Впервые слышу! А где ссылка на такое утверждение? Кто писал, на основании чего? Что тогда означают исследования ДНК у найденных останков под Екатеринбургом? Да, некоторые Романовы успели уехать, когда в Крым за ними приехала датская подданная, императрица-мать Мария Федоровна, но сам Николай и его семья уже в то время находились под арестом в Екатеринбурге. И если так, то где же сейчас дочери Николая или их потомки? Так что не верю я этим утверждениям. Они не подкреплены фактами и доказательствами. Они не имеют под собой никакой почвы, т.к. в этом случае давно бы уже откликнулись потомки великих княжён. Пусть даже царевич Алексей умер в младенчестве от своей болезни. Но куда подевались девушки? Так что, дорогой друг, я не верю такому утверждению. И если это очередной новый историк вроде Фоменко выдумал, то тогда я не поверю. В таком случае придется поверить в бред, что древним УКРАМ 400 тысяч лет, что египтяне происходят от древних укров, что укры заселяли весь земной шарик и вся цивилизация пошла от них. Короче, во весь этот бред.

Ответить С цитатой В цитатник

В своё время на стол Горбачёва (по сообщению в СМИ) сотрудники КГБ положили документы,свидетельствующие о том, что Императрица и её дочери были отправлены в Пермский край на жительство в какой-то монастырь. У меня есть две книги об этом. Первая: А. Саммерс,Т. Мангольд "Дело Романовых или расстрел, которого не было", вторая: В. Сироткин "Анастасия - история спасения". Кроме того, мой приятель (ещё по школе)по фамилии РОМАНОВ служил в органах МВД в Пермской области, он рассказывал мне, что местные жители знали, что царская семья обитала в каком-то монастыре. Легенда о расстреле была создана специально, чтобы семью никто не искал. Официально же власти Екатеринбурга доложили Правительству о расстреле ТОЛЬКО самого Николая Александровича Романова, о расстреле семьи никаких официальных документов не существует.
Исследуя вопрос, я обнаружил массу нестыковок в различных публикациях о расстреле. Поэтому я НЕ ВЕРЮ в то, что большевики расстреляли ни в чём не виновных прекрасных ЖЕНЩИН. Версия о этом расстреле нужна ВРАГАМ большевиков и Советской власти.

Ответить С цитатой В цитатник

И все же: где тогда находятся потомки этих княжён? Ведь наверняка были они и замужем, и детей родили. Если бы так, то СЕЙЧАС, когда прошло столько лет и все иначе смотрят на историю царской семьи, абсолютно весь мир был бы рад узнать, что остались живы девушки и сейчас их потомки об этом расскажут. Чего тогда они боятся сейчас7 И вообще все эти странные росказни всяких там крестьян и прочих иноземцев - не являются доказательством. Существует море документов, которые говорят об обратном. И никому сейчас не нужно очернять советскую власть и большевиков: напротив: сейчас все чаще и чаще возвращаются ко всему хорошему, что было в СССР. Так что не верю я тем автором, которых ты назвал. И не думаю, что Горби упустил бы такую возможность показать всем, что были живы члены семьи Николая. Уж он бы постарался это преподнести!

Датский принц Вальдемар был старше Ирины на 5 лет (он родился в 1622 г.), и был сочтен царем вполне подходящей кандидатурой, тем более, что мнения самой Ирины никто и не спрашивал, а налаживать экономические отношения с западноевропейскими странами было насущной необходимостью для России, внешняя политика которой уже с середины XVI века (а вовсе не со времен Петра I, как принято думать) стала ориентироваться на Запад.

Для того, чтобы окончательно убедиться в том, что Вальдемар-Кристиан подходит Михаилу Федоровичу в качестве зятя, в Данию был отправлен русский посол, которому поручалось не только собрать подробную информацию о предполагаемом женихе Ирины, но и предложить датскому королю заключить торговый договор между двумя странами.

Датчан эти предложения заинтересовали, и через год, в 1641 году 19-летний принц датский Вальдермар отправился в свою первую поездку в Москву для заключения торгового договора. Разумеется, его не могла не интересовать потенциальная супруга, но её он так и не увидел, что вполне соответствовало русским традициям.
Но судя по тому, что в 1644 году он снова приехал в Москву в совершенно определенными брачными планами, Данию предложение России о заключении династического брака, который вполне мог перерасти в союзнические отношения (здесь необходимо учитывать, что Дания являлась далеко не самой могущественной европейской страной, а сама Западная Европа переживала далеко не самые лучшие для нее времена Тридцатилетней войны), более чем устраивало.

Но браку не суждено было состоятся, поскольку необходимым условием его заключения должен был стать переход датского принца в православие, с чем фанатичный лютеранин Вальдемар-Кристиан никак не мог согласиться, несмотря на все уговоры со стороны Михаила Федоровича, которому, кстати, принц очень понравился.

Уговаривали принца и московские бояре, которые, как утверждает в своей "Истории России с древнейших времен" С. М. Соловьев, основываясь на датских источниках, говорили тому так: быть может, он думает, что царевна Ирина не хороша лицом; так был бы покоен, будет доволен её красотою, также пусть не думает, что царевна Ирина, подобно другим женщинам московским, любит напиваться допьяна; она девица умная и скромная, во всю жизнь свою ни разу не была пьяна.

Но датский принц на все уговоры и увещевания отвечал категорическим отказом. Изменять своей вере и переходить в православие для него было немыслимо, тем более, что в Европе в это время вовсю бушевала война, главной причиной которой были религиозные противоречия между католиками и протестантами, а тут ему предлагали вступить в схизму!
Но также немыслимо было и для православного и очень набожного царя Михаила Федоровича дать свое согласие на брак своей старшей дочери с еретиком-лютеранином. Для него это означало обречь её бессмертную душу на вечное проклятие за измену истинной вере!

Таким образом ситуация зашла в тупик, выхода из которого не было.
В результате принц Вальдемар оказался в Москве под арестом. Его дважды безуспешно пытались освободить с оружием в руках датчане, просил русского царя отпустить принца и король Дании Кристиан IV. Тщетно.

Принцу Вальдемару-Кристиану, пробывшему в русском плену полтора года, удалось выехать в Данию лишь после смерти Михаила Федоровича (дальнейшая судьба датского принца полна приключений: он воевал за поляков, за австрийцев, за шведов, и сложил свою голову в одном из сражений шведско-польской войны в феврале 1656 года в возрасте 33-х лет).

После того, как в 1645 году стало окончательно понятно, что свадьбе между датским принцем Вальдемаром и царевной Ириной не бывать, несостоявшейся невесте было уже 18 лет (по меркам того времени, она уже давно засиделась в девках). Конечно же, вступивший на престол после смерти отца второй из Романовых - Алексей Михайлович мог бы выдать свою старшую и горячо любимую им сестру замуж.

