Федеральное государственное образовательное учреждение
Высшего профессионального образования
Поволжская академия государственной службы имени П.А. Столыпина
Кафедра политических наук
Курсовая работа по дисциплине:
Теория политики
Становление консервативной идеологии
Выполнил: студентка II курса,
210 группы очной формы обучения,
специальности 030201.65 «Политология»
Екушева Кристина Валерьевна
Проверил: доцент кафедры политических наук
Ушакова Наталья Владимировна
Саратов 2009
Введение
1.Теоретические основания консервативной идеологии
2. Консервативная идеология в России
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Потребность в стабилизации общественной жизни и в обретении устойчивого порядка в государстве как никогда отличает современное состояние российского общества. Несовершенные процессы государственного управления, отсутствие эффективной судебноправовой системы, падение жизненного уровня населения, обострение политических, социальных, национальных и религиозных противоречий самым непосредственным образом угрожают российской государственности.
В настоящее время восстановление былого могущества российского государства является основным приоритетом. Если принять за аксиому необходимость государственного регулирования информационно-идеологического поля, закономерно возникает вопрос: какой из трёх основных идеологических дискурсов (система «социализм/радикализм - либерализм - консерватизм») должен быть востребован в нашей стране? Идя «от противного», становится очевидным, что левый спектр идеологий дискредитировал себя к концу существования Советского Союза. Теоретически возможный по сей день приход левых к власти в России вполне может означать их радикализацию и в конечном итоге - возрождение тоталитаризма, в чём не заинтересованы ни россияне, ни мировая общественность. Либерализм столь же утратил всякую популярность среди российских граждан после реформ 1990-х гг., показавших, что, несмотря на все благие намерения, преобразования, которые не учитывают историческую специфику развития России, обречены в нашей стране на провал. Таким образом, «третий путь» консерватизма оказывается наиболее приемлемым на данном этапе развития страны, поскольку он является «золотой серединой», соединяя в своей доктрине умеренно-рыночную экономику и патриотизм, нравственность.
В данной связи особую актуальность приобретает исследование гипотетически возможных и теоретически желаемых моделей, обеспечивающих стабильность в развитии государства, значительный вклад в обоснование которых внесли основоположники консервативной идеологии. Так, под сильным государством консервативные мыслители подразумевали, в первую очередь, авторитет власти, устойчивость всей системы общественных отношений и структур, порядок и стабильность в обществе. Они пропагандировали такие ценности как постепенность и осторожность перемен, отрицание резких скачков и революционных переворотов, признание зависимости прав и свобод граждан от конкретно-исторических условий, степени развития их правосознания и этики, сохранение традиционных идеалов, национальной самобытности, культурного своеобразия.
Тема консервативной идеологии разрабатывалась западными (Х.Д.Рэнк, К.Рассел, К.Маннгейм, С.Хантингтон, Ф.Мейер, Д.Аллен, К.Ленк, Ф.Шталь, Э.Берк, К.Виденкопф) и отечественными исследователями (А.В.Смирнов, М А.Василик, С.А.Попов, И.Д.Осипов, И.В.Лукоянов, С.В.Лебедев, М.Ремизов).
Объектом исследования является консервативная идеология. Предметом исследования являются основные тенденции в развитии консерватизма за рубежом и в России. Целью данной работы является изучение консервативной идеологии и ее практики на Западе и в России, определение перспектив ее реализации в политическом пространстве России. Для достижения поставленной цели был определен ряд задач:
1. Выявить определение термина «идеология».
2. Определить содержание консервативной доктрины.
3. Оценить эффективность практической реализации консервативной политической доктрины в западных странах.
4. Определить концептуальные основы консервативной политической доктрины в современной России.
1. Теоретические основания консервативной идеологии
Классический консерватизм возник в XVII в. в Англии в ответ на идеологию либерализма. Его основатель Э.Берк в работе «Размышления о революции во Франции» сформулировал основные принципы классического консерватизма.
В современной политической и философской науке существуют три основных подхода к определению политического консерватизма: ценностный, ситуационный и конкретно-исторический.
Сторонники ценностного подхода - Д.Аллен, К.Ленк, Ф.Шталь - видят в консерватизме неизменную идеологию, определяемую абсолютными ценностями, действительными всегда и во все времена. Ядром ценностей, составляющих идею консерватизма, Д.Аллен считает набор из таких ценностей, как отрицательное отношение к революции, приверженность идеям аристократии и монархии, клерикализм, неприятие промышленного прогресса и т.д. В этом перечислении оказываются смешаны собственно ценности и принципы подхода к ситуации.
Ценностный подход к пониманию консерватизма не раз становился объектом критики, на том, например, основании, что понимание консерватизма как стиля жизни и мировоззрения приводит к противоречию: приверженцы консервативных партий отнюдь не всегда испытывают потребность в консервативном мышлении, а носители консервативного мировоззрения отнюдь не всегда оказываются сторонниками консервативных партий.
Сторонники ситуативного подхода к консерватизму - С.Хантингтон, Ф.Мейер и другие определяют его как тенденцию к сохранению status quo 2 . Как утверждает Хантингтон, являющийся одним из основоположников данного подхода, консервативная идеология возникла из определенной, повторяющейся исторической ситуации, в которой носители стабильной организации используют консервативную идеологию как защиту существующего порядка от изменений. Хотя такой консерватизм один из его российских исследователей - М.Ремизов - называет «консерватизмом пресмыкающихся»: «Консерватизм, который признал бы действительным всё существующее, событийным всё происходящее, легитимным всё шевелящее губами был бы поистине консерватизмом пресмыкающихся». Поэтому следует разделять консерватизм и конформизм. Для ситуативного подхода характерно понимание консерватизма в контексте недоверия к индивидуальному человеческому разуму, предположения «божественной тактики» в истории, понимания порочности человеческой натуры и безусловного допущения социальной дифференциации. В данной ситуации суть консерватизма - рационализация существующих институтов в терминах истории, Бога, природы и человека.
Третьим подходом к рассмотрению политического консерватизма является конкретно-исторический подход, попытка понимания консерватизма, как явления Нового времени, вызванного к жизни необходимостью защиты существующих устоев от свежих веяний в европейской общественно-политической жизни. По мнению сторонников данного подхода (К.Маннхейм и др.), именно вследствие Великой французской революции в общественно-политической жизни развилась тенденция к поляризации мышления.
М.А.Василик и М.С.Вершинин характеризуют «консерваторов в политике» как «противников равенства, резких общественных перемен, защитников привилегированных групп и иерархической организации общества». Иными словами подлинно правые всегда выступают против равенства по принципу «всё взять и поделить», но за равноправие; против революции, но за эволюцию и, естественно, всегда выступают в поддержку национальной элиты против плебейской охлократии. Василик и Вершинин выделяют 10 оснований политического консерватизма - это:
1. вера в универсальность морального порядка и, напротив, в ограниченность человеческого разума;
2. стремление к постепенности и осмотрительности в политических преобразованиях;
3. следование обычаям и традициям;
4. приоритет стратегии над тактикой в принятии решений;
5. убеждённость в неравенстве (классов, сословий, групп, элит и отдельных индивидов);
6. антиутопизм (негативное отношение к либеральным и леворадикальным проектам социально-политического переустройства):
7. уважение к институту частной собственности - праву наследования и т.д.;
8. догмат о несовершенстве человеческой природы, а как следствие - убеждённость в том, что несовершенный человек неспособен создать совершенное общество;
9. приоритет общества над индивидом;
10. приоритет того, что есть перед тем, что может быть (т.е. практики перед теорией, реальности перед утопией и т.д.)
Один из ведущих исследователей консервативной мысли К.Рассел выделяет шесть принципов консерватизма:
1. веру в трансцендентность законов, управляющих обществом;
2. усугубление социального разнообразия как антитеза «уравниловке»;
3. необходимость сохранения классовой структуры общества;
4. бесспорное уважение к частной собственности;
5. приоритет традиции над утопией;
6. убеждённость в необходимости только продуманных реформ.
В то же время американский политолог Х.Д.Рэнк исследует консерватизм в противопоставлении либерализму, выводя положение, что либералы «атакуют зло», а консерваторы «сохраняют добро», то есть настроены не на поиск врага, а на сохранении существующего положения.
Выделив основные черты консервативной идеологии, можно резюмировать и ряд общих определений консерватизма, сформулированных различными исследователями. Например, С.В.Лебедев ёмко определяет консерватизм как «систему основополагающих ценностей конкретного общества в конкретный период истории». И.В.Лукоянов считает, что консерватизм - это политическая доктрина, ставящая во главу угла защиту основ существующего политического и социального строя. И.Д.Осипов пишет, что «консерватизм делает упор на соблюдение ценностей патриотизма, государства, норм морали, дисциплины и порядка, семьи, религии, коллективизма, - это мировоззрение, направленное против радикального прогресса и ломки устоев общества». А.Н. Кольев подчёркивает, что «Консервативная традиция имеет свой политический миф, но не погружается в утопизм, подобный марксистскому или либеральному, - консерватизм всегда более прагматичен и исходит из ситуации, к которой старается применить высшие цели политики и человеческого существования. Для более детального осмысления консерватизма можно предложить обобщающую схему из четырех пунктов, которая описывает типы консерватизма с функциональной позиции.
Корректное понимание консерватизма применительно к разным типам обществ требует отказа от узких западноевропейских и американских политологических клише. Итак, можно выделить четыре обобщающих типа консерватизма:
1. фундаментальный консерватизм,
2. либеральный консерватизм,
3. социальный консерватизм
4. революционный консерватизм.
Фундаментальный консерватизм отличается утверждением того, что абсолютно все прошлое означает «хорошее». С точки зрения фундаментал-консерватора, все религиозные, социальные, экономические, политические институты тем более совершенны, чем более они древние. Это полное неприятие прогресса. Но при всем этом отношение к конкретному положению вещей, как не парадоксально, довольно положительно. Это объясняется логикой фундаментального консерватора: завтра точно будет еще хуже, чем сегодня, как бы плохо ни было сегодня, завтра будет еще хуже, и следовательно, надо защищать «сегодня» перед лицом «завтра». Фундаментальный консерватизм - это жесткий антисоциализм, антилиберализм.
Либеральный консерватизм (неоконсерватизм) представляет собой совсем иной набор взглядов и отношений. Общество меняется, считают либеральные консерваторы, и это нормально, это хорошо. Надо лишь заботиться о том, чтобы изменение не было «чересчур резким и разрушительным». Для либеральных консерваторов «сегодня» - это разумный компромисс между «вчера» и «завтра». Либеральные консерваторы утверждают, что реформирование общества необходимо, но только постепенное, с уважением к институтам, структурам, позициям, ценностям, взглядам. Изменение лучше застоя только в том случае, если оно идет гармонично, постепенно и естественно. Свобода лучше, чем несвобода, но не любой ценой. И если придется, то надо потерпеть и рабство, лишь бы не утверждать свободы насилием. Важнейшая черта всех неоконсервативных программ – утверждение, что стремление к справедливости аморально. Резкое, обостренное стремление к справедливости чревато революцией, радикализмом и разрушением. Те, кто хотят справедливости, хотят невозможного, утопии. И тем самым они приносят в жертву невозможной революционной мечте возможные эволюционные улучшения. В результате будет построено общество еще более несправедливое, чем то, которое есть сейчас.
Социальный консерватизм стремится построить утопическое общество, которое будет соединением лучшего из того, что было в прошлом, с той иллюзией на которую люди ориентируются в будущем. Народность, народ, но не аристократия являются движущей силой и главным ориентиром всех социально-консервативных систем и программ. Высшей целью борьбы социал-консерваторов является справедливость. Однако справедливость мыслится здесь не как «вселенская абстракция», не как мировая республика, а как реализация мечты вполне конкретного народа, конкретной культуры, конкретной общности. Земной рай социал-консерваторов глубоко национален, уникален и локален. Социал-консерваторы признают прогресс и эволюцию, но особый акцент падает на революцию, на радикальные действия во имя справедливости широких народных масс. Однако это революция в очень конкретных рамках отдельной цивилизации, культурного круга.
Консервативная революция. Консервативные революционеры начинают мыслить с фундаментал-консерватизма, но приходят к тому, что статус-кво категорически неприемлемо. Консервативные революционеры жестко ориентированы против настоящего, выступают категорически против капитализма, догматического социализма.
Традиция, он то, что охраняет традицию – духовную культуру и общественно-политический строй народа. Предконсерватизм мы определяем как фазу своего рода эмбрионального развитие консерватизма, предшествующую становлению консервативной идеологии. В научной литературе принято относить зарождение русского консерватизма к концу XVIII, а в качестве первого документа этого интеллектуально-политического...
Большинства, не готового к ответственности за свои решения. Тем самым, последовательная демократия становится основой для политического произвола и нелегитимного насилия. Этатистская либерально-консервативная идеология оказалась широко востребована в странах, совершавших форсированный индустриальный рывок на рубеже XIX-XX вв. Ее возрождение в том же варианте является возможным в схожих...
Могло позволить себе решать задачу компенсации «социальных издержек» экономического развития. На данном этапе становления «государства всеобщего благоденствия » наибольший интерес для нас представляют медицинское страхование и практика социального вспомощевания. 2.1 Медицинское страхование Здравоохранение США - это одна из крупнейших отраслей американской экономики, в которой сосредоточены...
