Русская православная церковь причислила к лику святых доктора Евгения Боткина. Решение о канонизации было принято на заседании Архиерейского собора РПЦ в среду, 3 февраля.
«Я думаю, это давно желанное решение, потому что это один из святых, который почитается не только в Русской зарубежной церкви, но и во многих епархиях Русской православной церкви, в том числе в медицинском сообществе», - заявил глава синодального Отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Иларион.
Он также отметил, что церковь продолжит изучать жизнеописание царских слуг, убитых вместе с княгиней Елизаветой Федоровной.
Личный доктор семьи Романовых Евгений Боткин был канонизирован Русской зарубежной церковью в 1981 году вместе с царскими слугами - поваром Иваном Харитоновым, лакеем Алоизием Труппом и горничной Анной Демидовой. Все они были расстреляны вместе с семьей императора.
По воспоминаниям организатора убийства царской семьи Я. М. Юровского, Боткин умер не сразу - его пришлось «пристреливать»...
Николай II и его семья были расстреляны в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге, где они содержались под арестом, в ночь на 17 июля 1918 года. На месте этого здания сейчас находится Храм-на-Крови.
За несколько лет до своей кончины Евгений Сергеевич получил титул потомственного дворянина. Для своего герба он выбрал девиз: «Верою, верностью, трудом». В этих словах как бы сконцентрировались все жизненные идеалы и устремления доктора Боткина. Глубокое внутреннее благочестие, самое главное – жертвенное служение ближнему, непоколебимая преданность Царской семье и верность Богу и Его заповедям во всех обстоятельствах, верность до смерти. Такую верность Господь приемлет как чистую жертву и дает за нее высшую, небесную награду: Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни (Откр. 2, 10).
«Я дал царю честное слово оставаться при нем до тех пор, пока он жив!»
Евгений Боткин родился 27 мая 1865 г. в Царском Селе, в семье выдающегося русского ученого и врача, основателя экспериментального направления в медицине Сергея Петровича Боткина. Его отец был придворным медиком императоров Александра II и Александра III.
В детстве он получил прекрасное образование и сразу был принят в пятый класс Петербургской классической гимназии. После окончания гимназии поступил на физико-математический факультет Петербургского университета, однако после первого курса решил стать врачом и поступил на приготовительный курс Военно-медицинской академии.
Врачебный путь Евгения Боткина начался в январе 1890 г. с должности врача-ассистента Мариинской больницы для бедных. Через год он уехал за границу с научными целями, учился у ведущих европейский ученых, знакомился с устройством берлинских больниц. В мае 1892 г. Евгений Сергеевич стал врачом Придворной Капеллы, а с января 1894 г. вернулся в Мариинскую больницу. Вместе с тем он продолжил научную деятельность: занимался иммунологией, изучал сущность процесса лейкоцитоза и защитные свойства форменных элементов крови.
В 1893 году он блестяще защитил диссертацию. Официальным оппонентом на защите был физиолог и первый нобелевский лауреат Иван Павлов.
В центре справа налево Е. С. Боткин, В. И. Гедройц, С. Н. Вильчиковский.
На переднем плане императрица Александра Фёдоровна с великими княжнами Татьяной и Ольгой.
С началом Русско-японской войны (1904) Евгений Боткин убыл в действующую армию добровольцем и стал заведующим медицинской частью Российского общества Красного Креста в Маньчжурской армии. По воспоминаниям очевидцев, несмотря на административную должность, он много времени проводил на передовой. За отличие в работе был награжден многими орденами, в том числе и боевыми офицерскими.
Осенью 1905 г. Евгений Сергеевич возвратился в Петербург и приступил к преподавательской работе в академии. В 1907 г. он был назначен главным врачом общины святого Георгия в столице. В 1907 г. после смерти Густава Гирша царская семья осталась без лейб-медика. Кандидатура нового лейб-медика была названа самой императрицей, которая на вопрос, кого бы она хотела видеть на этой должности, ответила: «Боткина». Когда ей сказали о том, что сейчас в Петербурге одинаково известны два Боткина, сказала: «Того, что был на войне!».
Боткин был старше своего августейшего пациента -Николая II - на три года. В обязанность лейб-медика входило лечение всех членов царской фамилии, что он тщательно и скрупулезно выполнял. Приходилось обследовать и лечить императора, обладавшего крепким здоровьем, великих княжон, болевших разными детскими инфекциями. Но главным объектом усилий Евгения Сергеевича был цесаревич Алексей, болевший гемофилией.