Но за кого?

За иностранца? После провала проекта с датским принцем ни о каких династических браках и речи не могло идти (особенно учитывая, что царь Алексей в вопросах веры был ничуть не менее, если не более принципиален, чем его отец).
За одного из своих бояр? Безусловно, желающих породниться с царем, женившись на царевне Ирине, среди московских бояр нашлось бы предостаточно. Но это означало бы уронить царскую честь, престиж царской фамилии. Ведь царь и соответственно все его отпрыски стоят наизмеримо выше любого князя-боярина, пусть он хоть трижды Рюрикович (уже Иван IV считал бояр независимо от их знатности своими холопами).

Вот так и вышло, что русские царевны были обречены на безбрачие независимо от того, хотели они этого или нет.

Главная героиня нашего повествования - старшая из дочерей Михаила Федоровича - царевна Ирина Михайловна так и не вышла замуж. При этом она оставалась весьма влиятельной личностью при большей части правления своего брата Алексея, и даже пережила его, умерев в 1679 году в возрасте 51 года.

В № 4/2002 наша газета рассказала о трагической судьбе Н.В. Ивановой-Васильевой, называвшей себя дочерью Николая II, Анастасией («Принцесса из казанской психушки »). Пройдя через тюрьмы и концлагеря, она скончалась в 1971 году в психиатрической больнице. По заключению медиков, ее заявления о царском происхождении были следствием паранойи; ни о какой Анастасии речи быть не могло, ведь в учебниках истории черным по белому написано: семья царя была расстреляна в Екатеринбурге 17 июля 1918 года. Но существует и другая версия - спасения членов императорской семьи. Ни тогда, ни позже у нас в стране она не рассматривалась. Хотя имеется немало документов, свидетельствующих в ее пользу.

В 1919 году Николай Соколов, возглавлявший следствие по делу об убийстве царской семьи, пришел к выводу, что тела Николая II, императрицы Александры Федоровны, царевича Алексея, дочерей Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии, а также доктора Боткина, служанки Демидовой, слуг Харитонова и Труппа после расстрела были уничтожены с помощью извести или кислоты. Семьдесят лет спустя писатель Гелий Рябов заявил, что вблизи Екатеринбурга им обнаружены останки императорской семьи. Летом 1991 года их откопала группа энтузиастов, возглавляемая Гелием Рябовым и Александром Авдониным. Через четыре года экспертиза установила, что в уральском захоронении нет останков царевича Алексея и одной из великих княжон (вначале в отсутствующих числили Анастасию, затем - Марию). 18 июля 1998 года в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга останки с царской пышностью были преданы земле.

Казалось бы, можно ставить точку в истории гибели царской семьи. Но российские и зарубежные эксперты и сегодня критически относятся к результатам проведенной идентификации. А историки и архивисты полагают, что записка коменданта дома Ипатьева Юровского (от 1920 года), которой руководствовался в своих поисках Рябов, могла быть фальсификацией и захоронение на Урале появилось в более позднее время. Да и отсутствие останков царевича и царевны вызывает немало вопросов.

Между тем европейские историки и журналисты (Т. Мэнгольд, Э. Саммерс, М. Ферро и другие) не исключают того, что в начале 1918 года при подготовке Брестского договора о мире между кайзером и Лениным была достигнута тайная договоренность об эвакуации немки-императрицы и ее дочерей в Западную Европу.

На чем основана эта версия?

После того как Екатеринбург был занят белыми (25 июля 1918 года), капитан Д.А. Малиновский, вместе с другими офицерами осмотрев подвалы дома Ипатьева и предполагаемое место захоронения останков, пришел к выводу, что расстрел был инсценирован, а на месте «захоронения» лишь сожгли одежду членов царской семьи.

И. Сергеев, которому было доверено вести следствие, в январе 1919-го в интервью «Нью-Йорк трибьюн» заявил: «По моему убеждению, в доме Ипатьевых не были казнены императрица, царевич и великие княжны. Но полагаю, что царь… доктор Боткин, два лакея и горничная действительно здесь убиты». (Позже он свое мнение переменил.) Любопытно, что сотрудник французской военной миссии Джозеф Лази, через неделю после расстрела посетивший подвал, видел на стенах следы от пяти пуль, но затем, по его словам, число этих следов стало возрастать. В итоге следователь Сергеев насчитал двадцать две выбоины от пуль.

Одновременно с Сергеевым, а затем и Соколовым следствие вел начальник екатеринбургского уголовного розыска Александр Кирста. Ему обстоятельства уничтожения останков царской семьи виделись нарочитыми, намеренно выставленными напоказ: большевики оцепили территорию, выставили охрану, запретили проезд местному населению. Именно Кирсте в начале 1919 года довелось допрашивать в Перми доктора П.И. Уткина, в 1918 году проживавшего в доме, где часть помещений занимала местная ЧК. В конце сентября его срочно вызвали чекисты и приказали осмотреть девицу («хорошо упитанная, темная шатенка, со стриженными волосами»), находившуюся в «полусознании».

После того как чекисты по просьбе доктора вышли из комнаты, возле больной осталась женщина («на вид 22-24 лет, умеренного питания, блондинка»). На вопрос доктора: «Кто вы такая?» - больная дрожащим голосом тихо ответила: «Я дочь государя Анастасия». И потеряла сознание. «При осмотре… пришлось обнаружить следующее: имелась больших размеров кровавая опухоль в области правого глаза и разрез… в 1,5-2 сантиметра в области правой губы», - свидетельствовал Уткин. Осмотреть «половую сферу» шатенки доктору не позволили. Он оказал ей первую помощь и выписал лекарства, а вечером еще раз пришел справиться об ее здоровье. Больная была в бреду. По мнению Уткина, у девицы, подвергшейся избиению и, возможно, изнасилованию, было психическое расстройство.

Добавим, что впоследствии один из советских историков напишет, что на деле Уткин осматривал… задержанную проститутку. Можно было бы в это поверить, если бы не показания жительницы Перми Натальи Мутных, сестры секретаря Уральского областного совета. По ее словам, супруга и четыре дочери Николая II были перевезены в Пермь; их поселили в доме акцизного управления, а затем ночью перевели в подвал дома Березина. Мутных уверяла, что по ее просьбе брат водил ее вместе с Анной Костиной (секретарем Григория Зиновьева) в подвал, и она разглядела императрицу и ее дочерей, которые находились «в ужасном состоянии».