В русской общественной мысли и культуре конца XIX – XX веков». Несмотря на то, что общественная консервативная мысль XIX – начала XX веков пристально изучается, до сих пор нет цельных научных трудов, в которых бы освящалась проблема государственно-церковных отношений в России. А вопрос взаимоотношений государства и Церкви всё-таки нуждается в тщательном изучении и объективной оценке. ...
Смена политического курса. С отставкой Н. С. Хрущева завершился процесс либерализации общественно-политической жизни, окончились начатые им преобразования. К власти пришло новое руководство. Первым секретарем ЦК КПСС (с 1966 г.- Генеральным секретарем) стал Л. И. Бережнев, находившийся в течение многих лет на партийной работе. Именно он был одним из инициаторов и организаторов смещения Н. С. Хрущева. Человек осторожный, консервативный, он более всего стремился к стабильности общества. Главой правительства был назначен А. Н. Косыгин, руководивший в разные годы Госпланом СССР, министерствами финансов, легкой и текстильной промышленности.
Часть новых руководителей, в том числе А. Н. Косыгин и секретарь ЦК партии Ю. В. Андропов, считали необходимым дальнейшее развитие страны, опираясь на решения XX съезда партии. Они полагали нужным продолжать реформаторский курс в экономике и дальнейшую либерализацию общественно-политической жизни, с тем чтобы укрепить существующую систему. В то же время они выступали противниками радикальных преобразований в обществе. Более консервативный путь развития отстаивали Л. И. Брежнев, М. А. Суслов, А. К. Шелспин и некоторые другие работники партийно-государственного аппарата. Достижение стабильности общества они связывали с пересмотром политического курса последних лет, с отказом от политики десталинизации и реформ.
Противоборство мнений по вопросу о выборе путей дальнейшего развития общества завершилось поворотом от реформаторства периода хрущевской «оттепели» к умеренно-консервативному курсу в политике и идеологии. Идейно-теоретической основой деятельности нового руководства была разработанная в конце 60-х годов концепция «развитого социализма». В официальных документах «развитой социализм» трактовался как обязательный этап на пути продвижения советского общества к коммунизму, в ходе которого предстояло добиться органического соединения всех сфер общественной жизни. Концепция не подвергала сомнению теоретические положения о коммунистической перспективе, содержащиеся в партийных документах предшествующих лет, в частности в Программе КПСС. Вместе с тем эта концепция концентрировала внимание на необходимости решения текущих задач одного из этапов построения коммунизма - этапа «развитого социализма». Существовавшие в обществе недочеты и кризисные явления рассматривались как результат неизбежных в процессе его развития противоречий. Устранению недостатков должна была способствовать политика «совершенствования» социализма. Активными проводниками концепции «развитого социализма» были Л. И. Брежнев, сменивший его на посту главы КПСС Ю. В. Андропов и преемник последнего - К, У. Черненко.
Две тенденции развития. В общественно-политической жизни 60-70-х годов происходили сложные и противоречивые процессы. Под видом борьбы с волюнтаризмом Н. С. Хрущева свертывались начатые им преобразования. В конце 1964 г. состоялось объединение промышленных и сельских партийных организаций. Позднее была упразднена территориальная система управления народным хозяйством. Устранялись искривления, допущенные в аграрной сфере, в частности по отношению к личному приусадебному хозяйству.
Начался отход от курса десталинизации. В печати прекратились критика культа личности И. В. Сталина, разоблачение беззаконий сталинского режима. Вновь была ужесточена цензура. Как и прежде, ограничивался доступ к источникам научной информации - отечественной и зарубежной - для исследователей. Эта мера повлекла за собой тяжелые последствия для развития науки.
В начале 70-х годов Л. И. Брежневым было заявлено о том, что в СССР достигнуто равенство республик по уровню экономики и культуры и что национальный вопрос в стране решен. Утверждалось также о складывании новой исторической общности - советского народа. Однако ни в этот период, ни позднее полного фактического равенства республик достигнуто не было. Более того, в межнациональных отношениях возникали новые проблемы, требовавшие незамедлительного разрешения. Представители республик требовали расширения сети школ с преподаванием на родном языке. Усилилось Движение в защиту окружающей среды, за сохранение исторических памятников и национальных традиций. Но руководство страны не уделяло должного внимания нарастающим конфликтам в национальной сфере. Рост национального самосознания народов, выступления в защиту национальных интересов рассматривались как проявление Местного национализма.
В развитии общественно-политической жизни все более четко прослеживались две тенденции: демократическая и антидемократическая. Они проявлялись, в частности, в сфере управления производственными и государственными делами.
На рубеже 60-70-х годов значительно расширились полномочия местных Советов. Они координировали и контролировали деятельность предприятий, учреждений, колхозов в области жилищного строительства, народного образования, здравоохранения. Депутаты местных и Верховных Советов получили право вносить предложения о заслушивании на сессиях отчетов любых органов власти или должностных лиц, подконтрольных Советам. В 70-х - начале 80-х годов интенсивно росла численность общественных объединений на предприятиях и в учреждениях. Создавались организации народного контроля и технического творчества, постоянно действующие производственные совещания (ПДПС). В их составе насчитывались сотни тысяч рабочих, специалистов, служащих. Отдельные обязанности, выполнявшиеся прежде государственными управленческими структурами, были переданы общественности. К примеру, широкое распространение получили добровольные народные дружины по охране общественного порядка.
Деятельность массовых объединений, руководили которыми партийные организации, создавала иллюзию участия в управлении общественным производством широких слоев населения.
Общественные объединения из представителей различных категорий населения действовали при местных Советах. Но социальный состав самих Советов, соотношение в нем рабочих, колхозников и интеллигенции определялись партийными органами.
Руководство деятельностью государственных и общественных организаций осуществляла Коммунистическая партия. В начале 80-х годов в рядах КПСС насчитывалось 19 млн. человек. КПСС не только вырабатывала генеральную перспективу развития общества, но и претворяла ее в жизнь через партийные и общественные организации на местах. Принципиальные вопросы внешней политики, развития экономики, форм и методов ее управления рассматривались на партийных съездах - XXIV (1970 г.), XXV (1975 г.), XXVI (1980 г.). На съездах принимались планы народнохозяйственного развития (девятой, десятой и одиннадцатой пятилеток). Намечались меры «совершенствования» хозяйственного механизма, которые не устраняли, однако, чрезмерной централизации и командно-приказных методов управления. Увеличилась численность административного аппарата. За два десятилетия количество общесоюзных министерств выросло с 29 до 160. В 1985 г. в них работало около 18 млн. чиновников. Нарастание трудностей и негативных явлений в экономике не осознавалось руководством страны.
Конституция СССР 1977 г. В октябре 1977 г. внеочередная сессия Верховного Совета СССР приняла новую Конституцию. Предварительно проект Основного Закона был опубликован в центральной и местной печати. На предприятиях, в колхозах, в учебных заведениях прошло обсуждение конституционного документа. Широкое, свободное рассмотрение проекта Основного Закона расценивалось как доказательство преимуществ советской демократии перед буржуазной.
В основу новой Конституции была положена концепция «развитого социализма». Его характеристика содержалась в преамбуле документа. Главным принципом государственной власти провозглашалось полновластие народа. Закреплялась утвержденная прежними Конституциями политическая основа государства - Советы. Отныне они стали называться Советами народных депутатов.
Все Советы народных депутатов - Верховный Совет СССР, Верховные Советы союзных и автономных республик, краевые, областные и другие Советы составляли единую систему органов государственной власти (схема 1).
Во главе системы находился двухпалатный Верховный Совет СССР, состоящий из Совета Союза и Совета Национальностей. Его обязанностями являлись: принятие и изменение общесоюзной Конституции, включение в состав Союза новых республик, утверждение государственных бюджетов, планов социального и экономического развития. В перерывах между сессиями Верховного Совета СССР его функции выполнял Президиум. Повседневная управленческая деятельность осуществлялась при помощи системы государственного управления, которую возглавлял Совет Министров СССР (схема 2).
Ядром политической системы общества развитого социализма называлась Коммунистическая партия. Статья шестая Основного Закона закрепляла за КПСС роль руководящей и направляющей силы общества, определяющей генеральную перспективу его развития, линию внутренней и внешней политики.
Подтверждалась основа экономической системы - социалистическая собственность па средства производства в двух ее формах: государственной и кооператив. Отдельные разделы Конституции были посвящены вопросам социального развития и внешней политики.
Были сформулированы принципы отношений СССР с другими державами мира: суверенное равенство, взаимный отказ от применения силы, соблюдение территориальной целостности государств, мирное урегулирование спорных вопросов. Конституция зафиксировала принцип социалистического интернационализма в отношениях Союза ССР с социалистическими странами и государствами, освободившимися от колониальной зависимости. Сохранялись основные положения Конституции 1936 г. о национально-государственном устройстве. В одной из глав освещались права и обязанности советских граждан, гарантируемые экономическими, политическими и правовыми средствами.
Диссидентское движение. Усиление идеологического нажима на общественную жизнь после периода «оттепели» вызвало широкое распространение движения диссидентства. На первых порах деятельность диссидентов (лиц. взгляды которых шли вразрез с официальной идеологией) была направлена на улучшение существующей системы, позднее - на отказ от нес. Наиболее яркими их представителями были историк Рой Медведев, писатель Л. И. Солженицын, физик А. Д. Сахаров. Главными формами деятельности диссидентов были демонстрации под правозащитными лозунгами, обращения в адрес руководителей страны и судебные инстанции в защиту прав тех или иных лиц. Так, в 1966 г. группа либерально настроенной интеллигенции - художники, писатели, музыканты - обратилась с открытым письмом к Л. И. Брежневу. В письме шла речь о появлении опасности реабилитации И. В. Сталина и о недопустимости возрождения неосталинизма. В 1968 г. участники правозащитного движения организовали демонстрации протеста в связи с вторжением войск СССР и других стран ОВД в Чехословакию. В 70-е годы усилилось противостояние между оппозиционным движением и властью. Окончательный отход партийно-государственного руководства от реформаторского курса, ограничения в области распространения информации, стремление правительства воспрепятствовать широкому развитию контактов интеллигенции е внешним миром способствовали активизации оппозиции.
Диссидентами была налажена публикация за рубежом литературных произведений, запрещенных в стране («Тамиздат»). Возникла так называемая бесцензурная печать («Самиздат»). Издавались машинописные журналы («Вече», «Память»), информационный бюллетень правозащитного движения «Хроника текущих событий». В середине 70-х годов диссиденты организовали в Москве группу содействия выполнению хельсинкских соглашений. Действия диссидентов расценивались руководством страны как «вредные» и «враждебные». Представители диссидентского движения подвергались преследованиям, их сажали в тюрьмы (генерал Григоренко), высылали за рубеж (писатель А. И. Солженицын).
ГЛАВА II. КОНСЕРВАТИЗМ В РУССКОЙ ИСТОРИИ
2.1. Консервативная идеология в России во второй половине XIX – начале ХХ века.
Российское общество к середине XIX в. оказалось в условиях тяжелого социально-экономического и политического кризиса, усугубленного поражением России в Крымской войне. С началом периода реформ 60 - 70-х гг. XIX в., последовавших вслед за отменой крепостного права, консервативная идеология из господствующей превратилась в оппозиционную (по отношению к верховной власти).
С консервативной традицией в политико-правовой мысли в это время связана деятельность таких ученых и общественных деятелей, как С.С. Гогоцкий (1813-1889), О.М. Новицкий (1806-1884), П.Д. Юркевич (1827-1874), М.Н. Катков (1818-1887) и др.
Крупным идеологом консерватизма, противником демократических идей был Сильвестр Сильвестрович Гогоцкий - философ-богослов, историк философии, педагог. После окончания Киевской духовной академии (1833 - 1837) он получил степень магистра богословия, а в 1850 г. читал курс лекций по истории философии в Университете Святого Владимира. Гогоцкий по праву признавался одним из наиболее крупных русских философов XIX в (15, с. 93).
Общественно-политические взгляды Гогоцкого развивались в русле православного консерватизма, сходясь с официальным тезисом «православие - самодержавие - народность». Эти идеи отразились в статье «Два слова о прогрессе» (1859), в которой философ призывал с осторожностью относиться к термину «прогресс», так как увлечение прогрессом со стороны общества приводит последнее к утрате фундаментальных ценностей своей культуры.
Близок к идейно-политическим позициям Гогоцкого был Орест Маркович Новицкий - выпускник той же Киевской духовной академии (1831), первый преподаватель философии в открывшемся Университете Святого Владимира (1834 - 1835), где читал логику, опытную психологию, социальную философию, историю философии.
Новицкий был противником всех форм материализма, выдвигал тезис о его неприемлемости в России, трактуя материализм как «случайность», «пустой звук» Запада. Он предостерегал от неразумного отношения к свободе, которое может привести с «буйному своеволию» в обществе. Развитие российского общества Новицкий видел лишь в условиях сохранения и упрочения самодержавия и православия.
Видным представителем консервативной мысли был Памфил Данилович Юркевич - представитель киевской социально-философской школы, профессор Киевской духовной академии (которую он окончил в 1851 г.). В 1861 г. после открытия кафедры философии в Московском университете Юркевич занял университетскую кафедру, где и проработал до конца жизни. Юркевич имел значительное влияние на студенческую молодежь. Своим учителем считал Юркевича В.С. Соловьев. Высокие оценки лекции Юркевича получили со стороны В.О. Ключевского.