Великие княжны Мария и Анастасия и Евгений Сергеевич Боткин
После февральского переворота 1917 года императорская семья была заключена в Александровском дворце Царского Села. Всем слугам и помощникам предложили по желанию покинуть узников. Но доктор Боткин остался с пациентами. Не пожелал он покинуть их и когда царскую семью было решено отправить в Тобольск. В Тобольске он открыл бесплатную медицинскую практику для местных жителей. В апреле 1918 года вместе с царской четой и их дочерью Марией доктора Боткина перевезли из Тобольска в Екатеринбург. В тот момент была еще возможность покинуть царскую семью, но медик их не оставил.
Иоганн Мейер, австрийский солдат, попавший в русский плен в годы Первой мировой войны и перешедший на сторону большевиков в Екатеринбурге, написал воспоминания «Как погибла царская семья». В книге он сообщает о сделанном большевиками предложении доктору Боткину оставить царскую семью и выбрать себе место работы, например, где-нибудь в московской клинике. Таким образом, один из всех заключенных дома особого назначения точно знал о скорой казни. Знал и, имея возможность выбора, предпочел спасению верность присяге, данной когда-то царю. Вот как это описывает Мейер: «Видите ли, я дал царю честное слово оставаться при нем до тех пор, пока он жив. Для человека моего положения невозможно не сдержать такого слова. Я также не могу оставить наследника одного. Как могу я это совместить со своей совестью? Вы все должны это понять».
Доктор Боткин был убит вместе со всей императорской семьёй в Екатеринбурге в Ипатьевском доме в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.
В 1981 году вместе с другими расстрелянными в Ипатьевском доме был канонизирован Русской Православной Церковью Зарубежом.
Боткин Евгений Сергеевич
Русский врач, лейб-медик семьи Николая II, дворянин, святой Русской Православной Церкви. Участник Русско-японской войны (1904–1905). Казнён большевиками в Екатеринбурге вместе с царской семьёй.
Евгений Сергеевич Боткин родился 27 мая 1865 года в Царском Селе в семье известного русского врача Сергея Петровича Боткина, лейб-медика императоров Александра II и Александра III. Родной брат
Получил домашнее образование и в 1878 году был принят сразу в пятый класс 2-й Петербургской классической гимназии. После окончания гимназии в 1882 году поступил на физико-математический факультет Петербургского университета, однако, сдав экзамены за первый курс, ушёл на младшее отделение открывшегося приготовительного курса Военно-медицинской академии. В 1889 году окончил академию третьим в выпуске, удостоившись звания лекаря с отличием.
С января 1890 года работал врачом-ассистентом в Мариинской больнице для бедных. В декабре 1890 года на собственные средства командирован за границу для научных целей. Занимался у ведущих европейских учёных, знакомился с устройством берлинских больниц.
По окончании командировки в мае 1892 года Евгений Сергеевич стал врачом придворной капеллы, а с января 1894 года вернулся в Мариинскую больницу сверхштатным ординатором.
8 мая 1893 года защитил в академии диссертацию на соискание степени доктора медицины «К вопросу о влиянии альбумоз и пептонов на некоторые функции животного организма», посвящённую отцу. Официальным оппонентом на защите был И. П. Павлов.
Весной 1895 года был командирован за границу и два года провёл в медицинских учреждениях Гейдельберга и Берлина, где слушал лекции и занимался практикой у ведущих немецких врачей. В мае 1897 году был избран приват-доцентом Военно-медицинской академии.
В 1904 году с началом Русско-японской войны Е. С. Боткин убыл в действующую армию добровольцем. Осенью 1905 года Е. С. Боткин возвратился в Петербург и приступил к преподавательской работе в академии. В 1907 году он был назначен главным врачом общины святого Георгия.
По просьбе императрицы Александры Фёдоровны Евгений Сергеевич был приглашён как врач в царскую семью и в апреле 1908 года назначен лейб-медиком императора Николая II, повторив карьерный путь отца. Пробыл в этой должности до своей гибели. Из воспоминаний А. А. Вырубовой: «Помню, как я была рада, когда Она, наконец, позвала доктора. Выбор ее остановился на Е. С. Боткине, враче Георгиевской общины, которого она знала с Японской войны, - о знаменитости она и слышать не хотела. Императрица приказала мне позвать его к себе и передать Её волю. Доктор Боткин был очень скромный врач и не без смущения выслушал мои слова...».