Семья Романовых

«На полу были помещены 4 тюфяка, на которых лежали б. государыня и три дочери. Две из них были стриженные и в платочках. Одна из княжон сидела на своем тюфяке. Я видела, как она с презрением посмотрела на моего брата. … Караул помещался в той же самой комнате, где и арестованные. Я слышала от брата, что караул был усилен и вообще введены строгости по содержанию… после того, как одна из великих княжон бежала из Акцизного управления или из подвала. Бежавшей была Татьяна или Анастасия. Бывшая княжна была поймана за Камой, избита красноармейцами и привезена в чрезвычайку… У постели ее охраняла Ираида Юрганова-Баранова. Потом княжну отвезли в исправительное отделение за заставой…»

Остальных пленниц перевезли в здание на Покровской улице, а затем в женский монастырь, который тогда использовался в качестве тюрьмы, где поместили отдельно от других заключенных. О судьбе княжны-беглянки Мутных слышала разное: одни говорили, что она была увезена в Глазов, а затем далее, по направлению к Казани; другие - что она умерла и ее похоронили ночью неподалеку от ипподрома. К слову сказать, кроме Мутных, нашлись и другие пермяки, видевшие, как ловили девицу, которую кто-то назвал Анастасией.

От брата Мутных слышала, что знатных пленниц охраняли только коммунисты. При допросе матери и сестры одного из этих охранников - Рафаила Малышева - те подтвердили: мол, охранял государыню и ее дочерей, а перед отступлением красных, когда их вывозили куда-то из города, сопровождал.

По показаниям учительницы Е. Соколовой, из Перми были вывезены государыня и три дочери.

Следователь Николай Соколов версию пребывания императрицы и дочерей в Перми практически не разрабатывал. В 1924 году он издал в Париже книгу «Убийство царской семьи». Но привел в ней по большей части лишь те материалы следственного дела, которые подтверждали его версию: изуверы-большевики казнили Романовых и уничтожили тела.

В 1970-е годы на Западе были обнародованы архивные документы, свидетельствующие, что летом и осенью 1918 года испанский король Альфонс XIII активно пытался добиться освобождения императрицы и ее дочерей. Почему более всех хлопотал он, а не двоюродный брат Николая II английский король Георг V, становится ясно из письма испанского посла в Лондоне Альфонса дель Валя, адресованного министру иностранных дел Испании Эдуардо дель Дато:

«…Наше вмешательство… сделает более приемлемым для британского королевства и английского общественного мнения то вмешательство, которое готовится здесь в целях освобождения императрицы Алисы. К ней здесь очень плохо относятся, считая ее сознательным или бессознательным агентом Германии и главной виновницей - пусть даже невольной - революции из-за тех негодных советов, которые она давала своему супругу, полностью находившемуся под ее влиянием… Ненависть к императрице Алисе настолько велика, что исключается всякая возможность приезда ее в Соединенное Королевство для проживания».

В сентябре представитель испанского королевского двора Фернандо Гомес Контрерас дважды встречался с наркомом иностранных дел Георгием Чичериным, который пообещал, что постарается решить вопрос с освобождением женщин императорской семьи.

За освобождение Романовых перед большевиками ходатайствовал и Ватикан. 21 сентября 1918 года министр иностранных дел Германии извещал кардинала фон Хартмана: «Русские довели до сведения немецкой стороны, что великие княжны находятся под их защитой и что русские хотят переправить их в Крым». Возможно, эту информацию министр получил от посланцев Ленина Карла Радека и Адольфа Иоффе, которые на переговорах в Берлине просили освободить из тюрьмы Карла Либкнехта и других революционеров в обмен на императрицу и ее дочерей.

27 сентября посредник Эрнста Гессенского, брата императрицы Александры Федоровны, сообщал в Лондон: «Эрни телеграфирует (из Германии. - Т.Б.), что узнал из двух верных источников, что Алиса и все дети живы». А 3 июня (или 5 июля - дата написана от руки неразборчиво) 1919 года секретарь по внешним сношениям лорд Хардинг Пенхерст писал Георгу V:

«В ответ на запрос Вашего Величества я узнал от поверенного в делах в Вене маршрут, по которому выехали Его императорское Величество царь и великие княжны Ольга, Татьяна и Мария, как Вас информировала императрица-мать из Одессы. Это Константинополь, куда должны прибыть 26 февраля. Из Константинополя они прибудут поездом в Софию 28 февраля. Из Софии выедут в Вену 3 марта и прибудут 7 марта. Из Вены в Линц на автомашине 8 марта. Из Линца во Вроцлав или Бреслау выедут 6 мая и прибудут 10 мая».

Как видим, об Анастасии в письме не говорится. Что до упоминания о царе, то, вероятнее всего, люди, переписывавшие этот документ, ошибочно вписали вместо императрицы императора.

Следует добавить, что в 1918-1920 годах нарком иностранных дел Георгий Чичерин, его заместитель Максим Литвинов и председатель Петросовета Григорий Зиновьев в своих интервью американским газетам отрицали убийство всей царской семьи, а Литвинов и вовсе заявил, что жена и дочери Романова живы.

В декабре 1970 года в Риме скончалась Мария Николаевна Долгорукова. А через десять лет, согласно ее завещанию, Алексис де Анжу-Дураццо, назвавшийся внуком Долгоруковой, обнародовал (в своем пересказе) в крупнейших испанских газетах ее исповедь.

Утверждая, что она является третьей дочерью Николая II Марией, о чем раньше «по соображениям безопасности» объявить не могла, г-жа Долгорукова рассказывала в подробностях о событиях 1918 года и обстоятельствах своего переезда на Запад.

Шестого июля комендант Юровский вывез Николая II для переговоров с какими-то лицами, прибывшими в Екатеринбург из Москвы. Те предложили царю уехать из России на определенных условиях. Ради спасения семьи он согласился. 12 июля тот же Юровский сообщил Романовым, что им предстоит длительная поездка, и попросил Николая изменить свой внешний вид. (В конце июля при обыске в доме Ипатьева нашли волосы, состриженные с чьей-то бороды. Не с императорской ли?) 15 июля ночью в неизвестном направлении увезли царя с царевичем. А 19 июля императрицу вместе с дочерьми доставили в Пермь.

Там их разделили: императрицу вместе с Татьяной и Ольгой увели, а Марию и Анастасию поселили в доме Березина, откуда 17 сентября ее сестра сбежала. От председателя Уральского областного Совета Белобородова Мария узнала, что их отправят в Москву. Что и было сделано 6 октября. Перевозили императрицу с дочерьми «разными составами», при этом с Александрой Федоровной по ее просьбе оставили Татьяну.

Восемнадцатого октября Мария прибыла в столицу. Поселили ее в доме, принадлежавшем ранее британскому консулу Роберту Локкарту, с ней находилась жена наркома Луначарского Анна Александровна. Затем появился нарком Чичерин. Поцеловав руку, сообщил, что иностранные посольства позаботятся об ее отъезде, так же как и об отъезде ее семьи. Но жить за границей они должны инкогнито, не участвуя в какой-либо деятельности, могущей нанести вред России. Семью передадут украинскому правительству, правда, оно марионеточное, но зато в Киеве есть представители немецких родственников Романовых.