Михаил Никифорович Катков - адъюнкт-профессор кафедры философии Московского университета (1845-1851), затем редактор правительственных изданий - газеты «Московские ведомости» (с 1851 г.) и журнала «Русский вестник» (с 1856 г.). Ведущим политическим убеждением Каткова была идея незыблемости самодержавия, в котором он видел высшую форму государственности. В период подготовки отмены крепостного права Катков предостерегал правительство от ущемления интересов дворянства как надежной опоры самодержавия. В течение всего периода реформ он призывал не отталкивать дворянство «в область прошедшего», защищал дворянство от возможного ухудшения его положения и утраты роли в государстве (21, с. 50).
Катков - публицист, издатель на протяжении всей жизни вел борьбу против радикальных идей, их распространения в России, обрушиваясь с нападками на демократические издания (журналы «Отечественные записки», «Современник», «Слово», «Дело» и др.), на либеральные идеи периода проведения реформ. Он выступил одним из инициаторов отхода от либерального курса с начала 1880-х гг., требовал от правительства решительных мер по укреплению самодержавия («единственный законодатель», «единственный источник власти» - так Катков характеризовал роль императора). «Русскому царю, - писал Катков в «Московских ведомостях» в 1882 г., - дано особое отличие от других властителей мира. Он не только государь своей страны, и вождь своего народа. Он Богом поставленный блюстителем и охранителем православной церкви. Русский царь не только наследник своих предков, он - преемник кесарей» (19, с. 12).
Идеи Каткова были далеко не бесплодны, не покрыты сплошь налетом реакционности (как оценивали их представители революционно-демократического, а позже марксистского лагеря). Так, видя разобщенность верховной власти и местного самоуправления (земств), он советовал сблизить интересы обеих форм управления путем объединения «здоровы сил» общества. Их основой он считал «нынешние дворянские собрания». Тем самым предпринимались попытки укрепить роль дворянства в государстве, поставить под контроль правительства земские учреждения, в которых накапливались либерально-оппозиционные настроения.
Таким образом, во второй половине XIX - начале XX в. в России сложились социально-политические условия, благоприятные для утверждения консервативных традиций в политической и правовой мысли. Это было связано в первую очередь с политическим курсом Александра III (1881-1894) и первых лет царствования Николая II (1894 - 1917).
Правление Александра III отличалось наступлением на реформы 60 - 70-х гг. и называется в исторической литературе периодом «контрреформ». Уже весной 1881г. подали в отставку видные государственные деятели-либералы, сторонники политики реформаторства Александра II министр внутренних дел М.Т. Лорис-Меликов, министр финансов А.А. Абаза, военный министр Д.А. Милютин и др., замененные консерваторами К.П. Победоносцевым, Д.А. Толстым, И.Н. Дурново и др. Контрреформы 1880 - начала 1890-х гг. ограничивали или вытесняли из жизни государства реформаторские перемены 1860 - 1870-х гг. Они стали ответом на стремительный рост революционного движения, на какое-то время приостановившими его распространение (22, с. 180).
Кроме того, консервативные тенденции в правительстве Александра III были связаны с ростом недовольства дворянского сословия, утратившего в результате реформ 1860 - 1870-х гг. (особенно реформы 1861 г., а также земской и судебной) многие социально-политические преимущества в государстве, служебные привилегии. Большинство дворян было настроено отрицательно к реформам Александра II и требовало от нового императора возврата к курсу, вновь дающему дворянам их прежнее положение в обществе. Из этих политических идей дворянства начала 1880-х гг. во многом и родились контрреформы Александра III.
Первым контрреформаторским актом нового императора стал Манифест 29 апреля 1881 г., обосновывающий веру «в силу и истину самодержавной власти, которую мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений». 14 августа 1881г. было принято «Положение о мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойствия», по которому в любой местности могло вводиться чрезвычайное положение, а каждый гражданин мог подвергнуться аресту и ссылаться без суда на пять лет в любое место или предаваться военному суду. Местная администрация получила право закрывать любое учебное заведение, предприятие, органы печати, приостанавливать деятельность земских учреждений и городских дум. Данное «Положение» действовало до 1917 г. Оно стало ответом императора на усилившийся в российском обществе террор.
Особую роль в политическом курсе Александра III сыграли два закона - «Положение о земских участковых начальниках» от 12 июля 1889 г. и «Положение о губернских и уездных земских учреждениях» от 12 июня 1890 г.
Характер эпохи 1880 - 1890-х гг. нашел в концентрированной форме отражение в социально-политических и правовых воззрениях К.П. Победоносцева (1827 - 1907), равно как и в его деятельности на посту обер-прокурора Синода, который он возглавлял с 1880 по 1905 гг. Победоносцев рассматривался в отечественной литературе советского периода исключительно как реакционный государственный деятель, «вдохновитель крайней реакции и мракобесия, противник западноевропейской культуры и буржуазных форм общественной жизни». Такой характеристикой награждался Победоносцев и в других советских изданиях.
Сын профессора Московского университета, Константин Петрович Победоносцев в 1846 г. окончил училище правоведения, служил чиновником в Сенате. В 1860 - 1865 гг. работал профессором кафедры гражданского права в Московском университете, преподавал юридические науки великим князьям, в том числе будущим императорам Александру III и Николаю II. В 1880-е гг. Победоносцев оказывал решающее влияние на формирование правительственного курса.
Победоносцев стал сторонником неограниченного самодержавия, отвергая идею народовластия и любых иных форм ограничения верховной власти монарха. В письме к Александру III от 11 марта 1883г. он писал: «Ваше Величество стоите твердо на страже истины и не опустите того знамени единой власти, в котором единственный залог правды для России. Вот где правда...» (13, с. 66). Социальной основой монархии Победоносцев продолжал считать дворянство. «Дворянство, по историческому своему положению, более чем всякое иное сословие, привыкло, с одной стороны, служить, а с другой стороны, - начальствовать. Вот почему дворянин помещик всегда благонадежнее, нежели купец помещик и в народе будет иметь больше доверия...» (14, с. 72).
Силу самодержавной власти Победоносцев видел в исторически сложившемся единстве самодержавия и народа. Выступая в Государственном Совете 8 марта 1881 г., Победоносцев выразил свое мнение о характере союза верховной власти и народа: «Россия была сильна благодаря самодержавию, благодаря неограниченному взаимному доверию между народом и его царем. Народ наш есть хранитель всех наших доблестей и добрых наших качеств, многому можно у него поучиться. Между тем правительство должно радеть о народе, оно должно помогать ему справляться с безысходною часто нуждою. Вот цель, к достижению которой нужно стремиться, вот истинные задачи нового царствования».
Оставаясь последовательным сторонником абсолютной монархии, Победоносцев выступал с критикой любых изменений российской политической системы - введения парламентаризма, выборности, демократии. Это были не просто голословные выводы отрицания новых политических институтов. В них Победоносцев видел угрозу социально-политическим устоям Российского государства, духовности и нравственности русского народа.
Победоносцев исходил из того, что теория и практика парламентаризма существенно рознятся. «Парламент есть учреждение, служащее для удовлетворения личного честолюбия и тщеславия и личных интересов представителей». Парламент несовершенен потому, что избиратели отказываются от своих прав, воли в пользу кандидата. Во многих случаях кандидатами к избранию оказываются далеко не лучшие люди. Накануне выборов кандидат «твердит все о благе общественном, он не что иное, как слуга и печальник народа, он о себе не думает и забудет себя и свои интересы ради интереса общественного. И все это - слова, слова, одни слова, временные ступеньки лестницы, которые он строит, чтобы взойти куда нужно и потом сбросить ненужные ступени. Тут уже не он станет работать на общество, а общество станет орудием для его целей. Избиратели являются для него стадом - для сбора голосов... Так развивается, совершенствуясь, целое искусство играть инстинктами и страстями массы для того, чтобы достигнуть личных целей честолюбия и власти. Затем уже эта масса теряет всякое значение для выбранного ею представителя до тех пор, пока понадобится снова на нее действовать...».
Победоносцев анализировал социально-политическое состояние российского общества, искал пути выхода из кризиса. В письме к Александру III, только что ставшему императором после смерти его отца, он так оценивал положение в обществе: «Вам достается Россия смятенная, расшатанная, сбитая с толку, жаждущая, чтобы ее повели твердою рукою, чтобы правящая власть видела ясно и знала твердо, чего она хочет и чего не хочет и не допустит никак» (26, с. 52).
В 1880-е гг. Победоносцев принимал участие в подготовке законов, указов императора, направленных на укрепление самодержавной власти. Его государственная деятельность была направлена на строгое соблюдение государственных законов, против «так называемого конституционного движения в России». Победоносцев оказывал влияние на кадровую политику государства, определяя людей, направляемых на государственные посты, требования к ним «Власть, как носительница правды, нуждается более всего в людях правды, в людях твердой мысли, крепкого разумения и правого слова... Только такие люди могут быть твердой опорой власти и верными ее руководителями. Счастлива власть, умеющая различать таких людей и ценить их по достоинству и неуклонно держаться их», - писал он в статье «Власть и начальство». Сам Константин Петрович на государственной службе являл собой пример честности, неподкупности, верности Отечеству (13, с. 12).
Один из путей сохранения российской государственности Победоносцев видел в укреплении православной веры. Этому вопросу он уделял первостепенное внимание, находясь на посту руководителя православной церкви. «...уберечь народ от невежества, от дикости нравов, от разврата, от гибельной заразы нелепых возмутительных учений - можно уберечь только посредством церкви и школы, связанной с церковью».
К.П. Победоносцев в силу особенностей своего мировосприятия с подозрением относился ко всему новому, прежде всего в системе государственного устройства и власти, искренне веря в незыблемость и устойчивость существовавших в России порядков. В этом заключалось кризисное положение мировоззрения самого Победоносцева и кризис консервативной политико-правовой мысли начала XX столетия.
Кроме Победоносцева, крупными государственными деятелями рубежа XIX - XX вв., выразителями охранительной идеологии, защитниками монархии были С.Ю. Витте (1849 - 1915) и П.А. Столыпин (1862 - 1911).
Сергей Юльевич Витте родился в Тифлисе в семье государственного чиновника на Кавказе. После окончания физико-математического факультета Новороссийского университета в Одессе (1870) был зачислен в канцелярию Одесского генерал-губернатора. В дальнейшем работал в системе железнодорожного ведомства и в 1889 г. был назначен директором департамента железных дорог министерства финансов. С 1892 г. Витте - министр путей сообщения, а вскоре - министр финансов. На этом посту он находился до августа 1903 г., провода крупные финансово-экономические преобразования, оказывая влияние на политическое развитие государства. С октября 1905 г. по апрель 1906 г. возглавлял Совет министров.
При участии и руководстве С. Витте в России была введена винная монополия, широко развернулось железнодорожное строительство (особенно в Сибири и на Дальнем Востоке); в 1897 г. проведена денежная реформа на основе золотого обращения, заключены таможенные договоры с Германией (1894, 1904). Деятельность Витте на государственных постах подготавливала переход крестьян от общинной к частичной собственности, способствовала привлечению иностранного капитала в российскую экономику, что благоприятно сказывалось на положении отечественной промышленности.
Витте был сторонником монархии. С этих политических позиций он выступал против расширения земских учреждений, видя в них угрозу самодержавию и возможность развития конституционного строя. В октябре 1905 г. под влиянием Витте Николай II подписал Манифест 17 октября.
Другим крупным политическим деятелем начала XX в. был Петр Аркадьевич Столыпин, выходец из родовитой дворянской семьи. Он окончил физико-математический факультет Петербургского университета, служил в Министерстве внутренних дел, министерстве земледелия и государственных имуществ. В 1899 г. он был назначен ковенским губернским представителем дворянства, в 1902 г. стал гродненским губернатором, а в 1904 г. назначен саратовским губернатором. В апреле 1906 г. Столыпин занял пост Министра внутренних дел в правительстве Горемыкина, а с июня 1906 г. - Председателя Совета министров, сохранив прежнюю должность.
Сторонник сильной государственной власти, монархии, строгих порядков, Столыпин с присущей ему энергией взялся за наведение покоя в революционной России. Ему принадлежала заслуга в борьбе с терроризмом, получившим в начале XX в. невиданный доселе размах. За эту деятельность Столыпин получил в дореволюционной радикальной и в советской литературе прозвище «вешатель».
Своей реформаторской деятельностью Столыпин стремился преодолеть социально-экономический и политический кризис Российского государства, укрепить самодержавие, ввести страну в число ведущих держав мира. Выступая в Государственной думе 10 мая 1907 г., Столыпин произнес свою знаменитую фразу, ставшую программой его реформаторской деятельности: «Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, - заявил он, обращаясь к левым думским фракциям, - путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия».
Столыпин оставался последовательным защитником монархии, прилагая усилия к созданию условий выхода из революционного кризиса 1905-1907 гг. Эти усилия сводились, с одной стороны, к усилению репрессивно-карательных функций государства (введение военно-полевых судов для борьбы с терроризмом и др.), с другой стороны, к политике лавирования (думская тактика правительства, например). При этом сам Столыпин неоднократно проявлял твердость и настойчивость в решении сложных государственных задач, нередко встречая сопротивление и со стороны самого императора, и со стороны верхних слоев бюрократии, и со стороны радикально настроенных политических сил. Несмотря на некоторые уступки оппозиционным партиям Столыпин оставался сторонником силовой политики. 16 ноября 1907 г. в своей речи в III Государственной думе он говорил: «... разрушительное движение, созданное крайними левыми партиями, превратилось в открытое разбойничество и выдвинуло вперед все противообщественные преступные элементы, разоряя честных тружеников и развращая молодое поколение. Противопоставить этому явлению можно только силу» (8, с. 81).