Е. С. Боткин являлся совещательным членом Военно-санитарного Учёного комитета при Императорской Главной квартире, членом Главного управления Российского общества Красного Креста. С 1910 года - действительный статский советник.
Е. С. Боткин
Е. С. Боткин с семьёй
Е. С. Боткин с императором Николаем II
Великие княжны с доктором Е. С. Боткиным
Е. С. Боткин на яхте «Штандарт»
Императорская семья на яхте «Штандарт»
С началом Русско-японской войны Евгений Сергеевич Боткин отправился в действующую армию добровольцем. 22 февраля 1904 года пересёк озеро Байкал на тройке по ледовой дороге.
Был назначен заведующим медицинской частью Российского общества Красного Креста (РОКК) в Маньчжурской армии. 6 мая 1905 года Евгений Сергеевич был пожалован в почетные лейб-медики. На фронте он оставался до конца сентября. «За отличия, оказанные в делах против японцев» Е. С. Боткин был награждён офицерскими боевыми орденами - орденами Святого Владимира III и II степени с мечами».
Письма с театра военных действий были изданы Евгением Сергеевичем в 1908 году под заглавием «Свет и тени русско-японской войны». Впечатления после прочтения этих писем императрицей Александрой Федоровной стали дополнительным аргументом для приглашения Боткина на должность лейб-медика царской семьи.
Изображение:
Обоз Красного Креста. Фотограф В. К. Булла 1904 г.
(Летопись войны с Японией. № 05)
Сегодня ночью пріѣзжаемъ въ Иркутскъ, гдѣ я и опущу, вѣроятно, это письмо. Простоимъ тамъ, кажется, часовъ пять съ половиною, и въ этомъ чудномъ поѣздѣ къ 9 ч. утра будемъ подвезены къ Байкалу. Это огромное удобство, которое вамъ выхлопоталъ милѣйшій Bac. Bac. Уфъ, начальникъ поѣзда, всю дорогу васъ всячески оберегавшій и опекавшій.
<...>
Только вчера телеграфировалъ тебѣ о переѣздѣ черезъ Байкалъ, такъ какъ въ Танхоѣ, куда привезли насъ, телеграфа нѣтъ, и мы ушли оттуда уже поздно, въ первомъ часу ночи. Самый переѣздъ былъ удивительно пріятенъ. Мы ѣхали въ большихъ кошевахъ по-двое, гдѣ обыкновенно ѣдутъ втроемъ, и было удобно до чрезвычайности. Я надѣлъ на рубашку шерстяную фуфайку, затѣмъ жилетъ, тужурку, лѣтнее пальто, башлыкъ на шею, папаху, доху, рукавицы, а на ноги - бурочные сапоги и валенки. Во всемъ этомъ я едва дышалъ - такъ было жарко. Погода мягкая, кругомъ по горизонту величественныя горы, окружающія громадную площадь снѣга, прорѣзанную тутъ и тамъ вагонами; они идутъ по рельсамъ, но помощью саней, которыя везутъ двѣ лошади. Нужно признаться, что везутъ онѣ очень тихо, и никто, какъ будто, за ними не наблюдаетъ. Нашего кучера, бурята, пятнадцатилѣтняго Ивана, подгонять не приходилось и, несмотря на чахлость своихъ трехъ лошадокъ, онъ совсѣмъ незамѣтно промчалъ насъ до станціи "Середина", стоящей на 25-ой верстѣ по серединѣ озера. Дорогой я сладко дремалъ, и когда открывалъ глаза, мнѣ казалось, что я вяжу чудную сѣверную сказку. Станція середина - большой деревянный баракъ, снутри обитый войлокомъ и отлично отопленный. По стѣнамъ стоятъ длинные столы и скамейки. Закуска предлагается даромъ.
Здѣсь мы встрѣтили рядъ обитателей Владивостока, покинувшихъ его еще до бомбардировки. Между прочимъ, ѣхали двѣ сестры, съ одной изъ которыхъ было семь человѣкъ дѣтей; старшій гимназистъ, а младшему - три недѣли, и мать сама его кормитъ. Мало того, они везутъ еще съ собой четырехмѣсячнаго щеночка, который еще меньше, чѣмъ самый младшій членъ семьи. Ѣдутъ они очень благополучно. Такія семьи разсаживаются въ кошевахъ иначе, чѣмъ мы, не на сидѣнье, а прямо на дно ея, такъ что за ея высокой спинкой онѣ должны быть очень хорошо защищены отъ вѣтра.