В украинском консульстве Марии Николаевне выписали паспорт на имя графини Чеславы Щапской, по которому в конце октября она, в числе репатриированных украинских граждан, была вывезена поездом в Киев. (По свидетельству бывшего есаула украинской армии, впоследствии жителя Мюнхена Андрея Швеца от 13 марта 1980 года, великую княжну в поезде охраняли его сослуживцы Александр Новицкий и Георгий Шейка.) Нелишне будет сказать, что практически одновременно в Германии был освобожден Карл Либкнехт.

В Киеве Марию Николаевну взял под опеку князь Александр Николаевич Долгоруков, командовавший войсками гетмана Скоропадского. В конце 1918 года, не имея никаких известий от матери и сестер, по совету Долгорукова она отправилась в Румынию, к своей тетке, королеве Марии (двоюродной сестре Николая II). В этой поездке Марию Николаевну сопровождал сын князя, Николай.

Королева Мария была весьма дружна с Романовыми, а к Николаю II и его детям относилась с большой нежностью. В 2000 году «The Times» опубликовала письма королевы, которые она осенью и зимой 1918 года передавала с курьером великой княгине Ксении (сестре Николая II). Ксения вместе с императрицей-матерью и другими Романовыми находилась в ту пору в Крыму. Тревожась за жену и детей Николая II, королева Мария настаивала на отъезде Романовых из России. В ноябре она просила Ксению довериться полковнику Бойлу, который перевезет их в Румынию. Сделать это не удалось. Можно предположить, что в январе 1919 года румынская королева сообщила императрице-матери о спасении Александры Федоровны, Ольги, Татьяны и Марии и о том, каким маршрутом они будут продвигаться дальше. А те, в свою очередь, известили об этом короля Георга V (о чем говорится в ранее приведенном письме лорда Пенхерста).

20 января 1919 года в Бухаресте, в капелле дворца Котрочени, в присутствии членов румынской королевской семьи Мария обвенчалась с Николаем Долгоруковым. Этот факт отчасти подтверждается показаниями румынского принца Ивана Гики, данными под присягой 3 марта 1984 года. (Об этом браке он узнал в 1920 году от королевы Румынии Марии.)

Что заставило Марию Николаевну вступить в этот скоропалительный брак? Внезапно вспыхнувшее чувство или к браку ее подтолкнуло желание на кого-то опереться? На поддержку зарубежной родни рассчитывать не приходилось. (Ханна Пикула в книге «Мария - королева Румынии» рассказала, что английский королевский двор «дал понять» румынской королеве, что Марии Николаевне, вздумай она посетить Англию, не будет оказан достойный прием. На что возмущенная королева ответила: «Они решили себя вести наподобие хищных зверей».)

А может быть, этот брак был устроен с политическими целями? Ведь упоминал же в мемуарах бывший министр иностранных дел Милюков, что в 1918 году, когда он находился на Украине, существовал план, по которому одну из великих княжон предполагалось выдать замуж за великого князя Дмитрия Павловича Романова и поставить эту чету во главе самостоятельного украинского государства. По утверждению уже упомянутого Андрея Швеца, Александр Николаевич Долгоруков, свекор Марии Николаевны, в декабре 1918 года стал правителем (володарем, королем) Украины. Впрочем, как бы там ни было, но супруги Долгоруковы прожили вместе более полувека.

Западные историки к исповеди Марии Николаевны отнеслись с осторожностью. Очевидно, потому, что часть приведенных сведений уже была опубликована (в середине 1970-х годов) журналистами Би-би-си. А другие факты подтвердились лишь в 1987 году, когда в Германии впервые опубликовали все материалы уральского следственного дела (десять томов).

Смущало историков и то, что в публикации Алексиса де Анжу практически ничего не говорилось об императрице, Ольге и Татьяне. Лишь упомянуто, что императрица находилась в одном из монастырей Подолья и Татьяна состояла с ней в переписке. Впоследствии Алексис писал о том, как сложилась жизнь императрицы, Татьяны и Ольги. Но скупость приводимых сведений наводит на мысль, что получил он их от неких очевидцев, откликнувшихся на первую публикацию. Пример тому был, но о нем расскажем чуть ниже. О судьбе же самой Марии Николаевны Алексис повествовал с ее слов.

В октябре 1919 года Мария Николаевна с мужем переезжает в Константинополь, а затем в Неаполь. К этому времени императрица, Ольга и Татьяна поселились во Львове под видом беженок. При этом Александру Федоровну поместили в монастырь «братства украинских василианок».

Долгоруковы жили в Италии, затем в Бельгии. После рождения дочери Ольги-Беаты в 1927 году они перебрались в Египет, а оттуда в Бельгийское Конго (ныне Заир). Через три года у них родилась еще одна дочь - Джулия-Иоланда. А в 1937 году семья вернулась в Италию. В конце того же года супруги посетили Львов, где встречали праздники вместе с императрицей, Ольгой и Татьяной. Сразу после праздников Ольга под именем Marga Boodts уехала в Румынию, а чуть позже - в Рим, к сестре Марии.

В 1939 году, вероятно, перед присоединением Западной Украины к СССР, императрица Александра Федоровна благодаря хлопотам итальянской королевы Елены была перевезена в монастырь неподалеку от Флоренции, где вскоре и умерла. Испытания, выпавшие на долю императрицы, сказались на ее психике, и с каждым годом состояние ее ухудшалось. К моменту переезда (тут Алексис ссылается на свидетельство «знающих людей») Александра Федоровна превратилась «в растение»: не осознавала, кто она, в какое время живет и т.п.

В 1943 году семья Долгоруковых вернулась в Бельгийское Конго. А незамужняя Ольга, при поддержке немецких родственников, осела в небольшом городке вблизи озера Комо, на границе Италии и Швейцарии. Скончалась она в начале 1970-х годов. Муж Марии Николаевны, Николай Александрович Долгоруков, умер в 1970 году. Как окончилась жизнь великой княжны Татьяны - неизвестно. По слухам, она погибла при бомбежке в начале Второй мировой войны.

Вернемся к Алексису де Анжу-Дураццо. В 1971 году, то есть сразу после кончины Марии Николаевны, он стал именовать себя князем Долгоруковым. За что Долгоруковы, эмигранты первой волны, подали на него в суд, утверждая, что он является бельгийцем Алексом Бримейером.

Историю с «Бримейером» разъясняет в своем письме некий полковник О’Колли, который, вероятно, знал Долгоруковых еще по Бельгийскому Конго. По его свидетельству, дочь Долгоруковых Ольга-Беата летом 1945 года вышла замуж за уроженца Люксембурга, «искусного агронома» Виктора Бримейера. Но романтический брак не заладился, и очень скоро она вернулась к родителям, а летом 1946 года была разведена с Бримейером трибуналом Букаву (столица Бельгийского Конго). В 1947 году вышла замуж за принца Базиля (Василия) князя де Анжу-Дураццо, а в мае 1948-го у них родился сын Алексис. Полковник указывал, что полную родословную этой линии де Анжу-Дураццо можно получить в геральдическом институте в Лондоне.