Столыпин был последней надеждой стремительно двигавшейся к своей катастрофе Российской империи. Этого не понимали (или не хотели понять) власть имущие. Но это прекрасно понимали радикальные силы: успех реформаторской деятельности Столыпина сводил на нет все их попытки раскачать российское общество, подвинув его к революции. Убийство Столыпина 1 сентября 1911 г. в Киеве стало началом приближавшейся катастрофы.
После поражения революции 1905 - 1907 гг. в России наступил период, благоприятный для консервативно-охранительной идеологии (раньше в советской историографии это время называли периодом реакции – 1907 - 1910 гг.). Наиболее знаменитым событием в развитии консервативной политико-правовой мысли стало появление сборника «Вехи» (1909), выдержавшего за короткий срок пять изданий. Авторы сборника - известные ученые и политические деятели - Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, П.Б. Струве, А.С. Изгоев, С.Л. Франк, Б.А. Кистяковский и М.О. Гершензон, выразили в своих статьях отношение к актуальным проблемам российского общества (интеллигенция - власть - революция). Сборник «Вехи» стал ответом на грозные события 1905 - 1907гг.
«Вехи» были написаны с позиций правых кадетов, но в конкретных условиях поражения революции их идеи звучали в русле, близком к консервативной идеологии. Вокруг «Вех» развернулась ожесточенная идейная полемика: со статьями, публичными лекциями по «веховской» тематике выступили представители самых разных идейных течений - либералы (Милюков, Иванов-Разумник), радикалы (Ленин, Плеханов, Чернов), консерваторы (В. Розанов, архиепископ Антоний) и др. На проблематику «Вех» откликнулись писатели Л. Толстой, А. Белый, Д. Мережковский, П. Боборыкин, ученые Е. Трубецкой, М. Ковалевский и др. Большая часть политических оппонентов, в том числе и из либерального лагеря, видели в авторах «Вех» реакционеров (11, с. 62).
Основной идеей, объединившей всех авторов «Вех», стала идея отказа от первоочередной ориентации на внешние социальные факторы человеческого бытия и переход к анализу внутреннего совершенствования человека. Авторы «Вех» признали теоретическое и практическое первенство духовной жизни над внешними формами общежития.
В сборнике дана характеристика судеб России через характеристику русской интеллигенции. Ее оценка в сборнике достаточно сурова. «Любовь к уравнительной справедливости, к общественному добру, к народному благу парализовала любовь к истине», - отмечал Н. Бердяев. Любовь к людям приравнивалась к любви к истине и к Богу, а христианская религия рассматривалась как фундамент культуры. Интеллигенция обвинялась в отходе от христианских ценностей, что приводило к духовному кризису общества - «духовному маразму» (С. Булгаков).
Авторы сборника резко осудили нигилизм, пустивший глубокие корни в российском обществе, в интеллигентской среде. К причинам этого были отнесены изолированность русской интеллигенции, ее оторванность от почвы, суровая историческая среда, отсутствие опыта. «Получит ли Россия столь нужный ей образованный класс с русской душой, просвещенным разумом, твердою волей, ибо, в противном случае интеллигенция в союзе с татарщиной, которой еще так много в нашей государственности и общественности, погубит Россию», - обращался с вопросом-раздумьем С. Булгаков. По его мнению, обновление России возможно только с обновлением интеллигенции.
Рубеж XIX - XX вв. открыл еще одно знаменательное явление в лагере охранительно-консервативной мысли - Л. А. Тихомиров (1852-1923). Лев Александрович Тихомиров родился в Геленджике. После окончания Керченской Александровской гимназии и Московского университета стал активным участником революционного движения - был членом Исполнительного Комитета организации «Народная воля», редактировал партийные издания, являлся автором известного «Письма Исполнительного Комитета» императору Александру III после событий 1 марта 1881 г. С 1873 по 1878 г. отбывал заключение в Петропавловской крепости. С 1882 г. находился в эмиграции, где вместе с П.Л. Лавровым издавал «Вестник Народной воли». В 1888 г. подал прошение Александру III о помиловании и разрешении жить в России, отрекаясь тем самым от своих революционных взглядов. В брошюре «Почему я перестал быть революционером» (1888), написанной в Париже, Тихомиров отмечал вред демократических, парламентских учреждений. Он обращал внимание на пагубность революции для культурного развития. Вернулся в Россию Тихомиров убежденным монархистом. С 1889 г. он жил в России, отстаивал идеи монархизма, занимался литературной и политической деятельностью. Умер Тихомиров в 1923 г. в Сергиевом Посаде.
Его главный политический труд - «Монархическая государственность» (1905), в котором автор изложил свои воззрения на государственную власть в России, на власть и государство вообще. С его точки зрения, «Россия представляет страну с особо благоприятными условиями для выработки монархической верховной власти». Русская государственность испытала косвенное влияние Римской империи, влияние византийской самодержавной доктрины и византийского христианства. Самодержавную идею в России Тихомиров начинал с правления владимирского князя Андрея Боголюбского. Идея самодержавной власти прошла через всю русскую историю, приняв с XVI в. формулу единства царя и народа.
После 1861 г., по оценке Тихомирова, наметился разрыв между верховной властью и народом. «Не будучи в непосредственном общении с народом, носитель верховной власти действительно теряет способы являться отзвуком народных стремлений...» (28, с. 153). Ослабление этого союза, а также роли религии и церкви привело к общему упадку духа, обострению пессимизма, разочарованию, утрате национальных традиций, в конечном счете к ослаблению государственной власти и самой России.
Период начала XX в. с точки зрения государственности Тихомиров определял как «смутное положение». Выходом из этого положения он видел укрепление монархии, так как парламентские формы обнаружили на практике свою «малоценность». Русский человек «не способен честно и охотно подчиняться никакой другой власти, кроме единоличной».
События 1905 г. в России привели к формированию многопартийности как устойчивого явления политической системы общества первой четверти XX в. Постепенно складывалась политическая идеология партий, оформились политико-правовые воззрения их лидеров. Для российского общества явление многопартийности было новым, порождавшим значительные политические проблемы и трудности (взаимоотношения новых партий и государства, отношения между партиями разной политической ориентации и их лидерами, структура и влияние политических партий в центре и на местах, партийная печать и др.).
К консервативно-охранительному направлению относились монархические партии и движения и «Союз 17 октября». Они объединялись в данное течение в связи с общими монархическими программными установками, стремлением сохранять в России монархическое государственное устройство. Идеологи консерватизма исходили из того, что Россия должна развиваться по своему собственному пути, выступали против перенесения западноевропейского политического опыта на российскую почву.
Консерваторы выступали за неделимость России, отвергали любые попытки развалить империю, растащив ее по национальным квартирам, подчеркивали ведущую роль русской нации, православной религии и господство русского языка (17, с. 45).
Значительное место среди консервативных партий, стремившихся сохранить и стабилизировать существовавший в России политический строй, занимали монархические партии и движения. Первые из них появились еще в 1901 г. в Петербурге («Русское собрание») и в Москве («Кружок московских дворян, верных присяге»). В 1905 г. деятельность монархических партий достигла наивысшей активности: в марте 1905 г. в Москве был создан «Союз русских людей» под руководством архиепископа Анастасия, Павла и Петра Шереметьевых, В. Урусова, Д. Иловайского и др. В апреле 1905 г. возникла «Русская монархическая партия» (лидеры - В. Грингмут, князь Д. Долгоруков, Г. Розен, протоиерей Восторгов; печатный орган - «Московские ведомости»). В ноябре 1905 г. сформировался «Всероссийский союз земельных собственников» (лидеры - Н. Павлов и В. Ознобишин). Тогда же в Петербурге возникла крупная монархическая партия - «Союз русского народа» (лидеры - А. Дубровин, В. Пуришкевич, Н. Марков; печатный орган - «Русское знамя»). В ноябре 1907 г. под руководством Пуришкевича была создана еще одна монархическая организация - «Русский народный союз Михаила Архангела» (печатный орган - «Вестник русского народного союза»).
В состав монархических партий входили весьма разнородные социально-классовые элементы - лавочники, торговцы, студенты, небольшая часть рабочих, дворянство. В годы первой русской революции численность монархических организаций доходила до 150 - 200 тыс. человек.
Основу программных документов всех монархических организаций составляли идеи незыблемости самодержавной власти и сохранения в неприкосновенности частной собственности, упрочения русской нации и неделимости России, ограждения России от влияния капитализма, пропаганда православной религии. В трудностях и бедах России монархисты обвиняли бюрократию, интеллигенцию и евреев.
Среди видных деятелей монархических организаций были такие авторитетные в России люди, как известный ученый-филолог К.Я. Грот, историк Н.П. Лихачев, музыкант - создатель первого российского оркестра народных инструментов В.В. Андреев, врач, профессор С.С. Боткин, актриса с мировым именем М.Г. Савина, историк Д.И. Иловайский, византинист Н.П. Кондаков, поэты К. Случевский и М. Кузмин, художники К. Маковский и Н. Рерих, книгоиздатель И.Д. Сытин, вдова Ф.М. Достоевского А.Г. Достоевская и многие другие.
К монархическим партиям и движениям на долгие годы был приклеен ярлык «черносотенских», на них сваливали все действительные и мнимые грехи противоборства их с революционным движением. Этот ярлык носил сугубо негативный политический и нравственный характер.
Направленность идеологии монархизма в начале XX в. существенно изменилась. Если до этого периода идеологи консервативного течения ограничивались лишь констатацией факта - монархия нужна России, то с начала XX в. монархизм в России приобрел «гамлетовский», трагический оттенок - быть или не быть монархии в России. На защиту российской монархии в условиях непрерывно углублявшегося кризиса монархической власти были брошены все силы консервативно-охранительного лагеря.
Многие программно-теоретические вопросы не получили достаточно точной разработки у представителей монархизма. Это касалось, в частности, вопроса о путях и способах достижения единства самодержавия и народа, о форме собственности на землю и др. Отсюда - сравнительная малочисленность монархических организаций (пик их массовости пришелся на период 1906-1908 гг. и достигал 400 тыс. человек в общей сложности). Многие представители монархизма исходили из утопической идеи о том, что Россия как земледельческая страна может избежать капитализма.
Монархическое движение в России существовало до падения династии Романовых (март 1917 г.) и вскоре после этого прекратило свое существование, возродившись в начале 1990-х гг.
На близких идейно-политических позициях стояла группа консервативных буржуазных партий. В 1905 г. в результате роста революционного движения и раскола либеральных сил образовались две ведущие буржуазные партии - октябристы и кадеты. Партия октябристов - «Союз 17 октября», была создана в Петербурге в ноябре 1905 г. (лидеры - А. Гучков и М. Родзянко; печатный орган - «Голос Москвы»). Численность партии колебалась в пределах 60 - 80 тыс. членов. Электорат партии составляли крупные помещики, финансово-промышленная буржуазия, интеллигенция. Основными программными установками октябристов являлись сохранение монархии, ограниченной конституцией (на основе согласия буржуазии и самодержавия), помещичьей собственности на землю, ликвидация общинного землепользования (на этой основе строились реформы Столыпина) (11, с. 66).
К числу консервативных буржуазных партий следует отнести и «Партию правого порядка», образованную в ноябре 1905 г. в Петербурге (лидеры - М. Алтухов, К. Белоусов, В. Васильковских), «Торгово-промышленную партию», созданную в ноябре 1905 г. в Москве (лидеры - Г. Крестовский, В. Якунчиков, братья Рябушинские), «Торгово-промышленный союз», возникший в ноябре 1905 г. в Петербурге (лидеры - И. Крючков, Н. Карбасников; печатный орган - «Вестник торгово-промышленного союза»), «Прогрессивную экономическую партию (декабрь 1905 г., Петербург; лидеры - М. Три-полистов, Я. Беляев, Д. Нератов).
Октябристы исходили из необходимости сохранения единой и неделимой России, делая исключение лишь Финляндии, которой предлагалось предоставить право «на известное автономное государственное устройство» при условии «государственной связи с империей». При решении национального вопроса они оставались на великодержавных позициях.
После октябрьского переворота 1917 г. консервативное течение политико-правовой мысли претерпело определенную трансформацию. С падением монархии отпала охранительная функция консерватизма. Монархическая идея стала представать не в форме защиты монархии, а в виде лозунгов реставрации монархической формы правления династии Романовых. В связи с новым радикальным политическим режимом, с новым политическим курсом большевизма часть сторонников консервативного течения была физически уничтожена, другая часть по тем или иным причинам оказалась за рубежом - в эмиграции. Именно русское зарубежье сохранило русскую национальную культуру, ее исторические традиции, в том числе консервативную идеологию, которая приняла сугубо монархический характер и ярко выраженную антибольшевистскую направленность. Часть консервативно настроенных мыслителей, политических деятелей русского зарубежья принимала активное участие в борьбе против большевизма.
2.2. Консерватизм в современной России.
События, происходящие в мире в последнее время, в особенности агрессивная политика США и НАТО, существенно повлияли на состояние общественного сознания в нашей стране, которое, в частности, заметно повернулось в сторону консервативных ценностей. Между тем все более характерные для сегодняшнего дня настроения и идеи далеко не новы. Еще 10 лет назад они были достаточно полно представлены на страницах различных изданий целым рядом авторов, которых можно было бы назвать представителями третьей (или современной) волны русского консерватизма. Их предупреждения против увлечения радикал-либеральной прозападнической идеологией, их прогнозы относительно возможного трагедийного развития нашего государства в условиях господства этой идеологии оказались в большинстве своем удивительно точными. Тем не менее в те времена работы этих авторов либо замалчивались, либо подвергались политическому остракизму в господствующих официальных СМИ. Да и сегодня их известность никак нельзя назвать широкой. В данном параграфе мы кратко попытаемся систематизировать их взгляды и выявить наиболее характерные черты современного этапа развития русского консерватизма (15, с. 144).