Оставшіяся двадцать-двѣ версты пролетѣли еще незамѣтнѣе; мы обгоняли войска, не иззябшія, а шедшія, бодро и весело. Ближе къ берегу, въ пристани Танхой, мы стали встрѣчать обозы Краснаго Креста, сперва Евгеніевской Общины, а потомъ и нашей, Георгіевской.»
Русско-японская война 1904–1905 гг. Доктор Боткин в центре.
Журнал «Нива», 1904 г.
Альбом «Русско-японская война 1904–1905 гг.» С. М. Прокудин-Горский, 1905 г.
После Февральской революции 1917 года доктор Боткин остался вместе с императорской семьёй в Царском Селе, а затем добровольно последовал за ней в ссылку. Пользуясь относительной свободой в Тобольске, он вёл прием больных из числа местных жителей и охраны.
В апреле 1918 года доктор Боткин вызвался сопровождать царскую семью в Екатеринбург, оставив в Тобольске своих детей, Татьяну и Глеба. Когда большевики предложили Боткину покинуть Николая II, Евгений Сергеевич ответил: «Видите ли, я дал Царю честное слово оставаться при нем до тех пор, пока он жив. Для человека моего положения невозможно не сдержать такого слова. Я также не могу оставить наследника одного. Как могу я это совместить со своей совестью? Вы все должны это понять».
В ночь на 17 июля 1918 года в доме инженера Н. К. Ипатьева Евгений Сергеевич был расстрелян вместе с членами царской семьи.
Мысли и переживания Евгения Сергеевича отражены в его последнем неотправленном письме: «...надеждой себя не балую, иллюзиями не убаюкиваюсь и неприкрашенной действительности смотрю прямо в глаза»; «Вообще, если "вера без дел мертва есть", то "дела" без веры могут
существовать, и если кому из нас к делам присоединится и вера, то это лишь по особой к нему милости Божьей»; «Это оправдывает и последнее мое решение, когда я не поколебался покинуть своих детей круглыми сиротами, чтобы исполнить свой врачебный долг до конца, как Авраам не поколебался по требованию Бога принести ему в жертву своего единственного сына».
В 1981 году канонизирован РПЦЗ как мученик. В 2016 году прославлен Русской Православной Церковью как страстотерпец, праведный Евгений Боткин, врач.
Детям Е. С. Боткина, Глебу и Татьяне, с большим трудом удалось выехать из России. Татьяна Евгеньевна вышла замуж за офицера К. С. Мельника, с которым познакомилась в Тобольске. В 1921 году в Белграде вышла её книга «Воспоминания о Царской Семье и её жизни до и после революции». Глеб Евгеньевич Боткин стал журналистом, жил в Америке. Татьяна Евгеньевна Мельник-Боткина большую часть своей жизни провела во Франции. Её сын, Константин Константинович Мельник (1927 г. р.) - крупный политолог, издатель и автор романов о разведке. В начале 60-х годов он был правой рукой французского премьер-министра Мишеля Дебре.
Е. С. Боткин с дочерью Татьяной и сыном Глебом. Тобольск. 1918 г.
Боткин Евгений Сергеевич (27 мая (8 июня) 1865, Царское Село - 17 июля 1918, Екатеринбург) - русский врач, лейб-медик семьи Николая II, дворянин. Расстрелян большевиками вместе с Царской семьёй.