В декабре 1984 года испанские газеты опубликовали сенсационный документ, полученный Алексисом из Рима от отца Фернандо Ламаса-Пейрера де Кастро, начальника испанской коллегии (колледжа) третьего ордена францисканцев. Тот сообщал, что 22 марта 1983 года в монастыре святого Джиованни Деколатто 89-летняя баварская монахиня мать Паскалина Ленерт незадолго до смерти открыла ему следующий секрет. В течение длительного времени она служила домоправительницей у Папы Пия XII, и ей довелось видеть дочерей русского царя Ольгу и Марию. Об аудиенции для них хлопотал кто-то «благородный» из гвардии понтифика. Когда точно это произошло, она не помнит, но, скорее всего, это было в начале Второй мировой войны.

Она встречала женщин в приемной. При этом Ольга поразила ее своей бедностью. Паскалина проводила дам в салон, где их уже ожидал Папа. После ухода великих княжон она спросила у понтифика, действительно ли это были дочери царя. «Да, только это должно держать в секрете», - ответил он.

Паскалина вспоминала, что для Ольги и Марии был приготовлен конверт, в котором лежали деньги. Позже она узнала, что Пий XII обращался к королеве Елене и просил ее увеличить помощь для Ольги и Марии.

Возникает вопрос: почему Папа Пий XII был уверен в том, что пришедшие к нему на аудиенцию женщины были дочерьми Николай II? Вряд ли он поверил на слово «благородному», ходатайствовавшему за них. Скорее всего, греко-католический львовский митрополит Андрей Шептицкий, приютивший императрицу Александру Федоровну в одной из подведомственных ему обителей, известил об этом Ватикан. И, возможно, в конце 1937 года, когда Ольга, Татьяна и Мария были во Львове, он мог с ними встречаться.

Можно понять, почему Александра Федоровна и ее дочери не объявили о себе во всеуслышание. Родственники от них отказались, многие россияне, вынужденные отправиться в эмиграцию, симпатий к царице не испытывали, а иные и вовсе ненавидели. Да и большевиков они опасались. А потому старались жить, не привлекая к себе внимания.

Алексис же повел себя иначе.

В книге «Я, Алексис, правнук царя» заявил, что перед смертью Мария Николаевна передала ему династические права и теперь он является единственным легитимным главой Дома Романовых. Как потомок императора Павла I, Алексис становится «Великим Магистром и Суверенным Наследственным Покровителем» Экуменического ордена святого Иоанна. (После 1917 года «орденов», претендующих на звание мальтийских, развелось немало. И каждый утверждал, что именно он - настоящий, а остальные созданы проходимцами.) Обвешавшись лентами и крестами, он принимает участие в ритуалах, посещает своих братьев по ордену в США, Канаде, странах Латинской Америки, охотно позируя перед фотокамерами и раздавая интервью.

Часто Алексис встречался с монархистами, представителями различных эмигрантских союзов, пытаясь заручиться поддержкой. Насколько известно, приглянулся он только «Объединению свободных украинских казаков». И вскоре среди его членов стали распространяться фотографии Алексиса с подписью «Володарь Украины» и легенда о том, что Николай Александрович Долгорукий был коронован в городе Хуста (Закарпатье) в марте 1939 года. Расскажи о «володаре» кому-либо на Украине, смеяться будут и наверняка вспомнят пана-атамана Грицько-Таврического из «Свадьбы в Малиновке».

В 1989 году Алексис присылает послание президенту Михаилу Горбачеву. Кратко рассказав историю Марии Николаевны, просит открыть «секретные архивы Чичерина», где могут быть документы, подтверждающие факт спасения императрицы и ее дочерей. В 1993 году он предложил заместителю председателя правительственной комиссии Юрию Ярову взять у него кровь для сравнительного анализа, затем просил Ельцина предоставить ему гражданство. В середине 1990-х годов Алексис мечтал восстановить себя в правах наследника Николая II. Не знаю уж, как там обстоят дела с царскими авуарами в западных банках (знающие люди уверяют, что от них осталось пустое место), но только вот в 2001 году в прессе промелькнуло сообщение, что в подвалах некоего шотландского замка хранятся 150 ящиков (с личным имуществом семьи Николая II), которые были доставлены из России в 1917 году британским военным кораблем. Не на это ли имущество претендовал Алексис, неоднократно приезжавший в Великобританию?

Рассказывают, в 1995 году незадолго до своей смерти он хвалился, что с его правами все складывается наилучшим образом. Кое-кто из знакомых Алексиса склонен подозревать, что его в конце концов отравили, ибо скончался он вроде бы скоропостижно и хоронили его без вскрытия. А наследником Алексиса Романова-Долгорукова тут же объявил себя некий испанец, неотступно крутившийся при нем в последние годы. Хотя у него остался сын Ники, Николай…

Бурная деятельность Алексиса по обретению царского титула и наследства, как и его публикации, не могут не вызвать подозрения. Если у него на руках был документ, согласно которому Мария Николаевна передавала ему династические права, почему он не оповестил о нем весь мир и не продемонстрировал его историку Марку Ферро при их встрече в 1984 году?

Западные газеты несколько раз печатали фотографии Марии Николаевны с внуком. Но мальчику на фото лет десять - двенадцать, узнать в нем Алексиса мудрено. Почему он в доказательство своего родства не предоставил более поздние фотографии?

У меня лично возникло подозрение, что г-н Алексис не был внуком Марии Николаевны. Вероятнее всего, ее исповедь, как и фотографии, каким-то образом попали в руки к ловкому человеку, решившему извлечь из нее выгоду. Если предположить, что в исповеди имелось некое упоминание о ее внуке (к примеру, что он скончался), то тогда становится понятным, почему Алексис пересказывал журналистам сей документ, а не предоставил им копии оригинала.

И Мария Николаевна, и монахиня Паскалина, женщины верующие, вряд ли решились бы лжесвидетельствовать, брать на душу тяжкий грех, готовясь вот-вот предстать пред Господом. Мне их рассказы, как и краткая информация о судьбе императрицы и остальных ее дочерей, внушают доверие. Тем более что рассказ Марии Николаевны отчасти подтверждается и материалами следственного дела. Бог даст, со временем в архивах России, Румынии, Украины и Ватикана найдутся и другие подтверждения.