Вторая половина 80-х годов как исходный рубеж процесса становления принципиально новой политической реальности не может, однако, при строгом подходе рассматриваться в качестве точки отсчета современного этапа развития русского консерватизма. Он имеет свою предысторию. Дело в том, что целый ряд соответствующих идей, активно обсуждающихся и развивающихся сегодня, зародился уже в конце 60-х - начале 70-х годов, когда появились первые различной степени легальности диссидентские или полудиссидентские организации "правого" или "патриотического" толка: Всероссийский социально-христианский союз освобождения народа (ВСХСОН), "Русский клуб". Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПИК). Так или иначе они стремились к публичному выражению своего мировоззрения (наибольшую известность в этом плане обрел машинописный журнал "Вече" под редакцией В. Осипова). По понятным причинам эти идеи и организации зародились не в академической среде обществоведов-профессионалов, а в среде писателей и публицистов, деятелей культуры и представителей естествознания. Преобладающей формой выражения мировоззрения тогдашних "правых диссидентов" явилась главным образом публицистика, что вполне укладывается в традиции русской консервативной мысли, всегда чрезвычайно широко пользовавшейся этим жанром.
Третья волна русского консерватизма зарождалась прежде всего в виде культурного консерватизма, напряженно "всматривающегося" в историю исконно русских культурных и религиозных ценностей, традиций крестьянской цивилизации, осваивающего наследие дореволюционных мыслителей. Она развивалась с помощью усилий писателей-"деревенщиков", других авторов, группирующихся вокруг таких "толстых" журналов и газет, как "Наш современник", "Москва", "Кубань", "Литературная Россия" и т.д. Политический консерватизм сформируется из культурного несколько позже. Что же касается экономического консерватизма третьей волны, то он и вовсе появится лишь с началом "перестройки" как ответ на выступления сторонников радикальных либеральных реформ.
Для современной русской консервативной мысли национально-государственный интерес первостепенен и индивид должен соотноситься с ним; наука не всесильна и доверяться ее гипотезам в крупномасштабных (общесоциальных) проектах опасно, неблагоразумно и непрактично. Традиции, вытекающие прежде всего из того или иного понимания смысла человеческой жизни (в идеале - из религиозной веры), решающим образом определяют развитие социальных организмов.
Иными словами, в анализируемом течении существуют три главных консервативных принципа: следование традиции, антирационализм и антииндивидуализм. Не вызывает сомнений и приверженность рассматриваемого течения другим неотъемлемым принципам консервативного мышления - патриотизму, сильному государству, отрицанию деструктивных революционных преобразований. Таким образом, системообразующие элементы консервативной целостной иерархии принципов налицо (27, с. 42).
Кроме того, современный отечественный консерватизм является, безусловно, именно русским консерватизмом. Хотя бы потому, что, во-первых, авторитеты, на которые он опирается в качестве своих предшественников (при всем имеющем место разнобое), - не кто иные, как русские консерваторы прошлого; во-вторых, событие, реакцией на которое он выступает, - это событие внутрироссийское.
Обратимся к тем чертам современного русского консерватизма, которые роднят между собой всех его представителей. Главной такой чертой выступает одна из родовых особенностей русского консерватизма в целом - антизападничество, которое на современном этапе развития наполняется весьма специфическим содержанием, принимая прежде всего форму антимондиализма.
Русские консерваторы на протяжении двух веков неизменно предупреждали об опасности для России и с Запада. Хотя эта опасность для представителей русского консерватизма носила разный характер, Карамзин, Катков, Победоносцев отрицали лишь возможность перенесения в Россию инородных политико-управленческих и правовых моделей, славянофилы вскрывали принципиальные различия культурных начал Запада и России, Данилевский призывал противостоять западной политической и военной экспансии, а Леонтьев ратовал за всемерное ограждение от духа западной эгалитарности. Представители современного же русского консерватизма убеждены в том, что ныне актуальна экспансия Запада по всем возможным направлениям, что имеет место его комплексная агрессия по отношению к России, скоординированная в своих экономических, политических и культурно-идеологических составляющих и не имеющая аналогов в истории по степени своей активности. Они объясняют это прежде всего тем обстоятельством, что во второй половине XX в. Запад изменил свое качество, перестав быть классическим капиталистическим обществом, каким до сих пор его принято видеть. Особенно показательны в этом плане тексты русских авторов, долгое время живших на Западе и имеющих опыт включенного наблюдения.
Современные русские консерваторы убеждены в том, что какими бы терминами-символами эта концепция не прикрывалась (демократия, свобода, конкуренция, права человека и т.д.), она преследует вполне определенную цель - достижение так называемого "Нового мирового порядка". Для освещения основных контуров этого "Порядка" целесообразно вновь обратиться к русскому эмигранту, проживающему с 1976 г. на Западе, - Е. Вагину. Он считает, что "Новый мировой порядок" представляет собой "режим особого типа", для которого характерны четыре главных аспекта: космополитический, внерелигиозный, демократический, плутократический. Первый предполагает потерю всеми народами своей расовой и культурной специфики, реальной независимости. Второй - ослабление и выхолащивание всех великих религий, первенство над ними "истин" мондиализма. Третий - приоритет количественного фактора, которым легко манипулировать через средства массовой информации, перед традиционными источниками авторитета. Четвертый - абсолютную свободу рынка (5, с. 52). Достижение этих целей, по мысли идеологов мондиализма, должно увенчаться созданием Мирового Правительства, в ведение которого будут переданы все области жизни единого "мирового народа".
Нетрудно заметить, что все четыре аспекта мондиализма, выделенные Вагиным, выступают полярными противоположностями главным ценностям консервативного мировоззрения. Поэтому естественно, что русский консерватизм не может не рассматривать мондиализм в качестве своего непримиримого идеологического противника. Причем в современных условиях - в качестве главного противника.
По мнению современных русских консерваторов, слова из завещания Александра III: "У России нет союзников. Ее огромности бояться" полностью оправдали себя и в XX в. Не случайно Ильин настойчиво подчеркивал враждебность Запада к России, признаваясь, что только в эмиграции до конца понял, насколько был прав Данилевский в своем описании отношения Европы к России. Подробно исследуя причины и хронологию западной агрессивности, начиная с образования русского государства, Митрополит Иоанн приходит к выводу, что и сейчас "в отношении Запада к России мало что изменилось, разве что ее враги - явные и тайные - обрели силу и власть, позволившие ставить вопрос об уничтожении русской государственности" (5, с. 58).
Воспринимая мондиалистскую угрозу как судьбоносный вызов эпохи, от ответа на который зависит дальнейшая судьба России и который в наиболее концентрированном виде выражает современную форму западной экспансии, русские консерваторы озабочены прежде всего поисками эффективных методов противодействия мондиализму.
Приведенные выше взгляды современных консерваторов не означают, что они воспринимают Запад исключительно негативно. Русский консерватизм вообще никогда не отрицал Запад как самобытный культурный тип. Он выступал лишь против тех отдельных сторон этой цивилизации, которые оказывали нежелательное воздействие на Россию, будь то интеллектуальная гордыня, политическая и экономическая экспансия правящих кругов или эгалитарно-либеральный дух. Точно так же и современные русские консерваторы отчетливо видят, что мондиализм - не единственная сторона сегодняшнего Запада, хотя он и является источником этой идеологии. Русские консерваторы стремятся к созданию "модели Великой России, альтернативной, но не враждебной Западу, коль скоро Запад не будет враждебен ей"39. Более того, как пишет Кургинян, "мы любим Европу и хотим знать о ней правду. Всю правду!". А правда, в частности, состоит и в том, что с конца 60-х годов на Западе начали отчетливо проявляться тенденции, противостоящие мовдиализму, что, между прочим, выразилось и в распространении альтернативных экономических теорий: "этической экономии", "психологической экономии", "теологической экономии", позволяющих наметить пути выхода из экономического, экологического и духовного тупиков.
Примерно в таком же ключе развивается и мысль Шафаревича. Рассматривая капитализм и социализм как разные стороны одной и той же (технологической) цивилизации, как "два пути к одному обрыву", он пишет: "Запад болен всего лишь другой формой болезни, от которой мы хотим излечиться". Следовательно, процесс излечения должен быть совместным.
Наконец, третьей основной чертой, объединяющей современных консерваторов, выступает идеал мощного централизованного государства как гаранта против давно уже ими подмеченной, а сегодня становящейся все более очевидной для всех опасности деструктивного и агрессивного западного вмешательства во внутренние дела России.
Помимо объединяющих особенностей существует немало проблем, по которым взгляды русских консерваторов третьей волны расходятся порой довольно резко. Указанные проблемы способны в будущем расслоить современное консервативное течение мысли. Однако данный вопрос требует особого рассмотрения.
К середине 60-х г. в стране сложилась противоречивая политическая ситуация. Как известно, 14 октября 1964 года на пленуме ЦК КПСС была удовлетворена "просьба" Н.С. Хрущева об освобождении его от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС и Председателя Совета Министров "в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья". Первым секретарем ЦК был избран Л.И. Брежнев.
Как считают и современники, и многие историки, по форме смещение Н.С. Хрущева было "дворцовым переворотом", заговором . "По существу… отвечало внутренним потребностям общества. Однако сделано оно было (группой высокопоставленных заговорщиков) втайне от народа, без гласного обсуждения, без глубокого изучения уроков "великого десятилетия" .
Однако мнения ученых разделились при оценке содержания этого события. Часть их считает, что был решен главный вопрос о власти; совершен переход ее в руки самого устойчивого блока, включавшего вчерашних умеренных сторонников Хрущева, ставших "либеральными" консерваторов, все более коррумпировавшихся аппаратчиков, прагматических карьеристов, политически активных неосталинистов и формирующихся националистически-консервативных сил .
Другие же убеждены, что вместе с Хрущевым ушло в политическое небытие особое поколение руководителей, которые тоже были аппаратчиками, но аппаратчиками не совсем типичными -- от них еще веяло духом революции, они были "бойцами", "солдатами партии" и ощущали себя участниками "похода за светлое будущее всего человечества". Место "бойцов партии" заняли "исполнители" -- люди часто безликие, в значительной мере отученные принимать самостоятельные решения и брать на себя ответственность . Многие исследователи определяют характер происшедших перемен как консервативный поворот в политике и истории страны. По мнению Р. Такера, Д. Боффа приход к руководству новой группы означал консервативный, а в некоторых отношениях и реакционный курс .
Что же произошло в октябре 1964 года: обычный политический переворот на "советский манер" или поворот с далеко идущими последствиями? Официальная пресса обнародовала лишь краткое информационное сообщение о пленуме ЦК КПСС, осудившем волюнтаризм и субъективизм в партийном руководстве. Сначала октябрь 1964 года воспринимался в обществе в виде реакции на определенные личные качества Н.С. Хрущева как руководителя: непредсказуемость, склонность к авантюрным действиям, нестабильность его политики, череду неоправданных реорганизаций. И только в мемуарной литературе 90-х годов были прояснены обстоятельства смещения Н.С. Хрущева. Г. Арбатов, работавший в те годы директором института США и Канады, уточняет: Пленум ЦК КПСС, созванный после того, как вызванного из отпуска Хрущева заставили подать в отставку, был призван лишь утвердить решение и придать ему видимость законности . На пленуме был заслушан доклад Суслова М.А. "О ненормальном положении, сложившемся в Президиуме ЦК в связи с неправильными действиями Хрущева", а также подтверждено решение о разделении поста первого секретаря ЦК и председателя Совета Министров СССР.
Группу, сформировавшуюся в высшем эшелоне партийно-государственной элиты и сместившую Н.С. Хрущева, возглавили секретари ЦК КПСС Л.И. Брежнев и Н.В. Подгорный. Кроме того, в нее вошли М.А. Суслов, А.Н. Косыгин, П.Е. Шелест, А.Н. Шелепин, В.Е. Семичастный, отличавшиеся друг от друга своими представлениями, связями. Л.И. Брежнев сумел одержать победу над реальными соперниками, известными и влиятельными в партии и стране: А.Н. Шелепиным, занимавшим посты заместителя председателя Совета Министров и Председателя Комитета партийно-государственного контроля, прошедшего "школу комсомола" и являвшегося представителем относительно молодого поколения; А.Н. Косыгиным -- представителем старшего поколения, видным руководителем и талантливым организатором. Будучи знатоком аппаратной работы, Л.И. Брежнев использовал опыт, накопленный в политической борьбе и политических интригах, когда он поддерживал Н.С. Хрущева.
Вскоре после смещения Н.С. Хрущева последовали первые властные "реорганизации". Были осуществлены кадровые перестановки в высшем партийном руководстве, направленные на все более полное сосредоточение власти в руках Л.И. Брежнева и его сторонников. А.Н. Косыгин стал Председателем Совета Министров СССР; М.А. Суслов -- член Президиума ЦК КПСС, остался главным идеологом партии. На ноябрьском (1964 г.) пленуме ЦК КПСС были восстановлены единые партийные организации на всех уровнях, вернулись к территориально-производственному принципу их построения ; воссоединялись также советские, профсоюзные, комсомольские организации. Попытались продолжить преобразования в экономике, намеченные ещё при Хрущеве, коснувшиеся не только сельского хозяйства, но и промышленности. Аграрная политика, основы которой были заложены сентябрьским (1953 г.) пленумом ЦК КПСС, получила продолжение в решениях мартовского (1965 г.) пленума ЦК КПСС, наметившего крупные инвестиции в аграрный сектор экономики, а также ряд мер по материальному стимулированию производственных коллективов и их тружеников; социальному обустройству села.