Был четвёртым ребёнком в семье известного русского врача Сергея Боткина (лейб-медика Александра II и Александра III) и Анастасии Александровны Крыловой. В 1878 г. на основе полученного дома воспитания был принят сразу в 5-й класс 2-й Петербургской классической гимназии. После окончания гимназии в 1882 г. поступил на физико-математический факультет Петербургского университета, однако, сдав экзамены за первый курс университета, ушёл на младшее отделение открывшегося приготовительного курса Военно-медицинской академии. В 1889 году окончил академию третьим в выпуске, удостоившись звания лекаря с отличием. С января 1890 г. работал врачом-ассистентом в Мариинской больнице для бедных. В декабре 1890 г. на собственные средства командирован за границу для научных целей. Занимался у ведущих европейских ученых, знакомился с устройством берлинских больниц. По окончании командировки в мае 1892 г. Евгений Сергеевич стал врачом придворной капеллы, а с января 1894 г. вернулся в Мариинскую больницу сверхштатным ординатором. 8 мая 1893 г. защитил в академии диссертацию на соискание степени доктора медицины «К вопросу о влиянии альбумоз и пептонов на некоторые функции животного организма», посвящённую отцу. Официальным оппонентом на защите был И. П. Павлов. Весной 1895 был командирован за границу и два года провёл в медицинских учреждениях Гейдельберга и Берлина, где слушал лекции и занимался практикой у ведущих немецких врачей - профессоров Г. Мунка, Б. Френкеля, П. Эрнста и других. В мае 1897 избирается приват-доцентом Военно-медицинской академии. В 1904 году с началом Русско-японской войны убыл в действующую армию добровольцем и был назначен заведующим медицинской частью Российского общества Красного Креста (РОКК) в Маньчжурской армии. Доктор не раз сам выходил на передовую, заменяя раненого фельдшера. Личная храбрость его сочеталась с сердечной верой. Скорбные мысли, которые вызывала у горячего патриота эта позорная война, свидетельствовали о его глубокой религиозности: «Удручаюсь все более и более ходом нашей войны, и потому больно… что целая масса наших бед есть только результат отсутствия у людей духовности, чувства долга, что мелкие расчеты становятся выше понятий об Отчизне, выше Бога». У него, как и у многих русских людей того времени, было тяжелое предчувствие: «Что-то будет у нас в России! Бедная, бедная родина!»«За отличия, оказанные в делах против японцев» был награждён офицерскими боевыми орденами - орденами Святого Владимира III и II степени с мечами, Св. Анны II степени, Св. Станислава III степени, сербским орденом Св. Саввы II степени и болгарским - «За гражданские заслуги». Осенью 1905 г. Евгений Боткин возвратился в Петербург и приступил к преподавательской работе в академии. В 1907 г. назначается главным врачом общины святого Георгия. По просьбе Императрицы Александры Фёдоровны был приглашен как врач в царскую семью и в апреле 1908 назначен лейб-медиком Николая II. Однажды царевич, от которого Боткин не отходил сутками, признался ему: «Я Вас люблю всем своим маленьким сердцем». Пробыл в этой должности до своей гибели. Также являлся совещательным членом Военно-санитарного Ученого комитета при Императорской Главной квартире, членом Главного управления Российского общества Красного Креста. Имел чин действительного статского советника. Медицинский талант доктора Боткина соединялся с высокими нравственными качествами души. Е.С. Боткину суждено было стать последним русским лейб-медиком. После февральской революции и ареста царской семьи Временное правительство предложило Боткину на выбор – остаться со своими еще совсем недавно царственными пациентами или покинуть их. Перед таким же выбором позже поставили его и большевики. Врач им ответил: «Я дал царю мое честное слово оставаться при нем до тех пор, пока он жив». Потом в своем последнем письме он признавался, что его душевные силы укрепляет Слово Господа: «Претерпевший же до конца спасется» (Мф 10: 22). Был расстрелян вместе со всей императорской семьёй в Екатеринбурге в Ипатьевском доме в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Канонизирован РПЦЗ в 1981 году вместе с другими расстрелянными. 30 октября 2009 года Генеральная прокуратура Российской Федерации приняла решение о реабилитации 52 человек из окружения императора Николая II и его семьи, подвергшихся репрессиям после Революции. В числе реабилитированных находится и Евгений Боткин. У Евгения Боткина было четверо детей: Юрий, Дмитрий, Глеб и Татьяна. В 1910 г. Боткин развёлся с женой (Ольгой Владимировной). Сын Дмитрий - хорунжий лейб-гвардии казачьего полка - погиб в I мировую войну (3 декабря 1914 г. он прикрывал отход разведывательного казачьего дозора. Награждён посмертно Георгиевским крестом IV степени). После революции Татьяна и Глеб Боткины последовали за отцом в ссылку в Тобольск, но в Екатеринбург власти их не пустили. После разгрома белых Татьяна и Глеб уехали в эмиграцию. За границей Татьяна Боткина (в замужестве - Мельник) написала «Воспоминания о Царской семье», где упоминала и о своём отце. В настоящее время во Франции живёт внук Боткина - Константин Константинович Мельник-Боткин (сын Татьяны Боткиной, который руководил Французскими спецслужбами в 1960ых годах, и Константина Мельника - всего у них было трое детей).
