парк. Канавку с проточной водой провели, мостик романтичный соорудили, платаны посадили и елки, которые совсем не елки-палки, а крупные, мохнатые, скоро весь фасад закроют. Красиво, зелено даже осенью, но не тайга же здесь, на юге-то лучше фрукты разводить. Ученики в школьной форме, а на обязательных шапочках-тахьях узоры сарыкские. Ведь в Тахта-базарском этрапе живут, в основном, сарыки, одно из племен туркменского содружества.

Вечером мы попали даже на репетицию драмы о любви. Тамошний театр пока по статусу народный, но зрителей уже имеют много. И нам понравилось, играли очень искренне…

В Тахта-Базаре мой фотоаппарат жадно ловил уходящую натуру русской Азии – строения из бруса, кирпичные тротуары, ставни и всякие финтифлюшки на входных арках. Дома русских, которых уже в городке почти нет. Видно, Тахта-Базар был весьма привлекательным поселением пограничников Российской империи. Это и есть главная достопримечательность.

Самый южный в Союзе погранотряд охранял достаточно протяженный участок советско-афганской границы. Незаконно пересекать ее не позволено ни­кому. Ситуация изменилась в 1978 году, когда в Афганистане произошла революция. Год олимпийского мишки начался в тревоге «Неужели это война?». Но всем казалось, наведут порядок, окажут помощь и вскоре вер­нутся. Наши ребята долго не заставят себя ждать, рассуждал тогда знакомый госпитальный врач, вспоминая, что в тех краях в 1885 году Мургабский отряд уже один раз наголову разбил афганцев. Особо отличились текинские джигиты недавно сформированного дивизиона. Англичане, стоявшие за спиной афганцев в кушкинской авантюре прислали ноту протеста. Вместо извинений и объяснений русский царь отдал приказ о подготовке Балтийского флота к военной кампании. Но мирового конфликта не случилось. За дело взялись дипломаты. После полюбовного разрешения спорных вопросов была установлена государственная граница, которая действует до сих пор, а имперские владения русских обогатились отвоёванным клочком афганской земли, на которой впоследствии была построена крепость Кушка.

С присоединением Пендинского оазиса в нем тотчас же было введено русское управление и учреждена должность пендинского пристава «для заведования туркменским населением». Империя бережно относилась к завоеванному. Крепость была солидная – куртины с бойницами, мощные башни массивных ворот, бастионы и контрфорсы, казармы, пригодные для ведения боя. Городок, ничтожно малый по занимаемой площади, был весьма значительным по своему удельному весу в истории государства российского. В годы Великой отечественной войны в Кушке обосновалось Туркестанское стрелково-пулеметное училище – наиболее распространенный в военное время тип учебных заведений. Его курсантом был доброволец студент Ленинградского художественного училища Эрнст Неизвестный . Через много лет в Ашхабаде, где скульптор заканчивал свои бетонные композиции для здания в центре города, он вспоминал о Кушке. Дни молодости, которые прошли неразлучно с тяжеленным «Максимом», вспоминал с оптимизмом.

До наших дней вместо грозного бастиона осталось лишь небольшое поселение да останки южных ворот, в течение всей истории Кушки наглухо закрытые для неприятеля. Зато на железнодорожных станциях кушкинской ветки появилось немало добротных каменных домов. Их строили из материала крепости, которую разобрали сразу после революции. особняки, казармы, построенные русскими солдатами, сохранилась, даже их особые дымоходы. Военным духом пропитан каждый дом, каждый переулок города. Здесь прожили нелегкую гарнизонную жизнь семьи тысяч и тысяч российских, советских, офицеров.

Тогда в 79 году не обошлось. И послали ребят дальше Кушки, они вернулись «афганцами», но только не все и не вскоре, а через долгих девять лет. Первых, закончивших никому не нужную войну, ждать начали с ночи, которая пугала дальней канонадой и редкими выстрелами. Ходили слухи, что где-то подорвался БТР, есть раненые. К утру на площадке перед Кушкой собрались телекорреспонденты сотни мировых агентств, правительство, военные, мамы, невесты. Вяли цветы, сохли булочки для домашнего солдатского завтрака. После полудня появились они, усталые, пыльные, голодные. Обнимались, целовались, плакали, а русские женщины в камеры твердили «Дай Бог, это последняя война». Не оправдались их надежды.

За свою более чем столетнюю историю Кушке выпала роль быть сначала самой южной точкой Российской империи, затем — Советского Союза, а теперь это южный форпост независимого туркменского государства. Здесь закончилось российское военное присутствие на туркменской земле. Делать фотографии в городке, находящемся на особом положении, запрещено, но крест разрешили снять. Почему-то туркменские пограничники им гордятся. Накануне Первой мировой войны Николай II решил поставить четыре креста на самых крайних точках империи. В 1913 году один был установлен на Кушке. По сей день на вершине холма стоит десятиметровое каменное изваяние, на одной стороне — в сторону Афганистана — укреплен кованый меч. Рассказывают, что в основании внутри креста была часовня. Южный крест…

А милый вокзальчик с зеленой железной крышей имперской эпохи мы все же засняли. В России уже таких нет. Можно, конечно, и здесь построить новый – мраморный, с позолотой, но он будет энергетически пустой. Такие памятники истории необходимы нам. Это те дрожжи, которые заквашивают наше воображение и раскрашивают его подробностями, деталями.

Мы погрузились в китайские тарахтящие на стыках вагончики и поплыли по туркменским рельсам домой. Прильнули к окнам, чтобы насладиться желто-оранжевой степью. Нет уже палящего зноя и обжигающего ветра пустыни «афганца». Немного осталось до непрерывной слякоти и пронизывающего ветра, когда всё станет тусклым, правда, зима, возможно, разрешит кое-где пробиться зеленому бархату травы. Но ее тут же уничтожат отары овец – край-то животноводческий. Старательно в бинокль всматривались вдаль, но не заметили ни одного джейранчика. Наверное, все в заповеднике «Бадхыз». Дожились. Животные прячутся от людей в резервации. Лишь суслики над своими норами меланхолично осматривали окрестности: ничего особенного, только вот поезд очень чистенький проехал, наверное, новенький еще.

Когда остановились на маленькой станции, прислушалась, в соседнем купе кто-то рассказывал, что в 78 году сюда приезжал Ролан Быков. Я внимательно всмотрелась название станции. Кала-и-Мор. Вспомнила, что советский Бармалей, действительно, жил здесь. Его отец был директором совхоза. Действительно, приезжал навестить тех, с кем рос, с кем бегал ловить сусликов. Неистовый Ролан ушел из жизни раньше срока. Он был непосредственным искренним актером. Я уверена, что это качество настоящих актеров, и совсем неважно, выступают они в холодном зале Дома культуры или на сцене престижного театра, снимаются ли в культовых фильмах.