На сентябрьском (1965 г.) пленуме ЦК КПСС была предложена хозяйственная реформа, готовившаяся в течение ряда лет группой экономистов. Инициатором её стал А.Н. Косыгин, председатель Совета Министров СССР. Однако отправные идеи и процесс реализации оказались противоречивыми. Основное её содержание сводилось к переменам в управлении народным хозяйством, в частности, упразднению совнархозов и восстановлению центральных министерств, переходу на отраслевой принцип управления промышленностью. Предполагалось изменить систему планирования путём переориентации оценок достижения роста объемов производства с показателей валовой продукции на результаты её реализации, а также осуществить совершенствование экономического стимулирования за счет расширения хозяйственной самостоятельности предприятий, роста их рентабельности, прибыли, установки экономически обоснованных цен, усиления прямых договорных связей между предприятиями по поставкам продукции и т.д. Однако реализация перечисленных мер показала, что проблемы, связанные с природой экономических показателей и с "ведомственностью", остались нерешенными. По-прежнему слабой оставалась практическая связь между предприятиями, принадлежавшими разным министерствам. Расширение самостоятельности предприятий слабо увязывалась с усилением административных и экономических полномочий центральных министерств, с сохранением в неприкосновенности роли политико-административной системы в функционировании экономики. Тем более, скоро стало очевидно, что намеченные в промышленности и сельском хозяйстве меры осуществлялись непоследовательно и лишь короткое время, к 1968 году реформы стали сворачиваться.
Складывалось впечатление, что, опираясь на имевшийся технико-экономический, концептуально-идеологический потенциал, укрепленную своими сторонниками политическую элиту, Л.И. Брежнев стремился к усилению собственной власти, используя первоначально идеи, сформировавшиеся в окружении Н.С. Хрущева. Более того: в течение 1966--67 годов обозначилась тенденция реставрации сталинизма; активизировались сталинисты и в брежневском окружении: СП. Трапезников (зав. отделом науки ЦК КПСС); В.А. Голиков (помощник Брежнева), К.У. Черненко, Н.А. Тихонов и др. Они стремились к полной реабилитации Сталина, отказу от курса XX съезда; к ужесточению советской внешней политики. Их усилиями была приостановлена реабилитация репрессированных, начатая после смерти Сталина.
На состоявшемся в марте -- апреле 1966 года XXIII съезде КПСС решения XX и XXII съездов не были отменены, но сам съезд не сделал ни одного шага вперед. Борьба сталинистов и их противников закончилась своеобразно: что-то удалось отстоять одним, чего-то добиться другим. В целом же в выигрыше оказалась партноменклатура, получившая защиту своих интересов и практически всю полноту власти. Из Устава КПСС были исключены пункты об обязательных квотах обновления партийных органов и ограничении сроков пребывания на выборных партийных постах .
Партийно-политическая элита по сложившейся традиции пользовалась многочисленными льготами, не тратя деньги на каждодневные нужды. Пришедшие после отставки Н.С. Хрущева кадры отражали интересы этой новой бюрократии. Партийная номенклатура стремилась к заветной цели: стабильности и порядку. Закончилась "эра Хрущева", начался "золотой век" аппарата, бюрократии. В своих воспоминаниях Г.А. Арбатов раскрывает механизм обеспечения "стабильности", а точнее неподвижности политической системы 70-х гг., символом которой стал Брежнев. "Ответственные посты стали в принципе пожизненными, а бюрократы -- несменяемыми... Изобреталась изощренная техника увода самых бездарных, безнадежных, полностью провалившихся работников от ответственности: секретарей обкома, если были основания ждать неприятностей на очередных выборах в области, рекомендовали после небольшого перерыва (фактически назначали) секретарем в другую область. Из министерства в министерство перебрасывали несостоятельного министра, либо "под него" создавали какое-то новое министерство, а совсем провалившимся находили или создавали синекуру, часто направляя в какую-либо страну послом (на эту работу посылали и впавших в немилость)..." .
Ответственные работники, высший эшелон номенклатуры в указанные годы таким путем окончательно выделились в особую касту. В этот период был сделан и следующий логический шаг -- попытались создать систему передачи власти или привилегий "по наследству": через систему привилегированного образования, а затем и назначений и выдвижений по службе. Таким образом, номенклатура превратилась в господствующий и эксплуатирующий класс.
К концу 60-х гг. номенклатурный слой консолидировался, состав его в основном устоялся. Номенклатура стремилась защитить себя как от демократических перемен, так и от руководства сильной личности. Это ей удалось. Путь к демократическим переменам, обозначившийся в 50-е годы, партийно-государственная номенклатура заблокировала.
Лидер новой партийной верхушки Л.И. Брежнев, которого "большинство людей в аппарате ЦК считали слабой, а многие -- временной фигурой" , сумел утвердить свои позиции и обеспечить поддержку большинства секретарей обкомов и крупных горкомов, обратив именно к этой категории партийных руководителей лозунг "доверять кадрам". В апреле 1966 года на XXIII съезде он стал Генеральным секретарем ЦК КПСС. Этот сталинский пост был восстановлен с учетом желания Брежнева, хотя и без неограниченной, как прежде, власти. Находясь на посту Генсека, в июне 1977 г. Брежнев занял пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, который ранее занимал П.В. Подгорный. Он использовал традиционную для номенклатуры систему отбора лично преданных кадров, избавившись от неподатливых членов Политбюро и расставив "своих" в результате хитрых политических игр . Продвижение Л.И. Брежнева к вершине пирамиды власти подтверждает верность этой "технологии". Брежнев входил в группу Н.С. Хрущева, но стал участником его свержения. В течение десятилетия (1964-1975) он окончательно утвердился на верху иерархической лестницы. С 1974 г. он заболел, и в течение восьми лет наша страна жила в ненормальной, едва ли имеющей прецеденты ситуации -- с руководителем, уже не способным удовлетворительно выполнять даже свои элементарные функции. Традиции и реальная политическая обстановка практически исключали возможность "нормальной" замены лидера. Механизмы, созданные еще в период культа личности, не только концентрировали власть в руках руководителя, но и последовательно, целеустремленно "выбивали" его сильных соперников уже на очень дальних подступах. Ни один политический оппонент Брежнева не был расстрелян. Однако он немало преуспел в ликвидации потенциальных угроз для себя с помощью аппаратных маневров. Умело используя "методы" системы, он продвинул на высшие руководящие посты "днепропетровскую" группу своих сотоварищей из города, в котором начал политическую карьеру, окончив в 1935 г. металлургический институт и затем работая заместителем председателя горисполкома, заведующим отделом обкома ВКП(б); в 1939 г. был избран секретарем днепропетровского обкома партии, в 1947 г. -- первым секретарем этого обкома.
Членами Политбюро ЦК КПСС при Брежневе стали: председатель Совета Министров СССР Н.А. Тихонов -- бывший председатель днепропетровского совнархоза, А.П. Кириленко -- бывший первый секретарь днепропетровского обкома КПСС; К.У. Черненко, работавший под руководством Брежнева заведующим отделом агитации и пропаганды и т.д. Брежнев постепенно создал послушный ему секретариат, с помощью которого проводил свою линию и решения через Политбюро, заседания которого нередко продолжались всего 15--20 минут. Со временем он сосредоточил в своих руках важнейшие рычаги партийной государственной власти, принцип "коллективного руководства" канул в лету.
Партийные руководители, будучи дипломированными, но зачастую практически не владевшими своей специальностью работниками, руководили -- неважно чем. "Система отбирала в основной массе, -- пишет Г. Арбатов, -- людей не очень способных, но послушных и честолюбивых, а потому малоразборчивых в средствах, не очень отягощенных абстрактными соображениями совести и морали..." . В итоге 70-е годы стали триумфом посредственности, воплощением которой явился сам Брежнев. Сформированный по обозначенным правилам партийный и государственный аппарат направлял свои усилия на сохранение в обществе статус-кво и был ориентирован не на решение проблем, а на то, чтобы не нарушать собственного равновесия. Брежнев же старался никогда не затрагивать высших чиновников. И эта его "политика попустительства" рождала в руководителях не только чувство стабильности, но и вседозволенности. В 70-е годы в стране утвердилась всеобъемлющая власть аппарата, который из орудия личной власти при Сталине превратился в субъект политики при Брежневе. Расцвели кумовство и взяточничество.
Л.И. Брежнев возглавлял Коммунистическую партию 18 лет, за это время сложился культ его личности, в создании которого преуспело его ближайшее окружение, запустив механизм славословия уже вскоре после октябрьского (1964 г.) пленума ЦК КПСС. Н. Месяцев, являвшийся председателем Госкомитета по радиовещанию и телевидению, получил "указание о показе Л.И. Брежнева и других высших руководителей в соответствии 3:1, то есть Генсека на телеэкране должно было быть втрое больше, чем всех остальных. Ревниво следили и за крупностью планов . За время своего руководства Брежнев получил восемь орденов Ленина, четыре звезды Героя Советского Союза, одну Героя Социалистического Труда, стал Лауреатом Ленинской премии мира, Ленинской премии по литературе за три брошюры "Малая Земля", "Возрождение" и "Целина", повествовавшие о "подвигах" Брежнева во время войны, на промышленном и сельскохозяйственном фронтах в послевоенные годы. Кроме того, он совершил головокружительную военную карьеру от генерала армии (апрель 1975 г.) до Маршала Советского Союза (7 мая 1976 г.) и т.д.
Геронтократия властвовала, партийная жизнь шла своим чередом, бесперебойно действовали отработанные политические механизмы. Регулярно созывались через 5 лет партийные съезды, "генеральные линии" которых и "основные направления" очередных пятилетних планов единодушно одобрялись . Ярко рисует атмосферу их проведения Л. Овруцкий: "XXVI съезд -- это съезд оваций. Они начинались, едва куранты на Спасской башне пробивали десять. 80-страничный доклад Л.И. Брежнева прерывался аплодисментами 78 раз; продолжительными аплодисментами -- 40; бурными, продолжительными -- 8. Ритуальные поклоны отвешивались по крайней мере в трех направлениях. Прежде всего, фимиам курился перед монументальной фигурой лично Леонида Ильича, отмечались "горячее сердце и выдающийся ум", "неиссякаемый талант" и т.д. Второй иконой, перед которой надлежало "разбивать лбы", был Отчетный доклад Центрального Комитета. Наконец, предметом восхищения служила "предприимчивость" Леонида Ильича, его бесконечная инициативность; якобы по его задумке разрабатывались продовольственная программа, комплексная программа развития транспорта и Нечерноземья, с его именем связывалось создание и успешное развитие электронной промышленности и т.д.
По разным оценкам, культ Брежнева был "комедийным", "культом без личности". Несомненно одно -- он не был культом личности сталинского типа, а скорее -- "культом должности". Культы Сталина и Брежнева возникли в условиях однотипной политической системы, но на разных качественных ее уровнях. Они имели много общего по своей сути, но отличались некоторыми признаками и формами проявления.
В условиях тоталитарной советской системы 30-х--40-х годов сложился культ личности сталинского типа, характерными чертами которого стали: наличие у лидера отрицательной харизмы; максимальная концентрация власти вплоть до установления режима личной власти (диктатуры); полное подчинение партийного аппарата вождю; использование произвольно-тиранических методов управления с применением массовых репрессий; установление всеохватывающего идеологического контроля, целенаправленное формирование в массовом сознании образа непогрешимого и всезнающего вождя и т.п.
Политическая система 60-х--70-х гг. "задала" тип лидера, отвечающего требованиям именно этой эпохи. Для него были характерны такие параметры, как отсутствие харизматических черт; авторитарно-тоталитарный тип правления с постепенным превращением партийного аппарата в субъект политики; существенное ослабление диктаторских методов, сокращение масштабов политических репрессий, все более приобретавших избирательно-адресный характер; изменение их формы (преобладание клеветнических кампаний, судебных преследований, изгнания из страны, незаконных арестов, содержания в психиатрических больницах и т.п.). Характерно, что, несмотря на колоссальные усилия пропаганды по формированию "образа вождя" в лице Брежнева, у основной массы населения отсутствовало какое-либо преклонение перед ним; более того: он постоянно был главным "героем" громадного числа анекдотов, буквально захлестнувших общество в указанные годы.
Таким образом, фигура Брежнева в политическом плане отражала тенденции временной "стабилизации", выступала реальным воплощением, материализацией механизма власти в обществе, которое находилось в состоянии перманентного кризиса на пороге грядущих исторических перемен. По мнению историков, Брежнев выступил как воплощение консенсуса и солидарности партийно-государственной коалиции, с которой он никогда не собирался порывать. В эту коалицию вошли в 70-е годы представители силовых структур, высших военных кругов, военно-промышленного комплекса, госбезопасности, оказавшие существенное влияние на политику. Страна наращивала военный потенциал; во внешней политике, декларировавшей миролюбие и "разрядку", все более утверждался приоритет силовых методов. Доказательством стало подавление вооруженной силой реформаторского движения в Чехословакии в 1968 году, ввод советских войск в Афганистан в 1979 году.