Теперь об Анастасии. Если она после избиения (и, может быть, изнасилования) в Перми действительно повредилась рассудком, то большевики вряд ли решились бы выпустить ее в таком состоянии за границу. Скорее всего, ее постарались бы упрятать в каком-либо из лагерей. А когда срок заключения закончился - выпустили. На мой взгляд, Иванова-Васильева, помещенная в казанскую психбольницу, вполне могла быть Анастасией…

И еще. В 1994 году сотрудница музея Дома на набережной посоветовала мне попытаться встретиться с отставным генералом Александром Аркадьевичем Ватовым. «Знает он невероятно много, был на короткой ноге с кремлевской верхушкой, не раз встречался со Сталиным. Только вот журналистов не жалует…» Со мной генерал не встретился, сослался на плохое самочувствие. Но, поскольку меня рекомендовал его хороший знакомый, по телефону ответить на вопросы согласился. Собеседником генерал оказался интереснейшим. В конце полуторачасовой беседы Александр Аркадьевич, неожиданно сменив тему разговора, спросил, верю ли я в то, что на Урале нашли останки царской семьи. Ответила, что не верю. Генерал одобрил: правильно мыслите, госпожа-товарищ журналистка. А потом вдруг с возмущением выпалил: «Да не царская это семья! Не могли они ее там найти, потому что все было не так! А из тех, кто знал правду, в живых остался я один!» На просьбу рассказать об этом, восстановить историческую справедливость ответил: «Я должен все хорошо обдумать». Жаль, что вскоре после этого генерал скончался.

Если бы карты легли на стол судьбы чуть-чуть по-другому, то эта голубоглазая умная девочка со вспыльчивым характером могла бы стать русской императрицей. Теоретически могла, по большей части, конечно. Ситуация на начало XX века с появлением у Николая II только дочерей заставила его рассматривать в числе других возможность изменения закона о престолонаследии, чтобы дать возможность взойти на трон женщине.
Дальше разговоров, впрочем, дело не продвинулось: у царя родился наследник. Девочка Ольга тем временем росла и превращалась в интересную девушку, которая должна была бы стать женой короля или принца какой-нибудь европейской страны, рожать детей, заниматься благотворительностью и спокойно умереть на склоне лет в собственной постели, оставшись в памяти исключительно у историков и любознательных особ...
...Если бы те самые мифические карты не привели ее в подвал Ипатьевского дома, ранним июльским утром обменяв жизнь семьи последнего российского императора на бессмертие.

Ольга Николаевна родилась 3 ноября 1895 года, без малого через год после свадьбы Николая II и Александры и стала первой из их четырех дочерей. Современные психологи сказали бы, что по характеру и способностям она была типичным старшим ребенком в семье. "Характерными чертами у нее была сильная воля и неподкупная честность и прямота... Эти прекрасные качества были у нее с детства, но ребенком Ольга Николаевна бывала нередко упряма, непослушна и очень вспыльчива, " - писала в мемуарах Анна Вырубова.

Из-за этих черт Ольге доставалось больше всего нравоучений от матери. "Да, старайся быть более послушной и не будь чересчур нетерпеливой, не впадай от этого в гнев. Меня это очень расстраивает, ты ведь сейчас совсем большая, - писала Аликс дочери. - Дитя мое. Не думай, что я сердито прощалась с тобой на ночь. Этого не было. Мама имеет право сказать детям, что она думает, а ты ушла с таким угрюмым лицом". "Девочка моя, ты должна помнить, что одна из главных вещей - быть вежливой, а не грубой и в манерах, и в словах. Грубые слова в устах детей - это более чем некрасиво. Всегда обдумывай свое поведение, будь честной, слушай старших..." "Старайся быть примером того, какой должна быть хорошая, маленькая, послушная девочка. Ты у нас старшая и должна показывать другим, как себя вести. Учись делать других счастливыми, думай о себе в последнюю очередь. Будь мягкой, доброй, никогда не веди себя грубо или резко. В манерах и речи будь настоящей леди. Будь терпелива и вежлива, всячески помогай сестрам."

"Ольга, дорогая, в комнате я или нет, ты всегда должна вести себя одинаково. Это не я за тобой смотрю, а Бог все видит и повсюду слышит, и это Ему мы должны, в первую очередь, постараться понравиться, делая все, что нужно, слушаясь своих родителей и тех, кто о нас заботится, и побеждая свои недостатки. Скажем, есть вещи, которые тебе нравится делать, но ты знаешь, что я их запретила — стремись их не делать, даже если мое запрещение кажется тебе странным и ты не понимаешь его причины, но я-то ее знаю и знаю, что это для твоей пользы. Быстрее выполняй мои распоряжения, а не тяни время, чтобы посмотреть, делают ли другие".

Жильяр вспоминал: "Мать, которую они обожали, была в их глазах как бы непогрешима; одна Ольга Николаевна имела иногда поползновение к самостоятельности." В одном из писем уже в период войны Александра сетовала Николаю: "О. всегда очень несочувственно относится к каждому наставлению, хотя нередко кончается тем, что делает по моему желанию. А когда я строга, она дуется на меня».

Вообще княжна (впрочем, как и все ее сестры, за исключением Татьяны) "больше любила отца, чем мать" (слова Кобылинского). Гиббс же утверждал, что «она любила своего отца больше всех на свете».

Да и на отца она была больше похожа, в том числе и производимым впечатлением. «Из четырех Ольга и Мария Николаевны были похожи на семью отца и имели чисто русский тип….У нее были чудные белокурые волосы, большие голубые глаза и дивный цвет лица, немного вздернутый нос, походивший на Государя», - вспоминала Вырубова. «Государь, как всегда, в подобных случаях, смотрел ласково и улыбался… Ольга Николаевна улыбалась так же хорошо, как Государь,» - писал Спиридович.

Круг интересов и склонностей самой умной и склонной к интеллектуальным занятиям (по словам Жильяра, «остальные сестры … были, скорее, одарены практическими качествами») Ольги был типичным для интеллигентки. «Она играла на пианино, любила поэзию и литературу… Хозяйства и вообще дамских таких интересов Она не переваривала и в жизни была не практична,» - рассказывала Эрсберг.

Семен Павлов вспоминал: «В лазарете довольно часто устраивались и концерты. На них приглашались или артисты Императорских театров или же ученики Петроградской консерватории. …Но очень часто мы устраивали домашние концерты сами… Аккомпанировала обыкновенно Великая Княжна Ольга Николаевна, обладавшая замечательным музыкальным слухом. Для Нее, например, ничего не стоило подобрать аккомпанемент к совершенно незнакомой Ей мелодии. Игра Ее была тонкая и благородная, туше - мягкое и бархатное. До сих пор помню один вальс, старинный дедовский вальс - мягкий, грациозный и хрупкий, как дорогая фарфоровая игрушка - любимый вальс Великой Княжны Ольги. Мы часто просили Великую Княжну Ольгу сыграть нам этот вальс и почему-то мне от него делалось всегда очень грустно».