Экология жизни. Люди: Глубокое внутреннее благочестие, самое главное – жертвенное служение ближнему, непоколебимая преданность Царской семье и верность Богу...
Евгений Боткин родился 27 мая 1865 г. в Царском Селе, в семье выдающегося русского ученого и врача, основателя экспериментального направления в медицине Сергея Петровича Боткина. Его отец был придворным медиком императоров Александра II и Александра III.
В детстве он получил прекрасное образование и сразу был принят в пятый класс Петербургской классической гимназии. После окончания гимназии поступил на физико-математический факультет Петербургского университета, однако после первого курса решил стать врачом и поступил на подготовительный курс Военно-медицинской академии.
Врачебный путь Евгения Боткина начался в январе 1890 г. с должности врача-ассистента Мариинской больницы для бедных. Через год он уехал за границу с научными целями, учился у ведущих европейский ученых, знакомился с устройством берлинских больниц.
В мае 1892 г. Евгений Сергеевич стал врачом Придворной Капеллы, а с января 1894 г. вернулся в Мариинскую больницу. Вместе с тем он продолжил научную деятельность: занимался иммунологией, изучал сущность процесса лейкоцитоза и защитные свойства форменных элементов крови.
В 1893 году он блестяще защитил диссертацию. Официальным оппонентом на защите был физиолог и первый нобелевский лауреат Иван Павлов.
С началом Русско-японской войны (1904) Евгений Боткин убыл в действующую армию добровольцем и стал заведующим медицинской частью Российского общества Красного Креста в Маньчжурской армии. По воспоминаниям очевидцев, несмотря на административную должность, он много времени проводил на передовой. За отличие в работе был награжден многими орденами, в том числе и боевыми офицерскими.
Осенью 1905 г. Евгений Сергеевич возвратился в Петербург и приступил к преподавательской работе в академии. В 1907 г. он был назначен главным врачом общины святого Георгия в столице.
В 1907 г. после смерти Густава Гирша царская семья осталась без лейб-медика. Кандидатура нового лейб-медика была названа самой императрицей, которая на вопрос, кого бы она хотела видеть на этой должности, ответила: «Боткина». Когда ей сказали о том, что сейчас в Петербурге одинаково известны два Боткина, сказала: «Того, что был на войне!».
Боткин был старше своего августейшего пациента -Николая II - на три года. В обязанность лейб-медика входило лечение всех членов царской фамилии, что он тщательно и скрупулезно выполнял. Приходилось обследовать и лечить императора, обладавшего крепким здоровьем, великих княжон, болевших разными детскими инфекциями. Но главным объектом усилий Евгения Сергеевича был цесаревич Алексей, болевший гемофилией.
После февральского переворота 1917 года императорская семья была заключена в Александровском дворце Царского Села. Всем слугам и помощникам предложили по желанию покинуть узников. Но доктор Боткин остался с пациентами.
Не пожелал он покинуть их и когда царскую семью было решено отправить в Тобольск. Там он открыл бесплатную медицинскую практику для местных жителей.
В апреле 1918 года вместе с царской четой и их дочерью Марией доктора Боткина перевезли из Тобольска в Екатеринбург. В тот момент была еще возможность покинуть царскую семью, но медик их не оставил.
Иоганн Мейер, австрийский солдат, попавший в русский плен в годы Первой мировой войны и перешедший на сторону большевиков в Екатеринбурге, написал воспоминания «Как погибла царская семья». В книге он сообщает о сделанном большевиками предложении доктору Боткину оставить царскую семью и выбрать себе место работы, например, где-нибудь в московской клинике. Таким образом, один из всех заключенных дома особого назначения точно знал о скорой казни. Знал и, имея возможность выбора, предпочел спасению верность присяге, данной когда-то царю.
Вот как это описывает Мейер: «Видите ли, я дал царю честное слово оставаться при нем до тех пор, пока он жив. Для человека моего положения невозможно не сдержать такого слова. Я также не могу оставить наследника одного. Как могу я это совместить со своей совестью? Вы все должны это понять».
Доктор Боткин был убит вместе со всей императорской семьёй в Екатеринбурге в Ипатьевском доме в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.