Бюрократия стремилась придать охране собственных интересов легитимную форму. В 1977 г. была принята Конституция СССР, в шестой статье которой юридически закреплялась руководящая и направляющая роль КПСС как ядра политической системы. Монополия коммунистической партии на власть приобрела силу закона. "Развернутое строительство коммунизма" по мере приближения к обещанным партийной программой 1961 года временным рамкам обретало все более мифический характер. На свет появилось учение о "развитом социализме", развернутая характеристика которого была включена в преамбулу Конституции 1977 года. Оно было сконструировано с целью оправдания все увеличивавшегося разрыва между "общественными идеалами" и практикой, складывавшейся тупиковой ситуацией в стране.
Пропагандистская машина, возглавляемая "серым кардиналом" М.А. Сусловым, вела нескончаемую идеологическую обработку населения, придавая особое значение мотивации "неизбежности" возрастания руководящей роли партии, а на деле ее культу; характеристике международного положения и показу "коренной противоположности" двух систем -- социалистической и капиталистической. Причем сами лидеры не верили в эти идеалы. Это была конъюнктурно-охранительная политика, изображавшаяся как продолжение непогрешимого ленинского курса.
Брежневский политический режим осуществил "тихую реставрацию" многих элементов сталинизма. Официальная позиция была такова: Сталин "активно отстаивал принципы марксизма-ленинизма", но им были допущены отдельные "просчеты" и "отступления". В реальной жизни развернулась сначала замаскированная, а затем достаточно открытая реабилитация Сталина и сталинизма. Особенно восхвалялась его деятельность в годы Великой Отечественной войны; термин "период культа личности" был изъят из употребления; запрещалось упоминание в средствах массовой информации о сталинских репрессиях, реабилитация жертв которых была сведена к нулю. Сталинистам по существу удалось вернуться к апологии Сталина и сталинизма. В регулярно переиздававшихся в 70-е годы курсах истории КПСС под редакцией Б.Н. Пономарева сохранилось лишь несколько лаконичных абзацев или фраз о XX съезде КПСС (без упоминания доклада Хрущева на его закрытом заседании, да и самого имени Хрущева), о решениях ЦК КПСС о культе личности и примыкавших к этому темам. "Неосталинизм" стал символом времени.
Правящая элита строго контролировала информацию, предназначенную для общества, дозируя и подавая ее в соответствующей идеологической упаковке. Общественные науки играли роль "пропагандистов успеха". Истории "разрешалось" лишь описание великих побед, славных свершений, безупречных героев. Современники свидетельствуют: "Исторические исследования не продвинулись с конца 60-х годов ни на шаг вперед. Была предпринята массированная попытка отбросить историческую науку, историческую мысль назад, сделать вид, будто XX съезда КПСС вообще не было. Именно для этого развернули кампанию проработки многих честных историков" . С должности директора Института истории Академии наук СССР был снят П.В. Волобуев; А. Некрича, известного работами по истории второй мировой войны, вынудили эмигрировать.
В 70-е годы сложилась целая "система запретов", против которой пытались бороться представители творческой интеллигенции, например, известный музыкант М. Ростропович, выступивший с "открытым письмом". В нем он пытался защитить в противовес "МНЕНИЮ", А.М. Солженицына, который был изгнан из Союза писателей, а его "Раковый корпус", уже набранный в "Новом мире", не был издан .
Вообще "система запретов" широко использовалась в походе против инакомыслящей интеллигенции. Многие талантливые представители художественной интеллигенции, такие, как писатели А. Солженицын, В. Некрасов, поэт И. Бродский, музыкант М. Ростропович, певица Г. Вишневская и др., вопреки их желаниям, были высланы из страны, которая несла из-за этого большие духовные и нравственные потери.
В 70-х -- начале 80-х годов в обществе все острее ощущались симптомы экономического, политического и социального кризиса. Однако бюрократический аппарат любой ценой пытался заглушить зревшее общественное недовольство во имя сохранения собственного политического долголетия. На этом фоне отмечались нескончаемые юбилеи партийных, государственных и руководящих лиц, которые сопровождались пышными торжествами, помпезными поздравлениями, дождем всевозможных наград и премий. Страна погрязла во лжи, что стало существенным признаком кризиса. Расцвела "брежневщина", ставшая символом кризиса системы. Метко определил черты "брежневщины" писатель Д. Гранин, отразив восприятие этого явления на уровне обыденного сознания: "Истовая работа спецов, подхалимов всех рангов... приносила плоды прежде всего им самим. Угодничество настаивало: великая страна должна иметь великого вождя. И стали изготавливать великого. Дутые заслуги соответствовал и дутым сводкам, цифрам".
В кадровой политике процветали протекционизм, кумовство, выдвижение работников по признаку личной преданности. Протекционизм проник в науку, в систему высшего образования, в сферу обслуживания и т.д. Это явление стало всеохватывающим. Особенно отличались партийные вожди. Сын Л.И. Брежнева был назначен первым заместителем министра внешней торговли СССР, а в 1976 г. на XXV съезде КПСС он был проведен в кандидаты в члены ЦК КПСС. На этом же съезде членом ЦК КПСС был избран и зять Брежнева -- Чурбанов.
Перспективы же выдвижения на высокие партийные и государственные должности для представителей с мест были скорее исключением, чем правилом. 70--80-е гг. были отмечены прочной стабилизацией элиты и прекращением ее пополнения снизу. Система становилась замкнутой и закрытой. Одновременно коррупция глубоко проникла и в местные партийные, советские и хозяйственные органы, приняв особенно большие размеры в Закавказье, Средней Азии, Краснодарском крае, Ростовской области. Появились целые кланы "местных хозяев", что проявилось в "медуновщине", "рашидовщине", "кунаевщине" и т.д. Партийные руководители использовали "телефонное право" с целью давления на правоохранительные органы, благодаря чему "преступники из местной номенклатуры" уклонялись от уголовной ответственности, а представители высших эшелонов власти становились практически недосягаемыми для правосудия. Почти повсеместно сложился своеобразный симбиоз коррумпированной части партийно-государственной номенклатуры с криминальными элементами.
Подводя итог вышеизложенному, представляется возможным определить "брежневщину" как кризисное состояние власти, возникшее и развившееся в условиях разложения государственно-казарменного социализма в 70-е годы, проявившееся в разрастании партийно-государственных бюрократических структур, связанных клановыми, родственными и деловыми отношениями, подчинении функционирования тоталитарно-авторитарной системы их корпоративным интересам; распространении нравственной и социальной коррозии и утверждении "двойного политического сознания" в обществе.
В начале 80-х гг. объективная потребность в переходе к качественно новому этапу развития ощущалась все явственнее. Толчок к этому в соответствии с российской исторической традицией должен был дать новый лидер. Еще при жизни одряхлевшего Л.И. Брежнева начался новый виток борьбы за власть, проходивший невидимо для большинства граждан, незнакомых с хитросплетениями политических интриг. На фоне ухудшения состояния здоровья Брежнева встал вопрос: кто будет его преемником? Еще большую остроту он приобрел после смерти в январе 1982 года М.А. Суслова, бывшего главным идеологом и по существу вторым человеком в партии. На освободившееся место претендовали Ю.В. Андропов и К.У. Черненко. Но этот вопрос был решен только спустя три месяца. В мае 1982 года на пленуме ЦК КПСС с одобрения Л.И. Брежнева вторым секретарем ЦК был избран Ю.В. Андропов, бывший с 1967 г. шефом КГБ. Это означало, что, заняв вторую позицию в партийной иерархии, Андропов стал тем человеком, который получил возможность в будущем стать первым лицом в партии.
12 ноября состоялся пленум ЦК КПСС, который должен был официально избрать нового Генерального секретаря. Андропов и его сторонники действовали быстро и решительно, чтобы избежать непредвиденных осложнений. А они могли быть, поскольку региональная партийная номенклатура была озабочена смещением коррумпированного первого секретаря краснодарского крайкома партии С.Ф. Медунова, которое было осуществлено с ведома Ю.В. Андропова. Из 470 членов и кандидатов в члены ЦК 170 составляли секретари ЦК компартий союзных республик, секретари обкомов. В случае их объединения кандидатура Андропова могла бы не пройти. Но члены и кандидаты в члены ЦК приехали в Москву только 11 ноября, и, как считают многие авторы, им явно не хватило времени, чтобы объединить усилия и противостоять Андропову. Пленум ЦК КПСС начал работу утром 12 ноября. К.У. Черненко было поручено предложить кандидатуру Андропова Ю.В. Во время работы пленума в течение трех часов центр Москвы был оцеплен войсками и милицией. Вопрос о власти решился быстро и без осложнений.
В ноябре 1982 года Ю.В. Андропов на сессии Верховного Совета СССР был назначен Председателем Президиума Верховного Совета СССР, стал главой государства.
С его приходом к власти многие связывали большие надежды: о тогдашнем "фаворите", "человеке из КГБ" Андропове отзывались весьма лестно. Некоторые даже считали, что отсутствие у Андропова опыта в планировании сельского хозяйства и промышленности может оказаться благом для экономики, доведенной до бедственного положения.
Реализация общественных ожиданий во многом зависела от теоретических представлений и политической позиции, а также методов работы нового лидера. Вместе с тем сложность и трагичность ситуации заключалась в том, что на ход событий существенное влияние оказало состояние здоровья Андропова, страдавшего более 15 лет тяжелым заболеванием почек. Е.В. Чазов, длительное время лечивший Ю.В. Андропова, писал о том, что Юрий Владимирович отчетливо понимал значение фактора здоровья. "...Вы должны сделать невозможное -- поддержать мою работоспособность", -- улыбаясь продолжил: "Сколько раз Вы от меня слышали эту фразу касательно предыдущего Генерального секретаря, теперь и новый такой же. Незавидная у Вас участь".
Идейно-теоретические взгляды Ю.В. Андропова не выходили за рамки марксистско-ленинской парадигмы мышления. В его теоретической работе "Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР" традиционно обосновывалась историческая необходимость социализма и все его составляющие. Полемизируя с идейными противниками, под которыми традиционно понимались антикоммунисты -- советологи, указывавшие на многие противоречия реального социализма, Ю.В. Андропов, казалось, был убежден в правильности избранного пути: "...Думать, что возможен какой-то другой ход развития, значит сворачивать с надежной, хотя иной раз и жесткой почвы реальности, порывать с азами марксистской диалектики..." .
Вместе с тем Ю.В. Андропов был информирован об истинном положении дел в стране, знал о проблемах, трудностях и пытался искать пути их преодоления. С приходом к власти он, казалось бы, получил широкие возможности для этого. Новый Генеральный секретарь выделил во внутриполитическом курсе несколько приоритетных направлений.
Как всегда, началось с кадровых перестановок в высшем эшелоне власти; была сменена "команда": секретарем ЦК КПСС стал Н.И. Рыжков; выдвинулся на более видное место в Политбюро М.С. Горбачев; А.А. Громыко был назначен первым заместителем Председателя Совета Министров СССР; в эту группу входил и старый друг Ю.В. Андропова -- министр обороны СССР маршал Д.Ф. Устинов; из Сибири был приглашен Е.К. Лигачев, которому в Секретариате ЦК КПСС была поручена работа с кадрами. Перемены в верхах коснулись и "брежневских кадров": в конце 1982 года старый друг Л.И. Брежнева А.П. Кириленко был выведен из состава Политбюро; из состава Президиума Верховного Совета был выведен председатель ВЦСПС Шибаев. Андропов действовал традиционно в соответствии со сложившимися принципами партийной "этики": "завоевывал" партийный аппарат.
Своеобразно для коммунистического лидера Юрий Владимирович объяснял "промахи" и "ошибки" в процессе такого "обновления" кадров: "У нас очень много субъективизма, оценки даются по произносимым лозунгам и даже по политической демагогии. Если бы у нас на всех уровнях от колхоза до Совета Министров были умные, профессионально сильные, преданные конкретному делу руководители, мы бы уже давно шли в ногу по всем показателям со всеми передовыми странами мира". Предпринял Андропов и попытку изменить стиль аппаратной работы, перенести центр тяжести на деловитость, компетентность, отойти от утвердившегося номенклатурного принципа подбора кадров исключительно по личной преданности. Эти новые веяния испугали партийно-государственную номенклатуру на местах.
Среди широкой общественности нашло отклик стремление нового руководителя приостановить рост коррупции и преступности. Борьба с коррупцией по тем временам велась жестко. Например, в Узбекистан была направлена группа следователей КГБ, которая занялась "делами" Рашидова (Первого секретаря ЦК КП Узбекистана) и его "приближенных", многие из которых были привлечены к уголовной ответственности. Министр внутренних дел Щелоков был освобожден от занимаемой должности за взяточничество, а его заместитель Чурбанов -- зять Брежнева -- был снят с занимаемой должности и осужден за взятки в особо крупных размерах, и т.д.
Определенные усилия направлялись и на укрепление государственной, хозяйственной и трудовой дисциплины в обществе. Если основным лозунгом брежневских правителей было: "стабильность и никаких резких движений", то у бывшего шефа КГБ позиция была иной. Советские граждане с нескрываемым энтузиазмом следили за процессами над генералами и зам министрами, "взятыми" в рабочее время в саунах и на базах отдыха. Многим казалось, что подобное разоблачение начальников позволит пойти вперед семимильными шагами. Однако наивность и "верхов" и "низов" скоро стала очевидной. А кампания по наведению порядка дошла до того, что людей останавливали на улицах, в магазинах, в аэропортах, даже прерывали киносеансы, чтобы проверить, почему они находились в этих местах в рабочее время.