Впрочем, развлечься княжна тоже любила. «По вечерам мы с Ольгой и иногда Марией летаем на велосипедах по нашим комнатам полным ходом. Ольга меня ловит или я ее, очень приятно. Падаем иногда, но пока живы,» - писала отцу Анастасия. «Ольга шалила, сидя на маленьком столике, пока преблагополучно не сломала его,» - пересказывала ему же события дня Александра.
Иногда сложно понять, где проходит граница хорошего настроения и некоторой истеричности: «Мы ходили до Каприза и поднялись по лестнице Ты знаешь (рисунок). И вот, когда мы туда поднялись, Ольга взяла свой зонтик и с ожесточением кинулась на одно окно и проломила 3 стекла…».

Несмотря на распространенное мнение о том, что «на настоящем балу была только Великая Княжна Ольга Николаевна, и то всего один раз, в день трехсотлетия Дома Романовых", балы (хотя и не столь роскошные, как бывало раньше) Ольга посещала не единожды и с удовольствием танцевала. Отец часто брал старших дочерей в театры и одно такое посещение пришлось на убийство Столыпина.

Также княжне нравились обязанности почетного шефа 3-го гусарского Елисаветградского полка, а вот присутственные мероприятия - заседания комитета помощи семьям воинов, которые она была обязана посещать во время войны, наводили на девушку скуку.

Вместе с Татьяной и Александрой в 1914 году Ольга прошла курс подготовки сестер милосердия и приступила к работе в Царскосельском лазарете, но долго присутствия на операциях не выдержала и вскоре перешла на "административную" работу. «Великая Княжна Ольга взяла на Себя утренний разнос лекарств по палатам и обязанность эту Она выполняла аккуратно до педантизма. Принесет, бывало, лекарство, улыбнется ласково, поздоровается, спросит, как вы себя чувствуете и уйдет неслышно. … Иной раз Княжна Ольга переменяла и воду в вазах с цветами. Мне говорили - раньше Она работала и в перевязочной. Но ужасный вид искалеченных людей сильно расшатал Ее хрупкую нервную систему, и Она совсем отказалась от работы в перевязочной,» - вспоминал один из пациентов.

Как старшая дочь императора великой державы Ольга была заманчивой невестой. То, что она могла быть носителем дефективного гена и передать гемофилию своим сыновьям, волновала европейские королевские семьи мало. Во-первых, вопрос замужества был в данном случае вопросом международной политики, во-вторых, детей в семьях обычно было много, потому шансы на здорового наследника так или иначе возрастали.
Некоторые предполагали, что четыре княжны "выйдут замуж за четырех балканских наследников. К тому же этот проект казался нам наилучшим способом разрешения всех балканских конфликтов…»; великая княгиня Мария Павловна-старшая мечтала женить на Ольге своего сына Бориса, бывшего старше предполагаемой невесты на 18 лет и имевшего репутацию заядлого бабника и прожигателя жизни, а министры иностранных дел Румынии и России планировали соединить княжну с ее троюродным братом, наследным принцем Каролем. Ходили слухи о том, что Ольге может светить английская корона в комплекте с рукой того самого принца Уэльского Эдуарда, который позже станет мужем Уоллис Симпсон, а так же о том, что к девушке неравнодушен будущий король Югославии Александр I Карагиоргиевич. К последнему тепло относилась и она сама, в своем дневнике записав о том, что любит его сестру, великую княгиню Елену, как "кусочек Александра".
В подростковом возрасте княжна, по-видимому, была неравнодушна к одному из офицеров "Штандарта": хорошая статья (правда, с ошибочно поставленным годом морганатического брака великой княгини Ольги Александровны) вывешена .

Ольга с офицерами, среди которых и Павел Воронов

С началом войны мирное веселье на «Штандарте» осталось в прошлом, но теперь по соседству был лазарет, полный бравых военных с тяжелыми и не очень ранениями. Многие из пациентов попадали в госпиталь, после лечения шли на фронт и снова попадали обратно. В дневнике Ольги того периода часто встречается одно и то же именя: Митя, Дмитрий, Шах-Багов («он очень милый», «ужасный душка»). Они вместе обрабатывают инструменты, разговаривают, созваниваются по телефону.
В записях Валентины Чеботаревой, работавшей в лазарете в то же время, можно прочитать: «У Шах Багова жар, лежит. Ольга Николаевна просиживает все время у его постели... А не вред ли вся эта близость, прикосновения. Мне жутко становится. Ведь остальные-то завидуют, злятся и, воображаю, что плетут и разносят по городу, а после и дальше. … Вера Игнатьевна говорила мне, будто Шах Багов, нетрезвый, кому-то показывал письма Ольги Николаевны. Только этого еще недоставало! Бедные детки!»

«А тут еще пришло письмо от Шах Багова — Ольга Николаевна от восторга поразбросала все вещи, закинула на верхнюю полку подушку. Ей и жарко было, и прыгала: "Может ли быть в 20 лет удар? По-моему, мне грозит удар"»
«Ольга Николаевна серьезно привязалась к Шах Багову, и так это чисто, наивно и безнадежно. Странная, своеобразная девушка. Ни за что не выдает своего чувства. Оно сказывалось лишь в особой ласковой нотке голоса, с которой давала указания: "Держите выше подушку. Вы не устали? Вам не надоело?" Когда уехал, бедняжка с часок сидела одна, уткнувшись носом в машинку, и шила упорно, настойчиво. Должно быть, натура матери передалась. Говорила государыня, что "с двенадцати лет влюбилась в государя... и все делала, чтобы этот брак не состоялся. На земле нет счастья, или дорого за него заплатишь" Да она и недешево расплатилась за свое. Неужели и Ольгина такая же судьба? Преусердно искала перочинный ножик, который Шах Багов точил в вечер отъезда — и бороду черту завязывала, целое утро искала и была пресчастлива, когда нашла. Хранит также и листок от календаря, 6-ое июня, день его отъезда».

Увлечение оставалось увлечением, когда наступила революция. Сначала домашний арест в Царском, потом - Тобольск и Екатеринбург.
Природная склонность к размышлениям сыграла горькую шутку с Ольгой. "Она была прирожденный мыслитель, и как позже выяснилось, понимала общую ситуацию лучше, чем кто либо из членов ее семьи, включая даже родителей. Наконец, у меня сложилось впечатление, что она не питала иллюзий насчет того, какое будущее им уготовано, и, как следствие этого, была часто грустна и встревожена", - вспоминал Глеб Боткин. Ему вторила Клавдия Битнер, куда больше общавшаяся с княжной: «Мне кажется, она гораздо больше всех в семье понимала их положение и сознавала опасность его. Она страшно плакала, когда уехали отец с матерью из Тобольска».