В 1981 году вместе с другими расстрелянными в Ипатьевском доме он был канонизирован Русской Православной Церковью Зарубежом.
ЖИТИЕ
СТРАСТОТЕРПЕЦ ЕВГЕНИЙ ВРАЧ (БОТКИН)
Евгений Сергеевич Боткин происходил из купеческой династии Боткиных, представители которой отличались глубокой православной верой и благотворительностью, помогали Православной Церкви не только своими средствами, но и своими трудами. Благодаря разумно организованной системе воспитания в семье и мудрой опеке родителей, в сердце Евгения уже с детских лет были заложены многие добродетели, в том числе великодушие, скромность и неприятие насилия.
Его брат Петр Сергеевич вспоминал: «Он был бесконечно добрым. Можно было бы сказать, что пришел он в мир ради людей и для того, чтобы пожертвовать собой».
Евгений получил основательное домашнее образование, которое позволило ему в 1878 году поступить сразу в пятый класс 2-й Санкт-Петербургской классической гимназии. В 1882 году Евгений окончил гимназию и стал студентом физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. Однако уже на следующий год, сдав экзамены за первый курс университета, он поступил на младшее отделение открывшегося приготовительного курса императорской Военно-медицинской академии. Его выбор медицинской профессии с самого начала носил осознанный и целенаправленный характер. Петр Боткин писал о Евгении: «Профессией своей он избрал медицину. Это соответствовало его призванию: помогать, поддерживать в тяжелую минуту, облегчать боль, исцелять без конца». В 1889 году Евгений успешно окончил академию, получив звание лекаря с отличием, и с января 1890 года начал свою трудовую деятельность в Мариинской больнице для бедных.
В 25 лет Евгений Сергеевич Боткин вступил в брак с дочерью потомственного дворянина Ольгой Владимировной Мануйловой. В семье Боткиных выросло четверо детей: Дмитрий (1894–1914), Георгий (1895–1941), Татьяна (1898–1986), Глеб (1900–1969).
Одновременно с работой в больнице Е. С. Боткин занимался наукой, его интересовали вопросы иммунологии, сущности процесса лейкоцитоза. В 1893 году Е. С. Боткин блестяще защитил диссертацию на степень доктора медицины. Через 2 года Евгений Сергеевич был командирован за границу, где проходил практику в медицинских учреждениях Гейдельберга и Берлина.
В 1897 году Е. С. Боткин был удостоен звания приват-доцента по внутренним болезням с клиникой. На своей первой лекции он сказал студентам о самом важном в деятельности врача: «Пойдемте все с любовью к больному человеку, чтобы вместе учиться, как быть ему полезными».
Служение медика Евгений Сергеевич считал истинно христианским деланием, он имел религиозный взгляд на болезни, видел их связь с душевным состоянием человека. В одном из своих писем к сыну Георгию, он выразил свое отношение к профессии медика как к средству познания Божией премудрости: «Главный же восторг, который испытываешь в нашем деле… заключается в том, что для этого мы должны все глубже и глубже проникать в подробности и тайны творений Бога, причем невозможно не наслаждаться их целесообразностью и гармонией и Его высшей мудростью».
С 1897 года Е. С. Боткин начал свою врачебную деятельность в общинах сестер милосердия Российского Общества Красного Креста. 19 ноября 1897 года он стал врачом в Свято-Троицкой общине сестер милосердия, а с 1 января 1899 года стал также главным врачом Санкт-Петербургской общины сестер милосердия в честь святого Георгия. Главными пациентами общины святого Георгия являлись люди из беднейших слоев общества, однако врачи и обслуживающий персонал подбирались в ней с особенной тщательностью. Некоторые женщины высшего сословия трудились там простыми медсестрами на общих основаниях и считали почетным для себя это занятие. Среди сотрудников царило такое воодушевление, такое желание помогать страждущим людям, что георгиевцев сравнивали иногда с первохристианской общиной. Тот факт, что Евгения Сергеевича приняли работать в это «образцовое учреждение», свидетельствовал не только о его возросшем авторитете как врача, но и о его христианских добродетелях и добропорядочной жизни. Должность главного врача общины могла быть доверена только высоконравственному и верующему человеку.