Пытался Андропов сосредоточить внимание своей команды и на поиске "новых" подходов в сфере экономики, будучи уверенным, что существовавший строй мог быть обновленно эффективным. В ЦК КПСС был создан экономический отдел, который должен был разработать программу выхода страны из кризиса и наметить соответствующие меры. Но они не дали и не могли дать желаемого эффекта не только потому, что "время Андропова" было очень коротким, но и потому, что были направлены на улучшение того, что требовало коренной реорганизации.
Принятые меры, казавшиеся многим "революционными", привели к определенному росту популярности Ю.В. Андропова в массах. Кое-кто увидел в них начало желаемого процесса очищения. Но он не был длительным и эффективным. Ю.В. Андропов руководил страной всего 15 месяцев. В литературе, посвященной этому периоду, присутствует мысль о том, что если бы Андропов прожил дольше, то прогрессивные процессы, которые наблюдались при нем, привели бы к модернизационным изменениям; допускалась даже возможность "бархатного" варианта, планового перехода системы в новое качество . Одни авторы считали его "либеральным реформатором"; другие высказывали противоположное мнение, отказывая в столь высоком ранге на том основании, что такой "подход реформирования" вполне устраивал партийно-государственную номенклатуру, давая шанс на сохранение ее позиции . Подобные мнения, в известном смысле противоречившие друг другу, отражают противоречивость самой ситуации начала 80-х годов. Ю.В. Андропов, в течение многих лет занимавший весьма ответственные посты в авторитарно-бюрократической системе, а затем и увенчавший пирамиду ее иерархического построения, нес прошлое в свое настоящее. Этот политический лидер был вписан в эту эпоху, стремясь найти эффективные решения назревавших задач, но в рамках сложившейся системы. В этом трагизм и одновременно известный утопизм всех благих начинаний руководителей-"реформаторов": сохранялась иллюзия относительно возможности изменения партийного курса на более прогрессивный, хотя бы в заданных границах, а также на реальность частичной демократизации государственной системы. Андронов уловил назревшую необходимость модернизации традиционного общества, не случайно при его непосредственном участии в партийно-государственный аппарат "проникли" люди, осознавшие необходимость хотя бы некоторого обновления политических приоритетов. По сути своих теоретических представлений и политических действий он был консерватором, но самым прогрессивным в "старой генерации" руководителей второй половины 60-х - начала 80-х гг. В феврале 1984 года новым Генеральным секретарем ЦК КПСС стал К.У. Черненко, при котором все "вернулось" "на круги своя". Представитель "брежневской группы", он законсервировал на целый год до марта 1985 года "застой в стране".
Таким образом, консервативный поворот середины 60-х годов подвел советский "государственный социализм" к заключительной фазе кризиса в первой половине 80-х гг. Советская правящая элита превратилась в самостоятельную политическую силу, безраздельно властвовавшую, стоявшую над обществом, стремившуюся сохранить монополию на реальную власть. Не изменив характера социально-политической системы, партийно-номенклатурная элита доказала неспособность к саморазвитию и обновлению. Такой социальный организм был обречен.
Хронология
§ 1964 г. Избрание Первым секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежнева (1966 - 1982 гг. - Генеральный секретарь ЦК КПСС)
§ 1965 г., сентябрь Постановление ЦК КПСС “Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании, планировании и усилении экономического стимулирования промышленного производства”
§ 1966 - 1970 гг. Восьмой пятилетний план развития народного хозяйства СССР
§ 1968 г. Ввод войск стран Организации Варшавского договора в Чехословакию
§ 1971 - 1975 гг. Девятый пятилетний план развития народного хозяйства СССР
§ 1972 г. Подписание между СССР и США Договора ОСВ-1
§ 1975 г. Совещание в Хельсинки по безопасности и сотрудничеству в Европе
§ 1976 - 1980 гг. Десятый пятилетний план развития народного хозяйства СССР
§ 1977 г. Принятие Конституции СССР
§ 1979 - 1989 гг. Война в Афганистане
§ 1980 - 1985 гг. Одиннадцатый пятилетний план развития народного хозяйства СССР
§ 1982 г. Избрание Генеральным секретарем ЦК КПСС Ю.В. Андропова
§ 1984 г. Избрание Генеральным секретарем ЦК КПСС К.У. Черненко
Социально-экономическое развитие СССР в 1965 - 1985 гг.
После отставки Н.С. Хрущева в 1964 г . к власти пришло новое руководство. Первым секретарем ЦК КПСС (с 1966 г. - Генеральным секретарем) стал Л.И. Брежнев, главой правительства - А.И. Косыгин.
В руководстве страны в то время обозначились две тенденции дальнейшего внутриполитического развития. Часть руководителей (А.И. Косыгин, Ю.В. Андропов) считали необходимым продолжать реформаторский курс в экономике и либерализацию общественно-политической жизни, но в рамках существующей системы. Консервативный путьотстаивали Л.И. Брежнев, М.А. Суслов и др. В итоге сложился умеренно-консервативный курс , в котором возобладали тенденции отхода от десталинизации, была разработана концепция “развитого социализма ” как длительного этапа по совершенствованию социализма на пути построения коммунизма. Идея коммунистической перспективы становилась более отдаленной во времени по сравнению с принятой во времена Хрущева программой построения коммунизма, где ставилась задача уже к 80-м гг. вступить в эру коммунизма.
Для совершенствования социализма в середине 60-х гг. советским руководством было принято решение о проведенииэкономической реформы , более глубокой и продуктивной по сравнению с предыдущим периодом. В течение 1964 - 1965 гг. более чем на 100 предприятиях страны были проведены эксперименты. На страницах центральной печати развернулось обсуждение проблем совершенствования управления, причем акцент все больше делался на необходимость изменения общих условий хозяйствования, усиление экономических рычагов и стимулов.
В сельском хозяйстве усиливалось экономическое стимулирование труда: изменены условия заготовок и закупок сельскохозяйственной продукции, введено материальное поощрение ее сверхплановой продажи, усовершенствована оплата труда колхозников и работников совхозов. Эти меры обеспечивали заинтересованность работников в увеличении производства продукции, производительности труда, поощряли хозяйственную предприимчивость. Устанавливался многолетний (на 5 лет) план, исключавший произвольные его изменения. В колхозах вводилась гарантированная оплата труда, постепенно распространялось пенсионное обеспечение.
В сфере промышленного производства упразднялась территориальная система управления. Руководство отраслями передавалось созданным министерствам . Образованы Госкомитет по науке и технике СССР, Госснаб СССР, Госкомцен СССР. Все это создавало лучшие условия для развития научно-технического прогресса.
Однако главным для промышленности оставался курс на развитие и внедрение экономических методов руководства, на самостоятельность предприятий, уменьшение административного регулирования их деятельности.
Восьмая пятилетка
Восьмая пятилетка (1966 - 1970 гг.) была временем наиболее стабильного развития послевоенной экономики. Валовый общественный продукт вырос на 13 %, промышленная продукция - на 50 %. Увеличились масштабы капитального строительства, вводились новые предприятия. Но экономическая реформа не принесла ожидаемого результата, прежде всего потому, что продолжала сохраняться старая, неэффективная модель экономического, экстенсивного развития.
Неудачи реформы 1965 г. во многом определялись просчетами в ходе ее практического осуществления.
Одна из главных причин неудачи реформы 1965 г. состояла в том, что она была заблокирована силами бюрократического консерватизма. Преобразования в стране не были поддержаны изменениями в политической, социальной и культурной сферах. Начавшийся после ХХ съезда процесс демократизации общества не был доведен до конца, не пошел вглубь, асо второй половины 60-х гг. фактически остановился . Демократическая тенденция слабела, а консерватизм все больше укрепился в 70-е гг . Значительно возросли противоречия в экономической и социальной сферах.
В 1966 - 70-е гг . меняется в целом масштаб экономики (по сравнению с 50-ми гг.). В 1966 г. промышленность имела уже более 300 отраслей. В стране насчитывалось примерно 47 тыс. промышленных предприятий, 13 тыс. строительных организаций, 12 тыс. совхозов и 37 тыс. колхозов.
Девятая пятилетка
В годы девятой пятилетки (1970 - 1975 гг.) народнохозяйственный потенциал удвоился. Страна достигла нового технического уровня, развились отрасли промышленности, которые только еще формировались в предшествующее десятилетие (электроника, точное приборостроение, атомная промышленность и др.). Массовым явлением стало создание производственных, научно-производственных, агропромышленных, межколхозных объединений. Сформировалась единая энергосистема, транспортная система СССР, единая система автоматической связи, нефте- и газоснабжения. Более тесными стали хозяйственные связи республик и регионов. Однако административно-командная система управления, практика планирования и давления директивных органов над предприятиями сохранялась. В 70-е гг. несоответствие между уровнем развития производительных сил и устаревшими формами производственных отношений заметно усилилось. Все более очевидной стала необходимость выработки новых подходов к экономическим и социальным проблемам.
Десятая пятилетка
В период десятой пятилетки (1976 - 1980 гг.) была сделана попытка перевести промышленность на путь интенсивного развития. “Пятилетка эффективности и качества” - так называлась она в официальных документах.
Характерной чертой индустриального развития в 70-е гг . являлось увеличение масштабов строительства - новые заводы в Курске, Костроме, Волгодонске; Волжский автомобильный завод (ВАЗ), КаМАЗ в Набережных Челнах. Высокими темпами развивалась энергетика, химия, электроника, нефте- и газодобывающая, атомная промышленность. Приоритетное положение занимала оборонная промышленность. Однако намеченные планы по внедрению новой техники и росту производительности труда выполнены не были. Все более открытой становилась тенденция отставания во всех индустриальных отраслях.
Одиннадцатая пятилетка
На рубеже 70 - 80-х гг. условия народнохозяйственного развития еще более ухудшились. Неблагоприятная экономическая конъюнктура сложилась и на мировом рынке. Резко упали цены на нефть - важнейший предмет советского экспорта. Задания одиннадцатой пятилетки (1981 - 1985 гг.) не были выполнены ни по одному показателю. Резко сократились капиталовложения в социальную сферу.
В 1971 - 1985 гг . налицо была отрицательная динамика роста по важнейшим экономическим показателям. Темпы роста национального дохода составляли в восьмой пятилетке 41 %, в девятой - 28 %, в десятой - 21 %, в одиннадцатой - 17 %. Рост производительности труда в восьмой пятилетке был равен 37 %, в девятой - 25 %, в десятой - 17 %.
В 60-е гг. - первой половине 80-х возникла глубокая потребность в социально-экономическом обновлении, в выработке новой политики, новых приоритетов. Однако эта потребность не была реализована. В результате все более усиливались деформации в экономической и социальной жизни.
Социально-экономические деформации в сфере управления были прямо связаны с прогрессирующей бюрократизацией. Управленческий аппарат разросся почти до сотни союзных и восьмисот республиканских министерств и ведомств и практически стал диктовать свою волю и хозяйству, и политике.
Руководители высшего и среднего звеньев заняли особое привилегированное положение в системе распределения социальных благ. Номенклатура стала опорой проводимого политического курса.
В 1977 г . была принята Конституция СССР ,в основу которой была положена концепция “развитого социализма ”. По Конституции политическую основугосударства составляли советы народных депутатов . Ядром политической системы общества “развитого социализма” называлась Коммунистическая партия . Статья шестая Основного закона закрепляла за КПСС рольруководящей и направляющей силы общества.
Однако в реальной жизни авторитет Коммунистической партии падал, в стране росло недовольство, а Генеральный секретарь коллекционировал награды и титулы, получал знаки Маршала Советского Союза и - в мирное время - четыре золотые звезды Героя Советского Союза и высший военный орден “Победы”. Абсолютная власть Генерального секретаря ЦК КПСС лишила его способности к критической самооценке.
Смерть Л.И. Брежнева в 1982 г. привела к власти Ю.В. Андропова,
Ю.В.Андропов
который был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС и Председателем Президиума Верховного Совета СССР . Годы его правления (1982 - 1984 гг .) вошли в историю как кампания по наведению порядка и дисциплины. После его кончины в 1984 г . преемником стал К.У. Черненко.
К.У.Черненко
Год его пребывания у власти (1984 - 1985 гг.) не принес никаких ощутимых событий ни во внутренней, ни во внешней политике. В 1985 г . Генеральным секретарем после смерти К.У. Черненко стал самый молодой член Политбюро 54-летний М.С. Горбачев.
С приходом к власти М.С. Горбачева закончилась целая эпоха в развитии Советского государства. “Брежневский” период строительства “развитого социализма
” ассоциируется с понятием “застоя”. Именно этот термин появился в период перестройки для характеристики предшествующих полутора десятилетий. Однако время “застоя” было в реальности весьма противоречивым, полным контрастов. Говоря о нем нельзя не видеть, с одной стороны, добросовестного труда миллионов советских людей, позволившего создать целые отрасли промышленности, возводить новые предприятия, делать научные открытия, а с другой - снижения темпов экономического роста, стагнации, “остаточного принципа” в социальной сфере, сложной международной обстановки.
В 60 - 80-е г. резко усилилась роль партийно-административной бюрократии, серьезный кризис поразил Коммунистическую партию. Советское государство нуждалось в создании качественно новой политики, в кардинальных экономических, социальных и культурно-идеологических реформах.