При отъезде из Тобольска в неизвестность Николай и Александра берут с собой одну из младших дочерей - Марию, в то время как Татьяна остается за старшую. Ольга, и без того никогда не настаивавшая на своем авторитете как старшего ребенка, по-видимому, просто находится в состоянии сильнейшей тревоги. Результат ее описывает Софи Буксгевден: «Ольга Николаевна также сильно переменилась. Тревоги, и волнение из-за отсутствия родителей, и та ответственность, которая легла на нее, когда она осталась главой дома, чтобы ухаживать за больным братом, произвели перемену в нежной красивой двадцатидвухлетней девушке, превратив ее в увядшую и печальную женщину средних лет. Она была единственной из царевен, которая остро осознавала ту опасность, в которой находились ее родители».
Из "самой разговорчивой" (С.Павлов), "очень обаятельной и самой веселой" (С.Буксгевден) великой княжны Ольга превратилась в собственную тень и, переехав в дом Ипатьева, держалась отчужденно и печально. Охранники вспоминали, что «она была худая, бледная и выглядела больной. Она редко ходила на прогулки в сад и проводила большую часть времени рядом с братом».

Последняя известная фотография

А потом наступила ночь с 16 на 17 июля и вместо короны Российской империи Ольга получила нимб страстотерпицы.
Честно говоря, лично мне интересно, что предпочла бы она сама, если бы имела возможность выбирать?

отвечает Александра

Девушки в России выходили замуж по разному.

Обычно девушкам разрешалось выходить замуж в 14, а парням жениться в 18 лет.

Традиции Древней Руси – сватовство и помолвка

Назылось это - браком по расчету.
Невеста, как правило, подбиралась по сословиям. Если жених из купеческой семьи, невеста из других сословий не годилась. Это были самые крепкие браки, поскольку родители подбирали невесту своему сыну, исходя из статуса семьи, уровня достатка, веры, духовного здравия.
Зачастую жених и невеста до помолвки были незнакомы друг с другом. У некоторых уже были любимые.
Именно тогда появилась пословица о пуде соли, совместно съеденной.

На Руси помолвка (сговор) являлась самым важным предсвадебным обрядом. Родители садились друг против друга и несколько минут молчали - так было принято. Затем составлялся уговор, писалась рядная записка, где указывалось, что в такое-то время состоится свадьба.

Если невеста была дворянского происхождения, то по этому случаю в её доме давали бал с угощениями. Отец невесты представлял собравшимся жениха и невесту, объявлял об их помолвке. Затем все присутствующие поочерёдно подходили к ним с официальными поздравлениями. По окончании поздравительной церемонии жених и невеста открывали бал вальсом. В этот день жених дарил невесте кольцо с каким - либо драгоценным камнем.

В более бедных городских семьях помолвка была не столь пышной. Обычно в этот день происходило официальное знакомство родителей жениха и невесты, после чего совершалось благословение. Часто жениха и невесту благословлял священник. Он же присутствовал и при отдаче денежной части приданного, деньги передавал отец невесты отцу жениха сразу после благословения.

В деревнях на помолвке обязательно присутствовали близкие родственники. Родители благословляли жениха и невесту иконой, затем происходил традиционный обмен хлебом и солью. После этого отец жениха и отец невесты поочерёдно отвешивали семь поклонов, ударяли друг друга по рукам и во всеуслышание обещали в согласии завершить начатое дело. Сразу же после родительского благословения невеста выходила на крыльцо и, поклонившись семь раз по сторонам, сообщала собравшимся около её дома соседям и подругам о том, что она окончательно просватана.

По статистике, составленной современными исследователями, Это были самые счастливые браки.

Социолог Александр Лук приводит пять разновидностей любви плотской.

Самая крепкая и постоянная по Луку - любовь супругов, подобранных их родителями по социальному признаку.

Теперь возьмем царей и королей.

Чтобы "не портить" кровь, члены королевского (царского) рода должны были жениться на принцессах и Великих Княжнах.
Первыми забили тревогу французы, когда, женясь на родственниках, они получили глубокие наследственные заболевания, которые могли привести к полному истреблению рода.
Тогда и был принят закон: брать невест из царствующих домов.
Этот закон не обошел и Россию.

Сватовство и помолвка заключалась, как правило, с 14 - 16 лет, невеста оставалась жить в стране будущего мужа для того, чтобы за 2 - 3 года овладеть языком.
Потом уже была торжественная свадьба, которая праздновалась обоими государствами.

При первом миропомазаннике царе Иоанне VI это правило еще не применялось.

Петр I тоже отступил от него, вторая его жена Екатерина I вообще была сомнительного происхождения.

После Павла I каждый из царей должен был жениться непременно на зарубежной принцессе (первая жена Павла I помолвлена была в 14 лет).

Теперь относительно второго вопроса: "Почему ни одна из старших дочерей царя к тому времени не вышла замуж"?.

Это надо приводить дневники императрицы после посещения Дивеева 1 августа 1093-го года.

Тогда они получили послание преп. Серафима Саровского "Пятому царю, который меня посетит".
Царь плакал, выйдя из комнаты, где они читали это письмо. Императрица была, как замороженная: губы плотно сжаты, глаза опущены.
Никто не знает, что было написано в этом послании. Лишь в некоторых фрагментах дневников императрицы приводится главная ее боль, как матери, через пророчества святого Серафима: "Девочек не отдавай замуж. Вы все должны отдать семь своих жизней за Семь Печатей, от греха которых в этом случае будет освобожден (искуплен) народ русский".
В другой раз она же писала: "Ники велено было написать Порт-Артурскую икону Б.М. и отправить ее через Манчжурию в Порт Артур.
Если икона не дойдет и война с Японией будет проиграна, значит, Господь остановил свой взор на Ники, как искупителе народа нашего. Тогда приказано ему ничего не предпринимать для своего спасения, не укреплять границы, не бороться с внутренними врагами. Свой крест смиренно должен будет нести он. Вся семья должна погибнуть, замуж никого нельзя отдавать".

Николай II так и поступил. Велел написать икону. Правда, приказ его не торопились исполнять, писать начали только тогда, когда Япония объявила нам войну.
Уже при подходе к морю людей, несших икону к морю по китайской территории Господь кругами водил вокруг одного и того же места в болоте. И когда они увидели, наконец, гавань, корабли уже были потоплены.

Царь трижды предпринимал безуспешные попытки повлиять на судьбу своей страны так, чтоб многочисленные пророчества не сбылись. Всё это оказалось напрасным (как в случае принятия монашества и стать патриархом0 или плачевно закончилось (как в случае с Петром Столыпиным). Но это - отдельный разговор.

Главное здесь - проявленные Николаем II покорность воле Божией, смирение и любовь к своему народу, которые оказались сильнее любви к собственным детям.

Только царица Александра предпринимала попытки (сдержанные) спасти Семью.