В 1904 году началась русско-японская война, и Евгений Сергеевич, оставив жену и четверых маленьких детей (старшему было в то время десять лет, младшему – четыре года), добровольцем отправился на Дальний Восток. 2 февраля 1904 года постановлением Главного управления Российского Общества Красного Креста он был назначен помощником Главноуполномоченного при действующих армиях по медицинской части. Занимая эту достаточно высокую административную должность, доктор Боткин часто находился на передовых позициях.
Во время войны Евгений Сергеевич не только показал себя прекрасным врачом, но и проявил личные храбрость и мужество. Он написал с фронта множество писем, из которых составилась целая книга – «Свет и тени русско-японской войны 1904–1905 годов». Эта книга вскоре была опубликована, и многие, прочитав ее, открыли для себя новые стороны петербургского врача: его христианское, любящее, безгранично сострадательное сердце и непоколебимую веру в Бога.
Императрица Александра Феодоровна, прочитав книгу Боткина, пожелала, чтобы Евгений Сергеевич стал личным доктором Царской семьи. В пасхальное воскресенье, 13 апреля 1908 года, император Николай II подписал указ о назначении доктора Боткина лейб-медиком Высочайшего двора.
Теперь, после нового назначения, Евгений Сергеевич должен был постоянно находиться при императоре и членах его семьи, его служба при царском дворе протекала без выходных дней и отпусков. Высокая должность и близость к Царской семье не изменили характера Е. С. Боткина. Он оставался таким же добрым и внимательным к ближним, каким был и раньше.
Когда началась Первая мировая война, Евгений Сергеевич обратился с просьбой к государю направить его на фронт для реорганизации санитарной службы. Однако император поручил ему оставаться при государыне и детях в Царском Селе, где их стараниями стали открываться лазареты. У себя дома в Царском Селе Евгений Сергеевич также устроил лазарет для легко раненых, который посещала императрица с дочерями.
В феврале 1917 года в России произошла революция. 2 марта государь подписал Манифест об отречении от престола. Царская семья была арестована и заключена под стражу в Александровском дворце. Евгений Сергеевич не оставил своих царственных пациентов: он добровольно решил находиться с ними, несмотря на то, что должность его была упразднена, и ему перестали выплачивать жалованье. В это время Боткин стал для царственных узников больше, чем другом: он взял на себя обязанность быть посредником между императорской семьей и комиссарами, ходатайствуя обо всех их нуждах.
Когда Царскую семью было решено перевезти в Тобольск, доктор Боткин оказался среди немногих приближенных, которые добровольно последовали за государем в ссылку. Письма доктора Боткина из Тобольска поражают своим подлинно христианским настроением: ни слова ропота, осуждения, недовольства или обиды, но благодушие и даже радость. Источником этого благодушия была твердая вера во всеблагой Промысл Божий: «Поддерживает только молитва и горячее безграничное упование на милость Божию, неизменно нашим Небесным Отцом на нас изливаемую».
В это время он продолжал выполнять свои обязанности: лечил не только членов Царской семьи, но и простых горожан. Ученый, много лет общавшийся с научной, медицинской, административной элитой России, он смиренно служил, как земский или городской врач, простым крестьянам, солдатам, рабочим.
В апреле 1918 года доктор Боткин вызвался сопровождать царскую чету в Екатеринбург, оставив в Тобольске своих родных детей, которых горячо и нежно любил. В Екатеринбурге большевики снова предложили слугам покинуть арестованных, но все отказались. Чекист И. Родзинский сообщал: «Вообще одно время после перевода в Екатеринбург была мысль отделить от них всех, в частности даже дочерям предлагали уехать. Но все отказались. Боткину предлагали. Он заявил, что хочет разделить участь семьи. И отказался».
В ночь с 16 на 17 июля 1918 года Царская семья, их приближенные, в том числе и доктор Боткин, были расстреляны в подвале дома Ипатьева.
За несколько лет до своей кончины Евгений Сергеевич получил титул потомственного дворянина. Для своего герба он выбрал девиз: «Верою, верностью, трудом». В этих словах как бы сконцентрировались все жизненные идеалы и устремления доктора Боткина. Глубокое внутреннее благочестие, самое главное – жертвенное служение ближнему, непоколебимая преданность Царской семье и верность Богу и Его заповедям во всех обстоятельствах, верность до смерти.
Такую верность Господь приемлет как чистую жертву и дает за нее высшую, небесную награду: Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни (Откр. 2, 10).